Часть 2. Любовь - это всё. И это всё, что мы о ней знаем

Смерть – не такая уж и плохая штука, если присмотреться. Она избавляет одним разом от всех проблем.
Сидя у себя в кабинете, Дэймон пытался битый час договориться о сделке между двумя компаниями, которая бы, как ему казалось, могла принести немалый успех обоим предприятиям, но владелец другой компании заупрямился, что выводило Сальваторе из себя. Он не любил, даже более того, терпеть не мог кого-то уговаривать на что-то. Это и был его бич в управлении бизнесом. Встреча с мистером Кевином Денали, а именно так звали этого делового партнера, не приносила Дэймону никакой радости. Порой мужчина был готов умереть здесь и сейчас лишь бы не видеть ненавистного лица, которое ему сейчас противно и ехидно улыбалось.
- Сальваторе, мы же с тобой понимаем, что условия сделки, которую ты мне предлагаешь, совершенно не выгодны, - проговорил Кевин, потрясая кипой договорных бумаг. – Это глупо как-то.
- Глупо? – стараясь говорить спокойно, произнес Дэймон. - Эта сделка поможет улучшить ВВП компаний! Закупка товара будет распределяться путем потребительского спроса. Все предельно просто.
- Да, это улучшит состояние компании. Твоей! – усмехнулся Денали. – Ты будешь пользоваться нашей системой расчетов товара, и при этом забирать весь доход себе. Ты хитер, но не настолько, чтобы обмануть меня.
Услышав такие речи, Сальваторе вспыхнул от гнева, нахлынувшего на него. Желание выпереть из здания монополии хамоватого парламентера было неимоверным.
- Кевин, глянь в пункт шестой и восьмой договора, будь так добр, - слащаво протянул мужчина, указывая грифелем ручки на договор. – Вся прибыль будет распределяться равномерно и равноправно, то есть по пятьдесят процентов каждому.
- Очень интересно, - усмехнулся Денали, читая документ, - но мне эти условия не нравятся.
Дэймон приторно улыбнулся, пряча за губами оскал хищника. Этот человек его уже конкретно выводил из себя. Собираясь на этом закончить разговор, Сальваторе встал из-за стола и хотел было попрощаться с надоедливым партнером, как вдруг дверь кабинета открылась. В помещение бесцеремонно, по-хозяйски вошла Елена. Обернувшись к двери, Кевин с нескрываемым любопытством оглядел Гилберт. Одетая в облегающие брюки из стрейчевой ткани и приталенную черную атласную блузку девушка смотрелась довольно-таки красиво и соблазнительно. Сапоги с голенищем до колена на высоком каблуке визуально удлиняли и делали ножки более изящными. Рассыпанные по плечам и спине прямые волосы блестели, а едва уловимый, но чертовски притягательный аромат жасмина, содержащийся в духах, ласкал обоняние.
- О, какая очаровательная девушка! – восторженно воскликнул Денали. – Сальваторе, ты не говорил, что у тебя работают настоящие богини.
- Да, это ты правильно заметил. У меня, - незамедлительно подчеркнул Дэймон, ощутив раздражение от реакции Кевина на Елену.
Неслышно усмехнувшись, девушка закрыла за собой дверь и, пройдя к столу, села в свободное кресло, положив ногу на ногу.
- Простите, что так бесцеремонно, - нежным, одуряющим голосом пролепетала Гилберт. – Я просто немного заскучала в апартаментах и решила пойти на работу, - с этими словами брюнетка вытащила из сумочки блокнотик и вопросительно посмотрела на Сальваторе.
- Будь здесь, - приказал мужчина, и это стало его самой главной ошибкой за этот день.
Охотно подчинившись, Елена убрала блокнот обратно в сумку и поудобнее устроилась в сиденье кресла. Все это время Денали не сводил заинтересованного взгляда с девушки, и Дэймон это видел. Стоило девушке пошевелиться: дернуть плечом, махнуть рукой или просто повилять ногой, как Кевин начинал улыбаться и откровенно флиртовать, испуская Гилберт красноречивые взоры.
- Мы сегодня договоримся или разойдемся, наконец? – нервно бросил Сальваторе, зло посмотрев на брюнетку, а затем на своего коллегу.
- Не гони лошадей, Дэймон, - отрезал Денали. – Времени у нас – вагон!
Злость, раздражение и… ревность. Наблюдая за своим бывшим парнем, Елена замечала в его поведение всю коллекцию эмоций, достаточных, чтобы оправдать мотивы возможного убийства своего делового партнера.
- Вы хотите заключить сделку? – спросила девушка у него.
- Да, - торопливо ответил Кевин, не давая Дэймону и слова успеть сказать, - но у нас с вашим босом несколько разные взгляды на сложившуюся ситуацию. О, и прошу называть меня просто Кевин, - мужчина широко улыбнулся и протянул Гилберт руку.
- Очень приятно. Я – Елена, - вежливо ответила брюнетка, вложив свои пальчики в широкую мужскую ладонь.
Вместо делового пожатия Денали повернул руку и, наклонившись, коснулся губами нежной девичьей кожи, не прерывая зрительного контакта. В этот момент послышался громкий хруст и резкий треск, красноречиво и доходчиво сообщая, что у наблюдающего за двумя сидящими прямо у него перед носом Сальваторе выдержка стремительно приближалась к отметке «ноль». Вместо того чтобы сорваться, Дэймон направил свой гнев на ручку, которую держал в руке, но как только Кевин поцеловал ладонь его бывшей, но далеко не безразличной ему девушки, от шариковой ручки осталось одно плачевное воспоминание. Внезапно холодные, полные ярости голубые глаза встретились со спокойными, смеющимися карими. Дэймон в одно мгновение понял нехитрый, но очень опасный для него план Елены. Он читал ее мысли, как открытую книгу, изложенную в мельчайших подробностях, но легче от этого отнюдь не становилось. Мужчина без труда понял, что его одолевает ревность, связанная вовсе не с тем, что на его бывшую девушку претендовал какой-то смазливый идиот, а оттого, что у него у самого были немаленькие чувства по отношению к ней. Была ли это любовь или обида с ненавистью, этого не знал даже сам Дэймон, однако, он чувствовал, что время начинает поджимать. Это была словно игра с собственным разумом, называвшаяся «Любить или убить», и как каждая подобная опасная игра, она требовала не мешкать с решениями, ибо расплата за лишние минуты будет слишком высока.
- А может, мы могли бы обсудить этот договор в более разряженной обстановке? – с энтузиазмом проговорила Елена, переводя взгляд с одного мужчины на другого. – Такие решения не принимаются с тяжелой головой. Возможно, имеет смысл отдохнуть, а уж потом приниматься за заключение контрактов, - Гилберт прищурила взгляд и посмотрела на Сальваторе. – Не все контракты стоит подписывать впопыхах. Уж я-то теперь знаю.
- Что ты предлагаешь? – поинтересовался Денали.
- Съездить в одно развлекательное местечко, - хитро улыбнулась Елена. – Называется «Огни Нью-Йорка». Мистер Сальваторе, вы же знаете, о каком клубе я говорю, правда?
Хмыкнув, Дэймон вспомнил о недавнем смс, которое ему отправила Николь, и улыбнулся. Для него стало ясно, почему его ассистентка негодует и странно себя ведет. Причина возникновения злости у них одна на двоих – ревность! «Спасибо, Ники. Услужила», - мысленно чертыхнулся мужчина. Не сводя пронизывающего взгляда с девушки, мужчина тихо рассмеялся и снова улыбнулся, но как-то иначе. По-особенному, добро.
- Я согласен, - мужчина принял вызов своей бывшей девушки. – Давайте съездим в этот клуб, - наплевав на мнение Денали, Сальваторе вышел из-за стола и прошел к двери кабинета.
- Елена, приглашаю прокатиться туда на моей машине, - отозвался Кевин.
Закатив глаза, Дэймон вышел из помещения, лишь бы не видеть деналевского пафоса и наигранной вежливости. Едва хозяина не оказалось в комнате, мужчина подошел к Елене и медленно провел пальцем по ее плечу.
- А знаешь, мы могли бы с тобой и поближе познакомиться, - соблазнительно проговорил он.
Приторно заулыбавшаяся девушка, ни секунды не сомневаясь, перехватила пальцы Денали и с силой сжала их, вызывая у того боль.
- Конечно, Кевин, - угрожающе прошипела девушка. – Познакомимся. В тот же день, когда Земля станет больше солнца, - отпустив мужчину, Гилберт встала с кресла и, захватив с собой договорные бумаги, вышла вслед за Сальваторе. – Дорогой, вы идете? Вы же вроде хотели меня подвезти, - отозвалась уже из коридора брюнетка.
Опешив от такой смены амплуа девушки, мужчина немного покачнулся, но, уже почти сразу придя в себя, он настигнул ее в лифте.
В это время, когда до Рождества оставалось всего три дня, в здании монополии было мало сотрудников, так как корпорация предоставляла своим служащим подготовиться к зимним праздникам, как подобает. Единственной, кто усердно работал в эти дни, была служба безопасности. Но даже в такой обстановке, какая царила в здании монополии, можно было встретить Рождество на «ура».
Проходя главный холл около входных дверей, Елена уже второй раз за день не могла налюбоваться тем, как было украшено внутреннее убранство сооружения. На перила лестниц было намотано многочисленное количество мишуры, под очень высоким потолком висел серебряный «дождик», да так, что и самого потолка-то и не было видно вовсе, но даже не это так сильно радовало глаз. Установленная посередине края холла ель, могла смело претендовать на победу в конкурсе самых красивых праздничных елок города. Высотой около семи метров с половиной она занимала не так уж много места в столь огромном помещении. Украшенное всевозможными игрушками и гирляндами дерево издалека вполне могли признать за гигантский изумрудный камень, переливающийся на свету, всеми цветами радуги.
Усилием силы воли, оторвав себя от прекрасного виденья, Гилберт вышла из здания во двор. У широких ворот, на выезде, стояли две машины: БМВ представительского класса серого цвета и черно-матовая Феррари. Сердце девушки при одном только взгляде екнуло при виде навалившегося на дверь «черной красавицы» Дэймона. Вид у него был рассерженный, хоть Сальваторе и пытался это скрыть. Скрестив руки на груди, он всем своим видом пытался показать, что ему абсолютно безразлична та ситуация, в которой он сейчас находился. «Вечно весь из себя», - проворчала Елена. - «Самодостаточный мачо!» - поправив висевшую на плече сумку, брюнетка быстро подошла к пассажирской двери БМВ и посмотрела на водителя Феррари, который, презрительно закатив глаза, поспешил сесть в свою машину и завести двигатель.
- Я сам, - сказал стоящий рядом Кевин, приготовившись закрыть дверь своей машины за брюнеткой.
Гилберт оставалось лишь покорно кивнуть и погрузиться в салон БМВ, но она все равно поглядывала в сторону «итальянки», наблюдая, как ее водитель надевает очки. Заметив, что на него смотрят, Дэймон повернул голову и улыбнулся. Казалось, что он вовсе не был раздражен, напротив, пребывал в наилучшем состоянии духа. Однако это была лишь маска, красивая и соблазнительная. На самом деле мужчина был готов разорвать Денали лишь за то, что тот вообще находился с Еленой в одном автомобиле, хотя Сальваторе и понимал, что всему виной ревность и крайне неоднозначное отношение Кевина к Гилберт. Но все же, хуже всего то, что парень понимал, из-за чего начался этот маскарад, и последствия него после могут быть самыми непредсказуемыми.
Нажав на педаль газа, Дэймон хотел выехать с территории двора, как вдруг вместе с ним к воротам подъехала и БМВ. Обе машины едва не впечаталась друг в друга, если бы резко не затормозили. Глубоко и быстро вздохнув, Сальваторе сделал определенный жест рукой, любезно позволяя Денали выехать первым, и тот не упустил этого шанса.
Две дорогие машины понеслись по дорогам к назначенному месту. «Огни Нью-Йорка» - один из самых дорогих и элитных клубов не только города, но и всего штата. Его могли посетить только те люди, обладавшие большим капиталом или являющиеся значимыми фигурами в разных сферах индустрии. К примеру, крупные предприниматели, лица шоу-бизнеса, политики. Дэймон часто там бывал, когда ему необходимо было расслабиться. Сам он считал это заведение не в меру пафосным, с переигранным значением, зато ему нравился алкоголь, который там подавался в баре, и многочисленные симпатичные девушки. Среди них была его давняя знакомая – Николь, красивая девица с каштановыми волосами и выраженными карими глазами. Если Елена встретится с ней, то будет немало поражена, ибо это была та самая Николь, которая когда-то была в Стэнфорде подружкой Дэймона, та самая его девушка, перед которой Гилберт и ее приятельница Сара Браун устроили целый спектакль в кафе студенческого кампуса. Мисс Николь Хиллс была на год старше Елены, и поэтому она окончила университет раньше. Сразу после выпускного бала девушка приехала покорять Нью-Йорк – город ее мечты, но не всем ее замыслам суждено было сбыться. Провалившись в сфере шоу-бизнеса, Николь стала жить за счет капитала, приносимого семейным бизнесом. Встреча с Дэймоном не была неожиданной, но тем не менее достаточно приятной. Однажды компания отца Николь подписала сотрудничество между нею и монополией Сальваторе, вот тогда-то и повстречались двое бывших любовников. Хиллс уже тогда заметила, что мужчина очень сильно изменился. Девушка в общих чертах была осведомлена, что Дэймон и Елена расстались, но она и не предполагала, насколько все было серьезно. Однако как бы там ни было, Сальваторе не был тем, кто по-лебединому хранит верность после разрыва отношений. Вскоре он нашел новые объекты для развлечений: Николь, Кристел, а также многие и многие другие красивые девушки, но ни одна из очарованных особ, кроме мисс Хиллс, не знала, что сердце дерзкого красавца никогда не будет принадлежать ни одной из них.
Не сбавляя скорости, Дэймон подъехал к зданию клуба и, лишь когда нужно было припарковаться, Феррари, лязгнув тормозами, резко притормозила. Через минуту рядом остановилась БМВ, из которой быстро вышла Елена. Видок у нее был такой, будто она несколько лет провела в заточении в этой машине и только сейчас смогла выбраться. Посмотрев на Гилберт поверх очков, Сальваторе широко улыбнулся, обнажая свои белоснежные зубы.
- Спрячь оскал, - огрызнулась Елена, проходя мимо Феррари.
Неожиданно Дэймон поймал ее за руку и резко притянул к себе, заставляя брюнетку нагнуться к окну «итальянки».
- Точно хочешь туда? – вкрадчиво спросил мужчина, сияя обольстительной улыбкой. – Там не интересно. Дома в кроватке куда лучше.
- Мечтай, мечтун! – усмехнулась Гилберт и попыталась выдернуть руку из оков Дэймона.
На удивление это оказалось очень просто, вследствие чего девушка перестаралась. Не рассчитав силы, Елена потеряла равновесие и упала рядом с черной дверцей машины. Довольно расхохотавшись, Сальваторе вышел из Феррари и нажал на пульт от сигнализации, чтобы та закрыла все двери, а затем, беспардонно перешагнув через брюнетку, спокойно зашагал к клубу.
- Хэй, а помочь накладно, что ли? – возмутилась девушка.
Ее сапоги жутко скользили по снегу, а тело морозилось из-за расстегнутого пальто.
- У тебя теперь новый… кавалер, - не оборачиваясь, отозвался Дэймон. – Вот его и проси, дорогая.
- Козел, - выплюнула Елена и, пошатываясь на высоких каблуках, осторожно поднялась на ноги.
В этот момент к Гилберт подбежал Денали, но его помощь была ей совсем не нужна. Уже желая досадливо отмахнутся от мужской руки, которая невесть, каким образом оказалась у нее на талии, девушка вместо этого приобняла Кевина за шею и прижалась ближе к нему. Этот говорящий за себя жест немало удивил его, но в ответ на недоуменные взгляды Елена лишь соблазнительно улыбнулась и, приблизив губы к уху Денали, приторно прошептала:
- Ну что, пойдемте?
- Охотно, - последовал незамедлительный ответ.
Не размыкая объятий, парочка вошла в клуб. Это было большое трехэтажное здание. Его стены снаружи были покрыты гладкими, зеркальными черными панелями, а поверх них висела гирляндная стена, состоящая из миллионов золотых огней. Внутри же отделка была не менее красивой. Освещение в клубе было слабым, в основном поддерживающееся за счет софитов и миниатюрных лампочек, вбитых в ступени лестниц, помимо этого были небольшие светильники, стоящие на барных стойках и горящие тускло-желтым светом. Большие круглые столы, изящные удобные кресла, огромный танцпол и радостный смех людей, находящихся здесь – все это в совокупности и называлось «Огни Нью-Йорка». Ритмичная музыка, вырывающаяся басами из невидимых колонок, словно заставляла, просила подвигаться под ее звуки. Такая обстановка пьянила воображение, срывала голову, лишая разума. На минуту Елена даже подумала, что она попала в какой-то непонятный ей рай, где развлекались отнюдь не ангелы, а бесы. Повернув голову в сторону, девушка заметила Дэймона, стоящего от нее в метрах пяти. Обольстительно улыбаясь, он разговаривал с какой-то девушкой, обладающей сногсшибательной внешностью: изящная, точеная фигура, светлые отливавшие золотом волосы, длинные, стройные ножки… Эта особа вполне могла бы потягаться с Гилберт на конкурсе красоты и даже выграть. Елена почувствовала, как жгучая ревность разливается магмой по ее артериям, но, мысленно встряхнувшись, брюнетка заставила себя успокоиться. Сегодня был не ее вечер, а Сальваторе.
- Неплохое местечко, - неожиданно подал голос Денали, о существовании которого девушка и вовсе забыла.
Слегка вздрогнув от неожиданности, она кивнула и хотела было пройти дальше холла клуба, как вдруг к ним подошел секьюрити.
- Добрый вечер и добро пожаловать, - вежливо поприветствовал он и галантно поцеловал ладонь Елены. – Я бы хотел узнать, каким образом вы хотите оплатить времяпровождение в нашем заведении: наличные или мастер-карт?
- Чек, - просто ответил Кевин и начал шарить по карманам в поисках книжки. – Кажется, я забыл ее в машине. Одну минуту.
Развернувшись, мужчина быстро вышел из помещения.
- Леди, вы должны подождать вашего друга снаружи, - потребовал секьюрити у Гилберт. – Пока он не оплатит вход и…
- Все хорошо, Джеки, - холодно перебил внезапно появившийся рядом Дэймон, красноречиво указывая мужчине его место. – Она со мной.
- О, конечно, мистер Сальваторе, - поспешно кивнул Джек, боязливо поглядывая на Сальваторе. – Я просто не думал, что…
- Ага, - надменно отрезал голубоглазый брюнет и легким движением ладони приказал уйти с его глаз долой.
- Обязательно надо быть грубым? - скрестив руки на груди, сердито проговорила Елена.
Поведение Дэймона раздражало ее, но самого мужчину это, казалось, нисколько не смущало, впрочем, как и мнение девушки об этом. Подойдя ближе к ней, Сальваторе чуть наклонил голову, чтобы приблизить свое лицо к ее. Он не трогал, не прижимал ее к себе, а просто стоял рядом, но от этого немного несмелого его действия сердце Гилберт едва не схлопотало три инфаркта за раз, ибо кровь разогналась до колоссальной скорости, заставляя сердечко выбивать чечетку почти каждую долю секунды.
- Обязательно надо было выводить меня из себя? – зло бросил Дэймон, подражая гилбертовской манере разговаривать.
Елена оцепенела, увидев в его ледяных голубых глазах холод и ярость, которая вот-вот могла вырваться на свободу. Затея заставить Сальваторе поревновать действовала, но какой ценой? Мужчина злился не только на Кевина, но и на девушку, хотя, на нее даже больше, ибо она сама заварила эту кашу, и съесть ее придется до конца, какой бы невкусной она не была.
- Можно узнать, чем ты занимался в те, дни, когда я лежала в больнице? – неожиданно даже для самой себя спросила брюнетка. – Отдыхал с Николь? Ну и как? Понравилось?
Ее голос звучал глухо, немного дрожа. Дэймон мгновенно ощутил в нем нотки обиды и почувствовал острый укол совести. Приоткрыв рот, мужчина уже хотел что-то сказать, но Елена покачала головой и, обойдя парня, направилась напрямик к бару. Сальваторе ничего не оставалось, как последовать за ней. – Да, я был с ней. Ты это хотела услышать? – резко произнес он, подойдя к Гилберт. – Вот только я не пойму сейчас твоей реакции. Я для тебя не муж и твой не бойфренд. Когда я приехал за тобой в госпиталь, что ты мне ответила тогда? «Мы друзья», - если я не ошибаюсь. Только одна ма-а-аленькая проблема: друзья не ревнуют друг друга, словно они женаты около нескольких лет, а мы сейчас именно так и поступаем, поэтому позволь тебе напомнить: мы расстались четыре года назад, я ненавидел тебя все это время, и мы НЕ можем быть друзьями. Никогда!
Замолчав, Дэймон вдруг осознал, что он только что сказал и в какой манере. Посмотрев на Елену, мужчина неслышно сглотнул. Желание придушить самого себя накрыло его волной, и Сальваторе ничего не оставалось, как жаждать утонуть, лишь бы не видеть карих глаз, наполнившиеся влагой, но Елена не хотела позволять себе такой роскоши, как расплакаться перед этим парнем. Страх, боль и душевное одиночество дошли до той самой критической точки, когда становится все равно то, как отреагирует на наше поведение другой, лишь бы дать эмоциям, разрушающие тебя изнутри, выход. Промокнув глаза рукавом блузки, брюнетка отрывистым, рваным голосом произнесла:
- Ты ненавидишь меня, но за что? Я ничего тебе не сделала. Абсолютно. Я несколько лет молчала, не решаясь сообщить тебе кое-что, как оказалось зря. Я не изменяла тебе, никогда. В тот день, когда ты позвонил мне, я была в клубе, меня обнимал какой-то совершенно незнакомый мне человек. А знаешь, почему я там оказалась? Я увидела новые фото, где ты развлекался с какой-то девицей и это притом, что мы не виделись около года. Ты представляешь, что я чувствовала тогда? – вопреки желаниям девушки из ее глаз одновременно скатились две крупные слезы, а за ними последовали новые. – Я была готова умереть, лишь не чувствовать ту боль, которую ты мне так любезно подарил. Я до конца не хотела верить в то, что увидела, но я отчаялась и пошла в этот долбанный клуб, где напилась, а потом совсем мало что начала смыслить. Ко мне подошел какой-то мужчина, а потом позвонил ты. Я не могла связано думать, для меня в этот момент все было, как тумане. На звонок ответил этот подонок. Я вышла из алкогольного оцепенения и вырвала у него свой мобильный, но ты уже сбросил звонок, даже более того, отключил телефон. И я не знаю, что бы произошло в ту ночь, если бы не Кристофер, помогший мне вырваться из этого ада. Но даже тогда, когда я вернулась домой, я не хотела и не верила тому, что ты мог мне изменить… Но потом появился ты. Злой, надменный, не желающий ничего слушать, не давший мне что-либо объяснить. Ты просто решил, что я виновата. Вбил себе в голову и тем самым лишь подогрел мои чувства по поводу этих фото. Где мы там увидели между нами любовь, а?! Злость и боль – вот и все! Ты ушел, и все закончилось. После всего, что мы пережили. Мне было больно! Каждый день я просыпалась и чувствовала, как я сгораю в этой боли. Если не веришь сейчас мне – поверь бумаге. Я вела дневник. Там записан каждый мой день, каждая моя эмоция. Да, о чем я? Не было такой минуты, когда бы я не думала о том, что случилось. Я скучала по тебе. Однажды я увидела у знакомых серого голубоглазого котенка. Он снова напомнил мне о тебе, - Елена через силу вымученно улыбнулась сквозь слезы. – Салдэй. Так я его назвала, когда соединила твою фамилию и имя. Я стала настоящей чокнутой, одержимой. Меня окружали вещи, принадлежащие тебе: рубашки, которые ты оставлял, хранившие твой запах, твои электронные письма, твои подарки для меня, в том числе и это, - девушка вскинула ладонь правой руки и повернула кольцо, показывая другую его часть со сплетенными металлами в символе вечности. – Я долго носила его, но потом убрала в шкатулку, потому что оно мне лгало. Твое сердце не было рядом со мной, оно ненавидело меня. Конечно, меня все это время поддерживали люди, которые дороги мне. Среди них оказалась Стэйси. Именно она и Тайлер не давали мне прохода в новую жизнь, постоянно напоминая мне о тебе. После Стэнфорда мне пришло письмо с назначением на работу. Я понятия не имею, кто его прислал, но именно оно снова свело меня с тобой. Вот только я больше не видела прежнего Дэймона Сальваторе в тебе. Он исчез. Вместо него появился другой, совершенно незнакомый мне человек: властный, эгоистичный и злой. Кто это? Я не знаю, но после банкета я почувствовала, что даже этот отвратительный человек, мне небезразличен и что я хочу и буду бороться за него. Не позволю ему упасть, буду поддерживать его, даже тогда, когда он этого никогда и не заметит. А почему? Да потому что я снова, как последняя, наивная дура влюбилась в него! – Елена в порыве злости внезапно выпалила все, что было на душе. Выдохнув и снова промокнув глаза, девушка восстановила дыхание и негромко добавила: - Я сказала, что мы друзья, потому что боялась тебя. Ты сказал, что ненавидишь меня, а наши отношения, которых и не было, начинали хоть немного теплеть. Я устала от боли, а сейчас ты снова наносишь мне ее, но я терплю, - Гилберт горько усмехнулась. – И как ненормальная и дальше буду терпеть. И Николь, и Кристел, и Лану, и Жизель, и Лолу и всех остальных твоих ежедневных пассий. Так что не стесняйся. Мое сердце в твоем распоряжении, - равнодушно, пустым голосом произнесла девушка и, мельком посмотрев на Дэймона, направилась к выходу из здания, стирая на ходу новую порцию слез.
Сальваторе ее не останавливал. Не потому что не хотел, а потому что не мог долгое время прийти в себя. Его жизнь только что уничтожили за считанные минуты. Мужчина почувствовал непонятную ему свободу и легкость от того, что сейчас узнал, но и вместе с этим он чувствовал себя абсолютно разбитым, а вместе с тем и последним идиотом. На мгновение закрыв глаза, Дэймон сел за стол и прижал ладонь ко лбу, пытаясь хоть как-то собрать мысли в последовательную вереницу.
Внезапно рядом послышались одиночные, громкие аплодисменты. Немного повернув голову и скосив взгляд, Дэймон увидел, стоящего рядом с собой, облокотившегося на стол Рафаэля Ланкастера. Его синие глаза смеялись, но одновременно выражали некое понимание, однако, Сальваторе было плевать на это. В целом на все. Заметив безразличие Дэймона к своей персоне, Ланкастер усмехнулся и отпил виски из лежавшего возле его руки стакана.
- Любовь – хреновая штука. Она много дает, но и много забирает, - задумчиво протянул он.
Взглянув на своего неприятеля, Дэймон понял, что Рафаэль прекрасно слышал и его и монолог Елены.
- Ты что, пришел сюда мне мораль читать? – с ноткой нервозности бесцветно бросил Сальваторе.
Хмыкнув, Ланкастер пожал плечом и снова сделал глоток из бокала. Тихо вздохнув, Дэймон подозвал к себе бармена.
- Виски, - заказал он.
- Мудро, - прокомментировал Рафаэль, чем сильно раздражал сидящего рядом.
- Сделай одолжение – захлопни пасть, - грубо попросил Сальваторе.
- Ой, боюсь-боюсь! – Ланкастер театрально закатил глаза и поднял руки верх в знак проигрыша. – Хотя чего это я… глупо боятся человека, не признающего своих чувств. Признание – значит, сила. В моральном плане.
И он был прав! Не каждый человек, а уж тем более мужчина может спокойно осознать то, что чувствует и поведать об этом девушке. Это по плечу лишь людям, обладающим выдержкой и силой воли. Сальваторе это понимал, вот только легче от этого понимания не становилось.
- Ты случаем гадалкой не подрабатываешь? – насмешливо спросил Дэймон.
- Нет. Но твое будущее предсказать смогу и без хрустального шарика, - не медля, парировал Ланкастер и рассмеялся.
- Даже и слышать не хочу, - фыркнул Сальваторе, вертя в руке стакан алкоголя.
- У тебя превосходное актерское мастерство, - с наигранным притворством позавидовал Рафаэль. - Интересно, когда ты будешь умирать, ты тоже будешь лепетать вроде: «Завещайте мои тапочки тому бомжу на Олд-стрит, которому я две в тысячи втором пожертвовал пять долларов»?
- Неправда. Я завещаю их тебе, чтобы однажды, поскользнувшись в них, ты сломал себе шею, - доброжелательно усмехнулся Дэймон и поднял стакан в честь Ланкастера. – Твое здоровье! – запрокинув голову назад, Дэймон залпом выпил все виски и небрежно бросил бокал на стол.
В этот момент к барной стойке подошел Кевин Денали и недоуменно спросил:
- А где Елена? Я нигде не могу ее найти.
- Надеюсь, что сооружает мне гильотину над дверью, - убито ответил Сальваторе, презрительно улыбнувшись своему деловому партнеру, и затем повернулся Рафаэлю. – Знакомься, черепашка-ниндзя. Это Кевин. Редкостный мудак и скупердяй! – с неземным наслаждением объявил Дэймон, а затем повернулся к ошарашенному Денали. – А этот дурень – Рафаэль. Тоже мудак, но зато с неплохим чувством юмора.
Услышав о себе такой отзыв, Ланкастер не разозлился, а, напротив, в голос расхохотался, чего не скажешь о Кевине. Мужчина покраснел от ярости, и теперь его выдержка держалась лишь на добром слове. Но разрядку обстановке неожиданно дал Рафаэль. Заказав три стакана виски, парень указал Денали на свободный стул, стоящий рядом.
- Присаживайся, - с широкой улыбкой пригласил он.
В следующую секунду бармен поставил около Ланкастера виски, и тот катнул два бокала Кевину и Дэймону.
- Стрихнин? – полюбопытствовал Сальваторе, заглядывая в содержимое посуды.
- Нет. Крысиный яд. Твой любимый, - усмехнулся Рафаэль.
- Хм, почти классика, - с улыбкой на лице прокомментировал Дэймон и, помедлив, сделал глоток виски. – Неплохой. Что это?
- «Джек Дэниэлс», - ответил Ланкастер, а затем взглянул на Кевина. – Угощайся. Кстати, а почему скупердяй-то? Не поделили что-то?
- Скорее наоборот, - Сальваторе качнул головой в сторону и шумно вздохнул, внимательно рассматривая, как янтарная жидкость переливается в стакане от попадающих на нее световых лучей.
- Хотите сделку заключить, - со знанием дела проговорил Рафаэль и без всякого энтузиазма оглядел помещение клуба. – А что мешает подписать бумаги? – внезапно мужчина заметил лежащую на соседнем стуле женскую сумку, из которой выглядывали какие-то бумаги.
Не побрезговав, Ланкастер бесцеремонно вытащил их и оглядел.
- Я не хочу, чтобы моя компания понесла урон после того, как монополия поглотит весь мой капитал! – бросил Денали, допивая уже свой виски.
- Ха, болван, да судя по этим бумагам, ты только выиграешь от этой сделки, - хмыкнул Рафаэль и катнул документы Кевину. – Монополии от тебя нужна только твоя неплохая система расчетов и больше ничего. Помимо этого она даже отстегивает тебе проценты практически не за что. Неплохой куш, однако. Если ты умный руководитель своей компании, то ты подпишешь этот договор, а если нет, то Сальваторе прав. Ты мудак, - резко отозвался Ланкастер и, вытащив из внутреннего кармана ручку, перекинул ее Денали. – Решай, а мы пока виски допьем.
Наблюдая за Рафаэлем, Дэймон не мог скрыть недоумения и некоторого удивления от такого неожиданного действия со стороны своего неприятеля. Он самым откровенным образом помогал ему поддерживать бизнес, и это немало ошеломляло Сальваторе. Кашлянув, мужчина одним глотком осушил свой бокал и в этот момент на его часть стола «прилетели» договорные бумаги с подписью.
- Я согласен, - немного развязным голосом пояснил Кевин и вальяжно вышел из-за стола. – Я пришлю отчет с другими документами после праздников, - с этими словами мужчина вежливо кивнул в знак прощания и удалился.
Нервно фыркнув, Дэймон покрутил пальцами пустой бокал и посмотрел на довольно улыбающегося Ланкастера.
- Даже не думай, что я скажу тебе «спасибо», - сказал Сальваторе.
- А я и не прошу, - поморщившись, ответил Рафаэль. – Я сделал это не по доброте душевной.
- Вот как. А зачем же тогда? – полюбопытствовал Дэймон.
Убрав ручку обратно в карман, Ланкастер неопределенно пожал плечом.
- В мире бизнеса все взаимосвязано, - серьезно проговорил он. – Сильную компанию всегда должна компенсировать другая. В этом и состоит успех экономики. Хочу я этого или нет, но успех моей компании напрямую зависит от благосостояния твоей.
Закатив глаза, Сальваторе согласно улыбнулся и кивнул. В этот момент в кармане Рафаэля зазвенел мобильный. Взглянув на дисплей, Ланкастер, недолго думая, нажал на кнопку сброса.
- Мне пора, - сухо произнес мужчина. – Что за день? Прям как супермен, я вынужден всех сегодня спасать, - он вышел из-за стола и, сделав пару шагов, обернулся, чем привлек внимание Дэймона. – Кстати… Елена еще, наверняка, пожалеет о сказанном и начнет оправдываться. Сделай одолжение – не слушай ее, а лучше вовсе заткни ей рот.
Молча кивнув, Сальваторе задумчиво посмотрел вслед уходящему Рафаэлю, отметив, что парень этот совсем небезнадежный малый в отличие от самого Дэймона. Ему предстояло вернуться в пентхаус, где сейчас остановилось его прошлое и возможное будущее.

***

Принять решение не так сложно. Важно принять верный вариант, но как его выбрать, если все мысли смешались в непонятный пучок?
Дэймон не знал ответа сейчас ни на что. Повернув в замочной скважине ключи, Сальваторе тихо вошел в свое жилище и бесшумно закрыл за собой дверь. В квартире не горел свет, и вообще стояла полнейшая тишина, нагоняющая даже некоторый страх. Скинув свое черное пальто и положив на стул женскую сумку, мужчина прошел в гостиную, но там никого не было. Лишь тусклый лунный свет, проникающий через огромное, длинной от пола до потолка, окно, озарял комнату и окрашивал все предметы в бледно-голубой цвет. Молчание звуков слегка напрягало Дэймона. В какой-то момент он даже допустил мысль, что Елены нет здесь, но тихо и осторожно пройдя в ее спальню, мужчина облегченно перевел дух.
Свернувшись калачиком на кровати и положив ладошку под щеку, девушка тихо-мирно спала. Ее красивые скулы немного покраснели от ранее выплаканных слез, за что Сальваторе мысленно отвесил себе выговор. Гилберт лежала на простынях в одежде, даже не укрывшись одеялом. Было видно, что когда она пришла сюда, то не была обременена потребностями в удобствах. Ей хотелось того же, что и сейчас парню, – забвения.
Подойдя к кровати, Дэймон взял в руки одеяло и бережно укрыл им любимую девушку. Его сердце ныло от боли, которую по большой части, по собственной глупости вызвал он сам.
- Прости меня, малышка, - нежно прошептал мужчина и ласково дотронулся до еще влажной щеки Елены.
Почувствовав холод от его прикосновения, Гилберт поерзала в постели. Внезапно раздался глухой шлепок. Посмотрев на пол, Сальваторе увидел упавшую из-под подушки толстую книжечку. «Дневник», - догадался парень, вспоминая слова брюнетки. – «Хранилище несбывшихся надежд».
Дэймон всего несколько минут задумчивым взглядом разглядывал его черный переплет, а затем, ни разу не открыв, положил на тумбочку, стоящую рядом с кроватью, и, немного грустно улыбнувшись от взгляда на Елену, тихо вышел из комнаты.
Это было первым важным решением, сделанным за сегодняшний день, но, каким будет следующее, Сальваторе не знал и даже не хотел. Он чувствовал, что его голова вот-вот расколется от поступающих в нее с каждым часом новых проблем. Пройдя в гостиную, мужчина подошел к журнальному столику и взял, стоящий на нем графин с водой и с негромким бряканьем стекол налил жидкость в бокал. После пары стаканов виски обыкновенная вода казалась аналогом живой воды из сказок. Взяв бокал в руки, Дэймон отошел к окну и, облокотившись на него, сделал пару глотков, задумавшись на некоторое время, но неожиданно тихое, едва уловимое шуршание прогнало все мысли прочь, заставляя слегка напрячься.
- Почему ты не спишь? – тихо спросил Дэймон, не поворачивая головы.
Он смотрел в окно и старался не выдавать сейчас своим видом то, что в его душе моросит противный дождь грусти.
Стараясь делать как можно меньше шума, Елена подошла к мужчине и прислонилась боком к стеклу окна, позволяя себе смотреть на парня.
- Не спиться, - шепнула девушка. – Холодно.
- В кладовой есть еще одеяла, - бесцветным, равнодушным голосом ответил Сальваторе и сделал еще один глоток воды.
- Едва ли одеяла согреют душу, - с грустной улыбой проговорила Гилберт и осторожно приблизилась к Дэймону. – Почему ты не прочел его?
Поставив стакан на стойку с цветами, стоящую под рукой, мужчина повернулся к Елене, которая немного не ожидала встретить в его глазах столько боли. Девушке вдруг захотелось обнять его, прижать к себе, лишь бы никогда не видеть его уныние.
- Даже если бы я и прочел его… - хрипло произнес Дэймон. – В чем смысл? – Сальваторе глубоко вздохнул, словно собираясь с духом. – Я вдруг понял, что не так уже и важно, виновата ты или нет, злюсь я до сих пор или остыл. Ясно лишь одно: я в любом случае не смогу отказаться от тебя, Елена. Я нуждаюсь в тебе, и это чувство настолько сильно, что мне становиться плевать, - парень осторожно приблизился к девушке и нежно, словно она была хрустальной куколкой, дотронулся до ее подбородка. – На все.
Неожиданно его пальцев коснулась теплая, полная непонятных чувств слеза. Елена слишком поздно осознала, что из ее карих глаз ручьем бегут слезы, но остановить она уже их не могла, да и не хотела. Наконец-то, все ее эмоции, копившееся годами вырывались наружу. Девушка старалась только не разреветься в голос.
- Извини, я просто… - торопливо сказала брюнетка, убирая со щек слезы, и глубоко вздохнула. – Со мной все в порядке, это… это…
- Елена, - мягко перебил Дэймон, – прекрати прятаться от меня.
Отстранившись от мужчины, Гилберт прошла к дивану и судорожно выдохнула. Ее одолевало дикое желание выговориться снова, сдерживать порывы уже было бесполезно. Титаник тоже тонул, то тонул красиво.
- Я наделала много ошибок, - запинаясь, начала она. – В том числе и сегодня. Я много наговорила в гневе, - обняв себя за плечи, проговорила девушка и вдруг на пару секунд замолчала. - Дэймон, скажи, почему люди просто не могут любить? Зачем каждый раз смешивать любовь с ложью, обидами? – Сальваторе посмотрел девушке в глаза так, словно выворачивал ее душу наизнанку. – Зачем каждый раз говорить «ненавижу», вместо того, чтобы честно сказать «люблю»?
Негромко хмыкнув, Дэймон улыбнулся одними губами и подошел к Елене, остановившись всего в метре от нее.
- Может из-за страха? Страха быть отвергнутым, обманутым снова, - вкрадчиво сказал он. – Сердце не восстанавливается, принцесса. Раны могут быть слишком глубоки, а время далеко не все лечит.
- Тогда вообще, зачем любить? Для того, чтобы держать все в себе, причиняя боль и себе и любимому? – немного возмущенно проговорила брюнетка и чуть-чуть улыбнулась, ощущая в душе освобождение от тяжести прежде недосказанного. – Почему я просто так, без какого-либо обременения в душе не могу сказать ему, что я люблю его, и почему не могу обнять его, когда он совсем рядом? Из-за страха или же эгоизма?
- Не думаю, что простого объятия ему будет достаточно, милая, - усмехнулся Сальваторе, подойдя ближе к девушке. – Особенно при такой… накаленной до предела обстановке и после четырехлетнего воздержания от тебя, а было это, знаешь ли, крайне непросто. Сдерживать порывы очень тяжело, и ты рискуешь проиграть. Может, отступить пока не поздно? Я отчего-то очень сомневаюсь, что твой… мужчина вот так просто отпустит тебя снова гулять на свободе. Он жуткий собственник. Лишь та формальность, где ясно говорится, что ты только его бывшая, сейчас и держит в узде. Малоэффективно правда, потому время для самообладания «тик-так» утекает.
Она смотрела в его глаза. Их «лед» был сейчас теплым, родным, понимающим. Нежно коснувшись его руки, Елена отступила от парня, маня его за собой. Тихо рассмеявшись, Дэймон принял этот вызов и стал надвигаться на Гилберт до тех пор, пока не прижал ее к стене. Всего пара миллиметров разделяла их, доставляя обоим молодым людям огромные проблемы с самообладанием.
- Ты так и не ответил, - горячо выдохнула девушка прямо в лицо мужчины. – Страх или эгоизм?
А вот и было совершено еще одно решение. Выбор между отступлением и путем следования до конца.
- Может, потому что твой любимый настоящий придурок, который не в состоянии признать, что он безумно любил и любит только тебя? А может, он не хочет говорить о том, что он все время переживал эту боль, втайне надеясь, что ты не забыла о нем, - грустно усмехнувшись, ответил брюнетке на ухо Дэймон, вызывая у нее тихий смех.
Елена немного отстранила парня, внимательно посмотрев на него. Он криво, но добро и светло улыбался ей, его глаза лучились неподдельной радостью. Не говоря ни слова, Гилберт схватила Сальваторе за край рубашки. На его лице возникла ухмылка, а глаза заинтересованно посмотрели на ладонь, схватившую его.
- Назовешь его еще раз придурком, и я тебя повешу на рее, - с полной серьезностью пригрозила девушка.
- Знаешь, Елена, из нас друзей, пожалуй, не выйдет, - в тон девушке хрипло и соблазнительно произнес Дэймон.
- Понимаю, - сглотнула брюнетка.
- Да ни черта ты не понимаешь, - неожиданно раздраженно сказал Сальваторе и резко притянул Елену к себе за талию, сокращая расстояние между их лицами до миллиметра. - Моя принцесса.
Опустив веки наполовину, девушка незаметно вдохнула воздух. Вместе с кислородом нос втянул в себя уловимые нотки дорогого, приятного мужского парфюма, аромат которого принес ей невероятное наслаждение. Словно желая вкусить эту сладость, Елена приоткрыла рот. Не успела она этого сделать, как ее губы накрыл легкий, но в тоже время требовательный поцелуй Дэймона. Чувства счастья, желания и надежды – вот весь спектр эмоций, которые они оба почувствовали. Незамедлительно ответив на поцелуй, Гилберт с наслаждением почувствовала, как ее проворный язычок сплетается с мужским, нетерпеливым и властным. Мягкие губы парня были нежны и ласковы. Елена даже не заметила, в какой именно момент они, прервав поцелуй, переместились на ее шею. Все смешивалось на фоне удовольствия, но девушке было этого мало, как и Дэймону. Поймав губами его уста, Гилберт приникла к нему в легком, но страстном поцелуе. Ее ручки обвились кольцом вокруг его шеи, забираясь под рубашку и лаская мощную, гладкую спину. Внезапно Сальваторе подхватил ее на руки и отнес в спальню. Елена улыбнулась и, выбравшись из объятий мужчины, упала на кровать, увлекая Дэймона за собой. Тяжесть его тела сверху была для нее чем-то особым, возбуждающим. Гилберт чувствовала себя покорной ему, одновременно слабой, хрупкой и невероятно защищенной. Поймав на своем лице взгляд любопытных голубых глаз, девушка улыбнулась и положила ладони парню на плечи.
- Скажи, - неожиданно потребовал Сальваторе, легким движением пальцев, за считанные секунды, расстегнув податливые пуговицы на блузке Елены.
- Дэймон, - шепнула девушка, не выдерживая натиска пронизывающего взгляда пары любимых глаз.
- Скажи мне это, - невероятно нежным голосом снова попросил мужчина, целуя ложбинку на груди девушки.
Эта нежность и скрытая едва сдерживаемая страсть пьянили Елену, и Сальваторе это прекрасно понимал и вовсю пользовался этим. Неторопливо расстегнув лифчик на ней, мужчина отбросил ненужную уже деталь женского гардероба в сторону и припал губами к груди девушки. Его язык описывал круги вокруг ее соска, заставляя Гилберт постанывать от наслаждения, которое он доставлял ей. Сердце начало виться вдвое сильнее от адреналина, рывками поступающего в кровь. Запустив пальцы в шелковистые волосы Дэймона, Елена тихо вскрикнула, когда он игриво прикусил зубами ее сосок, а затем начал посасывать его. Этот змей-искуситель знал, что делает и, черт возьми, ей это ужасно нравилось! Он мучил ее, доводил до исступления, и девушка четко осознавала, что еще немного и все существующие баррикады рухнут в бездну безразличия. Пытаясь хоть как-то противостоять ему, Гилберт притянула Сальваторе за подбородок к себе и жадно накрыла его губы в поцелуе, но длилось это всего считанные мгновения. Неожиданно Елена поднялась и резким движением поменялась с Дэймоном местами, оседлав его. Мужчина хитро посмотрел на свою соблазнительницу и усмехнулся тому, что даже не заметил того момента, как эта нежная кошечка превратилась в дерзкую тигрицу. Он заворожено наблюдал, как она растрепала волосы, провела ладонью по своей груди, плоскому животу, а после, положив руки на его торс, начала расстегивать его рубашку с самой нижней пуговицы. Делая это нарочно медленно, Гилберт откровенно испытывала терпение Сальваторе. Однако Дэймон обернул ситуацию в свою пользу. Усадив девушку на себя, он переместил руки на ее талию и притянул к себе, заставив ее упасть на него.
- Ты нарушаешь правила, - хриплым от возбуждения голосом прошептала мужчине на ухо Елена и поцеловала его в шею.
- А кто сказал, что я буду их соблюдать? – улыбнулся Сальваторе и, повернув голову, поймал губы девушки.
Проникнув языком ей в рот, он провел его кончиком по ее зубам, небу, а затем встретился в танце с проворным девичьим язычком.
- Я люблю тебя, - отстранившись, отчетливо проговорила Елена, полностью обнажая перед этим мужчиной душу.
Лишь на секунду заглянув в карие глаза, Дэймон вдруг с почти нечеловеческой скоростью поменялся с девушкой местами, подмяв ее под себя.
- Повтори, - немного грубо приказал он.
Брюнетка вдруг ощутила невероятный страх, но, собрав всю свою волю воедино, она смело, чуть дрожа, повторила:
- Люблю тебя!
И больше не надо было слов. Скинув с себя рубашку, Сальваторе впился в губы девушки поцелуем. Оба любовника не заметили того момента, когда они предстали друг перед другом полностью обнаженными, но эта мелочь абсолютно не волновала ни Дэймона, ни Елену.
Аккуратно разведя в стороны стройные ножки девушки, Дэймон глубоко вошел в желанное тело. Долгожданное чувство единения настигло влюбленных, и они не смогли сдержать громких стонов, слившихся в один. Не прерывая поцелуй, мужчина начал двигаться. Сначала осторожно, не спеша, а затем все быстрее, постепенно набирая темп. Громкие возгласы, полные наслаждения, уничтожили тишину пентхауса. Выгнув спинку, Елена сжала ладонями кожу на спине парня, стараясь не поцарапать. Еще один толчок, другой и еще… Девушка потеряла счет тому, сколько все длится. Час-два, а может вечность? Ни Гилберт, ни Сальваторе не было важно сейчас ни прошлое, ни будущее. Был лишь этот миг, который воистину стал одним из самых невероятных в их жизнях.
Одновременно подавшись вперед, они поцеловались, сгорая в страсти друг друга без остатка. Позволяя прервать поцелуй, Дэймон почти полностью вышел из девушки, заставляя ее ощущать почти физическую боль от потери контакта, а затем резко вошел, наслаждаясь ее криком удовольствия. Накрыв губы Елены своими, мужчина сделал еще пару глубоких толчков, прежде чем по их телам пробежалась дрожь нахлынувшего оргазма. Все еще глубоко дыша, Елена провела пальчиками по прекрасному лицу Дэймона, слегка покрывшееся испаринами, а потом нежно поцеловала его в веки глаз. Жар, одолевавший ее все это время, отступил, и вдруг Гилберт почувствовала прохладу, от которой кожа покрылась мелкими мурашками. Заметив это, мужчина улыбнулся и прилег рядом с девушкой.
- Иди ко мне, - тепло, вполголоса сказал он.
- Как хорошо, - непроизвольно выдохнула Елена и обняла парня за шею, теребя его волосы на затылке.
Повернув голову в сторону, Сальваторе взглянул на Гилберт и усмехнулся. Ее карие глаза смеялись от радости и некой сумбурности произошедшего. Какой сложной и тяжелой казалась жизнь до сегодняшнего дня, и какой счастливой и спокойной она оказалась после. Ну, относительно спокойной. Дэймон чувствовал, что едва сдерживает себя, чтобы в голос не расхохотаться.
- Принцесса, а ты ведь все-таки проиграла, - улыбнулся мужчина, погладив бедро Елены.
- Я? – удивленно переспросила брюнетка и, вырвавшись из объятий парня, села в кровати, не сводя притворно-ошарашенного взгляда. – А кто меня поцеловал в гостиной? Телевизор, диван или же все-таки ты? Я ведь тебя об этом не просила.
- Ну конечно! – Дэймон громко расхохотался и уронил голову на подушку.
Внезапно Сальваторе резко дернулся с места и повалил опешившую от такой скорости и неожиданности Елену на спину. Его голубые глаза, плотоядно разглядывающие прелести лица и груди девушки, стали почти темно-синими от возбуждения. На долю минуты Гилберт показалось, что перед ней настоящий хищник, способный уничтожить одним взглядом, если потребуется. Медленно приблизившись к нежному лицу девушки, Дэймон тихо рассмеялся и дотронулся губами ее щеки. Он не целовал – сводил с ума, и это было для Елены настоящей пыткой. В следующую секунду горячее мужское дыхание опалило ее шею и скулы.
- Что ты делаешь?! - захныкала Гилберт. – Прекрати.
Она подняла руки, чтобы уже, наконец, приблизить к себе лицо Сальваторе, но не тут-то было. Перехватив запястья девушки, Дэймон прижал ее руки к кровати, тем самым полностью обездвиживая. На его красивом, выразительном лице появилась насмешка, а глаза победоносно засверкали.
- Пользуешься своим силовым преимуществом в постели? Мило, - еще больше раззадоривая парня, хихикнула Елена и криво улыбнулась, подражая его манере улыбаться.
Она пыталась скрыть свое нарастающее возбуждение, но делала это не очень умело и с большой неохотой. Зная, как именно действует на мужчину его понимание того, что она его хочет, девушка откровенно провоцировала его продолжать свои пытки. Дэймон это видел, осознавал и более того, он сходил от этого единения мыслей с ума.
- Ммм, ты моя хитренькая соблазнительница, - с хрипотцой поговорил Сальваторе. – Хочешь, мы могли бы установить ничью?
- Ха, вот еще, - усмехнулась Елена, слегка пошевелив руками, заключенные в надежные оковы Дэймона. – Ты сам сделал первый шаг в гостиной.
- Ах, да-да-да! – негромко воскликнул Дэймон, растягивая губы в широченной улыбке. – Это, кажется, я сказал в порывах страсти: «Я люблю тебя». Как я мог не заметить, малышка?
В этот момент в комнате раздались два громких смеха, слившихся в один. Продолжая дурачиться, Елена согнула ногу в колене и потерла пах мужчины, при этом ласково ему улыбаясь. Глухое шипение Дэймона стало персональным аналогом афродозиака для нее, но вместе с этим ее немного необдуманным жестом она окончательно стерла остатки его самообладания.
- А вот это ты зря, - прохрипел мужчина и, отпустив руки Гилберт, поцеловал ее в губы.
Он был решителен, напорист. Шансы того, что Сальваторе теперь будет снова нежным и мягким, полетели в тартарары! Однако Елене только это и нужно было. Ответив на поцелуй, девушка закинула ногу на его талию. Дэймон не тратил время на сантименты и прелюдию. Одним резким толчком он погрузился в тело желанной им девушки, заставляя ее громко вскрикнуть.
- Боже, Дэймон… - простонала она, вцепившись в плечи мужчины, но неожиданно Сальваторе замер, не делая никаких движений.
- Я кое-что не сказал тебе, когда мы были в клубе, - с трудом сдерживаясь, выговорил парень и наклонился близко к лицу девушки. – Ты моя. И если хоть один мужчина прикоснется к тебе, то уничтожу его, даже глазом не моргнув.
Это была настоящая угроза. Вот он, нынешний Дэймон Сальваторе. Жестокий, расчетливый, но любящий, а и порой нежный мужчина. Пытаясь связанно мыслить, Елена впилась ногтями в мощные предплечья парня и рваным, полным нетерпения голосом простонала:
- Да, только твоя. Навсегда.
Едва эти слова были сказаны, как Дэймон начал двигаться и сделал несколько быстрых толчков. Елена вскрикнула, закусив от поступающего блаженства губу, но неожиданно она сделала то, что никогда не сделала бы в прошлых отношениях с Сальваторе.
- Хочу сверху! – прорычала она и, рванувшись вперед, в мгновение ока оказалась сидящей на мужчине, предоставляя ему любоваться ее фигурой.
Тяжело дыша от возбуждения, Дэймон усмехнулся и нежно провел ладонью по щеке брюнетки, ее шее, ключицам, груди и животу. Его сильные ладони с силой сжали бедра девушки, нужными движениями помогая ей поддерживать ритмичный, быстрый темп. Елена извивалась, двигая тазом верх вниз, вперед, назад… Ощущения того, что это она сейчас властвует над этим мужчиной, а не он над нею, накрыли ее с головой. Наклонившись над парнем, брюнетка, не прерывая движений, провела ладонями по торсу мужчины. Ее губы нашли его шею и страстно поцеловали, а затем Гилберт нежно начала покусывать кожу, доводя своего мужчину до пика наслаждения.
- Елена, - приглушенно, хрипло Дэймон издал стон, и девушка довольно улыбнулась.
Она сделала еще пару толчков, прежде чем завершить их марафон. Устало упав рядом с Сальваторе, Елена с приятной неожиданностью почувствовала, как ее притягивают к себе сильные мужские руки и накрывают их обоих одеялом.
- Моя любимая принцесса, - нежно, словно касание лепестка розы, вполголоса произнес Дэймон на ухо девушке и легко, едва уловимо поцеловал в щеку.
Елена не могла видеть лица парня, так как лежала к нему спиной, но почти на физическом уровне чувствовала, как его губы растягиваются в счастливой улыбке. Не удержавшись от соблазна, девушка повернулась лицом к Сальваторе и встретила добрый, ласковый взгляд его голубых глаз. Всего на минуту ей показалось, что перед ней был прежний Дэймон. Юноша, которого она встретила в университете. Словно прочитав ее мысли, мужчина взял в свою руку ладонь девушки и покрутил кольцо у нее на пальце.
- Скучаешь по нему? – с ноткой грусти спросил Дэймон, нежно сминая девичьи пальчики своими.
- Немного, - честно призналась Елена. – Тот Дэймон Сальваторе был замечательным, но я сегодня поняла кое-что… - вздохнув, девушка заметила немой вопрос в глазах парня. – Я очень сильно виновата перед ним.
- Почему? – спросил Дэймон.
- Потому влюбилась в другого мужчину, - слабо улыбнувшись, ответила Гилберт. – Он жесток, порой эгоистичен, самолюбив и самоуверен, но помимо этого он любящий, нежный, надежный, готовый всегда защитить меня или помочь, даже если я этого не замечу. Этот человек очень похож на прежнего Дэймона, но это уже не он, а взрослый, отчаянный мужчина, которого я сравнительно недавно ненавидела, а сегодня уже до беспамятства люблю.
- Значит, мы два изменника, - с наигранной грустью и сарказмом хмыкнул Сальваторе. – Бог мой, я не думал, что настолько грешен!
Недоуменно взглянув на парня, Елена хотела что-то сказать, но Дэймон ее мягко перебил:
- Я встретил в Стэнфорде красивую, самоуверенную, немного сумасшедшую девушку, которая сделала меня монахом в кампусе, напоила невесть чем, - при упоминании о поступках, совершенных в прошлом, Гилберт рассмеялась. – Несмотря ни на что, я полюбил ее всем сердцем, но через четыре года встретил совершенно иную, практически незнакомую мне женщину. Она красива, дерзка, стервозна, неуправляема, но под всем этим, внутри нее спрятана нежная, ранимая девушка. Я тоже несколько виноват перед той прежней Еленой. Я любил ее, но где-то далеко в прошлом. Сейчас мое сердце занимает другая принцесса.
Дэймон погладил девушку по щеке и провел указательным пальцем по ее губам.
- Принцесса выросла, а значит, стала королевой, - заметила Елена.
- Нетушки, милая, - усмехнулся Дэймон, легко целуя губы брюнетки. – Королевой ты будешь, когда станешь моей женой, а до тех пор ты – моя маленькая, любимая принцесса.
С этими словами мужчина подался вперед и углубил поцелуй. Дотронувшись верхней губы девушки, его проворный, нетерпеливый язык разомкнул ее нежные уста и вторгся в свои законные владения.
- Женой? – на мгновение прервав поцелуй, переспросила Гилберт.
- Размечталась! – тихо рассмеялся Сальваторе. – Папой Римским, конечно.
- Господи, какой же ты засранец, - нежно, без тени обиды возмутилась Елена и снова соединила их губы в поцелуе, напор и страсть которого возрастали с каждой минутой.
- Черт, я снова хочу тебя, - выдохнул Дэймон, быстро отстранившись от брюнетки.
- Ты что, действительно решил наверстать упущенное за четыре года? – с нескрываемым интересом и восторгом спросила Гилберт, встречая горящий адским пламенем взгляд Сальваторе.
- Хм, было бы неплохо, - с энтузиазмом отозвался мужчина, напоминая своей хитрой улыбкой Чеширского кота, а затем хрипло и соблазнительно добавил: – Наверстать четыре года за одну неделю. Неделя безудержного секса. Без перерывов и выходных.
- Ха, ты сам-то выдержишь? – поинтересовалась Елена.
- Обижаешь, милая, - надув губы, буркнул Дэймон.
- Знаешь, что все-таки общего между прежней Еленой и нынешней? - рассмеявшись, отрезала Гилберт и натянула одеяло до ушей, хитро посматривая на недоуменный взгляд возлюбленного. – Мы обе одинаково хорошо умеем обламывать тебя. Спокойной ночи, мой принц, - едва слышно вздохнув, брюнетка закрыла глаза.
- Садистка, - недовольно проворчал Сальваторе и притих.
В комнате настала такая тишина, что Елена даже немного испугалась такой перемены обстановки, подумав, что Дэймон мог на нее обидеться, но неожиданно девушка вспомнила вчерашний урок в постели с ним. Осторожно приоткрыв глаза, Гилберт увидела, что мужчина все также лежит рядом с ней и с улыбкой изучает ее лицо. Он коснулся губами щеки Елены, а затем прижал к себе, обвив тело девушки руками. В сознании ее промелькнула мысль, что Дэймон сейчас похож на засыпающее дитя малое, обнимающее любимую мягкую игрушку. Сердце брюнетки пары раз запнулось, а потом утонуло в сахарном сиропе нежности, которую она испытывала к этому брутальному мужчине. Размышляя об этом, Гилберт начала засыпать. Слабое сопение Сальваторе ей на ушко и стук его сердца под ладонью стали для нее персональной колыбельной. Находясь уже почти в царстве Морфея, Елена вдруг ощутила легкий поцелуй в губы и тихое слово, ласкающее слух: «Люблю».

***

Обретенное счастье вовсе не значит, что вся дальнейшая твоя жизнь будет сладкой и простой. Как раз напротив! Она станет сложнее и опаснее, потому как счастье очень сложно удержать рядом. Однако не бывает ничего невозможного. Особенно, когда под дверью уже стоит Рождество. Вера в чудеса, искренность любви увеличивается в стократ, даря нашим сердцам облегчение и спокойствие хоть на какое-то время. Поверили? Наивные! В нашем случае возможно все то, что как раз противоположно по смыслу спокойствию, ибо в аэропорту красивого и богатого города Нью-Йорка поздно ночью приземлились два пассажирских самолета, совершившие рейс из разных уголков мира: Сан-Франциско и Парижа. Пассажиры и первого и второго самолета почти одновременно сошли с борта и прошли в терминал. Среди них была яркая, симпатичная блондинка с темно-серыми глазами, облаченная в теплые джинсы и куртку. Ее длинные светлые волосы были непривычно убраны в хвост, а выражение лица оставляло желать лучшего. Девушка определенно злилась. Стоя у пункта приема багажа, она битые полчаса пыталась вернуть себе свои чемоданы.
- Мисс… Хинхаус? – прочел сотрудник аэропорта имя, указанное в паспорте.
Нетерпеливо переменявшись с ноги на ногу, блондинка нервно угукнула.
- Вам придется подождать, потому что ваш багаж еще не выгружен из самолета, - сообщил парень вежливым голосом.
- Что?! И сколько я тут должна стоять, по-вашему? Месяц, год, столетие?! – вспыхнула Стэйси. – Верните мне быстрее мои сумки! Я домой хочу.
- Но вы же родом из Сан-Франциско, - недоуменно и робко протянул сотрудник.
Бедный парень не знал, какой гнев на себя навлекает. Девушка была не в самом лучшем настроении, и теперь была готова разорвать любого за малейшую оплошность. «Рафаэль! Гад!» - мысленно закричала Хинхаус.
- Какое тебе дело вообще? – с досадой буркнула блондиночка, от гнева переходя с незнакомым мужчиной на «ты».
- У вас в прописке так написано, - тише прежнего констатировал сотрудник. – Вы живете в Калифорнии, а в причине приезда в Нью-Йорк указали, что приехали устраиваться в ветеринарную клинику. Лечить зверушек, - сказал мужчина, читая бланк, заполненный ранее Стэйси.
- Все верно. Приехала лечить одного козла от забывчивости, - раздался сзади насмешливый, знакомый голос.
Резко обернувшись, Хинхаус была готова одним лишь взглядом просверлить дырку на объявившемся парне.
- О, надо же! Кто соизволил появиться! Зато около двух дней от него ничего не было слышно, - язвительно бросила девушка. – Здрасте!
Проигнорировав этот выпад, Рафаэль подошел к сотруднику и что-то негромко шепнул ему, что тот, тут же сорвавшись с места, куда-то умчался.
- Ну, солнышко, только не надо надувать губки так, словно мы состоим в браке уже десять лет, а сегодня я забыл про нашу годовщину, - холодно проговорил Ланкастер. – Я вообще сделал тебе одолжение в том, что появился здесь. Могла бы и сама добираться до города. Пешочком по трассе.
Опешив от такой дерзости, Стэйси близко подошла к мужчине и искривила рот в ехидной усмешке.
- Да иди ты в задницу, Ланкастер, - приторно пропела Хинхаус. – Без тебя разберусь!
Не дожидаясь ответа, девушка гордо подняла подбородок и зашагала прочь от пункта приема багажа.
- Эм, Стэйси! – окликнул Рафаэль.
- Не слышу, дорогой, - резко отозвалась блондинка, попытавшись перекричать шум, царивший в аэропорту.
- Стэс! – голос парня уже был похож на скрежет металла по черепице.
- Я приму извинения только в письменном виде, - громко проговорила Стэйси, но все же остановилась.
Неожиданно сильные мужские руки Ланкастера, невесть как подошедшего так бесшумно, развернули хрупкое девичье тельце на триста шестьдесят градусов.
- Там твой багаж принесли, идиоточка, - ласково произнес Рафаэль и подтолкнул ее обратно, призывая забрать свои чемоданы.
Два чемодана, весившие, пожалуй, по тонне каждый. Медленно повернувшись к парню, Стэйси широко распахнула глаза и часто-часто заморгала.
- Ой, вот только без щенячьих глазок, - покачал головой мужчина.
- Пожалуйста, - взмолилась нежным, тонким, как нить шелка, голосом Хинхаус. – Рафи, малыш. Ну, пожалуйста.
- Нет! – уверенно бросил Ланкастер.
«Ах, так?! Ну ладно!» - хмыкнула про себя блондинка и, подойдя ближе к мужчине, обняла его за шею, приближая свое лицо к нему.
- Рафаэль, - сладко, будто только что успешно совершила набег на кондитерский завод, пропела она. – Малыш, ну что тебе стоит?
Вдоволь насладившись умалениями, парень широко улыбнулся и характерным жестом руки подозвал к себе какого-то из служащих аэропорта. Подошедший, крепкий мужчина погрузил оба чемодана мисс Хинхаус в специальную тележку и повез к выходу.
- Черт, я ведь и сама могла позвать, - тихо выругалась Стэйси.
- Ага. Ты явно не выспалась, поэтому у тебя мозги не работают, - попытался утешить Ланкастер в своей извращенной манере. – Зато все остальное прочее… - парень с любопытством оглядел шаловливые ручки девушки. - У тебя работает как надо.
Презрительно фыркнув, блондинка, стуча каблучками сапог, вышла из аэропорта. Почти около входа была припаркована… нет, не белая Ауди, а черный представительный лимузин.
- Он решил меня похоронить, - убито проговорила Хинхаус, с искренним восторгом созерцая машину.
- Нет, всего лишь подбросить до крематория, - серьезным голосом откликнулся Рафаэль и подошел к пассажирской двери заднего сиденья, которую ему услужливо открыл водитель.
Последовав за ним, Стэйси уже хотела было нырнуть в салон авто, как вдруг ее привлек сильный шум со стороны. Буквально в десяти метрах от лимузина стоял красивый серый Мерседес. Вокруг его багажника суетился рослый, накаченный молодой мужчина. Его темные волосы топорщились ежиком, а большие черные глаза выглядели несколько устало, но радостно. Хинхаус сразу же узнала парня и хотела было поздороваться, как вовремя заметила суетливо скачущую рядом с мужчиной миловидную блондиночку, одетую в теплую дубленку молочного цвета.
- Блин, ну, Тайлер! – восклицала экстравагантная особа. – Там кофточки из кашемира! Пожалуйста, не мни мне чемодан.
- Милая, если хочешь, то можешь сама погрузить его, - весело усмехаясь, поддел ее спутник, пыхтя от тяжести багажа. – Бери пример с Елены. Тоже два чемодана, но зато обыкновенных, не набитых лишними вещами, которые утяжеляют их.
- Это у Елены-то? – хихикнула блондинка. – Я в курсе, какой у нее запас одежды. По сравнению с ее мой будет выглядеть, как походной рюкзачок! – немного слукавила девушка. – А ты вообще откуда знаешь, какие у нее чемоданы?
- Дэймон рассказал, - просто ответил Тайлер.
- Он просто не хотел выкладывать тебе подробности того, как пыхтел, волоча эти гиганты домой, - рассмеялась девица, поворачиваясь на каблуках. – Это же так немужественно и к тому же…
Внезапно ее глаза и глаза Стэйси встретились и замерли. По спине Хинхаус пробежался едва ощутимый холодок. Шумно выдохнув, она поспешно юркнула в салон лимузина и сама захлопнула за собой дверь.
- Все нормально? – равнодушным голосом спросил Рафаэль, слегка удивленный от такого «влету» девушки в машину.
- Нет, не все нормально! – несдержанно выпалила Стэйси, встречая вопросительный, немного насмешливый взгляд Ланкастера.
- Что же такое случилось, что так сильно взбудоражило твое поведение? - спросил он. - За такое-то короткое время.
- Ничего особенного, - протараторила Хинхаус, теребя пальцами волосы. – Кэролайн Форбс случилась!

Дата добавления: 2015-10-24