Мифы о сотворении мира. Разные версии мироустройства

Древние люди в значительно большей степени, чем люди ХХ и ХХІ вв. интересовались Космосом, происхождением жизни, разных предметов и явлений, умственно соединяли Микрокосмос и Макрокосмос, пристально вглядывались в свое место в мироустройстве. Космогоническим мифам – мифам о сотворении мира, о пространственно-временных параметрах Космоса – принадлежало важнейшее место в мифологических системах разных народов.

Основных версий сотворения мира у разных народов три:

1. Рождение Космоса из Хаоса. Греческое слово «хаос» происходит от корня «cha», который означал «пасть», «зев», «раскрытое, пустое пространство». В античной Греции, знаменитой своими философами и писателями, существовало несколько концепций хаоса, в некоторой степени повторенных другими народами, в том числе славянами. Еще Гесиод (VІІІ в. до н. э.), один из первых мыслителей Греции, называет «первопотенциями» мира ХАОС, ГЕЮ, ТАРТАР и ЭРОС. Если перевести эти термины на современный научный язык, то объяснить их можно следующим образом: космическое пространство (вакуум); планета Земля; далее периферия Солнечной системы, или Черная дыра, которая образовалась в результате коллапса звезды, возможно даже второго Солнца, бывшего когда-то в нашей системе (понятие Тартара плохо разработано в мифологии греков); и, наконец, великая сила тяготения (Эрос), благодаря которой, собственно, существует Космос, определены орбиты планетам, придана гравитация Земле, создана жизнь, брачные отношения между живыми существами.

Знаменитые философы Античности Платон (V–ІV вв. до н. э.) и Аристотель (ІV в. до н. э.) представляли Хаос пустым пространством (вакуумом), вмещающим в себя те или иные физические объекты. Такого же мнения относительно вакуума еще недавно придерживались почти все ученые современного мира. Однако большинство других философов Греции классического периода считали Хаос беспорядком, неорганизованной материей, смешением разных ее форм. Примерно в том же значении мы понимаем слово «хаос» сегодня, хотя в последнее время вкладываем в понятие не столько физический, сколько социально-политический смысл: неработающие законы, некомпетентные чиновники, атомизированное общество, развал экономики, деградация культуры (все названное в основном характерно для России последних двух десятилетий). Тут к месту вспомнить, что и во время агонии Римской империи Хаос отождествляли с Аидом, подземным царством мертвых, видели в нем ту страшную бездну, в которой разрушаются жизненные формы, уничтожается все живое. Причем римские авторы понимали Хаос не только в физическом, мистическом смысле, но и переживали его глубоко интимно, мрачно и трагично. До такого пафоса далеко современным творцам постмодернизма, хотя почти каждый из них видит себя и общество на краю бездны.

А вот греки с их оптимистическим, жизнеутверждающим мироощущением не рефлексировали относительно будущего конца света, а стремились по-философски понять его зарождение. И хотя они не оспаривали понимание Хаоса как беспорядка и неоформленности, как смешения основных натурфилософских стихий – земли, воды, огня и воздуха, но все же видели в нем зачатки явлений и вещей, которым надлежит в будущем развиться, развернуться, проявиться. Античная мысль сводила в одно концы и начала, жизнь и смерть, интуитивно чувствовала колоссальную сложность Космоса, в котором постоянно идут процессы зарождения, обновления и гибели-уничтожения, который одновременно – и ноль (ничто), и бесконечность. В конце концов Хаос предстает как величественный, трагический образ космического первоединства, где расплавлено все бытие, где оно появляется и где оно же гибнет; потому Хаос – универсальный принцип сплошного и бесконечного становления, развития. Он же – смерть для всего живого. Видимо, и мы должны понимать Хаос в двух смыслах: хаос как полное уничтожение всего, без надежды на возрождение; и хаос, удерживающий в себе творческое начало, какие-то потенции, имеющие тенденцию к развитию.

Таким образом, Хаос – один из наиболее сложных образов мифологии и понятий древней философии. Необходимо добавить, что только необычайно развитое мышление способно создать такого рода концепцию. Австралийские аборигены, например, не задумывались об этом. В то время как греки очень полно и глубоко разработали идею Хаоса – первыми из всех народов эпохи Архаики (у древних египтян было понятие Дуат, видимо, близкое к Хаосу, но оно с трудом поддается дешифровке). О существовании данного понятия у германских, балтийских, славянских народов свидетельствуют косвенные данные, главным образом обряды и фольклор. Можно предположить, что некоторые сказки – осколки древнего космического мироощущения. Например, в сказке «Волк и семеро козлят»: темные силы Хаоса поглощают Солнце, Месяц и планеты; или же в «Курочке Рябее»: гибнет одно из солнц двухзвездной системы, каковою, можно полагать, была раньше наша Солнечная система. В результате воцаряется хаос:

Об этом яичке дед стал плакать,

Бабка рыдать, вереи хохотать,

Курицы летать, ворота скрипеть,

Сор под ногами закурился,

Двери побутусились, тын рассыпался,

Верх на избе зашатался…

Одна из философских школ Греции – стоицизм – объявляла Хаос водой. Многие другие мифопоэтические традиции, в том числе славянская, склонялись к той же мысли. Толчком для их возникновения было, видимо, знакомство древних людей с океаном, удивление и страх перед его безграничностью, колоссальной силой, неукрощенностью, таинственностью, странностью его обитателей. Этот страх становится еще более понятным, если принять версию Всемирного потопа, грандиозной поводки, цунами на большой территории, может быть даже на всех континентах Земли.

Сегодня несколько авторитетных наук – биология, антропология, ботаника, лингвистика, этнография, мифология – все более аргументированно доказывают существование огромного материка в Атлантическом океане – Атлантиды. Большие острова или даже материки были когда-то также в Тихом океане, они фигурируют под общим названием Пацифида; в Индийском – Лемурия и даже в Северном Ледовитом – Гиперборея, причем последняя существовала еще совсем недавно (об осколке ее – таинственной земле Санникова – сохранились документальные свидетельства: ее видели в ХVIII в., но в ХХ в. она уже исчезла). Погружение больших массивов суши, естественно, вызвано поднятием воды и грандиозным потопом, от которого люди спасались только в горах или на восточноевропейской безграничной равнине, далекой от моря. Однако же на нашей территории примерно в Х тыс. до н. э. очень быстро растаял ледник, после чего также возник потоп, а затем многочисленные озера, речки и болота.

В древних космогониях, где все природные явления переводятся на образный язык, потоп (он же хаос) считался ДРАКОНОМ. Отсюда почти у каждого народа существовали мифы и сказки о борьбе солнечного бога с драконом, цмоком, змеем – неукрощенной стихией. Некоторые философские школы, например, теософы, начиная от писательницы русского происхождения Елены Блаватской (ХІХ в.), считают, что ДРАКОН – он же и ПОСЕЙДОН (у славян ВЕЛЕС), символ магии Атлантиды.

Что известно о ПОСЕЙДОНЕ? В греческой мифологии классического периода (то есть во время активного записывания и изучения мифов) господствовали три великих бога-брата, сыновья КРОНА (ХРОНОСА): ЗЕВС, АИД, ПОСЕЙДОН. Последний – бог Океана, но ему и его потомкам принадлежал и остров Атлантида, в дальнейшем уничтоженный ЗЕВСОМ. Если брать в историческом плане, ПОСЕЙДОН возник в сознании людей раньше ЗЕВСА: возможно, в связи с Всемирным потопом, и тут теософы (теософия –философское учение, соединяющее различные элементы разных религий с наукой) как будто правы. Сначала бог универсальный, с абсолютной властью, ПОСЕЙДОН в дальнейшем был вытеснен ЗЕВСОМ и его дочерью АФИНОЙ (широко известен миф о споре АФИНЫ и ПОСЕЙДОНА за землю Греции, доставшейся в конце концов именно АФИНЕ). ПОСЕЙДОН всегда находился в оппозиции к Олимпу и его богам, символизировавшим собой организованный, упорядоченный, гармоничный Космос. О том, что ПОСЕЙДОН представлял первобытный Хаос, свидетельствуют и его чудовищные, ужасные, удивительные дети: ЦИКЛОП, МИНОТАВР, крылатый конь ПЕГАС, ставший впоследствии символом творческого вдохновения. Многие черты ПОСЕЙДОНА, считавшегося не только морским, но и подземным богом (он, в частности, устраивал землетрясения), характерны и для славянского ВЕЛЕСА, который иногда описывается змееподобным.

Таким образом, вода – эквивалент Хаоса. Океан, море остаются самостоятельной, неукротимой сферой, всегда, даже в наше время, чрезвычайно опасной для человека. В то же время вода рождает жизнь, и существовать без воды вообще невозможно. Современные ученые считают, что вода – самая таинственное вещество на планете, своеобразная живая (!) субстанция, во всяком случае наиболее ценный из минералов. Полагают, что в ХХІ в. войны будут вестись не за нефть, а за пресную воду. Многие животные в значительной степени сохранили связь с водой (земноводные), и некоторые из них представляют собой маленьких дракончиков (игуана, крокодил, варан). Вот почему у создателей древних мифов возникла ассоциация: вода – дракон.

Химический состав человеческой крови соответствует составу морской воды, о чем догадывались и наши предки. Потому во многих мифологических системах Мир рождается из воды, например, в Ведах древних арийцев – из Первобытного Океана. В мифологиях евразийских народов земля создается или непосредственно из воды путем ее как бы сгущения, или поднимается со дна моря. Причем очень часто ее достает оттуда какая-то водная птица – лебедь, утка, гусь: об этом рассказывается в русской, белорусской, украинской, угро-финской мифологиях. Заметим, кстати, что в иудейском оригинале Книги Бытия касание воды Духом Святым также метафорически описывается через образ птицы. Знаменитый греческий комедиограф Аристофан (V в. до н. э.) понимал птичье царство как одно из космических первоначал (комедия «Птицы»). Отсюда вытекает важнейшая роль птиц в сказках и песнях всех европейских народов. Так, в славянских сказках часто упоминаются рубашки из перьев как своеобразная одежда девушек, превращающая их в птиц. Возможно, это отголоски тотемизма, а возможно, представления еще более сложные и поэтические. Причем если образы стремительных, высоколетающих орла или сокола связывались с небом, солнцем, мужским началом (ОРЕЛ сопровождает ЗЕВСА, ПЕРУНА, ТОРА, сокол персонифицирует князя и одновременно Солнце в «Слове о полку Игореве»), то образы птиц водоплавающих – с землею и одновременно с водою (кстати, и с третьей натурфилософской стихией – воздухом, поскольку тоже умеют летать).

Предки белорусов и русских – кривичи – поклонялись богине ЖИВЕ, связанной и с землей, и с водой. Из слез ЖИВЫ возникает остров Рай, а на нем – Космическое Древо, которое поднимается до неба. Кстати, остров Рай / Ирий / Буян мог быть не только в земном Море-Океане, но и на Небе. В русской мифологии сохранилось смутное представление о семи небесах, окружающих Землю. Каждое из них имеет какое-то предназначение: для Солнца, Луны, звезд. А седьмое является дном Небесного Океана. Там сохраняется живая вода, которая иногда проливается на землю дождем. Вершина Мирового Древа как раз возвышается над седьмым небом (в духовных стихах оно называется «хлябями небесными»), эта вершина и есть, собственно, таинственный остров Ирий, или Вырай (украинский Вирий), или Буян. В белорусских песнях и сказках часто говорится о море и реке Дунай. Возможно, они имеют в виду Небесное Море и Небесную Реку Дунай? Может быть, словом «дунай» называли раньше реку вообще или, скорее всего, мифологическую реку? Все древние арийцы верили, что земные реки берут начало на Небесах, а индусы относительно своего Ганга полагают так и сейчас. Кстати, в Мозырском районе Беларуси есть озеро Буян.

Таким образом, Океан не только на Земле, но и на Небе. Вообще славяне понимали Хаос не только во временном плане – как начало Мира, но и в пространственном: в центре пространства своя, освоенная земля, свой космос, а на периферии остается хаос или его элементы, в том числе вода.

Для наших предков дом, деревня, освоенная территория – то же, что космос, свое, родное. Уже ближайший лес нередко заключает в себе чужое, враждебное начало, элементы хаоса. Еще в ХІХ ст. в некоторых районах Беларуси сохранялись необычайно древние обряды кругового боронования или обхождения девушками вокруг деревни с ручником, вышитом за один день в полном молчании. Такие обряды отправлялись в особенно важные для общины случаи, в драматические моменты жизни. Русские люди для прекращения, например, эпидемии, за один день всем миром строили церковь, а белорусы, как видим, делали магический круг вокруг родного села, оберегая его от сил хаоса.

У наших предков чрезвычайно важным делом считалось строительство дома, так как хозяин сравнивался тут с богом, создающим мир. Человек тоже строил свой мир, создавал что-то новое, упорядочивал бытие. Потому такое исключительное значение придавалось времени начала работы, выбору места, строительным материалам. Жилье – освоенное пространство, противостоящее неосвоенному, чужому. Дом – важнейший символ культуры, аналог культурного космоса, центр человеческой жизни. Чем дальше от дома, тем больше хаотичности, еще не переработанной действиями богов и людей. Многие обряды наших предков были направлены на борьбу с порождениями Хаоса в виде разных персонифицированных существ. Например, во время Купалы топили в реке либо сжигали «русалку», или «ведьму», или «кострому». В волшебных сказках герой отправляется из дома куда-то на периферию, в особенно опасное место, где концентрируются злые силы, те, что еще остались от некосмизированного Хаоса – Змей Горыныч, Цмок, Кощей. Некоторые заговоры демонстрируют детально разработанный путь из дома-центра: из избы в дверь, оттуда через ворота на околицу, по дороге через поле (тут особенно нужно беречься на перекрестках дорог), реку (очень серьезная межа), лес, гору или море. Море, собственно, аналог Хаоса, часто оно даже понималось как пасть огромного чудовища, а затем было заменено ДРАКОНОМ, или КИТОМ, встающим из глубин. Так, ДРАКОН выходил за АНДРОМЕДОЙ, спасенной ПЕРСЕЕМ; КИТ глотал библейского ИОНУ, а в знаменитой русской сказке «Конек-горбунок» Петра Ершова – даже флотилию кораблей.

Таким образом, вода – символ Хаоса, и в то же время то лоно, чрево, в котором рождается жизнь. Остров Буян на море-океане – сакральный центр Мира, самое прекрасное и счастливое место. Из моря рождаются все евразийские богини красоты и любви: греческая АФРОДИТА, римская ВЕНЕРА, индийская ЛАКШМИ, славянская МАЙЯ. Вода – эквивалент всех жизненных сил (отсюда «живая вода» в сказках), вода очищает, после нее человек как бы рождается заново (вспомним символику христианского Крещения); это то вещество, которое имеет отношение и к жизни, и к смерти.

2. Мир рождается из Яйца. В мифах многих народов Мир возник из огромного Космического Яйца. Этот образ – один из наиболее архаических космологических архетипов. Он встречается у индоевропейских, семитских, финских, китайских, тибетских, полинезийских, африканских, индейских народов. В европейской философии концепция некоторой первосферы в наиболее развитой форме предстает у греческих орфиков – последователей легендарного ОРФЕЯ.

У индусов Яйцо БРАХМЫ – это шар, состоящий из космического вещества и звезд диаметром «18 квадриллионов ёджан», это значит, приблизительно 4000 световых лет, что соответствует размерам средней галактики. БРАХМА – верховный бог индуизма – рождается в Праяйце золотым зародышем, а затем силой своей мысли разделяет Яйцо на две половины: из одной образуется Небо, из другой – Земля. О такой же модели мироустройства рассказывает народный финский эпос «Калевала». Праславяне представляли Землю в виде желтка, окруженного, как белком, водой со всех сторон. Но в архаических вариантах Мироздание виделось золотым яичком, что и отразила известная детская сказка «Курочка Ряба». В сказке исчез весь мифологический антураж, остался только закодированный образ-символ. Попытку расшифровать его сделал известный русский поэт Серебряного века Максимилиан Волошин в своем эссе «Аполлон и мышь». Поэт-исследователь доказал, что в античной Греции архаического периода был распространен культ АПОЛЛОНА СМИНФЕЯ (МЫШИНОГО), вобравший в себя память о чрезвычайно древних исторических событиях, настоящий смысл которых был непонятен уже даже во времена Гомера (VІІІ в. до н. э.). МЫШЬ – образ деградировавшего ДРАКОНА: сначала АПОЛЛОН / СОЛНЦЕ был побежден ДРАКОНОМ / ХАОСОМ, а затем победил его сам. М. Волошин считал, что золотое яйцо в сказке волшебное, но мертвое: жизнь из него возникнуть не может. Оно разбивается мышью и превращается в творческий символ: АПОЛЛОН ведь и бог искусства. Между тем простое яйцо – это постоянное возвращение жизни, вечный исток возрождения. Позволим себе продолжить рассуждения знаменитого поэта-мистика. Разбитое Космическое Яйцо – символ планетарной катастрофы, в результате которой погибло второе Солнце, имевшее название РА. Вот почему в народном творчестве Космическое Яйцо – это и символ Космоса как такового, и символ Солнца. В одной из пяти староегипетских версий мироустройства бог ПТА катает яйцо-солнце каждый день по небу. Интересно, что имя египетского бога совпадает с белорусским словом «птах» (птица больших размеров) и близко русскому «петух». В украинской сказке человек во время войны птиц и зверей помог птицам и в качестве награды получил чудесное яйцо, в котором заключен целый мир. У современного русского поэта Юрия Кузнецова есть строки,как бы повторяющие космогоническое действо: «Я скатаю родину в яйцо».

Во многих мифологических системах Космическое Яйцо обязательно связано с птицей. У древних египтян ВЕЛИКИЙ ГОГОТУН – Гусь-Творец – снес на Изначальном Холме Космическое Яйцо. Сам БРАХМА имел еще одно имя – КАЛАХАНСА, что буквально означает «гусь-лебедь». Из последней части «hansa» путем сложных трансформаций возникло наше «гусь» (у немцев мужское имя Ганс – «гусь»). Возможно, отсюда происходит устойчивое словосочетание в русском фольклоре – «гуси-лебеди». (Биологи считают, что, возможно, гуси из птиц были приручены первыми, потому и нашли отражение в сказочном творчестве). Мы полагаем, что двойное название непосредственно происходит из санскрита, древнего языка ариев; только одно название (скорее всего, «гусь», который в белорусском языке имеет не случайно женский род) соотносится с женской ипостасью БРАХМЫ, а другое «лебедь» – с мужской. Впрочем, может быть и наоборот. Важно, что фольклор в какой-то степени сохранил эти представления. В русской песне поется:

Из-за лесу, лесу темного,

Из-за гор ли, гор высоких

Летит стадо лебединое,

А другое – гусиное;

Отставала лебедушка,

Что от стада лебединого,

Приставала лебедушка

Как ко стаду ко серым гусям.

В индийской (ведической) мифологии сохранилось и название первичного Океана, в котором плавало Яйцо БРАХМЫ. Океан назывался Нара (просто «вода»). К этой основе восходят белорусские и русские слова «пануры», «нерпа», «нарвал», «нерест», «неруш» («Неруш» – название философского романа белорусского писателя Виктора Козько), а также гидронимы – река Нара в Индии, в России – Нарва, Нарым, праславянское название Днепра – Непра, другие белорусские реки – Нерайшанка, Нерасна, Нератовка, озера Неро, Нериб.

Заметим, что функцией мироустройства владели в основном водоплавающие птицы: гуси, лебеди, утки. Они достают кусочек грунта со дна первичного Океана и создают Землю. Изображение этого акта зафиксировано даже на фасаде христианского Георгиевского собора в древнем русском городе Юрьеве-Польском (ХІІІ в.).

У греков гусь был посвящен ГЕРЕ, служил ГЕЛИОСУ и АПОЛЛОНУ, носил на себе ГЕРМЕСА и ЭРОТА. По одной из легенд гуси спасли Рим. Славяне называли Млечный Путь Гусиной дорогой. Из мифологии особое отношение к гусям и лебедям перешло в фольклор и художественную литературу. В русской сказке гуси-лебеди крадут мальчика (что является, как мы полагаем, далеким отголоском инициаций, в которых, видимо, участвовали птицы), но, с другой стороны, в лебедей превращаются прекрасные девушки. Необычен золотой гусь, к которому все прилипает в сказке из сборника братьев Гримм. В литературной сказке также немецкого романтика начала ХІХ в. Вильгельма Гауфа «Карлик-нос» героиня-принцесса превращена в гусыню, обладающую, правда, необычными знаниями. В сказке великого датского сказочника Ганса Христиана Андерсена «Дикие лебеди» принцы по злому заклятью обречены днем пребывать в обличье лебедей, а ночью – людей. Даже у советского поэта Владимира Луговского сохраняется поэтическо-возвышенное отношение к гусям, идущее, несомненно, из мифологии:

Над необъятной Русью

С озерами на дне

Загоготали гуси

В зеленой вышине.

Заря огнем холодным

Позолотила их.

Летят они свободно,

Как старый русский стих.

До сосен Заонежья

Река небес тиха.

Так трепетно и нежно

Внизу цветет ольха.

Вожак разносит крылья,

Спешит на брачный пир.

То сказкою, то былью

Становится весь мир…

Широко известны и строки Бориса Пастернака:

Глухая пора листопада,

Последних гусей косяки:

Расстраиваться не надо:

У страха глаза велики.

У всех индоевропейских народов яйцо как зародыш будущей жизни имело мистический смысл и по мере развития обрядовой культуры приобретало все больше и больше значений. Его основные обрядовые функции следующие: ритуальная еда (вареные яйца на Пасху, яичница на Духов День); обмен раскрашенными яйцами как подарками и соответствующими пожеланиями; игры, украшения с ними. В древнем Иране задолго до нашей эры существовал обычай приветствовать друг друга подарками-яичками разного цвета. На Пасху наш предок крестьянин ставил на стол тарелку с зерном и закапывал в него раскрашенное яйцо. Еще недавно на Урале существовал обычай насыпать в миску горку из земли, густо обсыпанную проросшим зерном пшеницы; когда зерно прорастало довольно высоко, землю обкладывали яйцами и ставили на праздничный стол. Во время строительства дома яйца замуровывали в фундамент – они берегли дом и его хозяев от беды. По свидетельству белорусских фольклористов, «очень большую роль в представлениях крестьян играет пасхальное яйцо, полученное от кого-нибудь первым. Оно будто бы не портится на протяжении года и имеет чудодейственную силу» («Земляробчы каляндар»).

Закодированная формула «мир – яйцо» была настолько мифологически основательная, что перешла, как мы видим, в христианскую культуру. Яйцо – важнейший литургический символ. Пасхальная ночь отмечена вестью победы над смертью и рождения нового Мира. И эту весть, этот дар Жизни, воплощает пасхальное яйцо. Языческий символ рождения Космоса приобретает смысл рождения спасенного Христом Мира. Иначе говоря, в народном христианском сознании Мир по-прежнему рождается из Яйца.

Более того, пространственно-временной континуум нашего мира циклический. Математически это – яйцо. Семантика его – тело, рождающее жизнь. Литургически тело освещается в пасхальную ночь (значение литургии в том, что во время ее происходят различные мистические превращения). При этом особое значение приобретает раскраска яйца: ранее всегда, а сегодня преимущественно – в красный цвет, который в христианской символике связан с кровью Христа, а в более широком мифологическом смысле – с даром Жизни.

В последнее время раскрашенные яйца (в основном деревянные) – популярный вид народного и профессионального творчества. В Украине, где испокон веков существовала развитая техника раскрашивания яиц, они разделяются на: а) крашенки, б) крапанки, в) малеванки, г) писанки. Между ними есть некоторые различия. Так, в малеванках отразилась окружающая природа – деревья, цветы, животные, птицы, а также символы веры – святые, церковки, кресты. А вот более изощренный орнамент писанок передает древние космогонические представления народа, его понимание красоты мира – здесь исследователи различают знаки развития Космоса, многочисленные символы жизни, модель мироустройства. Потому так интересно изучать разнообразие рисунков, орнаментов крашеных яиц – вечного символа обновления Природы, ее бессмертия.

3. Творческий акт демиурга. Греческое слово «демиург» означает «создатель мира». Сначала это птица – разная у разных народов. У американских индейцев и многих этносов Сибири – ВОРОН, у некоторых европейских народов – СОКОЛ. Кстати, сокол – тотем Рюрика (ІХ в.), родоначальника клана князей Древней Руси, Великого Княжества Литовского, а также и русских царей Рюриковичей. У восточных славян птица-космотворец, как правило, СЕЛЕЗЕНЬ или ЛЕБЕДЬ. У крестьян Заонежья в ХІХ в. записана легенда, в которой чувствуется сильное смешение языческих верований с христианскими: «По досюльному Окиан-морю плавало два гоголя: один бел-гоголь, а другой черен-гоголь. И тыми двумя гоголями плавали сам Господь Вседержатель и Сатана». Обе птицы доставали почву со дна моря, и Бог из земли создавал красивые и полезные для людей ландшафты, а Сатана – пропасти, пустыни, пещеры. В известнейшем в России Соловецком монастыре сохранился древний апокриф, в котором действующими лицами оказываются два бога – христианский и дохристианский, последний – в виде птицы-гоголя (по В. Демину). Объект показа в апокрифе – мир до создания, когда не было ничего, кроме воды – первичного Космического Океана. Дохристианский бог-птица назывался ВЫШНИМ, его имя похоже на имя индуистского бога ВИШНУ. У восточнославянских народов сохранилась прочная традиция делать деревянные ковши для воды, вина, пива, меда, кваса в виде утки. Птица-демиург отчетливо просматривается в образе Святого Духа в народном православии. Собственно, и в канонической Библии Дух Святой – в виде голубя.

Архаическая птица-демиург трансформировалась в более поздние, но тоже очень древние, образы мифологических птиц: ГАМАЮНА, СТРАТИМ-ЛЕБЕДЯ, АЛКОНОСТ, СИРИН, ФЕНИКСА, ЖАР-ПТИЦЫ. Считается, что наиболее древняя – птица ГАМАЮН с человеческим лицом, вещая – предрекает человеку судьбу. Имя создано, видимо, от общеславянского корня «гам» («шум-гам»), «гомон» (в белорусских диалектах «гамонка» – разговор). Эта птица – вестник древних языческих богов, охранительница тайн прошлого, настоящего и будущего Земли и Космоса. У Александра Блока есть стихотворение «Гамаюн, птица вещая»:

На гладях бесконечных вод,

Закатом в пурпур облеченных,

Она вещает и поет,

Не в силах крыл поднять смятенных…

Вещает иго злых татар,

Вещает казней ряд кровавых,

И трус, и голод, и пожар,

Злодеев силу, гибель правых…

Предвечным ужасом объят,

Прекрасный лик горит любовью,

Но вещей правдою звучат

Уста, запекшиеся кровью!..

Самого А. Блока называли Гамаюном, потому что он предчувствовал революцию, будущие социальные катаклизмы ХХ в.

У Максима Богдановича СТРАТИМ-ЛЕБЕДЬ – та могучая птица, которая сберегла всех других птиц от Всемирного потопа, но погибла сама.

В облике демиурга представали и животные. Например, один из тотемов американских индейцев из племени алкангинов ЗАЯЦ стал высшим существом в Виргинии, Южной Каролине, на побережье Гудзонова залива. Вокруг него группировались мифы о сотворении Мира. У некоторых народов демиурги – животные, которые все больше антропоморфируются, например, у индейцев Центральной Америки верховный бог – уже ЧЕЛОВЕК-ЯГУАР.

В развитых религиях демиург – бог, не имеющий облика – это чистый дух, но наделенный некоторыми человеческими чертами, причем соединяет в себе женское и мужское начало, например, РА у египтян, БРАХМА у индусов, ЯХВЕ у иудеев; можно думать, что и СВАРОГ у славян.

Наиболее грандиозная и в то же время самая вероятная картина Сотворения Мира предстает в Библии.

Бог создал Мир за шесть дней – до кульминационного этапа Создания Человека. Не нужно понимать сказанное буквально, поскольку во Втором послании Петра говорится: «У Бога один день, как тысяча лет, а тысяча лет, как один день...» [2 Пет., 3:8]. Проще говоря, «день» у Бога – не земные сутки, и даже не «тысяча» лет – это иносказание, вообще характерное для Святого Писания. Мир (Солнечная система) создавался довольно продолжительное время, разделенное на шесть огромных периодов. Невозможно человеческим разумом постичь сущность Бога. Один из первых теологов христианства Ориген (ІІІ в.) считал, что Бог суть Дух (значит, прежде всего – информация) и Бог суть Свет (то есть энергия): «Наши глаза не могут созерцать саму природу света, это значит, субстанцию Солнца, но, созерцая его блеск, его лучи, мы можем представить, насколько велик жар его... Так и наш разум не может постичь сущность Бога, но представляет величие Его по красоте и волшебству Мира». Бога нельзя видеть, но его можно познать умом. Ум человека (тоже невидимый) в некотором смысле родственен понятию Бога.

Известный ирландский ученый и путешественник ХХ в. Тим Северин пишет: «Творец был один. На человека он в своих действиях и поступках мало похож. Стало быть, и логика у него совершенно другая. Время для нас и для Творца течет по-разному. Мы ведь не успеваем уследить за реакцией деления атомов, длящиеся миллионные доли секунды. Для нас это микромир. Таким же микромиром должны быть и мы для Творца. К тому же сам Творец стремительно меняется. Это почти исключает возможность непосредственного участия Творца в нашей жизни».

В Евангелии по Иоанну Бог создает Мир с помощью Слова: «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Богом было Слово. Оно было у Бога изначально. Все через него произошло, и без Него ничего не было из того, что произошло» [Иоанн, И:1]. Словом создает мир и самый архаический бог Древнего Египта РА. А уже индийский БРАХМА творил все существующее только силою мысли: достаточно ему было подумать о предметах и явлениях, и они возникали. На самом деле, то же – и в Библии: Слово и Мысль здесь – понятия единосущные (Логос). Христос и есть Логос.

Каждый художник в той или иной степени, соответственно своему таланту, в акте творчества похож на Бога. Книга, рисунок, скульптура, вышивка – это видимое отражение невидимого таланта. Как и природа, человек создан невидимым Богом. Тот постулат Библии, по которому человек создан по образу и подобию Божьему, означает не что иное, как рождение человека-творца. Человек уподоблен Богу своей возможностью творить, а также свободой воли.

Интересно то, что наши удивительные, прекрасные, наибогатейшие славянские языки свидетельствуют про былую связь слова с творением. В русском языке сохранились слова «вещать» – торжественно говорить, и «вещь» – то, что создано в результате вещания. В русском языке существует слово «речь» (говорение), а в белорусском осталось – «рэч», то есть нечто материальное, снова-таки созданное говорением. В английском языке – «rich» (богатство), близкое к «речи» и «рэчы», означает: через речь возможно получить (материализовать) богатство. Все это не может быть случайным – в языке ничего «просто так» не бывает. Наши предки умели при помощи слов материализовать предметы. Более того, язык рождал миры, как пишется в древнееврейской книге Зогар. В основе языка лежит вибрация, но и в основе всех явлений и любого вещества – также. Из физики известно, что вибрации могут не только разрушать вещи, но и изменять их свойства. Если, по представлениям предков, человек знал, что нужно сделать, чтобы из слов рождались вещи или даже целые миры, – он становился подобным богу.

Названными тремя способами далеко не исчерпываются мифы о сотворении Мира. В наиболее архаических культурах существовали и мифы о создании Мира из тела невероятно огромного прасущества: у вавилонян это была великанша ТИАМАТ, у китайцев ПАНЬГУ, у скандинавов ИМИР. У славян, можно думать, данные представления смутно сохранились в русских былинах об огромном великане СВЯТОГОРЕ, носить которого в конце концов Земля не смогла. Из разных частей тела всех этих мифологических персонажей создавались разные ландшафты и природные объекты.

Дата добавления: 2015-07-12