Лунарные мифы

Латинское Luna и по-русски – Луна. Это главное действующее лицо чрезвычайно древних мифов, зафиксированных у всех народов мира.

Все восточные представления о ЛУНЕ говорят в мифологическом восприятии ее как матери ЗЕМЛИ («Luna», возможно, от «лона» – так называют место нахождения зародыша внутри матери). Жизнь на Луне (и как планете, и как мифологическом существе) возникла якобы раньше, чем на Земле. Когда все стадии жизни достигли на Луне высшего пункта, она передала свои жизнетворящие потенции Земле, сама же осталась в полном смысле слова мертвой. И хотя тело ее лишено души и жизни, но оно разлагается и отравляет своими невидимыми излучениями молодую Землю. В самом деле, эманации Луны одновременно и добротворные, и вредные. Для сравнения: трава и вообще растительность нигде так хорошо не растет, как на кладбище, между тем трупный яд несет болезни и смерть.

Таким образом, Земля как живое, хотя и очень специфическое существо является как бы порождением Луны. Примерно такой идеи придерживались все оккультисты ХІХ–ХХ вв., глубоко изучившие восточную и античную мифологии.

У греков серпик молодого Месяца был символом Царицы Небесной – АРТЕМИДЫ, поскольку ее брат АПОЛЛОН в классический период Античности приобрел функции Солнца. Безбрачие брата и сестры как бы подчеркивали их космическое одиночество.

В римской мифологии АПОЛЛОН назывался ФЕБОМ, а его сестра – ДИАНОЙ. К ее имени полагался эпитет – ТРАВИЯ – «богиня трех дорог», потому что ее изображения обычно размещали на перекрестках. Понимали это как знак господства богини в трех сферах – на Небе, Земле и под Землей. Правда, три дороги можно рассматривать и в другом смысле – как жизненные дороги, как три возраста женщины. Известный английский ученый и писатель ХХ в. Роберт Грейвс полагал, что три фазы Луны – молодая, полная и сходящая – символ девушки, замужней женщины и старухи. Соответственно понимались и поры года: весна – девственная молодая девушка (точно так и в творчестве нашего Янки Купалы), лето – нимфа (женщина в репродуктивном возрасте, то есть зрелая, рожающая женщина), зима – старуха. С девушкой было связано Небо, с замужней женщиной – Земля, и со старухой – Подземный мир. Все эти понятия у греков персонифицировались в богинь: СЕЛЕНУ, АРТЕМИДУ и ГЕКАТУ, но у римлян все отмеченные функции взяла на себя ДИАНА. Таким образом, ЛУНА была, безусловно, одна, но три ее фазы считались разными существами. Ситуация с ЛУНОЙ помогает нам лучше понять разные ипостаси (инкарнации) других богов.

Во всех близких к нашему региону местах Европы и Азии СОЛНЦЕ и ЛУНА понимались как кровные родственники: или как брат и сестра, или как муж и жена, либо же, наоборот, жена и муж. Так, у балтов МЕСЯЦ, имеющий женой СОЛНЦЕ, ухаживает за утренней зарей АУШРОЙ (у римлян она же – АВРОРА, у греков – ЭОС, у белорусов и русских – ДЕННИЦА). Разгневанная СОЛНЦЕ мечом-лучом разрубает лицо предателя МЕСЯЦА, причем это повторяется всегда, постоянно, хотя и периодически, поскольку время в древности рассматривалось как исключительно цикличное, а не линейное. Образно, через персонификации, миф объяснял изменения лика Луны на протяжении месяца.

МЕСЯЦ и СОЛНЦЕ как муж и жена предстают и в Северной России, причем их свадьба празднуется в день летнего солнцестояния – на Купалу. Русские поморы, живущие на севере, происходят, как известно, из Новгорода, близкого к территории балтов. Так что исток мифа, скорее всего, единый – арийский.

В проведенных современными российскими учеными мифореставрациях на основе фольклора и СОЛНЦЕ, и МЕСЯЦ – братья-соперники из-за красавицы ЗОРЬКИ, которую МЕСЯЦ крадет у СОЛНЦА. В некоторых регионах Украины СОЛНЦЕ воплощается в образе женской сущности, которая неподвижно стоит в небе над святым городом Иерусалимом, ночью же ЗЕМЛЯ (видимо, из ревности к МЕСЯЦУ) поворачивается и заслоняет собою СОЛНЦЕ. Однако для другой части украинцев СОЛНЦЕ – мужской персонаж, а ЛУНА – женский, как у большинства индоевропейских народов, у которых укоренение патриархата было в то же время периодом наибольших успехов в территориальных завоеваниях.

Тот же расклад в отношениях персонажей касается и Беларуси. Объяснять ситуацию античным влиянием, как это делают в популярных изданиях, было бы упрощением. Тут, видимо, все сложнее. Возможно, в арийской и даже доарийской цивилизации ЕДИНОЕ ВЕЛИКОЕ БОЖЕСТВО имело два лица – солнечное и лунное, дневное и ночное, мужское и женское, иначе говоря, включало в себя важнейшие бинарные оппозиции, противоположные начала мира. Днем оно представало в одном облике, ночью – в другом. Только таким образом можно объяснить разную трактовку одних и тех же космических объектов у одного народа или у близких народов. Правда, мы допускаем еще одну версию: смешение цивилизаций – трипольской матриархальной, в которой СОЛНЦЕ – женщина, и арийской патриархальной, где оно же – мужской персонаж. (Хотя, по мнению крупнейшего украинского археолога ХІХ в. В. Хвойко, открывшего Триполье, население, относящееся к этой культуре, и арийцы – этнически идентичны. Так же считают современные украинские ученые.)

Наслоились на космогонические представления и более поздние религиозные воззрения. В народном христианстве украинцев и белорусов ЛУНА – это лицо КАИНА, грешного сына АДАМА и ЕВЫ. ЗЕМЛЯ в старозаветные времена отвергла братоубийцу, а ЛУНА приняла. Бог ее и наказал: поставил свою печать – вот откуда пятна на Луне. В этих фантазиях уже явно чувствуется влияние Библии. По народным представлениям самих евреев, ЛУНА с пятнами – лицо великого пророка МОИСЕЯ – тут негативный оттенок, естественно, полностью отсутствует.

Есть в мифологических системах славян женские существа, функции которых близки к функциям античных богинь ЛУНЫ (как уже указывалось, их было несколько). Так, русские исследователи начала ХІХ в. А. Кайсаров и Г. Глинка считали польскую богиню ЗЕВАНУ, опекавшую лес и охоту, близкой к ДИАНЕ. Была у западных славян и ТРИГЛАВА, похожая на ДИАНУ ТРАВИЮ. ТРИГЛАВУ представляли с тремя головами, в руке она держала серпик месяца. Один из ее храмов находился у города Бранденбурга, ранее славянского. Посвящался ей вороной конь, в то время как СОЛНЦУ – белый. Современные исследователи нашли в древних текстовых памятниках имя украинской ДЕДИЛИИ – богини деторождения, растительности, но также имевшей отношение и к Луне. Ей приносили жертвы и просили дать детей (в то время как за их рождение отвечала уже ЛЕЛЯ или ЛАДА). ДЕДИЛИЯ выступала в разных ипостасях: или беременной женщиной в венке, с цветами в руках, или молодой девушкой, закутанной в черный плащ, с факелом в руках (факел – символ начала новой жизни, потому сегодня в Украине факел – обязательный атрибут свадебной обрядности). Возможно, были и другие персонажи, но ясно, что их имена уже навсегда утрачены.

Почитание Луны зафиксировано практически у всех народов мира. В инкской цивилизации древнего Перу (Южная Америка) ЛУНЕ были посвящены жуткие, жестокие обряды – приносились кровавые человеческие жертвы. Исследователи полагают, что там и войны велись только для того, чтобы брать пленных и приносить их в жертву звездам, но главным образом Луне. Почему ночное светило требовало именно кровавых жертв? Мы полагаем, потому, что Луна больше всего влияет на воду – отсюда приливы и отливы в Мировом океане – самое показательное проявление такого влияния. Человеческая кровь по химическому составу соответствует морской воде (правда, непонятно, откуда это знали индейцы Америки), потому Луну и «кормили» тем, с чем она была более всего связана на Земле. В принципе, Луна воздействует на все, в том числе на людей, потому что человек в среднем на 70 % состоит из воды (разные возрасты – по-разному). Потому так неспокойно чувствуют себя некоторые люди, когда на небе полная Луна. В нашем, восточноевропейском, регионе в народе следили за тем, чтобы Луна не «заглядывала» в окна, не бросала свой отблеск непосредственно в избу, в то время как для солнечных лучей, наоборот, распахивали окна. Страх перед полной луной в доме (закрытом, освоенном космосе) был связан с верой, что Луна тянет к себе, что ее свет, упавший, например, на беременную женщину, приведет к рождению колдуна или ведьмы, наконец, что к лунному лучу, световой от Луны дорожке, слетаются души умерших.

В европейском фольклоре солнце и месяц предстают в разных обличьях. Известная сказка «Солнце, Месяц и Ворон Воронович» встречается у белорусов, литовцев, латышей, норвежцев, шведов и русских. В сказке Старик выдает замуж дочерей за названных в заголовке произведения персонажей, потом навещает молодых, и каждый зять его чем-нибудь удивляет. На теле Солнца пекутся оладьи, Месяц своим пальцем освещает баню, а Ворон Воронович прячет Старика под свое крыло (последний из зятьев, безусловно, связан с Подземным миром, видимо, персонифицирует собой ВЕЛЕСА). Непонятным тут является брак космических объектов с земными женщинами. Хотя речь ведь идет о сказке, которая и должна иметь дело с человеком, а не только с мифологическими персонажами. Однако в фольклоре ничего просто так не бывает. В его мифологемах, сюжетах и образах закодированы какие-то архаические знания, ключи к пониманию которых, к сожалению, утрачены. Фольклор вобрал в себя в специфической компактной символическо-образной форме факты этногенеза, истории народа, мировоззренческие, философские представления, культовые ритуалы, обряды, поверья и многое другое.

В известном сборе восточнославянских сказок Александра Афанасьева, собиравшего народное творчество в первой половине ХІХ в., приведена белорусская сказка о чудесных превращениях убитых злыми родичами мальчиков в деревья, цветы, затем в баранчиков и снова – в людей. Этот мотив имеет параллели у чехов, поляков, словаков, украинцев. Но только в белорусской сказке описывается облик убитых детей, у которых «на лбе па месяцу, у патыліцы па звёздачцы». Такое описание, которое встречается и в других белорусских сказках, – отголосок древних космогонических мифов о рождении чудесных близнецов. Возможно, имеются в виду двойные звезды: и наше Солнце когда-то входило в такую же систему, имея «брата» (может быть, им был когда-то Юпитер, но, скорее всего, второе Солнце коллапсировало, преобразовавшись в Черную дыру, отсюда миф о некогда светоносном упавшем ангеле – ЛЮЦИФЕРЕ).

Как-то связаны с Солнцем, Луной и звездами часто упоминаемые в сказках золотые, серебряные и медные царства, дворцы, ключи, перстни, шкатулки.

В целом для индоевропейских сказок все же больше характерен солнечный культ. Зато в песнях Месяц – частый персонаж, но, как правило, в связке с Солнцем и звездами. Почти во всех случаях эти образы служат фольклорной идеализации героя:

На маладым шапачка, як месяц свеціць,

На ім паясочак, як зоры зарэюць.

Или:

Ці не сонца яго радзіла?

Ці не месяц яго ўзгадаваў?

Ці не зоры яго калыхалі?

В русских песнях самых разных жанров герою желают быть красивым, «как ясен месяц». Во многих песнях «красное солнце» символизирует хозяйку, а «ясный месяц» – хозяина. В любовных песнях месяц – влюбленный парень, а заря, звездочка – девушка. Ясно, что это перенос на людей отношений мифологизированных космических объектов. Так, о женихе русские пели:

Что у месяца рога золоты,

И у солнышка лучи светлые;

У Ивана кудри русые –

Из кольца в кольцо испронизаны.

В Украине девушки гадали о любимом с помощью определенных ритуалов и заклятий. Так, увидев молодой месяц, девушка должна перевернуться три раза, взять землю из-под стопы, запечь эту землю в печи, чтобы получился слепок следа, положить его ночью себе под подушку с приговором: «Місяць, місяць молодий, // В тебе ріг золотий. // Ти знаэш старого й малого, // Пошли мені мого милого».

Кстати, на основе мифов и народной поэзии можно сделать следующий вывод: в тех случаях, когда под СОЛНЦЕМ имеется в виду женский персонаж, то такая женщина обязательно замужняя, и именно за МЕСЯЦЕМ, Звезда же – всегда девушка. Впрочем, СОЛНЦЕ-ДЕВА часто выступает именно как невеста. Так, на севере России верят, что на день Купалы происходит свадьба СОЛНЦА и МЕСЯЦА.

Очень часто упоминается луна или месяц в календарно-обрядовойпоэзии. Причем здесь солнце и месяц употребляются не только для построения сравнений, не только служат тропами, но и возводят мотив песни снова-таки к космогоническому мифу. Так, в чертах песенной Коляды – языческого божества – проглядывают космические и природно-метереологические элементы:

Прыехала Каляда на белым кані,

Яе конічак – ясен месячык...

Часто в песнях упоминается «ясное солнце», «светел месечек», «частенький дождичек» как дорогие гости, как «три радости», которые несут колядовщики в дом трудолюбивых хозяев.

Праздник Купалы посвящен Солнцу, но в песнях нередко встречается обращение к Месяцу, что также можно объяснить отнесением к купальскому празднику всех важных космических объектов. Праздник Купалы представлял собой соревнование, борьбу, бой, и в то же время союз, брак (иерогамию) Огня и Воды, Солнца и Месяца, Жизни и Смерти, Мужчины и Женщины.

В белорусских заговорах, едва ли не самом древнем жанре фольклора, Месяц помогает прежде всего от зубной боли: «Ёсць на свеце тры царыкі: ясен месяц на небі, сіні дуб на зямле, чорны камень у вадзе. Як этым царыкам не піць, не гуляць і ўмесце не схадзіцца, так у раба Божага [Івана] зубам балець не гадзіцца». Названные объекты – Месяц, дуб и камень – соответствуют основным сферам – Небу, Земле и Подземному царству, которое всегда связано и с водой. Как видим, Месяц назван царем неба.

Очень часто в заговорах звучит обращение к Месяцу как к властителю потустороннего мира, что соответствует мифологическим представлениям:

– Маладзік ты маладзік, ці быў ты на тым свеце?

– Быў.

– А ці баляць у мёртвых зубы?

– Не, не баляць.

– Дык няхай і ў [Віці] не баляць.

Сегодняшние оккультисты, которые знакомились, вероятно, с тайными рукописями масонов и других подобных мистических орденов, а также с наследием Александрийской библиотеки, утверждают, что Месяц – действительно низший уровень иномира, куда попадают и не совсем праведные души, но все же и не отъявленные грешники. Это, как ни странно, соотносится с некоторыми мотивами сновидений: иногда снятся умершие родственники и говорят, что пребывают на Луне. Вообще же, не зря писал известнейший русский поэт Серебряного века Игорь Северянин: «Луна глядит в мое окно, // Как некий глаз потустороннего». В самом деле, в мифологических представлениях Луна связана с местонахождением умерших предков, вообще с запредельным миром, где коренятся якобы причины всех явлений на Земле. Во всяком случае, месяц в народной и профессиональной поэзии знает все, что делается среди людей, потому к нему и обращаются в заговорах, гаданиях.

В загадках месяц в основном предстает как пастух, пасущий стадо звезд, или как хлеба краюшка, или кусок золота, красная сковорода, либо в виде какого-то животного: барана, белоголовой коровы. В мифологии индусов бык воплощал СОЛНЦЕ, а корова – ЛУНУ. Ее же – Корову-Луну – индийцы называли своей матерью. Загадки, как видим, сохраняют связь с мифологическими представлениями, но в то же время они как бы овеяны поэтическим взглядом на мир.

Согласно народной вере Луна влияла на так называемых лунатиков (больных сомнамбулизмом), на рост растений (во время сева и современные хозяйки руководствуются лунным календарем), на приливы в океанах, на перемену погоды (в народе говорят: «Молодик должен обмыться»). Все эти поверья уже нашли подтверждение в науке. Другие так называемые суеверия пока невозможно объяснить. Так, русские верили, что, увидев молодой месяц, необходимо взяться за деньги, чтобы целый календарный месяц был прибыток. Украинцы утверждают, что на полную Луну нельзя показывать пальцем, потому что палец отсохнет. Вообще наши предки очень многое в жизни связывали с Луной. Они не могли не заметить связь ее фаз и определенных циклов в женском организме (отсюда аналогия «луна – лоно»). Жила вера, что человек, рожденный во время нового месяца, всю жизнь сохраняет бодрость, оптимизм, моложавость; тот же, кто родился на его убывании, – ворчливый, пессимистичный по характеру, быстро стареет. Сохраняется убеждение, что собирать лекарственные травы лучше всего в купальскую ночь – ночь самого сильного Солнца. А в другое время года – в последние фазы Луны, начиная с 23 дня.

Наши предки, безусловно, были гораздо наблюдательнее нас. Даже если названные приметы и не будут подтверждены наукой, они останутся приобретением богатой народной фантазии, полной поэтической красы.

Нельзя не сказать еще об одном направлении человеческой мысли (или мифе): вере в заселенность Луны. Луну считали обжитой арийцы в Ведах, а затем и выдающиеся философы Античности, такие как Фалес (VII–VI вв. до н. э.), Гераклит (VI–V вв. до н. э.), Анаксагор (V в. дон. э.). Последователи Пифагора (VI в. до н. э.) утверждали, что растения на Луне намного краше земных, а животные больше в пятнадцать раз. Знаменитый древнеримский (греческого происхождения) писатель Плутарх (І–ІІ вв.), известный как автор жизнеописаний выдающихся людей императорского Рима, рассуждал и о селенитах. Мыслители Средневековья и даже эпохи Возрождения были уверены в населенности Луны. Это, например, утверждал сожженный инквизицией в 1600 г. Джордано Бруно, а также выдающиеся ученые Иоганн Кеплер и Галилео Галилей. Так, Кеплер считал кратеры на Луне искусственными. Французский писатель ХVI ст. Сирано де Бержерак написал книгу «Иной мир, или Государства и население Луны», которая поражает силой предвидения будущих, характерных для ХХ в., технических достижений (трехступенчатая ракета, электричество, радио, телевизор). Еще в начале ХІХ в. в существовании селенитов был уверен выдающийся математик, которого очень ценил Альберт Эйнштейн, – Карл Гаус.

Луна из всех небесных объектов вызывает наибольший интерес у философов мира. Конечно же, Луна поражает своими загадками и не случайно о ней писали, ею интересовались интеллектуалы глубокой древности. При этом они не пришли к окончательным выводам, а передали последующим поколениям некоторую растерянность перед проблемой. В астрологии, связывающей каждый возраст человека с какой-то планетой, с Луной ассоциируется умирание, смерть. Богиня ночного волхвования сопровождала человека до последней черты и продолжала ему светить в царстве мертвых, когда душа покидала разрушенное тело. Все это в принципе соответствует и мифологическим представлениям, хотя одной данной функцией, конечно же, не исчерпывается значение космического объекта.

Известный религиозный философ ХVІІІ ст. Эммануил Сведенборг также связывал с Луной мир умерших, причем введенные им термины и его рассуждения поражают удивительным проникновением в тайны человеческой души (недаром он – предшественник писателей-романтиков). В Потустороннем мире, пишет философ-мистик, каждый связан с тем, что царит внутри него. Тот, кто живет в Небесном царстве, царстве Любви и Красоты, обращается к Богу как к Солнцу; тот, кто живет в Духовном царстве, царстве Разума, обращается к Богу, как к Луне; эгоисты же обращаются к мраку и тьме и поворачиваются тылом к Богу, а лицом к аду. Таким образом, Луна, как и Солнце, в философской мысли эпохи Просвещения связывается все же со светом, но необходимо иметь в виду, что этот свет – не физический, не природный, а духовный, интеллектуальный.

Правда, уже в начале ХХ в. другой необычайно оригинальный философ нетрадиционного направления Георгий Гурджиев выводил теорию о поглощении Луной энергии всего живого на Земле – растений, животных, людей – в момент их смерти. Таким образом, Луна – мощный вампир, выцеживающий жизнь из Земли. Роль, которую отводил Гурджиев спутнику нашей планеты, соотносится с некоторыми мифологическими представлениями, например, индийских Упанишад. Но это не удивительно, поскольку Гурджиев с ранней юности интересовался восточной философией и какие-то идеи из нее заимствовал.

Наука также всегда серьезно интересовалась Луной. Большинство ученых соглашаются с гипотезой, что Луна – не изначальный спутник Земли, а была или сама частью ее (после отрыва сформировался Тихий океан), что маловероятно, или захвачена гравитационным полем Земли в результате глобального космического катаклизма. Кстати, жители Южной Америки и Микронезии сохранили мифы о небе, на котором Луны еще вообще не было, а явилась она там в сопровождении страшных разрушений на Земле. К слову, некоторые высшие животные (волки, собаки) не терпят полную луну: смотря на нее, они начинают выть. Может быть, их генетическая память как раз сохранила то состояние Космоса, когда не существовало рядом с нашей планетой другой – мертвой?

Замечательным представляется следующий феномен. Во время полного солнечного затмения Луна точь-в-точь покрывает диск Солнца. А это возможно только потому, что Луна находится в 400 раз ближе к нам, чем к Солнцу, при этом, как ни удивительно, диаметр Луны именно в 400 раз меньше диаметра Солнца. Этим и объясняются одинаковые угловые размеры Луны и Солнца!

Одна из самых необычных современных научных теорий, принадлежащая российскому ученому Владимиру Ковалю, говорит об искусственном происхождении Луны. Действительно, если бы в начале человеческой истории нашу Землю посетили жители иной планетной системы, то какую память они могли бы оставить о себе? Ясно, что их памятник должен был быть долговечным, чтобы дождаться момента, когда заложенные в нем идеи и знания будут восприняты; он должен привлекать внимание своей необычностью, яркостью, масштабами; нести разнообразную информацию, которая бы стимулировала мышление; учить наблюдать, сравнивать, осмысливать эту полученную информацию и постоянно открываться в новом качестве в соответствии с ростом интеллекта людей, быть многофункциональным. Наконец, его искусственность не должна бросаться в глаза, а проявляться постепенно. Всем этим требованиям как раз отвечает Луна. Возможно, она и не искусственное тело, полое внутри, а астероид, который остался после взрыва планеты Фаэтон и был притянут (кем и как?) к Земле. Но все это, безусловно, самый настоящий современный миф.

Между тем есть не менее невероятные, но все же по-настоящему научные теории. Так, ученые говорят о квантовании пространства-времени: издавна искался эталон, который одинаково был бы характерен и для пространства, и для времени и который воплощал бы фундаментальные величины в мире. А то, что пространство и время соединены в одном континууме, – неоспоримо. Например, каждому моменту времени соответствует определенная точка в пространстве, причем на орбите любой планеты. На древнем арийском языке – санскрите – «месяц» звучит как «mas», что значит измеритель. Оказывается, путь Луны, которая предстает как единица пространства на протяжении 28,42 суток времени, и есть тот интервал, можно сказать алгоритм, которым квантуется Солнечная система. Эта величина – ключ к дешифровке всей структуры пространства-времени в Макрокосмосе. Даже в обыденном сознании, да и в истории, Луна – измеритель, потому что наблюдение за ее постоянными изменениями позволило древним людям перейти от короткой меры времени – дня – к более продолжительным – неделе (одна фаза луны) и месяцу (полный цикл).

Уже более сорока лет наблюдения за Луной проводят японские, австралийские, немецкие обсерватории. В результате в печати появляются просто ошеломляющие публикации. Например, об участке оплавленного грунта около Моря Спокойствия: температура, вызвавшая оплавление, в сто раз больше достижимой на Земле. Загадочны и знаки на поверхности Луны. Например, отчетливо видимые в телескопы буквы S, A, U, P, X, E, F. Во многих местах повторяется рисунок – крест в кругу: это самый древний из арийских символов, означающий Древо Жизни. Странные шестикилометровые кресты зафиксированы в кратере Кеплера. Некоторые объекты напоминают технические сооружения, но разрушенные. Есть что-то типа антенн, сигнальных знаков. Похоже на то, что Луну издавна кто-то обживает, но кто? Сегодня группа авторитетных американских ученых и астронавтов требует от Конгресса США опубликовать их наблюдения и признать Луну базой НЛО. Ответа пока нет. Между тем, официальных загадок, связанных с Луной, на сегодняшний день, по данным интернет-источников, – около 800. От спутника Земли можно, видимо, ожидать еще немало сюрпризов.

Что же касается посещения американцами Луны в 1969–1972 гг., то это очень спорно. В самих США появилось множество серьезных публикаций вполне ответственных людей, прямо обвиняющих свое правительство в грандиозной мистификации. В конце концов, недавно умершая вдова кинорежиссера Стенли Кубрика – богобоязненная женщина, призналась перед смертью, что все так называемые космические «экспедиции» снял ее муж в кинопавильоне. Действительно, в то время жители Земли еще мало знали о Космосе и потому легко поверили в обман. Сегодня мы знаем значительно больше. Мы знаем, например, что скафандры космонавтов при выходе из корабля в космическое пространство обязательно раздуваются – этого у американских астронавтов не наблюдалось. Мы знаем, как чудовищно действует на человеческий организм космическое излучение, когда нет защитного экрана – магнитного поля Земли. Собственно, по всем физическим законам человек просто не смог бы свободно разгуливать по Луне – он вообще не способен там существовать. Кроме страшной радиации, необходимо учитывать, что суммарный вектор гравитации в космическом пространстве так мал, что тормозятся все жизненные процессы в организме. Лишь до расстояния 1000 км от Земли простирается зона с физиологически приемлемыми условиями (однако и здесь радиация невероятно высока). А до Луны – 384 тыс. км! Кроме того, в то время не было компьютеров, и рассчитать точное время соединения модуля с кораблем-маткой было бы чрезвычайно сложно, если вообще возможно, в то время как (мы знаем это сейчас) даже полсекунды чреваты катастрофой. Американцы уже признали, что съемки на Луне действительно не проводились, так как из-за радиации аппаратура просто не работала. То есть подлог с фотографиями уже признан. Можно ожидать, что обман будет раскрываться вот так, постепенно. Вторично американцы обещают полететь лишь к 2020 г. – до этого не готовы. Спрашивается, а где же прежние наработки? Относительно готовящегося полета на Марс можно сказать следующее: подготовка людей – очередная ложь, необходимая для выбивания из своих правительств (России и США) как можно больших сумм денег, а полетят, безусловно, биороботы.

Не удивительно, что большой интерес всегда вызывала Луна и у писателей. В национальных литературах по-разному относились к показу солнца и луны. В китайской поэзии на протяжении всей ее многовековой истории можно проследить явное пристрастие к передаче чувств, вызванных лунной ночью. Китайская литература очень конкретная, зрительная, живописная (она на самом деле весьма близка к живописи), но в каждом рисунке природы китайский поэт видел сложные знаки и символы. В талантливой поэзии всегда есть подтекст. И в китайской поэзии приемы потаенной ассоциации, внутреннего параллелизма считались высшим уровнем поэтичности. Поэты Поднебесной любили описывать, как блестит роса или снег под ясным месяцем; какие удивительные тени отбрасывает на вещи полная луна; как блестит ночью, словно шелк, озеро; как луна украшает небо нарисованной ею рекой... Обычно ночной пейзаж вызывает грусть, ощущение одиночества (но настоящий поэт всегда ищет одиночества) или глубокое философское размышление, но в строках всегда царит главное чувство – умиление, восхищение природой, преклонение перед ее тайнами.

В арабской и персидской классической поэзии луна воплощала, прежде всего, любимую женщину – по красоте они были равны. Параллель «женщина – луна», пожалуй, самое характерное сравнение в поэзии на языке фарси.

Эстетическое восприятие природы в европейской поэзии очень несмело проявляется в эпоху Возрождения, но по существу берет начало только в литературе сентиментализма в конце ХVІІІ ст. Уже в поэзии гениального Иоганна Гёте явственно философское восприятие природы и культ ландшафта. У него есть несколько стихов под названием «К Луне», где используются мифологические мотивы. Луна здесь наполняет душу человека «сладкой» или «нежной» грустью, и это восприятие немецкий классик передает следующему литературному поколению – романтикам.

С романтизмом связан высший этап в отражении мистицизма природы. Тут преобладает углубленная субъективность, антропоморфизация пейзажа, индивидуальное и любовное отношение к ландшафту, проекция настроений поэта на природу, в каждом явлении которой творец находил аналогии со своим душевным настроением. Образ луны становится важнейшим как в глобальных романтических космогониях, так и в произведениях, проникнутых личными переживаниями. Русские, немецкие, французские, английские, польские, украинские романтики любили показывать таинственную, загадочную, волшебную природу. Для них вообще весь мир – чудо, тайна. Главный герой романтиков – мечтатель. Жить в мечтах – только и значит по настоящему жить, так полагали поэты эпохи романтизма. Ночь, луна содействовали мечтательному настроению, помогали углубиться в жизнь природы и в свою собственную душу. Любимая пора суток у романтиков – ночь, потому что ночь интимная и трагическая. У известного немецкого поэта Новалиса есть даже «Гимны к Ночи», а у замечательного русского писателя Владимира Одоевского – цикл повестей «Русские ночи». Луна среди ночи наполняет всю жизнь тонким и сладким смыслом, дарит человеку впечатление, что он присутствует при зачатии мира. И вообще, ночь – «мать любви». «Любовь идет ночным путем, и Луна освещает ее» (Новалис). Кроме этого, широко распространенного мотива, развивается и другой важный для романтиков мотив – слияние жизни и смерти, действительности и сна.

Поэзия и проза романтиков проникнуты глубоким чувством природы, дающей темы, аналогии и бесконечную сокровищницу мотивов. Причем реальные пейзажные образы часто превращаются в метафоры, символы, даже в поэтические мифы. Таким символом, мифом стала и луна. Более глубокого наполнения образа в позднейшей литературе уже не было – может быть, только у символистов начала ХХ в. Очень часто показывается лунная ночь в живописи эпохи романтизма.

Лунный пейзаж часто встречается и у реалистов. Впрочем, великие зачинатели русской реалистической литературы – Александр Пушкин, Михаил Лермонтов, Николай Гоголь – в молодости отдали дань романтизму и в значительной степени сохранили романтическое мироощущение до конца жизни. У Пушкина: «Сквозь волнистые туманы пробирается луна, // На печальные поляны льет печально свет она...» У него же в стихотворении «Бесы» под мертвым сиянием луны активизируются вредоносные духи: «Бесконечны, безобразны, // В мутной месяца игре // Закружились бесы разны...»

В русской классической литературе луна (месяц) обладает всеми функциями полноценного художественного образа, часто встречается в пейзажных описаниях. Вспомним классическое описание Николая Гоголя из «Майской ночи»: «Знаете ли вы украинскую ночь? О, вы не знаете украинской ночи! Всмотритесь в нее: с середины неба глядит месяц. Необъятный небесный свод раздался, раздвинулся еще необъятнее. Горит и дышит он. Земля вся в серебряном свете; и чудный воздух и прохладнодушен, и полон неги, и движет океан благоуханий. Божественная ночь! Очаровательная ночь!» Именно месяц придает удивительное очарование – благодаря своему серебряному свету – теплой и благоуханной украинской ночи. С появлением утопленниц-призраков этот свет становится как бы еще более концентрированным: «Какое-то странное упоительное сияние примешалось к блеску месяца». И уж совершенно сказочные явления происходят в «Ночи перед Рождеством» – черт крадет месяц: «Подбежавши, вдруг схватил он обеими руками месяц, кривляясь и дуя перекидывал его из одной руки в другую, как мужик, доставший голыми руками огонь для своей люльки; наконец поспешно спрятал его в карман...»

Афанасий Фе т утверждал: «Каждое чувство бывает понятней мне ночью», потому любовные объяснения у этого тонкого лирика всегда ночью и происходят: «Сияла ночь. Луной был полон сад. Лежали // Лучи у наших ног в гостиной без огней». Он находит удивительные образы – буквально космические – для описания своих ощущений:

Земля, как смутный сон немая,

Безвестно уносилась прочь,

И я, как первый житель рая,

Один в лицо увидел ночь.

Я ль несся к бездне полуночной,

Иль сонмы звезд ко мне неслись?

Казалось, будто в длани мощной

Над этой бездной я повис.

Иногда А. Фет – совершенно в духе мифологического мышления – прямо называет Луну богиней:

Звездное небо во мгле дальнего облака ждет.

Вот потянулось оно, легкому ветру послушно,

Скрыло богиню, и мрак сладостный землю покрыл.

Иван Тургенев считается строгим реалистом, одним из ярких представителей русской классической литературы ХІХ в. Однако для передачи тонких движений души и удивительных психологических состояний он нередко прибегал к сюжетам, отмеченным печатью таинственности. И тогда описание лунной ночи помогало создавать соответствующее настроение, как, например, в рассказе «Стук…Стук… Стук…»: «На небе взошел месяц: весь туман проникнулся насквозь и как бы позлотился его сиянием. Все странно передвинулось, закуталось и смешалось; далекое казалось близким, близкое далеким, большое малым, малое большим… все стало светло и неясно. Мы словно перенеслись в сказочное царство, в царство бело-золотистой мглы, тишины глубокой, чуткого сна… И как таинственно, какими серебристыми искорками сквозили сверху звезды! Мы оба умолкли. Фантастический облик этой ночи подействовал на нас: он настроил нас на фантастическое».

Настроение тонко чувствующего природу Ивана Бунина часто зависело от состояния неба. Луна – совершенно в духе мифологических представлений, как зловещий объект, – навевала на него тоску: «В кольце вокруг млечно-туманной луны было точно какое-то зловещее небесное знамение. Бедный, слегка склоненный набок лик ее все больше грустнел и туманился на белесой мути неба, в вышине неслись и мешались, порой могильно закрывая этот лик, дымные, свинцовые, а то и совсем темные облака…» У Александра Блока образыглубоко индивидуальны и очень оригинальны: «Из длинных трав встает луна // Щитом краснеющим героя». У одного из самых замечательных русских поэтов ХХ в. Сергея Есенина образы луны, месяца, лунного сияния встречаются очень часто и отмечены безусловным влиянием фольклора: «На бугре береза-свечка // В лунных перьях серебра»; «Дымом половодья // Зализало ил. // Желтые поводья // Месяц уронил»; «Ягненочек кудрявый – месяц – гуляет в голубой траве». У русского советского поэта Михаила Исаковского, многие стихи которого стали народными песнями, образ месяца предстает в духе фольклорного словотворчества: «И такой на небе месяц – // Хоть иголки подбирай». В известной всему миру песне «Подмосковные вечера» на стихи Михаила Матусовского «Речка движется и не движется // Вся из лунного серебра». Советская поэтесса середины века Вероника Тушнова описывает ночь совсем в духе мифопоэтики:

Мир обретает облик древний

В сиянье млечно-золотом.

А небо-то и вправду купол!

С непостижимой вышины

Стекают медленно и скупо

Лучи невидимой луны.

Они переполняют тучи,

Просачиваются в снега,

Они бесплотны, вездесущи,

Они – веками – на века…

Нездешнее сиянье льется,

Мерцают срубы в глыбах льда,

И смутно светится в колодцах

Животворящая вода.

Острый, публицистичный Станислав Куняев озабочен будущим превращением Луны в объект купли-продажи:

Есенин, Лермонтов и Блок

Твой мертвый свет боготворили…

Сияй, покамест твой чертог

Окутан слоем нежной пыли.

Пока твой блеск не развезли

И как сырье не расхватали…

Поэт оказался совершенно прав в своем предвидении: уже существуют фирмы, которые торгуют участками на Луне, хотя с точки зрения международного права это совершенно невозможно – Космос общий, и никто не смеет на него претендовать.

Стоит обратить внимание на то, что белорусская литература вся – кроме, может быть, только советского периода – проникнута ощущением таинственности, загадочности, сказочности мира, что передалось ей от мифа. Еще ренессансная латиноязычная поэма Николая Гусовского «Песня о зубре» (ХVІ в.) создает впечатление необыкновенности нашей лесной отчизны. Поэт утверждает принцип таинственности жизни и объявляет источником чудес пущу – отсюда и привязанность белорусов – лесных жителей – к тайнам, к «сказкам Медеи» (МЕДЕЯ в античной мифологии жрица богини ГЕКАТЫ, самой загадочной ипостаси ЛУНЫ).

Одним из первых поэтов, начавших писать по-белорусски, был Андрей Римша (ХVІ в.). В его произведениях пока нет собственно пейзажных описаний, но уже встречаются упоминания о солнце, луне и звездах.

Наиболее значительный белорусский (и одновременно русский) поэт ХVІІ ст. – Симеон Полоцкий. Некоторые его произведения посвящены вопросам естествознания: «День и ночь», «О четырех временах года», «Стихии четыре». Симеон приближал поэзию к науке, по существу, он был натурфилософом в литературе. Поэт стремился к глобальности и – в духе барокко – к предельной метафоричности, потому так часто у него встречаются образы солнца, месяца, планет. Если у А. Римши они только называются, то у Симеона объекты неба – знаки Вечности и Божественной Гармонии.

На формирование белорусско-польских писателей начала ХІХ в. – Адама Мицкевича, Яна Борщевского, Яна Чечота – большое влияние оказал белорусский фольклор. А в целом их творчество развивалось в русле европейской романтической традиции.

Первый в полном смысле слова белорусский профессиональный писатель Нового времени Винцент Дунин-Марцинкевич идиллически-любовно показал будни и праздники в жизни белорусского народа. И природа у него идиллическая – волшебный солнечно-лунно-блестящий фон действия. Как раз в описаниях природы лучше всего проявляется авторский идеал – свободное и гармоничное существование в единстве национального и природного начал. А это тоже наследие мифопоэтического мышления.

Творчество белорусских классиков начала ХХ ст. поражает, во-первых, колоссальным обогащением образности – в сравнении с фольклором и писателями-предшественниками, во-вторых, глубокой философской наполненностью традиционных мотивов. Приведем несколько примеров шедевров словесной живописи. У Янки Купалы: «ад бледнага месяца бледныя цені»; «месячны шлях, што нябесны дзядзінец». У Якуба Коласа: «зоркі ў небе – неба вочкі, месячак – вартаўнічок»; «срэбраны серп назірае з узвышша»; «месяц... чуць пачаты баханок». У Максима Богдановича: «месяц белы заплаканы свеціць»; «месяц увесь чырвона-жоўты, быццам пугачова вока».

Самый «космический» из трех поэтов – Максим Богданович. Причем месяц и звезды у него – любимые образы, как наилучшее воплощение красы природы. У Янки Купалы больше ансамблевости, простора, величия. У Якуба Коласа царит гармония человека и природы, пантеизм. Но все классики белорусской литературы соединяли небесное и земное, великое и малое; они рисовали и локальный, и широкий ландшафт, благодаря чему происходило своеобразное накладывание друг на друга масштабов и представал обобщенный образ белорусской природы, национальный пейзаж.

Белорусская поэзия в целом шла по пути конкретности и живописности тропов. Но наши современники (например, Алесь Рязанов) начинают наполнять традиционные образы не только визуальной живописностью, но и глубиной философского содержания, когда сам принцип мифологического сознания умышленно становится основой, фундаментом сознания поэтического, художественного.

Таким образом, Луна испокон веку вызывала интерес человека, побуждала его к размышлению, к научным открытиям, творчеству. С ней связаны великие загадки природы, все самое таинственное и необычное на Земле. А это прекрасно, когда есть Великая Тайна.

Дата добавления: 2015-07-12