От нормального к здоровому

Георг Кюлевинд

Перевод с немецкого М.Шаскольской

ПРЕДИСЛОВИЕ

— Да мне что, делать нечего? У меня и так в жизни полно забот — что на работе, что дома... Вы посмотрите, что в мире делается, — производство падает, инфляция растет, экология в жутком состоянии... А вы говорите, я должен о сознании думать, да еще по этому поводу что-то делать! Это пусть философы, психологи, всякие там гносеологи и прочие бездельники делают — как раз для них занятие. Что вы говорите? У меня с сознанием неладно? Нет, знаете,.. вообще-то мне порой самому что-то такое кажется. Но слушайте, бросьте, это же не серьезно..."

Все правильно, почтенный читатель, все правильно. Вот только я хочу, чтобы вы вместе со мной попробовали совершить два маленьких эксперимента. Дело в том, что на мой взгляд, те самые заботы, которыми так полна ваша жизнь (в частности ваша домашняя жизнь), все-таки проистекают из сегодняшнего общечеловеческого, и конкретно из вашего сознания. Чтобы сделать мою мысль понятнее понятнее, я вас познакомлю с моим Джинном, таким волшебным духом.

(рисунок)

Вот так он выглядит, и когда я выпустил его из кувшина (а я научился по "Тысяче и одной ночи"), он мне пообещал выполнить три моих желания — сделать то, что я прикажу. И я ему задал работу.

Во-первых: расчистить всю окружающую среду — воздух, воду, леса, почву — к уровню, ну скажем, 1750 года — года кончины Иоганна-Себастьяна Баха.

Во-вторых, восполнить естественные нефтяные запасы, восстановить земные ресурсы: цинк, свинец, марганец и т.д., каковыми они были в наличии в вышеупомянутом году.

В-третьих: инфляцию он тоже должен упразднить. Цены и зарплаты вернуть к уровню 1960 года.

И все это к завтрашнему утру.

И он бы все это сделал.

И ухмыльнулся бы, выполняя мое желание.

Теперь мой вопрос к вам: что будет потом? Через неделю? Через год? Как все будет выглядеть? Совершенно верно, уважаемый читатель, вы хорошо знаете, что будет: рано или поздно все будет точь-в-точь как сегодня. А это значит: если менталитет человечества, сознание его не изменится, тогда усилия моего волшебного духа тщетны.

— Ну ладно, — скажете вы теперь, — пусть с сознанием в целом действительно что-то не так. Но у меня-то сознание здоровое! Если бы все от меня зависело, уж я бы позаботился, чтобы вся эта беда не повторилась.

Вы на меня, пожалуйста, не сердитесь — я вам не верю. Вы не исключение. Мы больны все. Когда сознание здорово, то естественно, его хозяин и есть "хозяин", он владеет своим сознанием. Вы — владеете? Вы никогда не делаете того, о чем потом сокрушаетесь? Я не говорю сейчас не о каких-то очень важных делах, я говорю об очень личном. Давайте попробуем сделать еще один маленький эксперимент, просто понарошку. Если все идет здоровым образом, то вы способны на протяжении трех минут думать на любую тему, выбранную вами по собственному усмотрению. Допустим, о вашем галстуке. А если вы галстук не носите, тогда постарайтесь найти что-нибудь по возможности столь же скучное. Итак, пробуем: три минуты думаем о галстуке. Договорились?

Да, дорогой мой, как это вы вдруг очутились на Азорских островах? Похоже, вы все-таки не совсем хозяин в своем сознании. И знаете, вы в этом не одиноки. Вы разделяете эту слабость со всеми до единого профессорами, политиками и прочими очень практичными людьми, которые — как, во всяком случае, кажется — определяли и определяют сегодняшнее положение в мире и состояние нашей цивилизации. И если все они не являются хозяевами своего сознания, тогда что же получается? Вполне возможно, многое из того, что они делают или предлагают, вообще идет не от разума, а?...

Ну, хорошо, шутки в сторону. Я считаю, что наша главная проблема заключается в том, что мы не знаем, кто есть или что есть человек. И у нас нет этого знания, поскольку мы не имеем истинного представления о человеческом слове, о человеческой речи и о СЛОВЕ вообще. Оттого-то столь ущербно наше обращение со словом: у нас нет или почти нет самопроизвольной способности к правильному слову. Ведь все, что мы делаем друг для друга, друг другу, даже наперекор друг другу, — есть речь (или должно было бы ею быть). А мы интересуемся всем, чем угодно, только не тем СЛОВОМ, благодаря которому и посредством которого мы все совершаем. И не зная, что есть слово, мы не знаем и кто такой человек. А раз мы не знаем, кто такой человек, мы не знаем, что для него полезно и здорово, — на свои "инстинкты" мы в этом полагаться явно не можем. Стоит ли удивляться, что все идет вкривь и вкось? А за себя мы уж точно не волнуемся и думаем: "Вот, я — такой как я есть, и ума у меня и так хватает, чтобы свои и мировые проблемы решать и позаботиться, чтобы беды не было". Но ведь вы знаете — даже великие артисты должны каждый день тренироваться и упражняться, чтобы поддерживать форму. А мы, не являясь, скорее всего, великими виртуозами в области познания и вопросов нравственности, мы много упражняемся в этой общечеловеческой области?

Я уже слышу в ответ: "Ну послушай, чего ты хочешь? Две трети человечества недоедают, над планетой висит угроза новой войны, мир раздирают конфликты... И что же нам — тратить драгоценное время и еще более драгоценные силы на столь отвлеченные от практической жизни вещи? Это же аморально, разве не так?" — Тогда я могу сказать: "К тому, что нам угрожает все вами перечисленное — войны, голод, перепроизводство и т.п., — нас привели вовсе не такие непрактичные люди, каким кажусь вам я. Наоборот. Всему этому способствовали и все это допустили люди "практичные". Возможно (неплохая, кстати, возможность), было бы лучше, если бы мы не столь доверяли этим практикам. Может быть, потому и грозят нам эти опасности, что у людей практичных — да и вообще у всех людей в мире — способности нравственности и познания столь мало совершенствовались, столь плохо развивались и так нестойко держатся.

А кроме того, ваши моральные соображения о расточении времени и растрате сил прозвучали бы весомее, если бы вы их выдвинули, скажем, когда сидите перед экраном телевизора или посреди карточной игры, — сказали бы, вот, мир голодает, а вы тут играете, детективы смотрите, эротику...

А теперь, думаю, можно начать заниматься самим предметом.

Прежде всего, мы проведем инвентаризацию — попробуем установить феноменологически, что находится у нас в сознании. Затем мы исследуем общие симптомы заболеваний сознания, его болезнь. Дальше последует короткая психология, чтобы понять предлагаемые в последующей главе гигиенические средства. Вслед за тем мы будем говорить о руководстве к упражнениям сознания для тех, кто хотел бы для своего сознания не только заниматься гигиенической деятельностью, но и двигаться к дальнейшему развитию. Перспектива человеческой свободы будет представлена в заключение.

Дата добавления: 2015-07-15