Глава третья. Кэтрин Монтень посмотрела на огромный чемодан, лежащий на кровати

Кэтрин Монтень посмотрела на огромный чемодан, лежащий на кровати. Взгляд был не слишком теплым.

- Ты понимаешь, Антон, какой это пережиток древности? Человеческая раса покинула родную планету почти две тысячи лет назад, а нам все еще приходится паковать багаж самостоятельно.

Антон Зилвицкий поджал губы:
- Это одна из тех "будь ты проклят, если согласишься", "будь ты проклят, если не согласишься" и "будь ты проклят, если промолчишь" ситуаций?

- Что это значит? - нахмурилась она.

Он указал коротким и толстым пальцем на дверь, ведущую в нишу с бытовой техникой: - Там находится домашний робот с отлично настроенной программой подготовки к поездкам. Лично я не паковал свой багаж... о, годы. Не помню, сколько именно, но много.

- Ну, да, - она округлила глаза. - Ты мужчина. Не считая носков и белья, - одинаковых носков и белья, - тебе нужны три костюма, столь же простых, как кусок жареного мяса. Мясо, картошка, морковка - больше тебе ничего не нужно.

- Как я и сказал, "будь я проклят, что бы я ни сделал". - Он бросил взгляд на дверь, как бы ища путь к отступлению. - Последний раз, когда я обращал на это внимания, наши дочери, Хелен и Берри, являлись женщинами. Как и принцесса Рут. И ни одна из них троих также не упаковывала свои вещи лично уже много лет.

— Ну, конечно, нет. Хелен в военнослужащих, так что волей–неволей она была запятнана мужским отношением. Берри росла без горшка, чтобы помочиться, и она по–прежнему накапливает личные вещи, как если бы у нее был бюджет крысы в земляных норах. А Руфь просто ненормальна. Единственный член королевской семьи, в которой… о, черт, никогда не было того, кто хотел быть шпионом.

Она выпрямилась и расправила плечи.
— Я, с другой стороны, сохранила нормальные женские обычаи и взгляды. Так что я знаю совершенно точно и хорошо, что никакой гребаный робот не упакует мой чемодан должным образом. Будучи честной по отношению к живому существу, я все еще заставляю мой ум считать, что положить в чемодан, пока он не закрыт.

— Ты также одна из самых богатых женщин в Звездном Королевстве, Кэти. Черт, в Звездной Империи — как, впрочем, во всей этой чертовой галактике, поскольку богатство мантикорской верхушки общества посостязается почти с любым в Солнечной Лиге, проклятье на их черные и злые аристократические сердца. Так почему бы тебе не позволить одному из твоих слуг упаковать чемодан?

Монтень выглядела смущенной.
— Это не кажется правильным, — сказала она. — Некоторые вещи человек должен делать сам для себя. Использовать туалет, чистить зубы, собирать свой собственный чемодан. Было бы гротескно иметь слугу, чтобы делать такого рода вещи.

Она смотрела на чемодан в течение нескольких секунд, а затем вздохнула.
— Кроме того, упаковка моего собственного чемодана позволяет мне забыться. Я буду скучать по тебе, Антон. Очень.

— Я буду скучать по тебе, любовь моя.

— Когда я увижу тебя снова? — Она повернула голову, чтобы посмотреть на него. — Наилучшая оценка. Ты можешь обойтись без лекции о временной неопределенности разведывательной работы.

— Честно говоря, это трудно знать. Но… я думаю, несколько месяцев как минимум, Кэти, и они легко могут растянуться на год и более.

— Да, я так и поняла. Черт возьми, если бы я могла…

— Не будь глупой. Политическая ситуация для либералов на Мантикоре слишком важна, чтобы ты оставила Звездное Королевство вновь, как только вернешься домой. Какой она стала, когда ты, вероятно, растянула ее, оставаясь здесь на Факеле на протяжении стольких недель после коронации Берри.

— Я не жалею об этом, все же. Ни одной минуты.

— Я тоже и, наверняка, Берри оценила это. Но пока я подсчитываю, ты можешь позволить себе один длительный отпуск, — он улыбнулся также криво, как и она раньше, — учитывая, что этим поводом была коронация твоей дочери — ты действительно можешь сделать это снова. Лишь в политическом беспорядке не получается в порядок.

— Было бы лучше сказать «политическая возможность». Последствия той быстрой поездки, которую ты предпринял домой несколько недель назад, будут иметь время, чтобы просочиться к настоящему времени.

В промежутке между тем как Антон вернулся на Эревон с Курящей Лягушки с критически важной информацией, что он нашел на Джорджию Юнг, и временем, когда он должен был помочь с освобождением Факела, он был в состоянии — едва–едва — вернуться на Мантикору и, с Кэти, противостоять Юнг и заставить ее отправиться в изгнание. Они также заставили ее уничтожить пресловутый архив Северной Пустоши, который сыграл такую отвратительную роль в политике Звездного Королевства, прежде чем она бежала.

— Да уж, они будут, — сказал он. — Они точно будут.

* * *

Когда она, наконец, упаковала огромный чемодан, Антон начал вызывать бытового робота. Но Кэти покачала головой.

— Ни в коем случае, приятель. Я не собираюсь рисковать своими ценными вещами существующей перевозкой глупой машиной, когда к моим услугам есть личный тяжелоатлет. — Она одобрительно осмотрела приземисто–королевскую фигуру Антона. Он был на ряд сантиметров ниже, чем была она, и, казалось, по крайней мере, на метр шире.

Когда–то Кэти услышала, как кто–то на званом вечере заметил, что плечи Антона могут удвоиться в крайнем случае в качестве стоянки для наземных транспортных средств. Все присутствующие поставили под сомнение это заявление, указав, что это был абсурд. Но не раньше, чем они провели несколько секунд изучая вопрос плеч.

Он взял чемодан за ручку на конце и взвалил его на плечо. Движение было таким плавным и легким, как если бы он взял в руки веник вместо чемодана, который весил больше пятидесяти килограммов.

Кэти скользнула своей рукой вокруг его талии на стороне, противоположной чемодану.
— Теперь давай поторопимся, пока наша благословенная дочь не решила начать еще одну инновацию в королевских обычаях Факела. Восьмичасовая долгая прощальная вечеринка для королевской матери, которая нафарширует меня как гуся, истекающего соком.

На их пути к двери, выражение ее лица стало задумчивым.
— Я не думала об этом до сих пор. Согласно протоколу Факела, я вдовствующая королева или что–то в этом роде?

— Я сомневаюсь в этом, дорогая. Практически никакого королевского протокола на Факеле нет — и, учитывая Берри, это вряд ли сильно изменится, пока она будет сидеть на троне.

— О, это такое облегчение. В тот момент, когда я говорила слово «вдова», я почувствовала, что прибавила тридцать килограммов.

* * *

В данном случае, «официальное королевское прощание» было столь же неформальным, как Кэти, возможно, просила бы. Была лишь горстка людей, присутствовавшая в зале для аудиенций Берри, чтобы увидеть ее. Сама Берри, принцесса Руфь, Веб ДюГавел, Джереми Экс и Танди Палэйн. Веб и Джереми были старыми друзьями, в то время как Руфь не была — до этой поездки на Факел, Кэти обменялась только несколькими словами с ней на королевских торжествах на Мантикоре — она чувствовала себя довольно знакомой из–за давних связей Кэти с династией Винтонов. Эти связи были политически напряженными на протяжении многих лет, но они до сих пор были лично расслабляющими.

Танди Палэйн была единственной по–настоящему чужой для нее в этой группе. Кэти никогда не встречала ее до этой поездки. Она знала многое о мирах Мфекане, которые произвели Палэйн, из–за их отношения к генетическому рабству. «Рабсила» во многом использовала генофонд Мфекане, чтобы создать свои линии для тяжелого труда. Но она также прекрасно знала, что у нее не было никакого реального знания того, на что должно быть походило вырасти на Ндебеле.

В определенной степени она узнала эту крупную женщину в ходе своего пребывания на Факеле после коронации Берри. Тем не менее, она все еще не могла считать ее «другом», в любом реальном смысле этого слова. Палэйн была дружелюбна, конечно, но оставалась определенная жесткая сдержанность во всех ее отношениях с Кэтрин Монтень.

Это не расстраивало Кэти. Во–первых, потому, что она признала этот признак. Она встречала его много раз у недавно бежавших генетических рабов или освобожденных из лап «Рабсилы». Как бы хорошо не была рекомендована Кэти другими бывшими рабами, и не важно какой была ее политическая репутация, просто не было никакой возможности, чтобы кто–то, кто недавно вышел из глубин генетического рабства, почувствовал себя в своей тарелке в присутствии богатой дворянки. И в то же время Танди Палэйн не вышла из генетического рабства, будучи родившейся и выросшей на Ндебеле, как те, что были не более чем пеонами, будучи достаточно близко, чтобы произвести ту же осторожность.

Но, так или иначе, все это не имело значения. Другой причиной Кэти было очень благосклонное отношение к Палэйн, несмотря на поступки этой женщины по отношению к ней, поскольку она решила, что Танди Палэйн была единственным человеком во вселенной, кто скорее всего сохранит Берри Зилвицкую живой и достаточно целой в ближайшие годы. Эта женщина была главой молодых войск Факела, она была тесно связана с Берри, и…

Чрезвычайно жестокой, когда она должна была быть.

Кэти оглядела комнату. «Зал для аудиенций» Берри был фактически просто наспех отремонтированным офисом в большом здании, которое «Рабсила» когда–то использовала для своей штаб–квартиры на Факеле — известный ранее как «Вердант Виста» — и которое мятежники захватили и превратили в комбинированный «королевский дворец» и правительственный центр.

— Где Ларс? — спросила она.

Берри усмехнулась.
— Он прощается со своей новой подругой. Не спрашивай меня, с какой именно. Если он переживет юность — и получит только несколько месяцев, чтобы определиться — у него впереди есть верная карьера жонглера.

Кэти немного печально усмехнулась. Некогда в прошлом достигнув полового созревания, младший брат Берри Ларс превратился во что–то вроде Лотарио. Секрет его привлекательности для молодых женщин оставался непостижимым для Кэти. Ларс был приятный мальчик, но он не был на самом деле тем, что вы назовете «красивый». И хотя он, конечно, не был застенчив, он также не был особенно энергичен в том, как он подходил и имел дело с девочками–подростками. На самом деле, он был, по мнению большинства людей, в том числе и самой Кэти, «очень хорошим мальчиком».

Тем не менее, независимо от причины, он, казалось, был магнитом для девочек–подростков, и больше, чем несколько женщин, которые были на несколько лет старше его. В течение недели после прибытия на Факел с Кэти, ему удалось приобрести двух подруг своего возраста и даже привлек полусерьезное внимание женщины, которой было не менее тридцати лет.

— Будем надеяться, что нам удастся выбраться отсюда без скандала, — почти пробормотала Кэти.

Джереми Экс усмехнулся. Лукаво, как он обычно делал.
— Не будь глупой. Все подразумеваемые женщины являются бывшими генетическими рабами. Так что то, что выходит за пределы для их родителей — вовсе не относится к случаю их двоих — и каждого из их друзей. «Скандал» просто не является проблемой, здесь. То, чем ты должна быть обеспокоена, так это тем сможет ли Ларс сбежать с планеты, не получив удаленными различные части тела.

Он едва вымолвил последние слова перед тем, как обсуждаемый парень появился в зале. На самом деле никто не видел его входящим.

— Привет, мам. Пап. Берри. Все. — Он пожаловал их всех несколькими быстрыми кивками. Потом, глядя немного взволнованно, сказал: — Как скоро мы уезжаем? Я голосую за сразу. Без обид, сестр… я имею в виду, Ваше Величество. Я просто не вижу смысла в затягивании этого выхода.

Его мачеха одарила его строгим взглядом.
— В чем проблема, Ларс?

Он поерзал в течение нескольких секунд.
— Ну. Сусанна. Она очень пьяна. Она сказала, что не прочь… — Он поерзал еще немного, оглядываясь на вход в зал. — Это было вроде как неприлично.

Кэти закатила глаза.
— О, замечательно.

Веб ДюГавел тихо рассмеялся.
— Правда в том, Кэти, что я сам никогда не был поклонником затянувшихся прощаний.

— Я тоже, — сказал Джереми.

Итак, она быстро обняла их обоих. Затем пожала руку Танди Палэйн. Затем подарила Руфь другое быстрое объятие, а затем подарила Берри очень длинное.

— Береги себя, дорогая, — прошептала она на ухо падчерицы.

— Ты тоже, мама.

* * *

По настоянию Кэти, Антон тащил монстрообразный чемодан всю дорогу до шаттла, который ожидал, чтобы унести ее на орбитальную яхту.

Там, после очень долгого объятия, которое было даже дольше, чем то, что она дала Берри, сопровождаемого всякого рода интеллектуально бессмысленными, но эмоционально критическими словами, которыми муж и жена — которыми они были, на самом деле, если не по имени — обменялись при расставании в том, что они оба знали, будет очень долгой разлукой.

* * *

К тому времени, как Антон вышел из шаттла, прибыла Сусанна. Она принесла мешок булыжников с собой.

Антон оглянулся на шаттл Кэти. По сравнению с любым настоящим звездным кораблем, он был крошечным, немного бо́льшим, чем докосмический громадный авиалайнер, какими наметились быть большинство судов поверхность–орбита. Он был немного больше, чем многие такие, по общему признанию. Он должен был обеспечить роскошные — можно даже сказать «греховно роскошные» — условия, по одному праву ожидаемые от постоянно работающей вспомогательной части яхты, лично зарегистрированной на одну из самых богатых женщин в исследованной галактике. Кэти всегда называла ее своей «вспомогательной вакханальной площадкой», и Антон почувствовал себя более, чем немного тоскливо, когда вспомнил некоторые из вакханалий.

Несмотря на свой небольшой размер по сравнению со звездным кораблем, однако, он был все еще достаточно велик (на самом деле, «огромен», возможно, не слишком решительное прилагательное) по сравнению с любым обычным человеком. Даже одним таким надувшимся и возвышающимся от праведной подростковой ярости, как Сусанна.

— Его мать до безобразия богата, знаешь ли, и этот шаттл был построен верфью «Палладиум» Картеля Гауптмана, — сказал Антон блондинке–подростку. Она была довольно привлекательна в коренастом и спортивном виде. — Они строят Флоту много штурмовых шаттлов и судов для наземных атак. В действительности, зная какая броня у кораблей, сделанных на верфи «Палладиум», сомневаюсь, что они избавились от любых расходов на ее шаттл. На самом деле, я знаю, что они не сделали этого, так как я лично написал конструктору об этом. Суть в том, что я не думаю, что эти булыжники даже собираются оставить вмятину на корпусе.

— Конечно, я знаю это. — Сусанна зарылась в сумку. — Это дело принципа.

Как и предсказал Антон, корпус не был даже помят. Тем не менее, ей удалось попасть в него дважды. У девочки была чертовская сила.

Дата добавления: 2015-07-16