Глава двадцать первая.

Baby, can you tell me
Just where we fit in?
I call it love,
they call it living in sin…
Is it you and me
or just this world we live in?
I say we’re living on love,
they say we’re living in sin…

© Bon Jovi – “Living In Sin”

Последние дни перед глобальными отъездами я всегда ненавидела. В утро пятницы я проснулась от того, что телефон орал прямо над моим ухом. Глаза упорно не хотели открываться.

- О-о-о, черт… - Простонал Деннис, шаря рукой по тумбочке. – Какая сука…?

Неохотно выпустив меня из объятий, он взглянул на экран мобильника.

- Рэй… Твою мать!

Рэем звали самозваного менеджера The Legacy, который объявился после их первого концерта в Лос-Анджелесе, в заштатном местном клубе Dante, и взял на себя все дела по управлению, кроме тур-менеджмента. Эта обязанность была закреплена, в частности еще и потому, что Деннису было необходимо мое присутствие в поездках. Мы оба понимали, что не можем друг без друга.

- Почему ты говоришь мне это только сейчас?!

Дэн поднялся с постели, завернувшись в простыню. Каждый раз, глядя на его худую спину с выступающими лопатками, касаясь пальцами или губами недавно сделанной татуировки, я не могла поверить, что дядя или отец больше никогда не ворвутся в комнату, когда мы будем спать, обнявшись. В мою память навсегда врезалось лицо моего папы, когда он за руку вытащил меня из кровати, выдрав из объятий Денниса. Я помню, как он хлестал меня по щекам, не обращая внимания на слезы. Я помню, как Деннис рвался из крепких рук дяди Джеймса и хрипло кричал, чтобы «чертов ублюдок» отпустил меня…

До сих пор я вскакиваю в холодном поту посреди ночи от этих кошмаров, но руки моего брата всегда обнимают меня, чтобы успокоить.

- Что случилось? – Я натянула покрывало на грудь. – Что тебе сказал Рэй?

- Интервью на радио Indie. Сегодня. В три часа, - Деннис чуть сморщил нос. – Раньше он предупредить не мог? – Он притянул меня к себе, заставляя уткнуться носом в его подмышку. Запах его тела щекотал ноздри. – Я хотел побыть с тобой… Приготовишь мне кофе?

- Засранец! Так бы сразу и сказал! – Я потянулась за одеждой, стараясь не замечать его взгляда, скользящего по моей фигуре.

- А тебе жалко?

Мне было не жалко, и уже через десять минут я поставила на кухонный стол чашку с дымящимся напитком. Дэн провел рукой по влажным после душа волосам, но челка все равно упрямо упала на глаза.

- Что бы я без тебя делал?

- Сам варил бы себе кофе, и он постоянно бы у тебя подгорал.

- Неправильный ответ. Я не смог бы жить без тебя. Я всегда чувствовал, что где-то в мире бродит часть меня, которую я не знаю.

Все хорошо, Лера.

Все хорошо…

На радио Деннис поехал без грима, просто стянув в хвост длинные волосы.

- Почему ты не хочешь, чтобы я ехала с тобой? – Прислонившись спиной к стене, я наблюдала, как он зашнуровывает кеды. Если бы фанаты увидели своего кумира в реальной жизни, они никогда бы не узнали в нем того сумасшедшего, что видели на сцене. У него не было разлада с собственным имиджем, не было желания выйти из него, сбросить, как старую кожу. Дэн был доволен собой, но в реальной жизни предпочитал даже на интервью ходить без грима и формы. Конечно, если это интервью не должны были снимать на камеру.

- Я в состоянии справиться с журналистами самостоятельно, родная, - он улыбнулся. Мне хотелось обхватить ладонями его лицо и целовать, пока Деннис не захочет остаться дома, или взять меня с собой, но я знала, что это будет шантаж. – А когда ты на меня смотришь, я не могу сосредоточиться. Не хотелось бы в эфире ляпнуть, где и как я хочу заняться с тобой любовью…

Я хмыкнула.

- Я боюсь, что без меня ты брякнешь что-нибудь лишнее.

- Мне нравится эпатировать публику, - Дэн застегнул куртку и, потянувшись, поцеловал меня в губы. Его руки скользнули по моим бедрам вверх, к талии.

Целовались мы так долго, что у меня заныли губы. И, когда я была уже почти готова утянуть его обратно в нашу единственную комнату, Деннис отстранился.

- Все, девочка моя, мне пора, - потянув носом, он вдохнул запах моих волос. – Я вернусь часа через три, может, быстрее. В этом гребаном городе огромные пробки.

Закрыв за ним дверь, я остановилась перед зеркалом в нашем узеньком коридорчике и впервые за последнее время внимательно взглянула на саму себя. Я прекрасно помнила, какой я приехала в Шелбивилль, помнила свои глаза, прячущиеся за стеклами очков, они были испуганными и широко раскрытыми. Помнила копну черных волос, которые я никогда не укладывала во что-то, сложнее конского хвоста. Помнила джинсы и кеды, футболки и толстовки, в которых я рассекала по городу.

Когда я успела так измениться?

Сейчас я видела перед собой молодую женщину, будто совсем для меня чужую. Короткая стрижка полностью меняла мое лицо, делая его взрослее на несколько лет. Я больше не носила очки, и глаза все еще с трудом привыкали к линзам. На шее, у самого изгиба, где она переходила в плечо, темнел засос.

И впервые за все это время я почувствовала, что мысль «Я сплю с собственным братом-близнецом» не вызвала у меня ноющего стыда. Возможно, моя терапия наконец-то помогла мне. Я постоянно говорила себе, что, если бы мы росли вместе, мы были бы нормальными братом и сестрой. Нас не тянуло бы друг к другу с такой страшной, почти нечеловеческой силой. И наша жизнь сложилась бы иначе.

Впрочем, когда я заговаривала об этом с Деннисом, он только смеялся и отвечал мне, что люди, предназначенные друг другу в любовники, не смогут быть братом и сестрой, даже если им с самого детства будет внушаться, что инцест – это грех. Грех. Грех…

Но ведь любовь не может быть грехом? Я уже давно задавалась этим вопросом, и не могла найти на него ответа.

Мы идеально подходили друг другу, и это было все, что я знала.

Я потерла ладонями предплечья, вдруг отчетливо поняв, что без Дэна я мерзну. Его любимая футболка с логотипом английской группы The Architects доходила мне почти до колен. Рост Дэна всегда убивал меня наповал. Когда ему было лень наклоняться, чтобы поцеловать меня, он просто подхватывал меня вверх, заставляя судорожно цепляться за него руками и ногами. Он тянулся в вышину, как молодое дерево, и за последний год вымахал еще больше, чем был, когда мы уезжали.

Фу ты, черт…

Я вернулась в комнату и опустилась на так и не убранную постель. На полу, раскрыв зияющие пасти, стояли две сумки, забитые нашими вещами. С завтрашнего дня The Legacy уезжали в тур по восточному побережью США, и я, как их концертный директор, ехала с ними.

Конечно же.

Из всех участников группы только Мэг знала, в насколько близком родстве мы состоим, и никогда не упрекала нас в чем-либо, а только улыбалась, глядя, как Деннис трется носом о мою щеку или дрыхнет у меня на плече.

Магдалена всегда прикрывала нас перед родителями и обожала меня так же, как моего брата.

Магдалена оставалась нашим самым лучшим другом.

Я обвалилась на кровать и закрыла глаза. В комнате негромко играла радиостанция Indie, и я порадовалась, что не придется переключаться. Мне хотелось просто лежать на постели, обнимать подушку и улыбаться от звуков голоса Дэна. Чувствовать от наволочки его запах.

Я знала, что его поклонницы сходят с ума, лишь услышав его интонации. Мой брат будто собирался соблазнить весь мир своим голосом и заставить их мастурбировать на него в душе. Но меня это не волновало.

В интервью Деннис всегда рассказывал только то, что считал нужным сказать, и бедный ди-джей с радиостанции теперь офигевал от его откровенности.

- Вас обвиняют в том, что вы предаете саму идею тяжелой музыки, строя свою популярность на простых мелодиях…

- Что такое вообще есть «идея тяжелой музыки»? – Будто находясь там, я увидела, как Деннис ухмыляется, и челка вновь лезет ему на глаза. – Я не понимаю, почему большинство команд так бояться признаться, что хотят популярности? Нет ничего плохого в том, чтобы написать хорошую попсовую песню.

- Такую, как ваша песня Stranger? Кстати, кому ты посвятил ее, если не секрет? Твое сердце занято?

- Никакого секрета. Я написал ее о моей сестре.

Что?!

Я подскочила на кровати, хватая ртом воздух. Он сошел с ума. Точно. Однако я знала, какой нежностью сейчас светится его взгляд, и спрятала лицо в ладони.

Я убью его.

Я люблю его…

- Но… Ведь песня достаточно откровенная? Не хочешь ли ты сказать, что ты…?

- Сестра помогла мне стать тем, кто я есть сейчас. А дальше путь каждый думает в меру своей испорченности.

Дата добавления: 2015-07-14