Глава III СБОРНАЯ 3 страница

Первый тайм походил на затянувшуюся разведку, с попеременными, но недостаточно организованными выпадами. Хотя и мог Саша Заваров головой после резкой фланговой передачи Раца заставить Батса достать мяч из сетки, но промахнулся.

А вот Вася Рац во втором тайме пробил без промаха. Лишь восемь минут прошло после перерыва, во время которого Лобановский не уставал призывать: «Бить надо почаще! При первой удобной возможности...»

Рацу она представилась раньше остальных. А в роли ассистента на сей раз блестяще выступил Беланов, идеально выложивший мяч Василию под его любимую левую ногу. И сетка за спиной Батса наконец-то всколыхнулась в верхнем углу ворот, хотя до них было добрых метров восемнадцать-двадцать.

Александр Львов: Вместе с Алейниковым, Яковенко и Яремчуком двадцатипятилетний РАЦ, по общему мнению, также стал открытием в нашей сборной.

Хочу подчеркнуть одну деталь. К началу мексиканского первенства имена трех киевлян были уже хорошо известны по прекрасному выступлению в турнире Кубка кубков. В сборную они пришли уже в звании заслуженных мастеров. Но это отнюдь не являлось гарантией, что и в главной команде страны они будут столь же заметны, как и в своем клубе. Можно смело считать, что на мировом чемпионате они прошли самую суровую проверку.

Путь Раца в киевское «Динамо» и сборную был гораздо длиннее и сложнее, чем, скажем, у Яремчука. Родом он из Закарпатья — края в футбольном отношении благодатного. Там и начинал играть. Затем, узнав о наборе в львовский спортинтернат, не раздумывая отправился в областную столицу и, несмотря на огромный конкурс, испытания выдержал. Но, как заметил однажды сам Василий, испытания в футбольной жизни с той поры для него только и начались. По окончании спортинтерната Рац некоторое время выступал за дубль львовских «Карпат». Но стремление проверить себя в настоящем деле привело его в клуб второй лиги — винницкую «Ниву». Судя по тому, что уже вскоре за молодым полузащитником стали наведываться гонцы из Запорожья, Никополя, Симферополя, играл он неплохо. Однако тренер «Нивы» Иван Терлецкий советовал не спешить. И дал добро, лишь когда последовало приглашение в киевское «Динамо». Началась учеба в киевском дубле. Временами казалось, что она никогда не кончится. И однажды, набравшись мужества, Василий попросил Лобановского отпустить его обратно в «Ниву». Но старший тренер динамовцев рассудил иначе. Он посоветовал Рацу проявить терпение — качество, кстати говоря, полузащитнику особенно необходимое. И оказался прав: в середине сезона-84 Рац дождался своего часа — вышел на поле в основном составе.

Владимир Бессонов: Раца я приметил сразу, как он пришел к нам. Правда, в дубле, кроме настырности и неутомимости, Васька первое время ничем не выделялся. Но было видно, что со временем, когда он обживется и пройдет скованность, он должен заиграть. Не зря Андрей Баль, который его еще по «Карпатам» знал, столько с ним занимался.

Ну а то, что не терпелось новичку играть, понять можно. Время-то футбольное короткое. Постепенно лучшие качества Раца становились все заметней и заметней. Полузащитнику выносливость необходима. Проверить ее не сложно — на то есть тест Купера: за двенадцать минут надо пробежать как минимум три километра. Это уже неплохо. А Василий за это время покрывал расстояние на шестьсот метров больше, установив командный рекорд.

Думаю, на настоящий международный уровень Рац вышел, с блеском проведя матч с венским «Рапидом» в Кубке кубков. Да и вообще весь турнир он сыграл грамотно, профессионально. И место свое в сборной завоевал по праву.

Александр Львов: Как-то, показав мне газету с очередным интервью с ним, Василий недовольно бросил:

— Так написано, будто я непревзойденный мастер.

— Что же тебя не устраивает? — поинтересовался я, пробежав публикацию.

— Понимаете, когда мы с корреспондентом беседовали, я ему свои недостатки перечислил: отбор мяча надо бы улучшить, игру головой, с правой удар поставить... Он же об этом ни слова!

— А ты думаешь, всем необходимо знать, чего тебе в игре не хватает?

— Конечно! Читая эту статью, болельщик подумает, что я от себя в восторге. Даже неловко как-то. Ведь мое правило — ни на минуту не забывать о том, чего я еще в игре не освоил. Если бы не это правило, никто бы у меня никогда не то что интервью не взял, фамилию бы не спросил...

Этим коротким диалогом можно было бы подчеркнуть такие черты характера Раца, как принципиальность, самокритичность, неудовлетворенность собой. Но те, кто внимательно следит за ним на поле, знают Раца по его игре, в которой он открыт и прост так же, как и в жизни.

Но вернемся в Мексику, на матч СССР — Франция, в котором Рацу удалось забить первый гол, вселявший надежду.

Ринат Дасаев: Увы, надеждам этим не суждено было сбыться. Очередной рывок по правому флангу Стопиры завершился резкой передачей в штрафную. Фернандес успел проскользнуть между Бессоновым и Кузнецовым, не отпуская от себя мяч, лишив меня возможности выйти навстречу, и метров с пяти пробил.

Чуть позже неугомонный Стопира вновь примерно с того же места передал мяч набегавшему Папену. Француз бил в упор головой, но я успел ногами отбить мяч.

Я видел, как хотел забить Платини, как покрикивал он на партнеров, призывая идти вперед, как, исхитряясь, искал возможности сделать это сам. Но своего так и не добился.

Александр Львов: В четырех встречах капитану французов ни разу не удалось заставить Дасаева вынуть мяч из сетки. Я включаю в это число матч с французской командой в Париже через четыре месяца после возвращения из Мексики и конечно же матч в Нанси два года спустя, посвященный проводам великого Мишеля...

А жара в Леоне атаковала футболистов все сильней и сильней. После того как счет сравнялся, обе команды стали расходовать силы еще экономнее, стараясь поберечь их для контратак. Тренеры сменили Яковенко и Заварова. Но Родионову и Блохину войти в такой обстановке в игру было сложно.

Уже после матча у уставшего, словно два тайма отыгравшего на поле Лобановского я поинтересовался, доволен ли он ничейным результатом. На этот вопрос старший тренер уже ответил утвердительно на послематчевой пресс-конференции. Задавая его вновь, я хотел выяснить, насколько результат соответствовал игре. Ведь новую сборную экзаменовал не кто-нибудь, а чемпионы Европы.

— Встреча с французами должна была на многое пролить свет, — отвечал Лобановский. — Мы проверяли себя в споре с соперником более высокого ранга, уже познакомившегося с нашими козырями. Это лишало игровой неожиданности, усиливало груз давящего напряжения все более разгоравшейся турнирной борьбы. Так что испытание проходило по самому большому счету.

— И каковы же выводы?

— Если коротко, то игра получилась «рваной» — сказался недостаток времени на восстановление и полноценную подготовку. Отдельные удачные эпизоды на поле получались лишь после пауз для отдыха. Когда же соперник не предоставлял для этого возможностей, ошибки учащались. И временами игру подменяла работа. Усталость — имею в виду не только физическую, но и психологическую — здесь, в Мексике, не менее опасный противник, чем тот, с кем встречаешься на поле. Потому мы и были вынуждены заменить Яковенко и Заварова на Родионова и Блохина. Теперь будем думать, какие принять меры, чтобы помочь игрокам сохранить необходимый запас сил на будущее.

Ринат Дасаев: Исходя из этого, Лобановский и опроверг на следующем тренерском совете наше предложение проводить матч с канадцами в прежнем составе.

— Поймите, — убеждал старший тренер, — руководство решилось на перемены, учитывая целый ряд обстоятельств. Нам необходимо посмотреть, в каком состоянии находятся те, кто еще не играл. Это даст возможность передохнуть целой группе футболистов, лучше подготовиться к следующей встрече. И потом надо верить всем, кого мы взяли в Мексику.

Впервые возник небольшой спор. Для меня игровые паузы всегда были нежелательны. Демьяненко же с Заваровым считали: менять состав — значит идти на определенный риск в борьбе за первое место в подгруппе. Но в конечном счете каждый понимал: последнее слово за тренерами. А мы им верили. Хотя свое мнение высказать считали необходимым.

Александр Львов: Вопрос, следовало ли прибегать к перестановкам в составе после матча с французами, долго еще мучил и тренеров, и футболистов, и болельщиков.

Сложнейшие климатические условия Мексики постоянно заставляли тренеров заботиться о том, чтобы сохранить игровую свежесть своих подопечных. Именно это побудило тренеров к решению выставить на матч с канадцами процентов на семьдесят обновленный состав.

Но, как показали печальные события матча с бельгийцами, оказавшегося последним, ожидаемого эффекта оно не дало. Как это ни удивительно, Рац, Яковенко и Яремчук не выглядели в нем свежими, отдохнувшими. А ведь именно они, так же как Дасаев, Бессонов, Ларионов и Демьяненко, получили десятидневную игровую паузу.

Ринат Дасаев: Я провел матч с канадской сборной на скамейке запасных. До этого и в «Спартаке», и в сборной на ней не сиживал. И вдруг неожиданно остро ощутил, какое это огромное напряжение — следить за тем, как сражаются твои товарищи. А если еще дела у них идут не так, как хотелось бы, то психологически устаешь ничуть не меньше, чем в игре.

У наших не заладилось с первых же минут. И напротив, чем больше времени отсчитывал секундомер, тем смелее и уверенней действовали соперники. Почувствовав, что грозная советская команда сегодня «не та», канадцы решили не упускать возможности на прощание эффектно хлопнуть дверью.

Молодец Витя Чанов: в первом тайме он удачно среагировал на ходы Нормана и Митчелла, а во втором, когда Норман, оказавшись в штрафной, бил в упор, спас команду от верного гола. Появление канадцев в Мексике расценивалось как сенсация. И хотя форварды «кленовых листьев» явно не так преуспели в своем деле, как их соотечественники — хоккеисты, наших защитников Кузнецова, Бубнова, Баля и Морозова они тем не менее терзали прилично. Пусть даже в их атаках было явно больше куража, чем умения.

Об этом Лобановский говорил в перерыве. Но увидев затем, что игровой рисунок ни в обороне, ни в наступлении не меняется, решил наконец выпустить «припасенных» на крайний случай Беланова и Заварова. Их появление и внесло перелом в игру.

Умение Игоря использовать момент для контратаки (а увлекшийся наступлением соперник предоставлял такие шансы один за другим) сыграло свою роль: уже через две минуты после выхода Беланов легко ушел от явно уставшего Бриджа и передал мяч Блохину, который, опередив Уилсона, открыл счет.

Александр Львов: Если мне не изменяет память, на матч с канадцами Блохин впервые вышел с повязкой капитана сборной. И хотя он лишь заменил не игравших Демьяненко и Дасаева, футбольные заслуги Олега и опыт самого старшего в сборной давали ему на это право.

Лобановский поручил БЛОХИНУ вывести команду на поле, несмотря на недовольство его действиями в предыдущей встрече с французами. Но он знал: авторитет самого титулованного форварда нашего футбола многое значит. И доверие, оказанное Блохину, в трудный момент поможет всей команде.

Лобановский не ошибся.

Ринат Дасаев: Еще в раздевалке перед разминкой я заметил, как волнуется Олег. Может, кто-то этому бы удивился — как-никак уже второй чемпионат мира проводит, да и повидал в футболе столько всякого. Но я-то знал: для Блохина матчи в сборной — из категории особой трудности.

Мне всегда казалось, что в клубе он чувствует себя гораздо уверенней и раскованней. Зритель всегда ждет от Олега игры яркой и свободной. И Олег всегда хочет порадовать, поразить зрителя, где бы он ни выступал — в контрольной, тренировочной встрече или в самой ответственной. Но, по-моему, именно это стремление нередко и создавало ему трудности, мешало показывать «свою» игру. Взять хотя бы мировое первенство в Испании...

Сколько матчей в сборной провели мы вместе, но меня до сих пор не покидает ощущение, что этот великий форвард так и не сыграл своего самого главного, «звездного» матча в главной команде страны. Такого, как, скажем, в 86-м в Кубке кубков с «Селтиком». Или много раньше за Суперкубок с «Баварией», из которого мне довелось видеть лишь кинофрагменты...

Александр Львов: Я спросил Дасаева, не боится ли он, говоря о Блохине, показаться неуважительным по отношению к своему многолетнему партнеру и товарищу.

— Те, кто знают Олега и меня, так никогда не подумают, — убежденно заявил Дасаев. — Блохин настоящий, большой мастер. В этом меня убедили долгие годы общения с ним и как с соперником, и как с партнером. И его судьбы в сборной я коснулся только для того, чтобы дать понять: в жизни звезд далеко не все гладко. Для многих из них это сплошной путь сквозь тернии.

...И я почувствовал в словах Дасаева промелькнувшие сожаление и грусть.

Ринат Дасаев: После гола Блохина в матче с канадцами дела у наших пошли повеселей. А когда заменивший его Заваров, быстро наладив контакт с Белановым, своевременно получил от него мяч и увеличил счет, мы на скамейке облегченно вздохнули.

Александр Львов: Игра ни одного из «новичков», за исключением, пожалуй, Чанова, Лобановскому не понравилась. О разброде в обороне уже говорилось. Не справился с обязанностями организатора Литовченко. Выпадал и Протасов. Даже так хорошо заявивший о себе Алейников был неузнаваем.

На пресс-конференции, сменив за столом бодро державшегося канадца Т. Уэйтерса, Лобановский, однако, критике игру своей команды не подверг. Да и журналистов интересовало другое.

— Почему до 75-й минуты преимущество сборной СССР едва просматривалось? — спросил один из них. — Что это — секретный тактический ход?

— Нисколько. Просто хорошо действовавший соперник не давал нам возможности добиться результата раньше, — пояснил старший тренер. — В предыдущих матчах канадская сборная показала, что она крепкий орешек и с ней следует считаться.

— Тогда почему же ваша команда выступала практически резервным составом? — последовал новый вопрос.

— В ней много способных футболистов. И было бы неразумно их не использовать, — не растерялся Лобановский.

— Кого бы вы пожелали в соперники в одной восьмой финала: мексиканцев, парагвайцев, бельгийцев или команду Ирака? Ведь каждая из них теоретически имеет шанс стать им, — был задан вопрос под занавес.

— Нам все равно, — уверенно заявил Лобановский. И тут же пояснил: — Чтобы добиваться намеченного, необходимо побеждать в каждом матче. В чемпионате мира первыми с помощью жребия или благодаря стечению турнирных обстоятельств не становятся. Впрочем, вам это, господа, известно не хуже меня...

Поздно ночью в небольшом номере мотеля «Флорида» редактор еженедельника «Футбол-Хоккей» Виктор Понедельник, специальный корреспондент ТАСС Александр Левинсон и я, коротая время в ожидании телефонного вызова из Москвы, вновь возвратились к событиям матча с канадцами. Коснулись, конечно, и темы состава. Понедельник высказал опасение, что перемены могут выбить из привычной колеи тех, кому теперь предстояла игровая десятидневная пауза. Левинсон придерживался иного мнения: проверить резерв стоило, тем более что для этого представлялась возможность. Я же считал, что каждый из коллег по-своему прав, но тренеру всегда виднее, как поступать в тех или иных случаях. Мне казалось, что риск в данном случае оправдан.

При всей разнице мнений мы единодушно сошлись на том, что если бы Лобановский не выпустил своевременно Заварова, результат мог бы быть иным.

Ринат Дасаев: Что и говорить, помог нам Саша ЗАВАРОВ в том матче. И большую роль сыграла даже не отличная форма, в которой он находился в тот период, а огромное желание помочь команде — это качество вообще присуще ему. Ступив на поле, Заваров словно получает заряд эмоций, которые затем наполняют его игру с первой минуты до последней.

Александр Львов: Впервые я обратил внимание на Заварова, когда он уже из ворошиловградской «Зари» перешел в ростовский СКА. Тогда в ростовском клубе работал мой давний друг Владимир Федотов, обладающий хорошим футбольным вкусом. Как-то он рассказал, что есть у него в команде парень «от Бога талантливый» но с непростым характером, требующим особого тренерского подхода.

Впервые увидев Заварова на поле, я оценил его технику, разнообразные финты, но больше всего меня поразила его колоссальная вера в себя. Даже когда этот курчавый, невысокий блондин терял мяч, ошибался, растерянным он не выглядел. Промахи только подстегивали его, еще сильнее гнали к чужим воротам, куда он несся, невзирая на грозный вид защитников.

Павел Гусев: В 1981 году в финале Кубка мы встречались со «Спартаком». В сравнении с уже возвратившим себе имя соперником шансы наши на успех абсолютным большинством признавались почти нулевыми.

Я был тогда капитаном ростовского СКА. Перед самой установкой ко мне подошел Заваров.

— Паша, попроси тренеров, чтобы не накачивали нас. Ни к чему. Мы и так выиграем, — сказал и посмотрел на меня, сжав губы. А в глазах молнии — горит весь.

Я Федотову об этом рассказал. Тот выслушал и согласно кивнул:

— Пусть так и будет, значит, ребята к бою готовы.

Как Сашка в той игре сражался! Все бились, но он!..

И гол победный Валерий Андреев после заваровского паса забил.

Здорово неверие в нашу победу тогда всех ребят подстегнуло. А Заварова особенно: доказывать свою состоятельность игрой — это у него в крови.

Александр Львов: После той нашумевшей кубковой победы Гусев в еженедельнике «Футбол-Хоккей» о Заварове сказал следующее: «Удивительно самобытный форвард: у него оригинальный дриблинг, хитрейшие финты. Иногда кажется, что он сам не знает, куда сделает следующее движение с мячом. В то же время его интуиция облекает эту кажущуюся нелогичность в опаснейший для соперника маневр».

Гусев в 81-м назвал Заварова форвардом, как и было в ту пору. В полузащитники он переквалифицировался со временем. Сам Александр объясняет смену амплуа так: «...с годами становилось все труднее сражаться в штрафной площади соперников с рослыми, мощными защитниками. Потому поневоле и стал оттягиваться назад, деля с партнерами усилия по завершению атак».

Кстати, как он сам признается, переход в среднюю линию заставил его воспитать в себе те качества, без которых он никогда в киевское «Динамо» не был бы приглашен.

Владимир Бессонов: Нашей полузащите как раз такого игрока, умеющего закрутить, собрать вокруг себя в середине поля соперников, а затем пасом или рывком до предела обострить ситуацию, максимально приблизив ее к голевой, не хватало. Так что Заваров вовремя появился.

Я бы в Александре еще одну очень важную черту выделил — умение правильно воспринимать критику. А это дано немногим.

Александр Львов: До прихода Заварова в киевское «Динамо» в прессе частенько критиковалась его «неуживчивость», «строптивость», проскальзывали намеки на склонность к нарушению режима. На мой взгляд, коллеги явно поторопились сделать из него злостного нарушителя.

Александр не отрицает — да, было, позволял себе порой вольности. Но никогда не считал футбол средством достижения особых привилегий и благ, об этом даже не думал.

После нескольких сгущающих краски публикаций, после появления в «Комсомольской правде» беседы с ним, содержащей заявления, которых он не делал, Заваров стал относиться к журналистам настороженно. При этом замечу: собеседник Александр интересный, откровенный, о чем нетрудно судить по многочисленным интервью. Авторами их чаще всего являлись москвич А. Горбунов и киевлянин Г. Борисов, которым, судя по всему, он доверяет.

Ринат Дасаев: В декабре 86-го по результатам опроса еженедельника «Футбол-Хоккей» Заварова назвали лучшим игроком сезона. В номере, где сообщалось об этом, помещено интервью журналиста Горбунова не только с Заваровым, но и с его одноклубником Игорем Белановым, ставшим обладателем «Золотого мяча», присуждаемого лучшему футболисту в Европе.

Несмотря на многочисленные комплименты в свой адрес, Заваров заявил, что первым в сезоне считает вовсе не себя, а Беланова.

Это не было кокетством или проявлением джентльменской вежливости. Просто в характере Саши заложено не только критическое отношение к своей игре, но и огромное уважение к партнерам, без которых, по его утверждению, он никогда не был бы заметен в игре.

Александр Львов: Час Беланова на мексиканском мировом чемпионате пробил в следующей встрече — с бельгийцами. Но его хет-трик и красивая, размашистая игра лишь малой толикой подсластили горечь до сих пор памятного поражения.

О том, что в одной восьмой финала советскую сборную постигнет неудача, никто на чемпионате не думал. Включая и наших ребят.

Думать только о неблагоприятном исходе — значит, терять веру в успех. Но и не принимать во внимание возможные неприятные неожиданности, которыми так богат футбол, — не менее опасно. Это ведет к расслаблению.

Не берусь судить, каким в тот день было психологическое состояние наших футболистов. Но то, что вышли они на матч с бельгийцами «не в тонусе», было похоже.

Ринат Дасаев: За несколько дней до встречи с бельгийской сборной обидную травму на тренировке получил Николай Ларионов. При этом у нашего врача не было уверенности в полном восстановлении Саши ЧИВАДЗЕ.

После того как выбыл из строя Ларионов, вопрос участия в матче с бельгийцами Чивадзе приобрел особую остроту.

Накануне мы долго разговаривали с Александром на эту тему.

— Сыграю, — убеждал меня Чивадзе. — Чувствую сыграю. Ты-то хоть веришь, Ринат?

Я верил. Я знал этого прекрасного футболиста, с которым столько раз оказывался на поле в сложнейших ситуациях, где его расчет и темперамент выручали нас.

Он прожил в футболе яркую жизнь. У него была своя точка зрения на футбол, и он не уставал отстаивать ее, невзирая ни на что. Именно поэтому в один из моментов его не оказалось в сборной на пути в Мексику. Вскоре Чивадзе был возвращен в команду. Он ни разу не показал, что это отчисление было для него обидным и незаслуженным.

А ушел из сборной Александр сам. После поражения в товарищеской встрече от шведов в Тбилиси он попросил руководство больше его в команду не вызывать.

— Наверное, я уже не смогу принести команде пользу, — огорченно сказал тогда Саша.

Но в Мексике он рвался играть. Лечился, выполнял все предписания Савелия Евсеевича, готовился по специальной программе. И думаю, что, говоря о готовности, Александр, как человек, привыкший отвечать за свои слова, да и как опытный игрок, сознавал всю меру ответственности.

В день игры я без колебаний назвал задним центральным защитником Чивадзе. А вместо Ларионова поставил фамилию Бессонова.

Впервые матч начинался в шестнадцать часов. Распорядок подготовки несколько изменился. Я ждал игры с азартом охотника. Меня уже тянуло в нее.

Готовились мы, игроки. Готовились и тренеры.

После завтрака ко мне подошел Симонян.

— Кого ты определил в защиту? — спросил Никита Павлович.

Я назвал те фамилии, которые перед завтраком внес в розданные Мосягиным для тайного голосования листки.

— У нас есть серьезные сомнения в отношении Чивадзе, — заявил начальник команды. — А у тебя разве их нет?

— Саша говорит, что к игре готов. Ему можно верить — он уже в общей группе тренируется. К тому же его опыт в такой важной встрече может очень пригодиться, — объяснил я.

На том и расстались до тренерского совета. Но мне показалось, что Симоняна я так и не убедил. Не сумел этого сделать чуть позже в беседе с руководством и сам Александр.

На тренерском совете по вполне понятным причинам он не присутствовал. И я оказался единственным, кто продолжал отстаивать его кандидатуру. Все остальные поддержали Лобановского, решившего ввести вместо Ларионова в оборону Баля. Остальные защитники оставались на своих местах. Коротко Валерий Васильевич объяснил это тем, что Андрей не раз выступал в этой позиции в клубе. А потому ему проще, чем остальным, найти контакт с Бессоновым, Кузнецовым и Демьяненко — регулярными партнерами по родному киевскому «Динамо».

Определенная логика в решении старшего тренера была. Но я всегда считал Баля наиболее полезным в средней линии, на привычном для него месте опорного полузащитника. В обороне же он выступал обычно лишь по необходимости. Вот это больше всего и настораживало.

Была возможность использовать еще несколько вариантов: скажем, поручить персональную опеку лидера бельгийской сборной — мощного Кулеманса Александру Бубнову, уже не раз удачно справлявшемуся с этой задачей в составе «Спартака», или доверить правый фланг обороны Геннадию Морозову...

Но тренеры дали понять, что игра и того и другого в матче с канадцами их не удовлетворила. А стало быть, основания доверять им места в основном составе нет. Действительно, Александр и Геннадий действовали в той встрече не лучшим образом. Однако ведь и в адрес Баля было высказано претензий больше чем достаточно...

Александр Львов: Уже после игры, когда подошло время обстоятельного, делового анализа, Лобановский, как, впрочем, и по горячим следам поражения, утверждал, что вариант основного состава, с учетом ситуации и имеющейся в распоряжении информации, был оптимальным. И доведись проводить матч с бельгийцами повторно, он не изменил бы в нем ни единой позиции.

Такая убежденность тренера для меня лично отнюдь не выглядит упрямством человека, пытающегося после неудачи продолжать вопреки логике упорно доказывать свою правоту. У этого проигрыша несколько причин. И главную следует искать скорее всего в области психологии.

Еще во время разминки обозреватель «Советского спорта» Олег Кучеренко, проживающий вместе с командой в мотеле «Флорида», с некоторой тревогой рассказал, что обратил внимание на какое-то уж чересчур безмятежное настроение наших ребят.

Подобное сообщение само по себе еще ни о чем не говорит. Внешняя невозмутимость еще не признак беспечности.

Но признаюсь, нет-нет да и приходила в голову мысль, что столь уверенный в сравнении с бельгийцами выход в одну восьмую финала, первое место в подгруппе против их третьего, добытого в последний момент, восхищенные отзывы прессы об игре сборной СССР могут посеять в душе кое-кого из футболистов вирус благодушия, чрезвычайно опасный тем, что незаметно, против воли, расслабляет, постепенно лишает необходимого психологического тонуса, влияя тем самым и на игровое состояние.

Ринат Дасаев: Мне тоже казалось, что не все настроены на матч с бельгийцами на все сто процентов. Так, как, скажем, на встречу с венграми или французами. Думаю, что о том же самом думал и Лобановский. А потому на установке он потребовал: «Никакой самоуверенности!»

Александр Львов: В первой главе книги «Мехико-86», выпущенной издательством «Физкультура и спорт» вскоре после мирового чемпионата, старший тренер сборной напрочь опровергает самоуверенность игроков как одну из причин поражения: «О самоуверенности перед этим матчем не может быть и речи. Мы оценивали сборную Бельгии как команду высокого класса. Да и какие могут быть недооценки на такой стадии чемпионата?»

Думаю, что Валерий Васильевич в данном случае больше полагается на свое восприятие той встречи. И Дасаев вспомнил об одном из требований старшего тренера на установке отнюдь не случайно. Видимо, Лобановского, всегда точно чувствовавшего внутреннее состояние подопечных, на сей раз оно тревожило больше обычного.

Что и подтверждает он сам в той же главе книги: «...Но все же в процессе игры у некоторых наших игроков, думается, создалось впечатление, что победа, мол, не за горами. Только этим можно объяснить неряшливые действия в обороне, позволившей забивать в упор. И в атаке, когда собранности недоставало при завершении реальнейших возможностей».

Возьму на себя смелость утверждать, что вряд ли «впечатление победы не за горами» у тех некоторых, кого имел в виду и не назвал старший тренер, возникло во время матча. Скорее всего они уже вышли с ним на поле. А те голы, что позволяли вплоть до 75-й минуты вести в счете, его еще больше усиливали.

Александр Заваров в интервью, данном позднее «Советскому спорту», подтверждая такое предположение, откровенно заявляет: «...После удачных предыдущих игр мы потеряли бдительность, недооценили соперников. За что и были наказаны».

Ринат Дасаев: Быть может, Саша чересчур категоричен, но прав во многом.

Недостаточная психологическая готовность и настрой особенно остро сказались в критические моменты встречи. Я имею в виду забитый Кулемансом после стопроцентного офсайда гол, давший бельгийцам право на дополнительные тридцать минут. А также мяч, проведенный Дель Молем, после чего соперник вышел вперед.

В первом случае преднамеренная ошибка арбитра выбила у нас из-под ног почву. Мы вели игру и вдруг одним махом потеряли свое лидирующее положение, стали нервничать, растерялись.

Во втором — мы впервые на чемпионате оказались в непривычной для себя роли отыгрывающихся. А догонять, как известно, всегда труднее. Время только что нехотя тянулось, а теперь вдруг побежало с невероятной быстротой. Поле только что пружинило под ногами, а теперь стало тяжелым и вязким. И даже ливень, кажется, принес прохладу не тебе, а только твоим соперникам.

В такие минуты на помощь может прийти только уверенность. А мы ее потеряли, как потеряли до этого бдительность, о чем и говорил Заваров. И к такому неожиданно неприятному повороту попросту мы не были готовы. Уж очень на победу рассчитывали. Заранее...

Дата добавления: 2015-07-11