Ревнители древнего благочестия

Русская старина, «разложенная по полочкам» в учебниках от марксистско-ленинской исторической науки, облеклась для меня в тайны, когда впервые услышал рассказы миасских старообрядцев. Прочитав предложенные ими книги, ознакомившись с архивными материалами, относящимися к малоизученной истории Миасса, Кыштыма, Каслей, с удивлением приоткрыл неизвестные мне пласты знаний, касающиеся роли «древлего благочестия» в становлении промышленности и культуры горнозаводского края. После раскола в XVII веке Русской православной церкви ревнители старой веры, преследуемые властями, устремились на окраины государства, на Урал и в Сибирь. Они обживали малонаселенные земли, открывали и развивали промыслы, составляли костяк первостроителей заводов и рудников. Но и здесь их вероисповеданию чинились преграды, а потому староверам приходилось вести преимущественно замкнутый образ жизни, напрягать волю и душевные силы, чтобы выжить и не изменить своим убеждениям в обстановке незаслуженных гонений.

Наиболее ревностные последователи дореформенного православия уходили в леса, вели отшельническую жизнь в потаенных скитах и монастырях, которых немало было на Южном Урале. Одним из светильников древнего благочестия в отрогах Уральских гор был остров Святой Веры, где, по преданию, с конца XVII века – времени первых гонений на старообрядцев – существовал отшельнический скит. Но будоражить сердца местных жителей остров стал благодаря благочестивой инокине Вере, о которой до сих пор в Миассе ходят легенды.

Когда подъезжаешь по дороге из поселка Динамо к Златоустовскому тракту, справа открывалась большая красивая поляна с древними соснами, заставляющая учащенно биться сердце сведущего человека. С нарастающим волнением смотрит он на дальний ельник, укрывший мхом почти сравнявшиеся с землей могилы многих из тех, кто подвижнической жизнью оберегал чистоту древнего православия. С середины 40-х годов прошлого века по 1924 год здесь находился старообрядческий женский, монастырь. На пригорке, окруженном сегодня садовыми участками горожан, стояла небольшая монастырская церковь, оглашавшая окрестности чудным звоном.

– Матушка Тарсила искусна в трезвонах была, рассказывала предпоследняя из живых монахинь Августа миасскокому искусствоведу Виталию Жукову, – бывало, как станет звонить в праздник, душа не нарадуется.

Все делали сами, – вспоминала она, пришедшая в обитель 14-летней девочкой, – хлеб сеяли, скотину держали, огород, свечи катали... Плотина тогда цела была, рыбу ловили.

Среди инокинь были выходцы из уважаемых» семей горожан, женщины купеческого и дворянского происхождения, весьма образованные. Матушка Евгения, к примеру, в стенах монастыря написала богословский труд, который сегодня представлен в постоянно действующей экспозиции «Культура и религия» в краеведческом музее. С умиротворением и радостью предавались тут молитвам и ученым занятиям скрывавшиеся от преследований иерархи старообрядчества с Урала и Сибири.

Эта потаенная обитель, о которой официальные власти узнали лишь в 1896 году, служила духовной опорой для немалой части миасцев. Монастырь связан был со многими старообрядческими семьями каналами, питавшими животворящим духом мирские дела единоверцев. К числу заметных дел общины можно отнести открытие при Миасском заводе старообрядческой иконописной мастерской и воскресной школы для старообрядцев.

После закрытия монастыря без крова и привычных занятий остались около 60 его обитательниц. Часть разъехалась по действующим в стране скитам и монастырям. Оставшиеся в Миассе влились в старообрядческую общину, духовно ее укрепив. Матушки, как их любовно называли прихожане, были сильны в древнерусском знаменном пении, они составили основу церковного хора, который вскоре стал одним из лучших на Урале. Они катали свечи, изготавливали лестовки (ременные четки) и другие предметы богослужебной утвари. Благодаря их усилиям закрытая в 1935 году строобрядческая церковь в 1992-м была отстроена вновь. Община же не прекращала существования ни при Сталине, ни при Хрущеве, ни при Брежневе – запреты властей не сломили волю монахинь и их окружения.

В мирской жизни инокини были также уважаемы и чтимы. Матушка Нона, например, работавшая на швейной фабрике, числилась в передовиках, неоднократно поощрялась. В ведении приусадебных хозяйств «кержачки» могли дать фору любой крестьянке. Но более всего восхищали в них целостность внутреннего мира, высота нравственного чувства, строгое соблюдение церковных устоев и предписаний, скромность, смирение, милосердие.

В.Ерёмин

Дата добавления: 2015-07-11