Когда вас критикуют

Некоторые верят, что критика может быть конструктивной. Они подразумевают такую критику, которая включает в себя предложение, как сделать лучше. Но почему тогда сразу не начать с предложе­ния? Вместо того чтобы говорить, например: «Ты отвратительно чистишь картошку! Надо вырезать глаз­ки!» — почему бы не сказать: «Пожалуйста, вырезай глазки!» Можно даже сказать: «Ты очень хорошо чис­тишь картошку, только, пожалуйста, срезай всю ко­журу и вырезай глазки!» Это приведет к требуемому результату намного быстрее. Но мы критикуем разве но имя результата? Настоящей целью критики явля­ется нечто иное: выражение своего превосходства, нанесение удара по самолюбию человека, ощущение своей значительности. Критикующий может при­крываться самыми добрыми намерениями: просве­тить вас, предостеречь от ошибки, сделать ваше буду­щее светлым и беззаботным — в то время как на самом деле он совершает акт агрессии.

Мотивы критикующего делятся на три основные категории:

1) призвать вас к порядку, подвести под свои нормы морали — это обычно делается в случаях, когда вы ему ничем не мешаете, но ему просто непо­нятно, как вы живете;

2) заставить вас делать то, что удобно ему;

3) продемонстрировать свою значительность в вашей жизни, заставить вас ценить его мнение.

В любом случае главная цель критикующего — ПРИСПОСОБИТЬ ВАС ДЛЯ СВОЕГО УДОБСТВА, и уж меньше всего критикующий заботится о том, как вас осчастливить. Критика — это всегда акт аг­рессии, скрытой или явной.

Сами вы когда-нибудь критиковали других? Если да, то можете вспомнить свои ощущения в эти мину­ты. Скорее всего вы ощущали свое превосходство над человеком, которого критиковали. И раздражение, если он вам возражал. Вы видели, как он извивается под вашими иглами: сопротивляется, пытается оп­равдываться или, наоборот, униженно терпит и со­глашается. И вы торжествовали! Если он отказывался вас слушать, вы нервничали, чувствуя, что теряете над ним власть. Точно так же поступают и с вами. Вам наносят психологический удар: «Вы всегда опаз­дываете! Вы слишком медлительны! Вы не можете справиться даже с самым элементарным заданием!» Вам таким образом в голову закладывают бомбу, и вам надо выкинуть ее из головы раньше, чем она там взорвется. Некоторые пытаются заложить встречную бомбу в голову собеседника словами: «А вот вы зато...» — но это нисколько не уменьшает действия уже заложенной бомбы. Надо выбрасывать бомбу из себя, а не поступать по принципу: «Если уж взорвем­ся, то все вместе!»

Запомните: критика — это не информация к раз­мышлению, это нападение на вашу душу, от которого надо защищаться!

СТРАХИ

Страх — естественный рефлекс животного на при­ближающуюся опасность или на что-то неизвестное. Результатом страха является быстрая реакция, на­правленная на защиту себя. Человеческий же страх, благодаря процессу нашего мышления, преобразо­вался в мощную разрушительную силу, которая про­должительно ломает организм изнутри. Опасность уже давно миновала или еще не предвидится, а мы доводим себя до нервного истощения своим страхом. Страху все равно, реальна опасность или нет. Часто наши фантазии изматывают нам нервы намного сильнее, чем внезапная экстремальная ситуация.

Перед тем, как брать в дом какой-то предмет, мы должны выяснить, нужен ли он нам, а если нужен, то зачем? Стоит ли он того?

Попытаемся ответить на вопрос: зачем нам страх? Именно не «почему», а «зачем»? Стоит ли он того, чтобы его заводить у себя в душе и допускать, чтобы он там рос? В конце концов, нашей душой владеем мы или кто-то еще?

Если у вас хорошее чутье на опасность и вы успеваете быстро среагировать, когда рядом что-то взрыва­ется или в вас летит камень, то честь вам и хвала. Но это не страх, это хороший инстинкт самосохранения. Страх — это то, что предшествует опасности или мни­мой опасности и выражается словами: «А вдруг...», «Только бы не...» — или просто: «Я боюсь!» Страх — эго также то, что следует после опасной ситуации: «А вот если бы пуля пролетела двадцатью сантимет­рами правее...» Такие страхи не имеют никакого смысла, но очень тяжелы для организма. В принципе мы все это понимаем, но бороться со страхом нам не под силу, ибо он не поддается никакой логике и воз­никает в недоступной для нас зоне сознания. Он тер­зает нас и не уходит, пока не исчезает причина — так нам кажется.

Однако что же такое страх с точки зрения психо­логического программирования? Страх — это про­грамма, которая кодируется у нас в подсознании, а любая программа, как известно, требует реализации и реализуется при первом удобном случае. Эта про­грамма не уйдет из нашего подсознания, пока во что-нибудь не выльется. Мы думаем: «Только бы не слу­чилось то, чего мы так боимся!» — и тем не менее ис-пытываем подсознательное облегчение, когда это случается. Мы приобретаем страдание, но код страха в нашем подсознании исчезает. Страдание заменяет страх, и, как правило, оно переживается намного легче. Вспомните, как часто неопределенность быва­ет хуже, чем определенность. Мы больше всего боим­ся получить двойку на вступительном экзамене, но когда мы узнаем, что у нас именно двойка, наше под­сознание вздыхает с облегчением. Фантом страха ре­ализовался и ушел, и мы дальше, пусть с печалью, но без страха, решаем, что нам делать. Это ощущение уже комфортнее. То же самое касается любой потери, любой травмы. Наше подсознание зовет и требует их, поскольку в него мы запустили программу страха, от которой оно хочет избавиться путем ее реализации. Наше сознание бунтует, надеясь, что с уходом причи­ны уйдет и страх, но этого не происходит. Если наш страх все-таки не реализуется и ситуация получает по­ложительный исход, то программа страха так и оста­ется у нас в подсознании, готовая перекинуться на что-то другое, что первое встретится на пути. Заметь­те: если вы боялись, но все обошлось, то недолго вам придется радоваться своему счастью. Страх вылезет на следующем этапе жизни.

Некоторым кажется, что пока они боятся, они су­меют быть бдительными и предотвратить неприят­ности, а стоит им только расслабиться, как что-ни­будь сразу случится. Но тут следует предупредить, что программы страха не имеют четкой направленности на то, чего именно боится человек. Они могут реали­зоваться в совершенно другой ситуации, где человек никак не ждет подвоха. Случалось ли с вами такое, что вы панически боялись какого-либо экзамена, а проваливались на другом, о котором даже не думали? А случалось ли, что вы очень волновались, как бы вас не подвел один ваш не очень честный знакомый, и в результате получалось, что не очень честный вел себя '»• укоризненно, а вот другой, кому вы стопроцентно доверяли, сделал то, чего вы так боялись?

Если у вас больное сердце и вы панически боитесь, кик бы оно не отказало, СЕРДЦЕ НЕ ОТКАЖЕТ, но есть риск, что у вас откажут почки.

Если вы дрожите при каждом полете на самолете и прорисовываете в уме всякие ужасные картины, то ЛЕТАЙТЕ НА ЗДОРОВЬЕ, ВСЕ ВАШИ САМОЛЕТЫ ДОЛЕТЯТ БЛАГОПОЛУЧНО, но вам сам бог велел попасть в аварию на поезде.

Часто бывает так, что мать сходит с ума от ужасных предчувствий, когда ее ребенок болеет. В результате ре­бенок выздоравливает, а сама мать тяжело заболевает, поскольку во время заботы о ребенке, охваченная стра­хом, не замечает болезни у себя.

Если вы боитесь пожара, то рискуете пострадать от наводнения.

В конце концов, если вы панически боитесь мало прожить и ведете абсолютно здоровый образ жизни, вы­полняя диету, закаливание, спортивный режим, то вас может задавить машина, когда вы будете переходить до­рогу на зеленый свет светофора.

Короче говоря, страх найдет, в чем себя проявить, даже если устранить все причины для его реализации. Вспомните хотя бы «Песнь о вещем Олеге» Пушкина. Вещий Олег должен был бороться не с конем, а с про­граммой у себя в мозгу. Коней устранять бесполезно.

Конечно, человеку необходимо знать, в чем и где кроется опасность. Но это должно быть только зна­ние, которое человек сможет применять на практике, по ни в коем случае не страх. Надо знать, что переги­баться через борт балкона опасно — есть вероятность упасть. Но это не значит, что надо заводить в себе страх высоты и нервничать на канатной дороге, на мостах и на аттракционах. Знание реальной опасности должно влиять на наши действия, но не должно вызы­вать отрицательных эмоций.

Возникает вопрос: может ли сбыться то, чего имен­но мы боимся, или обязательно случится что-то дру­гое? Я отвечу: может, если у нас «не слишком высо­кие запросы». Обычно же наш страх носит настолько глобальный характер, сценарий его настолько фан­тастичен, что исполнение его возможно не больше, чем выигрыш главного приза в лотерею. Наше подсо­знание, где живут эмоции, ассоциации и символы, боится не того, что осуществимо на самом деле. При­веду примеры. У нас практически нет шансов попасть в авиакатастрофу, и тем не менее мы можем паничес­ки бояться летать на самолетах и в то же время совер­шенно не бояться ездить на автомобилях, где шансы попасть в катастрофу куда более реальны. Если наши родственники опаздывают домой к назначенному вре­мени, мы начинаем изводить себя разными страшны­ми фантазиями, недооценивая при этом, что вероят­ность пострадать на улице у них несоизмеримо меньше, чем возможность заболеть из-за наших скандалов. Мы также недооцениваем свою возможность полу­чить нервное расстройство, сердечные приступы, бо­лезни желудка и головы из-за наших фантазий на тему опаздывающих родственников. И мы не пони­маем, что страдаем иллюзиями по поводу уличной опасности. Ведь если наши родственники живут в другом городе, то мы за них не боимся, потому что не знаем, во сколько они приходят домой. Нервная мать, которая боится за здоровье своих детей и тащит их к врачу при малейшем недомогании, совершенно упускает из виду их душевный комфорт, от которого, собственно, напрямую зависит и здоровье. То же самое можно сказать о матери, которая боится за бу­дущее своего ребенка и отдает его в сверхсложный лицей, не придавая значения состоянию его нервной системы.

Дата добавления: 2015-07-18