Идеология настолько овладела умами и засорила мозги современного человека, что стала практически единственным способом его мышления.

Речь идет, конечно, не о том, что Идеология стала единственным предметом человеческих размышлений. Просто современное мышление оперирует обычно только примитивными категориями, рожденными намеренно приземленным духом Идеологии. Поэтому управлять массами можно теперь неявно – «из-за кулис». Достаточно установить некий «жизненный стандарт», а человек уже сам будет послушно следовать ему вплоть до самой смерти. Такое управление может быть научно обоснованным и почти невидимым, но не становится от этого менее жестоким.

Отдав Идеологии часть своей духовной свободы, человек последовательно отдает остальную свободу во всех сферах своей жизнедеятельности. Свободный становится рабом идеологического мышления, скрытого в его «подсознании». С одной стороны это даже удобно. Не нужно каждый раз напрягать усталые от страстей мозги, чтобы выдумать какую-либо нужную мысль. Все уже давно сделали за тебя теоретики идеологии – у них все продумано!

Времена, когда Идеология ограничивалась классовыми, политическими или национальными отношениями, давно прошли. Она определяет теперь, по сути, поведенческие стереотипы во всех сферах человеческой жизни.

Стандартизация мышления, широко шагнувшая в мир после Второй Мировой войны, позволила достичь немыслимого ранее порога внушаемости, при котором уже видится полная утрата человеком его личностных свойств. Люди-роботы – вот идеал «свободного» человека «свободного мира», идеология которого намерена окончательно захватить разум!

Рано или поздно, этого сюрприза от нее следовало ожидать. Неограниченность притязаний Идеологии, как власти над человечеством, должна проявить себя и в житейских вопросах, не довольствуясь только некоторыми общими политическими или иными убеждениями людей. Мода, дискотеки, чем следует питаться, где и как отдыхать – все это и многое другое у современного человека давно вошло в само понятие жизни.

Жизнь превращается в последовательность исполнения бесчисленных правил и надуманных законов, представляющих собой «стиль жизни». Чем жестче принципы идеологии, тем примитивнее и безжалостнее ее законы, тем строже их выполнение. Вряд ли это свойство возникло случайно. Ведь точно по таким же строгим правилам жили в благословенные евангельские времена «правоверные» фарисеи – будущие богоубийцы…

Как проснуться, как совершить первые шаги, молитвы, как вести себя на рынке, как совершать приготовление пищи, следить за омовением котлов, столов и скамеек. Все это составляло самую суть жизни распявших Христа. К такому же образу жизни настойчиво ведет людей и современная Идеология.

Вырваться из ее цепких объятий можно, хотя возрождение духовной свободы требует невероятных усилий. При этом исцеление духа достигается только обретением полноты исповедания Православной Веры. Там – истинная правда жизни, но на этом пути духовного возрождения человека Идеология предусмотрительно установила множество коварных преград и ловушек!

Человек, попавший в путы Идеологии, уже не может мыслить иными категориями, кроме идеологических. Отказываясь от убожества одной доктрины, человек переходит к убожеству другой. Он мечется между старыми или придумывает новые, но сам принцип примитивности стандартизованного бесами «мышления от идеологии» не меняется.

При всем этом, «стиль жизни» и прочая чепуха не являются самоцелью, а лишь парализуют человеческое сознание. Когда же наступает паралич, тогда главным в идеологии снова становится Война на истребление человечества, как тех злополучных гадаринских свиней. И она уже началась!

Идеологии всегда ориентированы на повышенную внушаемость, гордость и примитивное восприятие окружающего мира. Они опираются на созданные ими самими выхолощенные стереотипы поведения и мышления. Чем опасно примитивное манипулирование безжизненными стереотипами, в общем понятно. Однако опасность повышенной внушаемости следует комментировать особо.

Внушаемость – есть очевидное порождение несвободы ума. Это ясно. Несвобода – результат умаления любви, – так учит Святая Церковь. Любовь – единственное действительное собирающее начало в мире. Значит, внушаемость являет собою начало разъединяющее, несущее в себе неизбежность распада любого внушаемого сообщества, то есть – самоуничтожение!

Таким образом, достижение высокой внушаемости в обществе – необходимое и достаточное условие его неминуемой гибели и полного распада, независимо от способа и начальной крепости его устроения. Вопрос лишь во времени, за которое происходит саморазрушение.

Достаточность условия означает, что распад будет происходить даже при отсутствии специальных способов воздействия на людей. Гибель внушаемых человеческих сообществ произойдет даже при отсутствии боевых мероприятий противника. Внушаемые – нежизнеспособны. Они гибнут даже тогда, когда бывают совершенно свободно предоставлены сами себе.

35. Из размышлений о Психологической Войне

–1–

Многие помнят неуклюжесть коммунистической пропаганды последних лет перед «перестройкой». С плохо скрываемой зевотой вожди звали народ к идеалам, в которые сами давно перестали верить. Общество, в свою очередь, с отвращением отторгало эти скучные и примитивные идеологические шаблоны. Об этом «наверху» знали.

Для сохранения все более кренившегося режима требовалось вести не менее грубую, но более жестокую войну за сознание людей. Дело стало за малым – сыскать необходимое число обманщиков и негодяев, которые без угрызений совести взялись бы «потрошить мозги» народа еще более изощренными методами, чем раньше. Это, хотя и не прямое, но убийство!

Надо отдать им должное – на это беззаконие так и не решились ни стареющие коммунистические вожди, ни та огромная отлаженная система идеологической войны, бывшая тогда в руках коммунистов рангом пониже, хотя лукавых людей в партийном руководстве было, может, даже и поболее, чем в остальном обществе. Но лукавство – одно, а убийство – совсем другое!

Стать палачом собственного народа непросто! Впрочем, нужные кадры со временем нашлись, но их поначалу было недостаточно для полномасштабных военных действий. Беззаконию требовалось еще создать нынешнюю мощную технологию выращивания армии негодяев для новой Войны.

Чтобы восстановить утраченную власть, нужно было запустить систему нагнетания всеобщего страха, но добиться этого, как раньше, стало невозможно. Исчезла, самоистребилась среда палачей-убийц, так охотно занимавшихся в прошлом массовым уничтожением и устрашением людей.

Беззаконию снова потребовались особые личности с неукротимой страстью, одержимые идеей «свободы», властные и патологически жестокие. Ему всегда были нужны именно ущербные человеческие особи с глубокими душевно-психическими отклонениями. С их неукротимой истерии разрушения обыкновенно и начиналось организованное вторжение сил зла.

Подобное зло к началу «перестройки» скрывалось преимущественно на Западе, откуда и заявилась неотвратимая гибель Коммунизма. Его убили идеи западничества, без труда уничтожившие иммунную систему общественных отношений. Коммунизм – точно такая же болезнь общества, как и Капитализм. Но если к первому у советского общества выработался стойкий иммунитет, то против второй заразы организм Советского Союза оказался, увы, беззащитным.

Ко времени «перестройки» зло на Руси изрядно подросло, но еще не имело той боевой организованности, которая была необходима для полномасштабной войны. Были, конечно, очаги организованной неприязни и к России, и к ее народу, даже в высшем руководстве. Но они одновременно были как бы на самом дне общества – подонками, хотя и занимали ведущие посты в государстве.

Внутренние враги не имели необходимой власти и влияния. Чтобы воспользоваться их услугами, нужно было помочь подонкам подняться со дна. «Перестройка» им такую возможность предоставила. Безнравственные люди начали свою ожесточенную войну против России. Им не надо было что-либо объяснять и к чему-либо принуждать. Все вышло само собой.

По-прежнему главные операции Войны основаны на повышенной внушаемости общества, достигнутой длительной идеологической агрессией. Основные принципы ведения боевых действий и организационные мероприятия созданы в основном не у нас. Все было до блеска отшлифовано гораздо раньше на Западе, где нашлось довольно негодяев-убийц собственного народа. Но завистливым дефективным палачам этого показалось мало. Напали на Россию!

Тайное и невидимое вторжение зла, подобное произошедшему в Советском Союзе, видимо правильнее всего именовать Психологической Войной.

–2–

Единственное отличие Психологической Войны от Идеологической заключается в расширенной гамме применяемого оружия, принципы которого, однако, остаются неизменными. Переход к Психологической Войне можно рассматривать всего лишь как углубление Идеологической.

Психологическая Война гораздо тоньше настроена на непрерывное воздействие на душевный строй человека и на контроль за состоянием общества. Многообразны и изощренны применяемые боевые мероприятия. Возможность начала Психологической Войны прямо связана с глубоким поражением общественного сознания, чего удалось достигнуть относительно недавно.

Вторжение в сознание в Психологической Войне болезненнее, чем в Идеологической, поэтому эффективно ее вести сложнее. Применяется одновременно грубое и очень тонкое насилие над личностью.

Сочетание грубости и тонкости не содержит противоречия. Дело в том, что в Психологической Войне одно насилие обычно скрывает собой другое. Человек, противящийся малой опасности, часто не замечает большую. Но чем глубже насилие, тем больше нарастает неосознанное сопротивление. Поэтому важнейшая задача Психологической Войны состоит в подавлении очагов сопротивления. Из-за этого такая война должна происходить насыщенно, эмоционально, не прекращаясь ни на мгновение.

Нельзя дать захваченному сознанию прийти в чувство и обрести трезвый разум. Разнузданная свистопляска – яркая и верная характеристика Психологической Войны. Броские образы Психологической Войны привлекательны, но одновременно быстро утомляют сознание, отключая его наподобие «анестезии». Тогда начинается «хирургия» – «промывание мозгов».

Нетрудно заметить, что Революция – «квинтэссенция» Идеологической Войны – представляет собой как раз то, что здесь именуется Психологической Войной. Разница между ними состоит лишь в том, что крайне расточительная Революция еще более скоротечна, чем Психологическая Война. Когда наступит полное истощение, придет время явления антихриста.

Как-то в одной радио- или телепередаче выступал представитель авангардистского «искусства», высказав очень важную мысль о своем «творчестве». Неважно, мол, нравится ли человеку его «искусство» или вызывает отвращение. Главное, чтобы оно никого не оставляло равнодушным. Ненависть и восторг равно необходимы. В Психологической Войне дела обстоят именно таким образом, именно подобное тщательно разжигаемое страстное противостояние и является необходимым условием таких военных мероприятий.

Быстрый самораспад механизма Психологической Войны – органическое его свойство, требующее от беззакония непрерывного контроля над сознанием не только разрушаемого общества, но, что существенно более важно – собственных агентов. Ведь даже кратковременная утрата контроля над этой самодовольной, безвольной и капризной бандой «психологов» грозит разжигателям Войны непредсказуемыми последствиями.

Долгими столетиями шли средневековые религиозные войны, развязанные не без участия тайных сил. Однако в то время люди сохраняли постоянство своих идеалов и убеждений. Существенно быстрее протекают войны идеологические. Человек к тому времени становится гораздо более внушаем, поэтому его сознание, расчлененное ими, все больше становится подвижным подобно ртути.

Изменение мировоззрения происходит нарастающим потоком, подобно маниакальному бреду. Это кардинально меняет характер управления Психологической Войной. Неизбежно нарастание сложности машины войны. Психологическая Война манипулирует сознанием на основании новейших знаний и технологий в области психологии, психиатрии, социологии и т.п. Хотя сознание общества стало чрезвычайно подвижным и внушаемым, оно должно быть под постоянным управлением. В противном случае, внушаемость из «положительного» качества может обернуться своей противоположностью.

Еще относительно недавно большинство людей сохраняло свою индивидуальность. Часть сознания как бы была поражена болезнью, но неповрежденная часть, пусть даже на интуитивном уровне, достаточно эффективно сопротивлялась всякому насильственному вторжению в душу. Теперь многое меняется. Идет стремительное обезличивание людей, означающее начало духовной смерти, которая, однако, не может приходить сама. Требуются носители особого разрушительного духа – «зараза», которая и ведет общество к гибели.

–3–

Стереотипы мышления, разработанные методами Психологической Войны, требуют большого эмоционального напряжения в обществе. Уже из-за одного этого они значительно менее живучи идеологических. Требуется постоянная смена навязанных «вечных» идеалов, стандартов поведения, мышления, чтобы успеть внушить растерянному человеку нечто новое прежде, чем он успеет понять и отвергнуть старую ложь!

Постоянно выдумывать новые головоломки – непосильная задача для психически нормального человека и напротив – любимое занятие для некоторых психически неуравновешенных и душевнобольных людей, давно живущих в созданном ими мечтательном мире иллюзий.

Эффективное применение живого «психологического оружия» нельзя, однако, объяснить только обычным заболеванием. Душа подобного «избранника» беззакония должна еще быть и органически связана со злом.

Больные создатели «боевых имиджей» Психологической Войны должны либо ясно знать, что служат злу, либо догадываться о том. Во всех случаях от них требуется неукротимое желание властвовать над умами людей.

Но вот, у подобных «творцов» появляется возможность донести до доверчивого общества плоды своего воспаленного воображения. Они немедленно начинают их выплескивать, делая это неорганизованно и беспорядочно. Беспорядочное зло! Над такими, в сущности тяжелобольными людьми всегда должна стоять некая сила, которая направляла бы «безумных творцов» на нужный путь. Маниакальная неутомимость «генераторов идей» уместна при создания хаоса накануне полного распада общества. К тому времени силы сопротивления должны быть уже подавлены. Если беззаконие выпустит эту нечистую, бестолковую силу раньше времени, то она просто приступит к истреблению самой себя.

Те же, кому бездна поручила стать разрушителями общества, должны увлечь с собой в небытие максимальное число людей. Требуется надлежащее управление и даже иногда сдерживание их неукротимого «инстинкта самоуничтожения».

Такие скоморохи охотно развращают общество, но не способны вызывать значительного страха, а без него дело разрушения общества далеко не пойдет. Поэтому кроме легко управляемых и безвольных «генераторов идей» или, что то же – «генераторов хаоса», беззаконию также необходимы «стойкие маньяки» – стабильные источники и «генераторы страха». Роль последних в немалой степени исполняет современная криминальная среда или, что еще лучше, террористические организации любой ориентации.

Раньше патологических убийц и растлителей рождали, сортировали и рассаживали по властным структурам кровь и хаос Революции, Террора и Гражданской войны. Для их нового воспроизводства нужны общественные катаклизмы подобного масштаба. По психиатрическим клиникам нужного социального материала в должном объеме, а главное – потребного «качества», не сыщешь.

Не случайно же появился даже особый термин: «Криминальная Революция». Криминальная среда может стать весьма надежным основанием и стабильным источником страха для общества все еще огромной России. Его со временем должен сменить источник еще более страшный – тотальный террор.

«Генераторы идей» сыскались проще. Еще до начала «перестройки» была довольно развита среда всегда недовольных, несмиренных интеллигентов из тех, что молились на Запад, проклинали Россию и любили только самих себя. Понимая особенности их сознания, можно внушить им все, что угодно. Можно сказать – абсолютная внушаемость – идеальный «перестроечный» материал!

Такая среда может непрерывно генерировать идеи, и не только совершенно бредовые. Напротив, некоторые из них кажутся вполне здравыми и даже почти являются такими. Только ничего не доводится до конца. Неудачи, однако, в уныние их не приводят. Некритичность этих субъектов такова, что виноваты всегда бывают другие. Вообще же назначение этой категории «бойцов» Психологической Войны заключается в том, чтобы постепенно привести страну к хаосу! К нашему счастью, по разным причинам до него многие из них не доживают.

Возвращаясь к сказанному ранее в главе о вавилонской блуднице, можно заметить очевидное сходство «генераторов хаоса» с той самой блудницей, а криминальной и экстремистской среды – с истребляющей блудницу диктатурой.

Особое попечение «тайны беззакония» обращено к тем, кто управляет Войной. Это главные палачи народа, которые «рождаются» и сортируются на пригодность особым образом. Ими могут быть тихие, кажется совершенно спокойные люди. Особенно «профессионально» пригодны бессердечные негодяи, связанные с криминальным миром, но не связанные с его страхом. Настоящие палачи должны длительно поддерживать в себе злобные качества, но сохранять спокойствие, не сходя с ума совершенно. Иначе произойдет утрата их контроля над страной.

Видимо совсем не случайно Французская революция родила гильотину. Нехитрое техническое средство, но его роль огромна! Она успешно восполняла собой острую нехватку психически адекватных палачей.

Тем не менее, проблема с управленцами-палачами до сих пор так и не решена окончательно, это относится не только к нашему времени, но вообще – хроническая болезнь всех революций, беззаконных переворотов и перестроек. Палач ближе других приближается к средоточию зла. Даже если он сам не очень эмоционален, все равно его психика постоянно подвергается огромной нагрузке. Страх – главный «постоялец» в душе такого палача. Вот почему так активно происходила смена «народных вождей», особенно в первые годы «перестройки».

Став со временем более умеренными и менее порывистыми, но по-прежнему чрезвычайно мстительными, они получили возможность хоть немного понимать, что же они творят. Нет, не в смысле спасительного покаяния, его-то как раз нет, – а в смысле изощренности разрушения российского общества.

Палач – важнейшая фигура всякой революции. Без него она даже невозможна! Но все-таки не он главный. Жрец – вот осознанный исповедник сатаны. Невидимый, своими злобными молитвами-камланиями он приносит в жертву хозяину душу того, кого палач только лишает жизни.

Палач являет зло действующее. Жрец – созерцательное. Соединить вместе оба качества в одном лице беззаконию до сих пор пока не удавалось, почему и существует такое неудобное разделение труда на «ниве» негодяев.

Но разбираться в этой категории лиц неполезно. Это удел сильных, которым Господь дает разумение и силы их посечения. Нам же достаточно знать, что они есть. Все вместе: «генераторы», палачи-управленцы и жрецы должны по замыслу беззакония представлять единую систему нагнетания в обществе страха и хаоса, которым из-за неразберихи, быстрой смены образа жизни, неосознанной тревоги и изматывающего возбуждения должно покориться общество.

–4–

Когда патология общественного сознания достигает современных, почти предельных значений, манипулирование сознанием методами Психологической Войны уже не представляет большой сложности. Общество все больше отказывается от собственной воли, чтобы все ниже кланяться новым идолам – жвачке, разврату, наркотикам, футбольной команде, банде. Коммунизм по сравнению с этим – детский сад! Так наступает качественно новый уровень поражения души и психики, все ближе приближающегося к необратимому клиническому безумию. Духовное ослепление достигает невероятных значений, но одновременно невероятно вырастает и гордая самоуверенность несчастных ослепленных.

Рассматривая Психологическую Войну как финишный период Идеологической, можно было бы ввести еще одну ее фазу – распад человечества на «атомы», ведущий к полному крушению общности людей. Тогда появятся уже не совсем люди. О поведении этих существ достоверно известно лишь одно – их единство будет полностью основано на страхе и злобе. Только они смогут еще как-то направлять то гигантское человеческое самодовольство и ненависть, которые будут процветать в мире.

Широкомасштабное ведение Психологической Войны стало возможным в результате глубокого патологического изменения сознания людей, а также развертывания мощных региональных, национальных и глобальных информационно-аналитических центров, охватывающих большую часть населения. Безвольное общество и технотронная система управления им должны со временем слиться в единого «технобиомонстра» – как мыслят беззаконные его создатели, сами претендующие быть «Абсолютным Разумом» сего абсурдного мертвого существа.

Здесь все подчинено единой, строгой и жестокой организации. Но это же неуправляемая стихия – море страстей, да ещё посягнувшее на достояние Божие. Управляемый Хаос – фантазия безумцев и уже почти реальность. Парадокс состоит в том, что безумные и безвольные существа, выведенные долгой «селекцией» и вскормленные беззаконием, претендуют на «суперразум» и «суперволю» в своем злом управлении человечеством.

Основанием для разработки нынешних методов Психологической Войны в значительной степени являются данные бесчеловечных медицинских, социальных и психологических исследований, проведённых в период Второй Мировой войны на военнослужащих, особенно пленных в концентрационных лагерях. Многие разрозненные представления о поведенческих особенностях человека были выявлены именно в экстремальных ситуациях и были по-новому «осмыслены».

Жесткие условия лагерной жизни позволили выявить экспериментаторам многие скрытые стороны человеческой натуры. Знания были расширены и систематизированы ценой гибели многих человеческих душ. Они оказались весьма «полезными» для бывших пламенных борцов со змеей гитлеровского фашизма.

Германия и Япония повержены. Но полученные их страшными методами знания были тщательно сохранены. Исследователи-изуверы продолжили свои работы уже на «законной» демократической основе. Не случайно нацистские «ученые», начавшие свои бесчеловечные исследования еще при тоталитарном режиме Гитлера, продолжили их в «свободолюбивой» Америке.

Оказалось, что концентрационные лагеря исполняли не только роль мест заключения неугодных, но были идеальными «научными» лабораториями, позволившими получить такие знания о человеке, которых невозможно было добиться иными методами. При постоянном страхе смерти люди, в подавляющем большинстве, кардинально меняют поведенческие реакции и личностные свойства, ярко обнажая многие скрытые человеческие особенности.

В социальной среде с безжалостно жестоким подавлением личности, становится практически невозможным использование традиционных форм противостояния беспощадному злу. Часто единственным исключением являлся побег. Надо с удовлетворением признать, что по ряду сведений, из нацистских лагерей убегали в основном граждане России. Исключение составил заключительный период Второй Мировой Войны, когда напуганные немцы уже перестали внушать людям прежний страх.

Имеются и другие сообщения. Так, за время Вьетнамской войны не было предпринято ни одной попытки побега пленных американских военнослужащих! С другой стороны, известно много побегов советских и русских пленных воинов из самых жестоких тюрем Афганистана и Чечни. Есть над чем задуматься!

Дата добавления: 2015-07-11