Глава III СБОРНАЯ 4 страница

Александр Львов: То, конечно, была не единственная причина неудачи. Каждый из четырех голов в наши ворота был следствием грубейших ошибок. Одна из них, как отметил Дасаев, стала роковой. Совершил ее сорокатрехлетний шведский арбитр Эрик Фредрикссон.

К мексиканскому чемпионату мира он имел за спиной двадцать лет судейского стажа. Это было его второе первенство мира. На предыдущем, в Испании, Фредрикссон судил матч сборных Югославии и Северной Ирландии и провел его хотя и без блеска, но и без замечаний.

После встречи сборных СССР и Бельгии имя Фредрикссона узнал весь футбольный мир. Он печально прославился откровенно предвзятым судейством.

Почему же он хотел, чтобы проиграла именно наша команда?

Вопрос этот в Мексике так и не получил ответа, что нередко случается на подобных футбольных форумах.

Футбол полон неразгаданных тайн. И умеет их хранить.

Вовсе не собираюсь брать на себя роль провидца, но уже на пятой минуте встречи я подумал, что шведский судья постарается не дать выиграть советской сборной. Произошло это после того, как он не назначил явный пенальти, когда Раца сбил в штрафной Шифо. Своими опасениями я поделился с сидевшим рядом журналистом Олегом Кучеренко. А на 75-й минуте мы вспомнили мое мрачное предсказание.

Владимир Бессонов: Все было как в дурном сне: Кулеманс, которому верхом по дуге был послан мяч, находился примерно в метре за моей спиной. Чтобы его положение «вне игры» стало еще более явным, я сделал несколько шагов вперед. Когда капитан бельгийцев принимал мяч, боковой арбитр Санчес моментально взметнул вверх флажок, фиксируя офсайд.

Но Кулеманс, словно зная, что Фредрикссон не обратит на это внимания, точно пробил. Шведский судья спокойно показал на центр. А Санчес поспешно опустил флажок...

Александр Львов: Испанский арбитр так же, как и его коллега в поле, до этого уже дал повод усомниться в своей порядочности. На 55-й минуте Шифо, получивший передачу от Веркотерена, провел первый ответный мяч, находясь в достаточно заметном офсайде. Не один десяток раз я просматривал видеоповтор этого эпизода с ведущими нашими арбитрами, и ни один из них не подтвердил правильности забитого гола.

Уже в аэропорту, за час до вылета сборной домой, я поинтересовался у начальника Управления футбола Госкомспорта Вячеслава Колоскова, провожавшего нас, как могло получиться, что одним из арбитров матча с бельгийцами оказался представитель Испании, с командой которой мы могли встретиться в следующем матче. Вразумительного ответа я не получил.

Согласитесь, вполне допустимо, что Санчес был заинтересован в поражении советской сборной, шансы которой на чемпионате котировались намного выше бельгийской.

Ринат Дасаев: «Третий тайм» игрался нами уже «через не могу». Вышедшие вместо Заварова и Яковенко Родионов и Евтушенко толком в игру так и не вошли. И лишь Игорь БЕЛАНОВ, пожалуй, был единственным, кто от первой и до последней минуты сохранил легкость, точность, хладнокровие.

Александр Львов: Да, то был матч Беланова. В нем мы увидели Игоря форвардом, о котором, как на следующий день писала местная «Эксельсиор», «может мечтать тренер любой сборной».

«Нападающий — это прежде всего забитые мячи. Только они определяют красоту его игры», — заметил как-то знаменитый центрфорвард сборной ФРГ Герд Мюллер, прозванный журналистами «охотником за голами».

Беланов трижды заставлял вратаря бельгийцев Пфаффа доставать мяч из сетки. Но выделялся он не только этим, а еще и какой-то отчаянной решимостью, всегда необходимой футболисту его амплуа. В этом матче он был настолько хорош во всем, что по окончании сезона был назван первым в референдуме по выбору лучшего футболиста Европы, традиционно проводившемся еженедельником «Франс Футбол».

Никита Симонян: С Белановым я познакомился в «Черноморце», куда он возвратился после двух сезонов, проведенных в одесском СКА. Сразу чувствовалось, что это форвард по всем статьям. Есть у него и рывок, и скорость, и удар.

Но временами мне казалось, что Игорь как-то безразличен к своей судьбе, подвержен перепадам настроения. Отсюда и игровая нестабильность. В одной встрече он мог выглядеть идеальным нападающим — азартным, неудержимым, в другой — вялым, безразличным. Я беседовал с ним, пытался разобраться, в чем причины подобных перемен. И со временем понял: все идет от характера. А он у Игоря непростой.

Путь Беланова в большой футбол был тернист. Прежде чем завоевать признание, он чуть ли не с детских лет наслушался всякого о своей «бесперспективности», о «неподходящих» физических данных. Он рвался в футбол, а тренеры советовали отказаться от мечты.

Он и замкнулся, стал насторожен в общении, обидчив. Мы, тренеры, это учитывали, старались проявлять по отношению к нему особый такт. Это вовсе не означало, что Беланов был избавлен от критики и ему все прощалось. Но претензии по поводу его игры мы высказывали чаще всего в личной беседе, зная, что это даст куда больший эффект, чем прилюдный разнос. И мне кажется, наши общие со сменившим меня в «Черноморце» Виктором Прокопенко усилия не пропали даром.

Александр Львов: Внимание тренеров сделало свое дело. Игра Беланова окрепла, он научился своевременно, до конца использовать свои козыри — скорость, рывок, голевое чутье. Игоря начали приглашать в сборные. Сначала в олимпийскую, затем и в первую.

Но его дебют в главной команде страны ничего, кроме горького осадка, не оставил. После отборочного матча чемпионата мира в Копенгагене с датчанами тренеры разнесли его игру в пух и прах.

В ту пору Беланов уже выступал за киевское «Динамо», при переходе в которое ему тоже пришлось почувствовать недоверие к себе.

— Меня не считали в Одессе тем футболистом, который способен заиграть в киевском клубе. Отговаривая от перехода, все в один голос заявляли: «Куда ты идешь — на скамейку запасных?..» И тогда я попросту разозлился. Может быть, не испытай я этого состояния, не сохрани его затем в себе, я действительно не заиграл бы в Киеве.

Всего через три сезона после перехода в киевский клуб Беланов был награжден «Золотым мячом» лучшего игрока Европы.

Владимир Бессонов: Мало кто знает, как трудно входил Беланов в команду, в ее игру. Помню, на первом своем сборе в Гантиади в двадцатикилометровом кроссе, для нас обычном, он прибежал последним. А ведь по таким показателям Лобановский часто составляет мнение о новичках. Видно, уже тогда Валерий Васильевич верил в Игоря, в то, что он заиграет.

В отличие от Лобановского, я не думал, что Беланов у нас приживется. В Заварове вот уверен был, а в Беланове сомневался — слишком уж он мне замкнутым, нелюдимым казался. Поначалу так и на поле было. Потом все на свои места встало: мы узнали, чего Игорь от нас в игре ждет, а он понял, что партнерам от него требуется. Но вряд ли бы все это произошло, если бы не его природное упорство. И характер. Настоящий характер форварда — твердый, настойчивый, целеустремленный.

Ринат Дасаев: Именно таким и выглядел Беланов в матче с бельгийцами. Но даже трех его забитых голов (случай на чемпионатах мира не частый) для победы оказалось, увы, мало.

Четыре же, влетевших в мои ворота, были и обидны, и в чем-то необъяснимо странны. Поскольку забивались то при попустительстве арбитров, то в результате наших промахов, допускать которые простительно разве что зеленым новичкам.

Ну зачем, скажем, Андрею Балю потребовалось в момент, когда Геретс верхом отправил мяч в штрафную, вдруг оставить без присмотра Дель Моля, который беспрепятственно метров с семи-восьми ударил по воротам. Да и семь минут спустя Андрей почему-то решил не вмешиваться, когда Кулеманс головой сбросил мяч под удар Классену. Хотя и он, и Володя Бессонов находились рядом...

Александр Львов: Наверное, в этом месте у читателя возникнет вполне законный вопрос: «А почему же Дасаев не сумел отстоять свои ворота?»

По ходу встречи у меня возникала досада на действия Дасаева, да и после матча я продолжал считать, что в некоторых пропущенных мячах он повинен. Но уже на следующий день, раз десять в течение дня увидев по телевизору разные моменты взятия наших ворот, я решительно изменил свое мнение. А встреча в пресс-центре с известным в прошлом голкипером польской сборной, а ныне комментатором Яном Томашевским окончательно развеяла малейшие сомнения.

— Дасаев не виноват ни в одном из четырех голов, — уверенно ответил Ян на мой вопрос. — В этом матче он сделал все, что по силам вратарю самого высокого класса.

Однако вскоре в спешно переданном из Мексики в Москву интервью начальник Управления футбола Колосков заявил: «...к всеобщему удивлению, Дасаев в этом матче играл только на линии ворот. А ведь по крайней мере в трех случаях, когда нам забивались голы, он должен был выйти из ворот, вмешаться в ход событий. Он не страховал защитников, не был хозяином в своей штрафной площади. В таком стиле современные вратари уже не играют».

Заявление более чем серьезное, с явным намеком на то, что игровое время «первого номера» сборной заканчивается.

Отборочный матч европейского первенства с французами на «Парк де Пренс» и приглашение в сборную мира на встречу в Пасадену явились своеобразным опровержением этого заявления. Но тогда его многие восприняли как прямое обвинение вратаря в нашей неудаче в одной восьмой финала. Лишь несколько позднее Лобановский в уже упомянутом сборнике «Мехико-86» снял это обвинение. «Нельзя сказать, что Дасаев подвел команду, — писал старший тренер сборной, — но он и не выручил...»

Кстати, сам Ринат корил себя. И прежде всего за то, о чем говорил Лобановский, — за то, что «не выручил».

Ринат Дасаев: Почему я не выходил на перехват, когда забивали Дель Моль и Классен? Просто мяч летел низковато. И в данном случае вступить в борьбу за него были обязаны защитники. На удар Классена я вроде бы среагировал вовремя. Но по мокрой траве мяч пролетел пулей. И достать его мне не удалось.

Сергей Алейников: Я считаю, что, ведя 2:1, мы допустили тактический просчет, продолжая стремиться еще забить. Надо было успокоиться, сбавить темп, подержать мяч. Такой игровой ход, обычно позволяя сохранить инициативу, еще и заставляет нервничать, ошибаться противника. Наверное, те, кто поопытней — Демьяненко, Дасаев, Бессонов, — должны были подсказать его. Глядишь, все сложилось бы по-иному.

Ну и, конечно, на сей раз не так, как требовалось, сыграли я и мои партнеры по полузащите — Вася Рац, Паша Яковенко, Иван Яремчук. Несмотря на солидную паузу для отдыха, ожидаемой свежести у нас не было. Если до этого кто-то из нас непременно забивал, то на этот раз никому не удалось...

Ринат Дасаев: Все, что происходило потом, страшно вспомнить. Ощущение отчаяния, невероятной досады, бессилия что-либо изменить, доказать случайность, несправедливость поражения не покидали нас два оставшихся до отъезда домой дня. Они оказались самыми тяжелыми на чемпионате. Мы молча бродили по мотелю и считали часы до вылета.

Накануне вылета Лобановский собрал нас на первую после мирового первенства тренировку.

— Что ж, ребята, — сказал старший тренер, — в футболе все случается. На этом, надеюсь, наша с вами жизнь в нем не заканчивается. Не все из задуманного получилось. Но каждый сражался не щадя себя. И за это вам от нас, тренеров, спасибо. А теперь давайте продолжать работать. И не забывать ошибок.

Дата добавления: 2015-07-11