ЧИСТИЛИЩЕ 5 страница

— Господа, договаривайтесь между собой. Или мы покупаем весь пакет, или оставляем все как есть. Если вы захотите, мы рассмотрим ваше предложение и вернем вам часть акций. Но, повторяю, только после покупки нашей фирмой всего пакета.

— Это неприемлемо, — подвел итог Шмидт. — Я предлагаю работать по согласованному рань­ше плану.

Чеченцы вынуждены были скрыть свое не­довольство, но Шмидту было ясно, что на этом они не остановятся. И если им понадо­бился весь российский пакет акций, они его получат...

После совещания при очередной встрече Введенский подтвердил его опасения.

— За Асланбеком и Мусой стоит Зорин. Это очень опасно. Он крышует бандитов. Будь вдвойне осторожен...

Тариэл отправился к Алмазу в его убогую квартирку и там дал волю чувствам.

— Слушай, я солидный бизнесмен. Хватит с меня этих наездов-налетов. Купил-продал и смылся! Культурно жить надо, э!

Алмаз только головой качал. Ему эта ком­мерция давно стала поперек горла. Понятия, правильные законы воровской жизни — все катилось в пропасть. Глядя на это, жить старому вору не хотелось. Но и умирать он пока не собирался...

Кабан потерял покой и сон. Даже похудел, гоняясь за Юриком Невзглядовым. Кроме то­го, он поднял все свои былые связи. Бабок по­обещал — немерено. Теперь все его люди иска­ли Белова. Тот был слишком заметной фигу­рой, чтобы остаться незамеченным. Но его никто не видел. Неужели Белова действитель­но нет в живых?

Последней его надеждой был журналист. Встреча Кабана с каскадером Славой кончи­лась ничем. Тот, хоть и пьяный, на посулы не поддался, а в ответ на угрозы пообещал отмете­лить Кабана, как боксерскую грушу. В старые добрые времена каскадера вывезли бы в укром­ное место и через пятнадцать минут услышали бы от него все, что тот знал и даже то, о чем не ведал. Но сейчас Кабан не имел такой возмож­ности, нужно было сидеть тихо, и лишние при­ключения ему были не нужны

Правда, он все-таки получил кое-какую по­лезную информацию. За двадцать долларов бар­мен сообщил ему, что репортер, который разго­варивал со Славой, вышел из бара в тот момент, когда Кабан туда входил. Кабан сумел припом­нить внешность парня, с которым едва не столк­нулся при входе в тошниловку. Бармен назвал также фамилию и место работы журналиста. По­сле этого добыть номер его телефона не пред­ставляло труда...

Телефонный звонок разбудил Юрика в са­мый неподходящий момент. Он тяжело мучал-ся с похмелья. Кассету Андрею Литвиненко он еще не отдал, но уже успел подсчитать буду­щую прибыль и занять под нее у соседа сотню баксов. На нее и расслабился. На всю. Теперь требовалось где-то изыскать денег хотя бы на пиво. И тут зазвонил телефон.

— Чего надо? — страдальческим тоном про­изнес Невзглядов.

— Спускайся, разговор есть, — ответил не­знакомец. — Не пожалеешь.

— Не могу. Болею, — отрезал журналист и собрался положить трубку, но незнакомец бы­стро произнес: — Я от Зорина. Спускайся быст­рее, я жду внизу. Если болеешь, поправлю.

Услышав это, Невзглядов не заставил себя ждать. Через минуту он уже выходил из подъезда. Звонившего он определил сразу. Тот, соб­ственно, и не прятался. Стоял рядом с маши-пой и пялился на окна квартиры журналиста. Юрий подошел к нему.

— Ты звонил?

— Я...

Незнакомец, похожий на кабана, протянул страдальцу банку джина с тоником. Юрий хо­тел было гордо отказаться, но банка была такой запотевшей, такой холодной на вид, что он не устоял. Открыл дрожащей рукой и выхлебал все одним глотком. Стало значительно легче. Юрий потряс головой. Она уже болела не так сильно, как до этого.

— Ну и что тебе надо? — спросил он.

— Я от Виктора Петровича, — повторил, как пароль, незнакомец. — Говоря, он по-прежнему не сводил глаз с квартиры Невзглядова. — Ты достал то, что обещал по Белову?

Кабан говорил наугад, но угадывал верно.

— А как же Литвиненко? — переспросил Юрий. — Задание я получал от него.

— А деньги будешь получать от меня, — объ­яснил ситуацию Кабан. — Поэтому все, что на­рыл, отдашь мне. Кстати, товар с тобой?

— За дурака меня держишь? — обиделся Юрий. — Все материалы в падежном месте.

Кабан разочарованно выругался.

— Я тебя где-то видел, — стал вспоминать Юрий.

— Мы с тобой чуть не столкнулись недавно, когда ты выходил от Славки-каскадера из «Ко­лоска», — напомнил Кабан. И соврал без зазрения совести: — Зорин посылал меня, чтобы я тебя подстраховал. Если нет вопросов, гони, что у тебя есть.

Но с точки зрения Юры оставался еще один вопрос — главный!

— А как насчет денег? — поинтересовался он. — Сумма прежняя?

Кабан понятия не имел, о какой сумме теле­репортер договаривался с Литвиненко. Однако и тут сумел выкрутиться.

— Помножь на полтора. За скорость. Виктор Петрович, — тут Кабан, что с ним бывало неча­сто, проявил эрудицию, — как герцог Ришелье, денег на дело не жалеет. Видел такое кино, про мушкетеров? Так вот, жду тебя через два часа со всеми материалами. Времени хватит? — Он назвал журналисту место встречи и уехал, не попрощавшись.

В голове у Юры бешено закрутились цифры несусветного гонорара. Соблазн был слишком велик, и Юрий резво бросился домой. Хотя кассета с рассказом каскадера Славы была при нем, а других материалов не существовало в природе. Но он полагал, что и за то, что, у него есть, ему причитается кругленькая сумма. А ведь запись можно размножить! Судя по все­му, она будет пользоваться спросом.

Дома он обнаружил, что в квартире побывал кто-то чужой. Об этом однозначно говорили следы торопливого обыска. Кто это мог быть?

Юрий взял телефонную трубку. Он в лю­бом случае собирался позвонить Литвиненко и проверить информацию незнакомца, у которого даже имя забыл спросить... Но, уже на­брав номер, Юрий вдруг подумал: а что, если в квартире был как раз Литвиненко? Вдруг он сам хочет доставить шефу ценную информа­цию и получить солидную премию? Юра мед­ленно положил трубку на телефон...

Спустя два часа Невзглядов прогуливался с маленькой сумкой в назначенном месте коль­цевой автомобильной дороги, опоясывавшей столицу. Знакомую машину он увидел издале­ка. Кабан лихо припарковался в шаге от него и приоткрыл правую переднюю дверь. После де­монстративно выключил двигатель и вынул ключ из замка зажигания.

— Садись. Не бойся, с собой тебя не увезу. Юрий уселся на переднее сиденье рядом с Кабаном. Дверь он предусмотрительно оставил открытой. Теперь следовало изложить суть своих достижений. Темнить и заигрывать с Зо­риным репортер не собирался.

— Вот кассета. Здесь записан... — он взахлеб принялся излагать суть своих достижений...

Больше всего он сейчас боялся, что заказчик сочтет информацию несущественной и отка­жется заплатить условленную сумму. И не ус­пел удивиться, ощутив болезненный укол в шею за ухом. Кто-то, прятавшийся на заднем сиденье, воспользовался его невнимательнос­тью, чтобы ввести ему лошадиную дозу какого то препарата. В ту же секунду он почувствовал, что проваливается в глубокий колодец...

XXXII

Такого свалка и выросший возле нее посе­лок бездомных не видели за все время своего существования. Колонна дорогущих машин, главным образом глянцево-черных «мерседе­сов», рискуя сесть на брюхо в глубокой колее или проколоть шины, медленно продвигалась в направлении замороженной стройки.

Не доезжая до снятых с колес вагончиков-бытовок, колонна остановилась, и из машин стали вылезать солидные, хорошо одетые лю­ди. От мира нечистых их тут же отделила це­почка крепких парней в черной униформе с желтыми буквами на спине.

На стройку приезжие не пошли. Неспешной походкой они направились к вершине пологого холма. К той самой, где в последнее время лю­бил поразмышлять о жизни Александр Белов.

Правда, сейчас он отсутствовал — был на ра­боте, колесил со Степанычем по объектам не­легального пищеторга. По этой причине ни Шмидт, ни Ольга его не увидели. К тому вре­мени, когда они добрались до вершины, туда уже были доставлены легкие переносные сто­лы и кресла. Тут же был организован фуршет. Чеченцы держались отдельной группой.

Шмидт, стоявший с рядом с немцами, ни слова ни говоря, обвел горизонт широким жес­том. Оба немца смотрели в даль не просто с лю­бопытством, а с жадным интересом. Это был поистине апокалиптический пейзаж. Хорошо, что ветер дул в противоположную сторону. Над гигантскими, застывшими, как на картине Ай­вазовского, валами мусора с криками носились чайки и вороны. Это дымящееся море отходов в Европе было бы воспринято как экологическая катастрофа, но здесь, судя по лицам сопровож­дающих, это никого не волновало. Шмидт был спокоен и обстоятелен, его уверенность, как и немецкая фамилия, производили хорошее впе­чатление. Сейчас он словно лекцию читал.

— Вот наш фронт работ. Как видите, фунда­менты на месте, коммуникации подведены, есть электричество. Жилье для строителей позволит работать вахтовым методом, сутки напролет. Строительство можно возобновить в любой момент. Свалку ликвидируем.

Райнеке и Шнапскопф переглянулись и об­менялись между собой репликами на немецком.

— Мы удовлетворены, — заявил наконец Рай­неке уже по-русски, но сильным акцентом. — Ес­ли только вы не показываете нам другую строй­ку. Как это у вас говорят: деревню Потемкина?

Шмидт и Ольга рассмеялись: немцы-то уче­ные. Тариэл тоже присоединился к смеху, хотя и не понял, в чем смысл сказанного.

— Нет, это не потемкинская деревня, — уве­ренно заявил Шмидт. — Это наш с вами буду­щий нефтяной гигант, который будет прино­сить баснословную прибыль.

При этих словах Шмидта Тариэл уничтожа­юще посмотрел на державшихся в стороне че­ченцев. Те сделали вид, что ничего не заметили.

— Простите, герр Шмидт, но ведь там, в этих домах, живут какие-то люди, — Райнеке указал на бытовки, вокруг которых околачивались обитатели поселка, встревоженные появлени­ем буржуинов в их анклаве коммунизма. Но Шмидт тут его успокоил:

— Не волнуйтесь. Через неделю здесь не бу­дет ни единой души. Можно будет завозить ра­бочих.

Немцев ответ явно удовлетворил. Они друж­но закивали, выражая согласие. Затем Шмидт пригласил всех к столам — выпить за успех предприятия.

Федя изнывал, сидя в кустах буквально в де­сятке шагов от солидной компании. Столько водки, столько жратвы. И какой?! Но то, что он услышал, отбило у него всякий аппетит. Зна­чит то, чем пугал их Белов, свершилось?..

Тем временем мероприятие подошло к кон­цу, и гости направились к машинам. Шмидт приотстал и махнул Коляну. Тот подбежал к нему. Шмидт наклонился, тихо, чтобы не слы­шали посторонние, спросил.

— Это здесь было?

Колян понял, что речь идет о Белове, и кивнул.

— Вон там, в том конце свалки его сожгли. Шмидт нахмурился, прибавил шагу, чтобы догнать ушедшую вперед Ольга...

Спотыкаясь и падая, Федя торопливо, на­сколько позволяли его слабые ноги и легкие, бежал по другому склону холма, где его не мог­ли увидеть ни бизнесмены, ни их охрана.

— Опять ты вокруг меня болтаешься? — ус­лышал он внезапно грубый голос.

По лесной тропинке в окружении своих молдавских нукеров к нему шел Михай Лупу.

— Там... там эти!.. Какой-то Шмидт, а с ним куча народу на «Мерседесах». Стройку хотят возобновить, а нас всех под корень!

— Что?! — Лупу отпихнул Федю так, что тот упал и сильно ударился о землю, и бросился по тропинке к поселку.

Охранники бежали за ним. Давешний Федин знакомый бык не удержался от того, что­бы, пробегая мимо, не отвесить ему пинка.

Поднявшись, Федя продолжил свой путь. Он хотел добежать до проселка, по которому предпочитал ездить Степаныч, и перехватить его машину. Это ему удалось сделать в послед­нюю минуту. Когда он, задыхаясь от усталости, упал на обочину, вдали показалась голубая «копейка» Степаныча.

Машина еще не успела остановиться рядом с Федей, как из салона выскочил Белов. Он на­клонился к другу.

— Что с тобой? Ты не ранен?

Федя продолжал широко разевать рот, как выброшенная на берег рыба.

— Там приезжали на черных машинах... Много... Будут строить дальше. А нас всех...

Степаныч и Витек также вылезли из маши­ны и молча слушали сбивчивый рассказ Феди.

— Кто приезжал? — спросил Белов.

— Много народу было. На холм поднялись и вниз смотрели. Главный — какой-то Шмидт.

Двое, вроде, немцы, трое других явно кавказ­цы. Баба еще была молодая и красивая. Этот Шмидт ее Ольгой называл.

— Что?

Белов так сдавил воротник Фединой курт­ки, что тот захрипел и замолотил его кулаком по руке. Белов тут же ослабил хватку.

— Извини, — сказал он. — Где они сейчас? Федя осторожно погладил заболевшее горло.

— Наверно уже уехали. И вот что, — он по­глядел на Семеныча и Витька, как бы призывая их в свидетели, — помнишь, я говорил, что тебя на «мерине» трое привезли и в горящий мусор закопали? Так вот, один из них, блондин, там, на холме был. И с этим Шмидтом разговари­вал. Тот его спросил о чем-то, а он ему аккурат на то место указал, где мусор тогда горел.

Белов без сил опустился на траву. Он никак не мог сообразить, что делать? Раньше его тя­готила ответственность за брошенное дело, се­мью, людей, но как-то отвлеченно, абстрактно. Теперь дело принимало конкретный оборот.

С другой стороны, слова Феди его успокои­ли. Делами «Реставрации», а значит и других фирм, занимается Шмидт. И Ольга вернулась из Америки. Наверное, и Ваньку привезла. Это­го он не хотел, но раз она здесь и также занялась бизнесом, то, может быть, это и к лучшему?

Одновременно, как вспышка, пришло озаре­ние. Так вот кто его заказал! Он вспомнил, как посмотрел на него Шмидт, когда его пришлось отстранить от должности начальника охраны. Кроме изумления, в них было еще что-то... Не испуг или страх, а что-то другое - интуиция и весь житейский опыт подсказы­вали Белову, что это Шмидт... И это открытие не стало для Белова сюрпризом. Он хорошо знал, что чужие не предают, только свои. К то­му же он понимал Шмидта. Тот находился в очень сложной ситуации, которую вполне мог посчитать и безвыходной. И он, Белов, прило­жил к этому руку, поскольку слишком резко вывел Шмидта из игры...

Так что же, снова война? А как же его собст­венные слона об отказе от мести и начале новой жизни, которые так возмутили Витька?

Они не были пустым звуком. В последнее время Александр все чаще ощущал в душе по­кой и умиротворение, которых не испытывал во время всей своей прошлой жизни. Его ны­нешнее существование напоминало пребыва­ние в монастыре или ските. Только вот Бога в этом монастыре не было... Смотри, вон они! Федя показывал на появившиеся в поле их зрения машины. Колонна вытягивалась на трассу. Замыкавший ее «мерседес» вдруг остановил­ся. Остальные машины ушли в сторону Москвы, а из оставшейся вышли мужчина и женщина. И тут Белов почувствовал, что сердце у него сначала остановилось, а потом бешено забилось...

Он узнал их обоих. Это были Ольга и Шмидт. Они стояли, непринужденно разговаривая, и не смотрели в его сторону. Хотя узнать его сейчас было невозможно, он оброс, и ничем не отличается от обитателей поселка, ему вдруг очень захотелось, чтобы это случилось. Но чуда не произошло. Шмидт вдруг обнял Ольгу так, как когда-то делал это он сам. Жест был про­стым и, как показалось Белову, привычным. А то, что и Ольга отнеслась к этому как к долж­ному, подействовало па Белова, как пощечина.

Он увидел, что они снова сели в машину, но направилась она не в сторону Москвы, а свер­нула на перекрестке налево. Белов знал, куда они едут. В этом направлении на расстоянии пятнадцати километров находился другой по­селок. Тот самый, где Саша Белов много лет на­зад скрывался от милиции в доме знакомых Космоса. И где он познакомился с соседкой, скрипачкой Олей Суриковой. Его будущей женой, которая сейчас везла в свой дом своего любовника. Белов зарычал и подскочил к Степанычу.

— Дай ключи!

Видя его состояние, хозяин «копейки» не посмел ему перечить и протянул брелок с клю­чами. Белов прыгнул на сиденье водителя, за­пустил двигатель. Степаныч и Витек в расте­рянности застыли столбами возле дороги. Но Федя успел подбежать к задней двери, открыть ее и уже на ходу заскочить внутрь машины.

Развернувшись, Белов дал газу и через секунду скрылся из глаз опешивших наблюдате­лей за шлейфом поднятой пыли.

Дата добавления: 2015-07-26