Старые знакомые

Был редкий выходной день – воскресенье. Такой редкий, что Светлана не могла даже припомнить, как прошло воскресенье прошлое. Суета и беготня за всю прошедшую неделю совсем не оставили в её голове места для возможности оглянуться вокруг, посмотреть на себя со стороны. Не забывать и успевать удавалось лишь самое необходимое и неотложное: днем работа, вечером подработка, потом магазины, бесконечные домашние дела, уроки с сыном. Это был первый их учебный год. Хорошо, что Алёшу забрала вчера к себе бабушка. Нужно было готовиться к празднику. Завтра должны были быть гости: одна подруга и ещё соседи по подъезду – супружеская пара.

На сегодня все домашние дела были переделаны, обед приготовлен, и Светлана, вытирая уже в кухне столы, на минуту задержалась, присела у окна. За стеклом не видно было ничего нового – всё, как всегда, но казалось, часами можно было бы сидеть, вот так просто – настолько спокойно и тихо было в той, давно знакомой, но такой необычной сегодня дали. Привлекали привычные виды дымящегося вдалеке завода, железнодорожного депо и, находящиеся в постоянном движении подъездные пути к нему. Сразу за окраиной города, на горизонте, начинались серо-сизые полосы леса, уходившие далеко в сторону, за новостройки. Половина неба была закрыта плотными серыми облаками. Другая, если не смотреть на тонкий, кое-где едва покрывавший грязную землю снег, напоминала настоящий летний полдень. Мягким желтым светом солнце освещало фасады стоящих далее за вокзалом домов, заводские трубы и промышленные корпуса. Облака двигались, и под ними медленно ползли по сонному ещё после прошедшей зимы городу, светлые пятна тепла, робко подкрашиваемые непутёвой запоздавшей в этом году весной.

В памяти не возникало ни какого-то определённого дня, ни ситуации связанной с такой погодой. Скорее – это было едва уловимое ощущение, предчувствие или неясная потребность в чём-то, что хоть как-то в собственной жизни Светы соединилось бы с этим солнцем и небом, коснулось бы её и имело бы прямое к ней отношение.

Эти картины намекали лишь о возможности существования какой-то иной жизни, ранее не испытанной и даже наверное ненастоящей, о которой нельзя было с точностью сказать – это что-то несбывшееся в прошлом, или то – что никогда не сбудется в будущем. Воображение навязчиво и беспорядочно предлагало картинки из обрывков чужих судеб, жизни её знакомых, вымышленных собирательных образов. Перед глазами непроизвольно возникали кадры из давно забытых фильмов, остатки сюжетов каких-то книг, обрывки собственных воспоминаний.

После развода жизнь Светланы пошла, конечно, ровнее и даже стабильнее. Можно и нужно было надеяться только на себя. Впрочем, так было и раньше. Алексей – муж в последние два года как-то сломался, откровенно начал пить. Что с ним случилось – она до сих пор не понимала, да и не желала понимать. Дело простое – раз пьёт, значит хочет. Теперь всё это было уже позади и, несмотря на беспросветную нищету, унизительную работу и начинающиеся проблемы со здоровьем, главным было в её жизни то бесконечное счастье, светлое и радостное, как левая половина сегодняшнего неба – её Алёшка! Он постоянно, чем бы она ни занималась и где бы ни была, всегда был как будто рядом с нею. В трудные минуты, думая о нём, она видела все дела и заботы в его ласковом свете, и ничто не страшило её в эти моменты. Она чувствовала в себе силы и уверенность неугасимые, и знала, что чтобы ни случилось, всегда сумеет защитить сына и себя, и вот-вот добьется, так незаслуженно отнятой кем-то из их судьбы справедливости.

Сегодня, глядя на красоту и покой начинающегося за окном дня, она испытывала радость и благодарность от ощущения небезнадежности своего будущего и будущего своего ребёнка.

В прихожей зазвонил телефон. «Наверное, мама», - подумала Светлана и вышла из кухни.

Следующая минута изменила всё! Удивлению не было границ! Звонил, откуда ни возьмись Юрик – их в прошлом общий с Алексеем друг. Столько лет прошло! Все разбежались. Он вообще уехал с женой в другой город. И надо же – вот позвонил!

Света не знала, что теперь и делать. Сказал, заедет через час. «Накормить – накормлю... Накормить-то – накормлю», – бормотала она, заходив по квартире, поправляя мебель, мелкие вещи. Ей странно было ощущать это охватившее её вдруг волнение. «Что случилось-то? – недовольно спрашивала она себя. – Подумаешь! Юрик!» Но было ей и одновременно чертовски приятно увидеть его. Сколько было вместе проведено времени! Сколько съедено шашлыков, найдено грибов! Сколько пережито! Многое, даже не смотря на желание вспомнить, уже не вспомнишь. Лучший Лёшкин друг – он всегда был такой интересный, непредсказуемый, веселый. Светлана вспомнила, что прямо-таки гордилась им – своим лучшим другом. Тогда были, наверное, самые её счастливые времена – самые счастливые всех их вместе времена.

Чуть позже он перезвонил ещё раз, спрашивал номер Алексея, а потом приехал, такой необычный, приятно неловкий, бесконечно улыбающийся, но, как и прежде внимательный и всё такой же по-доброму простой.

Весь день прошел в разговорах и хлопотах. Пролетел, как казалось в один час. Они ездили в город, по магазинам и на авторынок; решили его дела в ГАИ – то за чем он, в общем-то, приезжал. Сидели допоздна, и было уже приятно просто сидеть молча, смотреть телевизор, будто так сидели они давно и каждый вечер, изредка обмениваясь своим мнением о передачах и, в одинаковые моменты, шутя над бестолковыми телесюжетами.

Спать она уложила его на раскладушке в кухне, а утром Юрий куда-то рано убежал, оставил лишь записку, что любит её, что целует, что будет вечером, чтоб не скучала.

Потом был вечер, праздник! Юра, уже немного выпивший, как не отговаривали его она и гости, побежал за тортом и за ликёром и, наверняка, садился за руль – потому, что приехал лишь через полчаса уже с цветами.

В этот вечер Светлана поверила ему. Им обоим поверили её друзья. Ей хотелось верить и себе. Ей хотелось увидеть другое утро – не такое, как вчера; не смотреть на него вместе со своим воображением; не воспринимать своё настоящее в компании воспоминаний; не глядеть в будущее через окно своего прошлого...

С трудом ему удалось припарковаться. Проспект был перегружен. На тротуарах тоже было не протолкнуться.

Особо не задумываясь над выбором того, что следовало ему купить, Юрий решил быстро пробежаться по рядам придорожных ларьков и павильонов. О деньгах он не думал. Вернее, сейчас он ощущал тот восторг и подъём настроения, который обычно случался лишь от редкого совпадения счастливых обстоятельств, от удивительно удачно складывающегося дня; от случайных, не заработанных, шальных денег, или когда тратить деньги предстояло на неожиданно появившуюся в судьбе женщину – на ту, в реальность которой удалось поверить – на ту, которая казалось, наконец, сможет помочь изменить многое. Сегодня совпало и то, и другое.

«Цветы, ликёр, торт, сигареты. Цветы, ликёр, торт, сигареты», – непрестанно повторял он, кидая быстрые цепкие взгляды на многочисленные витрины и ларёчные окошки.

Ни слякоть под ногами, ни мокрый ветер, ни окружавшая людская толчея не раздражали его. Он успевал извиняться, ловко уступал прохожим. Он был собран и чёток в каждом своём шаге и движении так же, как только-что на дороге, постоянно перестраиваясь из ряда в ряд, вперёд всех стартуя на перекрёстках, резко тормозя. При этом он никого не подрезал, не создавал помех, никому не мешал.

Вместе с приближающимся вечером, на город опускался последний в этот день час пик, самый шумный, самый докучный, самый ненормальный. Гудели клаксоны, звенели трамваи. Всё было залито шумом мокрых дорог и гамом, набитых до отказа людьми, тротуаров.

Юрий не замечал серьёзности, и без того серого, начинавшего стремительно темнеть, уставшего неба. Быстро расплачиваясь, не торгуясь с самим собой, он уже видел себя не здесь, а за столом, рядом с ней, с её друзьями – с этими новыми для него, такими замечательными людьми.

И где был он раньше?! Сколько уже не видел её? Два? Три года? После развода с Лёшкой она так и не вышла замуж. Говорит, что и не было никого. Странно… Но сейчас это мало его интересовало. Главное было то, что ждало их впереди!

Светлана изменилась. Внешне только похорошела, стала свободнее, увереннее, смотрела на него светлее и искреннее. Она всегда нравилась ему, но никогда он и подумать не мог, что судьба когда-нибудь отнесётся к ним так серьёзно. Он ведь даже, если признаться, совсем забыл о её существовании.

Снова и снова прокручивал он в памяти весь прошлый день – их встречу, её первое замешательство и удивление, перешедшие постепенно в неподдельную радость; суету, охватившую их обоих в приготовлениях к сегодняшнему празднику; бесконечные разговоры; свою бессонную ночь в кухне на раскладушке. Он поражался стремительности и необычайности, так быстро наступающих перемен. Удивительно – какую недобрую роль может сыграть всего лишь сотня километров разделявших их города! Он не планировал эту встречу, приехал совсем по другим делам. Ни какие цветы вчера утром и в голову не могли прийти. Так, позвонил, просто проезжая рядом с её домом. Не встретился в этот день даже с Лёшкой.

Юрий был уверен – наконец-то случилось в его жизни то, что всегда он предчувствовал, что осознанно и бессознательно искал так давно. «Вот и хорошо, – спокойно, в редком согласии со своей судьбой, думал он. – Когда кажется, что всё потеряно, всегда случается что-нибудь совершенно неожиданное».

Все покупки были сделаны. Вечер окончательно вступал в свои права. Небо уснуло. Тут и там приветливо зажигались витрины магазинов, уличные огни рекламы. Засветились фары и габариты машин.

Обратно он долетел в полчаса. Его ждали! Встречали! Скромная семейная пара и ещё одна подруга Светы. Всем было весело и комфортно необычайно. Они сидели на кухне, потом, уже ночью ходили гулять в парк, заходили в какой-то бар, опять сидели на кухне. Светка сидела у него на коленях. Они при всех целовались. Торжество незаметно перешло в настоящую помолвку! Весь мир завертелся лишь вокруг них и только для них существовал.

Утром он проснулся первым. Она спала рядом, повернувшись к нему спиной. Он обнял её за талию. Не шелохнувшись, Света лишь повторила несколько раз тихо, но твёрдо и внятно по слогам:

– Ю-ра… Ю-ра… Ю-ра…

Полежав, повздыхав, спустя несколько минут он получил тот же ответ.

Они встали. Завтракали. Болтали, весело вспоминали вчерашнее дуракаваляние. Испачканная вчера рубашка, постиранная ещё с вечера, уже высохла, и они долго спорили, кто будет её гладить.

Предстояло разъезжаться по делам. Ей – сначала в парикмахерскую, потом к матери за сыном. Ему – к себе в город на работу.

– Поехали? Я тебя подвезу, – предложил он, когда они вышли из подъезда.

– Так мне же на метро быстрее, – ответила она весело.

– Ну, тогда пока… – он взял её за руки и поцеловал в щёку. – Я приеду послезавтра, – твёрдо сказал он, открывая дверь машины.

Она улыбнулась, кивнула и пошла, сделав несколько шагов спиной вперёд, помахала ему рукой.

Из города он выбирался в несколько помятом настроении. Пробки были жуткие. Яркое солнце не радовало, оно лишь прибавляло талой грязи на дорогах и слепило, мешая видеть светофоры.

В душе Юрия затевалась какая-то неприятная возня. Он точно знал, что ничего страшного не произошло, что послезавтра он вернётся, и она будет его ждать. За один день ничего не изменится и не случится. Досадно было лишь то, что уезжать надо было именно сегодня. Чёртова работа! И ведь никак не отпроситься.

Вместе с тем, чем далее отъезжал он, тем большее беспокойство и неуверенность охватывали его. Что-то навязчивое и тяжелое внутри не отпускало, мешало, отбирало душевный покой.

Он помнил, какая вчера она была счастливая, какая естественная. Он не знал, как быть с тем неожиданно свалившимся на него огромным счастьем. Помнил, что пил оттого, как сумасшедший и долго не пьянел. Помнил, как потом все курили на площадке и, как он чуть не упал вниз по лестнице; как его вырвало там же и, как он принимался вытирать сделанное собственной рубашкой. Потом она его укладывала. Помнил, какое красивое было на ней бельё и, как он неожиданно в один миг уснул, услышав лишь последние её слова: «Что же ты такой пьяный...»

2007 г.

Дата добавления: 2015-07-16