ЛЕКЦИЯ 5. Критерии редакторской оценки рассуждения, объяснения

Критерии редакторской оценки рассуждения, объяснения, инструктирования. Сочетание разных типов речи в одном тексте

План:

1.Определение рассуждения как функционально-смыслового типа речи.

2.Эксплицитная и имплицитная формы построения рассуждений.

3.Умозаключение как основа рассуждения.

4.Дедуктивный и индуктивный методы построения рас­суждений.

5.Разные формы рассуждений: доказательство (прямое и косвенное), объяснение.

6.Объяснение как способ изложения материала.

7.Определение и его виды.

8.Инструктирование как особый способ организации тек­ста.

9.Сочетание разных типов речи в одном тексте.

10.Практические задания для закрепления темы.

1. Определение рассуждения как фунционально-смыслового типа речи

Прежде чем приступать к научному изложению объявлен­ной темы, постараемся вспомнить, когда авторы, вдруг преры­вая описание, повествование, начинают рассуждать!.. В «Евге­нии Онегине» почти все лирические отступления А.С. Пуш­кина – это рассуждения. Например:

Мы, все учились понемногу

Чему-нибудь и как-нибудь,

Так воспитаньем, слава Богу,

У нас немудрено блеснуть...

<...>

Чем меньше женщину мы любим,

Тем легче нравимся мы ей

И тем её вернее губим

Средь обольстительных сетей...

<...>

...Кого ж любить? Кому же верить?

Кто не изменит нам один?

Кто все дела, все речи мерит

Услужливо на наш аршин?

Кто клеветы про нас не сеет?

Кто нас заботливо лелеет?

Кому порок наш не беда?..

<...>

Трудов напрасно не губя,

Любите самого себя...

Как видим, эти пушкинские афоризмы, ставшие крыла­тыми словами, построены как рассуждения. Причем неред­ко они имеют форму риторических вопросов и даже воскли­цаний. Вспомните:

Москва, я думал о тебе!

Москва... Как много в этом звуке

Для сердца русского слилось...

Рассуждение – это такой функционально-смысло­вой тип речи, в котором автор стремится доказать или опро­вергнуть какое-либо утверждение, развить и обосновать ка­кую-нибудь мысль. Вот характерный пример рассуждения:

Существует ходячее представление, будто бы матери­альная бедность общества отражается, и притом прямо, и на его духовной бедности. И наоборот: материальное изо­билие влечет – или обязано влечь за собой – также и ду­ховное богатство.

Объективные исторические наблюдения не подтверж­дают этого тезиса. <...>

Я был бы очень заинтересован, если бы кто-нибудь сумел убедительно показать мне, что перечисленные общества, до­стигшие высокого уровня общего материального благососто­яния, как-то: Швеция, Голландия, Швейцария – проявили одновременно также и подлинное духовное богатство. Правда, что они вносили и вносят кое-что в мировую науку и техни­ку, но наука, как и техника, относится в основном к ряду не духовных, а интеллектуальных ценностей. С самого начала следует делать различие между этими двумя рядами явлений. Умонастроение определенного типа, весьма ныне распрост­раненного, не отличает духовного от интеллектуального. <...>

Если понять и усвоить это различие двух родов явлений, духовного и интеллектуального, тогда станет ясно, что духов­ное богатство находится отнюдь не в прямой зависимости от богатства материального. Дурно отражаются на духовной деятельности только две крайние степени материального достатка: нищета и роскошь. Первая заставляет тратить все силы на борьбу за существование, вторая ведет к погоне за умно­жением богатств либо к пресыщенности, к опустошению, к затягиванию психики душевным салом. (Д. Андреев. Роза мира)

Этот пример приведён в «Теории текста» профессора Н.С. Валгиной, которая и комментирует построение отрывка: «В первом абзаце здесь формулируется исходный тезис (суще­ствует представление), далее идет авторское суждение на этот счет в отрицательной форме. Следующий текст аргументирует высказанную в обобщенной категорической форме мысль» 1.

Рассуждения, как правило, отличаются серьёзным философским содержанием, они углубляют наши знания об окружающем мире, заставляют задуматься над важностью поставленной проблемы и подсказывают (или доказывают) правильный вывод.

2. Эксплицитная и имплицитная формы построения рассуждения

Рассуждение обычно строится по такой схеме: 1) посыл­ка, содержащая главную мысль; 2) основная часть, отражаю­щая мыслительные операции; 3) вывод, логически вытекаю­щий из хода рассуждений. Покажем это на примере научно-популярной статьи (даётся в сокращении).

В нашу эпоху, в век научно-технического прогресса, людей волнуют проблемы охраны окружающей среды <...>

В природе ничего не существует обособленно, все тесно связано между собой, и ущерб, нанесенный одному из природных ресурсов, немедленно отзывается на других: про­исходит нарушение природных закономерностей, что приводит к пагубным последствиям.

Приведем пример. Фермер, занимающийся животно­водством, использовал пойму реки, которая давала хоро­шие урожаи трав. Он решил избавиться от сорных трав с помощью гербицидов. Но вместе с сорняком погиб и лес вдоль реки. В реке водились бобры, которым деревья слу­жили кормом и материалом для постройки плотин. Остав­шись без леса, бобры переселились в другие места. Бобро­вые плотины, которые стали разрушаться, раньше поддер­живали высокий уровень воды, но во время наводнения они были уничтожены. Уровень воды в реке стал резко снижаться, пропала рыба, которой здесь было очень мно­го, корни трав перестали получать достаточное количество влаги, погибли и луга.

Еще пример из жизни животных. Во многие области европейской части РФ была завезена енотовидная собака. Но, как выяснилось, она оказалась очень «вредной» для фауны. Енотовидная собака разоряет гнезда уток, чаек и других птиц, расположенные на земле. А птицы поедали насекомых, вредных для растительности. Сокращение ко­личества птиц угрожает быстрым увеличением вредных на­секомых.

Вот какой вред – вольно и невольно – может прине­сти человек своим неразумным вмешательством в сферу при­чинных связей природы. Поэтому необходимо выработать и строго соблюдать систему государственных мероприятий по сохранению и расширенному воспроизводству природ­ных богатств на благо ныне живущих и будущих поколе­ний людей, с учетом интересов всего человечества.

Сравнивая приведенные нами два текста – отрывок из «Розы мира» и газетный очерк, можно заметить, что они отли­чаются по оформлению. В первом тексте рассуждение пред­ставлено эксплицитно: здесь четко обозначены причин­но-следственные связи структурных частей рассуждения, есть лексические средства, указывающие на смысловую зависимость этих частей (существует представление... и наоборот, правда... если понять и усвоить это различие... тогда станет ясно...). Во втором примере смысловые связи структурных частей рассуждения существуют имплицитно: они проявляют­ся не на лексико-грамматическом уровне, а в самом логи­ческом построении рассуждения, на логико-смысловом уровне. Как видим, и тот, и другой способ построения рас­суждений достигает цели: автору удается убедительно сфор­мулировать свои мысли и доказать их справедливость.

Как указывают опытные редакторы, «текст правильно построенного рассуждения всегда фиксирует процесс выво­да нового знания. Суждения при этом располагаются в логи­чески обусловленной последовательности: одно суждение с необходимостью вытекает из другого, развивает его и даёт основание для нового суждения» 1.

3. Умозаключение как основа рассуждения

В основе суждений лежат умозаключения, построенные по всем правилам логики, например: В природе ничего не суще­ствует обособленно, и ущерб, нанесенный одному из природных ресурсов, немедленно отзывается на других. Причём дедук­тивный метод, применяемый в распадении (как в данном примере – от общего к частному), чередуется с индук­тивным, при котором умозаключение строится на основе от­дельных, частных фактов, случаев, подводящих к обобщенно­му выводу, как в нашем примере научно-популярной статьи.

В художественной и публицистической речи рассужде­ние часто включает в себя описание как иллюстрацию к тому или иному утверждению. В иных случаях, напротив, описы­вая какой-нибудь случай, рассказывая о каком-то происше­ствии, автор переходит к рассуждению, и тогда в тексте соче­таются разные способы изложения – описание, повествова­ние и рассуждение. Причём именно оно даёт возможность автору наиболее эмоционально выразить своё отношение к происшедшему, как, например, в такой публикации.

Чего еще ждать?

Дикий, кошмарный случай: преступник в купе поезда Чита – Москва расстреливает конвоиров, на ходу выпры­гивает из вагона и... бесследно, как кусок сахара в стакане чая, растворяется в столице. Безумно жаль погибших, но...

Как уже известно из печати, два сыщика, не рядовые, а капитан и майор милиции, вели себя, скажу мягко, крайне неосмотрительно, нарушая не только всяческие инструк­ции, но и забыв о собственной безопасности. Это же надо: даже в вагон-ресторан Степанова, задержанного по обви­нению в убийстве, водили, продолжали с ним пить и в купе. Никогда не поверю, что преступник просто разжало­бил членов опергруппы: не первый же год они в милиции?!

Но самое страшное произошло потом: Степанов спо­койно добрался до квартиры, где проживал раньше, пере­кусил, сел в собственные «Жигули» и укатил в неизвестном для милиции направлении. Думаю, на всё про всё ему по­требовалось не менее двух-трех часов. И всё это время в столице уже шла спецоперация «Вулкан» по захвату убий­цы, в которой, не сомневаюсь, были задействованы тысячи людей.

Как могло такое произойти? Ведь даже первокурсник школы милиции знает, что в подобных случаях надо бло­кировать квартиры преступника, его знакомых, любовниц и т. д. У милиции не было таких данных? Не может быть! Ведь в розыске Степанов как особо опасный преступник находился с конца прошлого лета.

К сожалению, все происшедшее – следствие разгиль­дяйства, непрофессионализма сотрудников нашей мили­ции. А может, и еще страшнее: коррумпированность, опять скажу мягко, некоторых из них.

Есть и ответ на вопрос, как дошли мы до жизни такой. Вспомните чехарду со сменой министров внутренних дел, десятком реорганизаций – оба эти процесса заканчивались только изгоном честных профессионалов, сменой вывесок и ухудшением условий службы и жизни милиционеров, но никак не укреплением боеспособности органов, повыше­нием их профессионализма. Эта преступная чехарда про­должается и сегодня.

Так чего же мы еще ждем от милиции? Неужели и это дикий случай с побегом убийцы ничему не научит высшие чины?!

Михаил Жеребятьев

ветеран Московского уголовного розыска.

4. Дедуктивный и индуктивный методы построения рассуждений

Рассуждение вызовет особый отклик у читателей, если автор затронет в нем важные, злободневные вопросы, как это произошло в приведённой публикации. Описанное в ней происшествие было отражено во многих статьях, заметках, разных газетах, но только в приведенном тексте автор смог от конкретного факта подняться к обобщению, благодаря пра­вильно избранному способу изложения материала – рассуж­дению, построенному по принципу индукции.

Если же журналист пользуется дедуктивным мето­дом – от общего к частному – тогда ему не нужно доказывать истинность исходного суждения; с позиций общеизвестной истины, не вызывающей сомнений, даётся объяснение конк­ретным фактам, явлениям. В этом случае интерес читателя могут вызвать какие-то новые сведения, научные открытия или све­жий взгляд автора на описываемое, оригинальность его сужде­ний. Но не оправдано бывает стремление журналиста, выдви­нув известное положение, иллюстрировать его банальными примерами, не несущими в себе нового знания. Главное требо­вание к содержательной стороне рассуждений – их информа­тивная насыщенность, нестандартность логических построений.

Ещё античные авторы указывали, что не по всякому по­воду автор должен предаваться рассуждениям, потому что можно уподобиться некоторым философам, «которые сил­логическим путём доказывают вещи более известные и более правдоподобные, чем те, из которых они исходят» 1.

Примером неудачного рассуждения, открывающего на­учно-популярную статью, может быть такой:

Потребление молока является хорошей традицией. Мо­локом питаются не только дети, потребность в молоке, при­вычка к молоку сохраняется до глубокой старости. Плохая ли это привычка? Надо ли от неё отказываться? Нет!..

При литературном редактировании подобные рассужде­ния, конечно, исключаются.

Однако не следует смешивать такое проявление речевой избыточности со стремлением автора объяснить свою пози­цию, ссылаясь на известные факты, которым он при этом даёт толкование, отражающее его собственный взгляд на обсужда­емую проблему. Так, А.С. Пушкин в отзыве на предисловие г-на Лемонте к переводу басен И.А. Крылова писал:

Бросив беглый взгляд на историю нашей словесности, автор (Лемонте) говорит несколько слов о нашем языке, признаёт его первобытным, не сомневается в том, что он способен к усовершенствованию, и, ссылаясь на уверения русских, предполагает, что он богат, сладкозвучен и оби­лен разнообразными оборотами.

Мнения сии нетрудно было оправдать. Как материал словесности, язык славяно-русский имеет неоспоримое пре­восходство пред всеми европейскими: судьба его была чрез­вычайно счастлива. В XI веке древний греческий язык вдруг открыл ему свой лексикон, сокровищницу гармонии, даро­вая ему законы обдуманной своей грамматики, свои пре­красные обороты, величественное течение речи: словом, усыновил его, избавляя таким образом от медленных усовер­шенствований времени. Сам по себе уже звучный и выра­зительный, отселе заемлет он гибкость и правильность. Простонародное наречие необходимо должно было отде­литься от книжного, но впоследствии они сблизились, и такова стихия, данная нам для сообщения наших мыслей.

Г-н Лемонте напрасно думает, что владычество татар оставило ржавчину на русском языке. Чуждый язык распространяется не саблею и пожарами, но собственным оби­лием и превосходством. Какие же новые понятия, требо­вавшие новых слов, могло принести нам кочующее племя варваров, не имевших ни словесности, ни торговли, ни за­конодательства? Их нашествие не оставило никаких следов в языке образованных китайцев, и предки наши, в течение двух веков стоная под татарским игом, на языке родном молились русскому богу, проклинали грозных властителей и передавали друг другу свои сетования. Таковой же при­мер видели мы в новейшей Греции. Какое действие имеет на порабощенный народ сохранение его языка? Рассмотре­ние сего вопроса завлекло бы нас слишком далеко. Как бы то ни было, едва ли полсотни татарских слов перешло в русский язык. Войны литовские не имели также влияния на судьбу нашего языка; он один оставался неприкосно­венною собственностию несчастного нашего отечества.

В царствование Петра I начал он приметно искажаться от необходимого введения голландских, немецких и фран­цузских слов. Сия мода распространяла свое влияние и на писателей, в то время покровительствуемых государями и вельможами; к счастию, явился Ломоносов» 1.

Развивая мысли французского критика о самобытности, богатстве и «сладкозвучности» русского языка, А.С. Пуш­кин, объясняет, как происходило его развитие, что стало ис­точником его пополнения и «усовершенствования». Оспари­вая тезис о том, что «владычество татар оставило ржавчину на русском языке», поэт вновь переходит от объяснения к рассуждению, а потом основа подтверждает свои суждения яркими историческими примерами, перечисление которых служит объяснению авторской мысли.

Сочетание рассуждения с объяснением, подтверждаю­щим выдвигаемые автором положения, можно часто наблю­дать в полемических материалах. Поэтому некоторые авторы выделяют два вида рассуждений: 1) рассуждение-доказатель­ство и 2) рассуждение в форме рационального объяснения 1.

5. Разные формы рассуждений: доказательство (прямое и косвенное), объяснение

Работая над текстом рассуждения-доказательства, редак­тор предъявляет к нему критерии, сформулированные для построения доказательства: 1) тезис и аргументы должны быть выражены в ясной, определённой форме; 2) доводы не должны противоречить друг другу; 3) в ходе доказательства недопустима подмена тезиса; 4) аргументы должны быть нео­споримыми, их истинность заранее должна быть установлена. Доказательства могут основываться на не вызывающих сомнения фактах, явлениях, когда истинность тезиса под­тверждается неоспоримыми аргументами – в этом случае доказательство является прямым. Например:

Язык – важнейшее средство общения людей. Человек со­здал слова для всего, что есть во вселенной; он назвал всякое действие и состояние, определил словами свойства и качества предметов. В словаре получили отражение все изменения, про­исходящие в мире. Язык запечатлел опыт и мудрость веков и, не отставая, сопутствует жизни, развитию техники, науки, искусства; он может назвать любую вещь и располагает сред­ствами для выражения самых отвлечённых и обобщённых идей и понятий. Поэтому язык является самым удобным и надёж­ным средством общения, обмена мыслями...

Доказательство может быть и косвенным, когда ис­тинность тезиса выводится из доказательства сложности его отрицания. В этом случае в структуру рассуждения вводится антитезис, который опровергается. Для примера переделаем высказывание А.С. Пушкина об устойчивости русского языка, противостоявшего тюркскому влиянию:

Г-н Лемонте напрасно думает, что владычество татар ос­тавило ржавчину на русском языке. Представим на мгнове­ние, что русский язык действительно подвергся ассимиля­ции в результате «татарского владычества». Но тогда бы наш язык утратил бы свою самобытность и усвоил бы чуждые ему черты в словообразовании, в грамматике, стал бы похож на татарский. Но это не так, русский язык остался самобыт­ным, потому что «чуждый язык распространяется не саблею и пожарами, но собственным обилием и превосходством».

Как прямые, так и косвенные доказательства используют­ся в полемических текстах, и не только в письменной, но и в устной речи. Ораторы часто обращаются к рассуждениям, придавая своим выступлениям убедительность с помощью различных стилистических приёмов, риторических фигур, цитации высказываний оппонентов и т. п.

Рассуждения могут включаться в самые разные тексты. Профессор Г.Я. Солганик утверждает: «Основная сфера ис­пользования рассуждений – научная, научно-популярная речь. И это естественно, ибо здесь и приходится чаще всего доказывать, развивать, подтверждать или опровергать мысль» 1.

Но следует добавить, что в художественной речи рассуж­дения весьма распространены при отступлениях в повество­вании; авторы нередко стараются обосновать поведение сво­их героев, выразить свою нравственную позицию, объяснить ход мыслей персонажей. Примеры таких рассуждений нахо­дим у Льва Толстого:

«Хорошо бы было поехать к Курагину», – подумал он. Но тотчас же он вспомнил данное князю Андрею честное слово не бывать у Курагина. Но тотчас же, как это бывает с людьми, называемыми бесхарактерными, ему так страстно захотелось еще раз ис­пытать эту столь знакомую ему беспутную жизнь, что он решился ехать. И тотчас же ему пришла в голову мысль, что данное слово ничего не значит, потому что еще прежде, чем князю Андрею, он дал также князю Анатолю слово быть у него; наконец, он подумал, что все эти честные слова – такие условные вещи, не имеющие никакого определенно­го смысла, особенно ежели сообразить, что, может быть, завтра же или он умрет, или случится с ним что-нибудь такое необыкновенное, что не будет уже ни честного, ни бесчестного... Он поехал Курагину.

Рассуждение своего героя автор комментирует, соединяя этот тип речи с объяснением.

В иных случаях рассуждение включается в описание или повествование. Вспомните классические строки А.С. Пушкина:

XXVII

...Пока вдали

Зарецкий наш и честный малый

Вступили в важный договор,

Враги стоят, потупя взор.

XXVIII

Враги! Давно ли друг от друга

Их жажда крови отвела?

Давно ль они часы досуга,

Трапезу, мысли и дела

Делили дружно? Ныне злобно,

Врагам наследственным подобно,

Как в страшном, непонятном сне,

Они друг другу в тишине

Готовят гибель хладнокровно...

Не засмеяться ль им, пока

Не обагрилась их рука,

Не разойтись ли полюбовно?

Но дико светская вражда

Боится ложного стыда.

В XXVII строфе описание, в следующей – рассуждение, в котором эмоциональное напряжение усиливают риториче­ские вопросы. XXIX, XXX и XXXI строфы – повествование о трагическом финале дуэли.

Рассуждение часто дополняется объяснением. Так и в «Евгении Онегине», описав дуэль и гибель Ленского, Пушкин рассуждает о трагизме ситуации (Поэт, задумчивый мечта­тель, убит приятельской рукой!) и в то же время даёт объясне­ние возможному иному повороту событий – если бы герой остался жив (А может быть и то: поэта// Обыкновенный ждал удел. // Прошли бы юношества лета... И наконец в своей постеле // Скончался б посреди детей, плаксивых, баб и лекарей).

Наши примеры убеждают в том, что в художественной речи часто невозможно разделить рассмотренные нами типы речи; повествование переплетается с описанием, в него включается рассуждение с объяснением, которые вновь сочетаются с описа­ниями или повествованиями. Поэтому строгое выделение функ­ционально-смысловых типов речи возможно в стандартных тек­стах с большей определенностью, чем в творческих – художе­ственных и публицистических. «Чем более стандартны тексты, – пишет Н.С. Валгина, – тем более предсказуемы способы текстообразования... Анализ разных текстов приводит к выводу о недостаточности такого чрезмерно обобщенного деления» 1.

6. Объяснение как способ изложения материала

В текстах учебного назначения (и прежде всего таких, кото­рые ориентированы на детское и юношеское восприятие) рас­суждение, как правило, чередуется с объяснением. Так, заме­чательный историк А.Ф. Петрушин в «Рассказах про старое время» рассуждает о причинах стрелецких бунтов и заговора царевны Софьи. А это требует экскурса в историю, и автор даёт объяснение вражды бояр Милославских и Нарышкиных:

В то время русские цари не женились на иноземных царевнах, а всегда на русских боярышнях и дворянках. Же­нившись, царь держал женину родню около себя, в почёте и милости. Но если приводилось царю овдоветь и потом опять жениться, то родня второй жены оттирала от него родню первой, и это не обходилось без смут и раздоров. Когда царь Алексей Михайлович женился в первый раз, родня царицы, Милославские вошли в силу; а когда царица умерла и царь взял другую жену, то на первое место при нём вышли На­рышкины. После смерти Алексея Михайловича на престол сел старший его сын Фёдор, и Милославские опять вошли в милость и почёт. Поэтому когда царь Федор умер и патри­арх благословил на царство малолетнего Петра, государством приходилось править матери его, Наталье Нарышкиной, и Нарышкины становились на место Милославских. Милос­лавские стали думать, как бы дело поправить... За это взя­лась молодая царевна Софья Алексеевна, дочь царя Алексея от Милославской, первой царицы». (Русская история для детей и юношества. Курск, 1996. С. 3(52-303)

Объяснение как речевая форма неизменно присутствует в интервью: корреспондент задаёт вопросы, и отвечающий на них объясняет то или иное положение. Например, извест­ный кинорежиссёр Глеб Панфилов в интервью рассказывает журналисту о будущем фильме по сценарию, написанному на основе романа А.И. Солженицына «В круге первом»:

Сам Солженицын примет участие в работе над вашим фильмом?

К сожалению, нет. Я предлагал ему вместе заняться

написанием сценария еще в 96-м, но он отказался. Времени, говорит, нет, да и сил. Другие, мол, долги еще необходимо отдать. И мне показалось не слишком удобным отрывать великого писателя от дел.

Когда планируете начать съемки?

Все зависит от финансирования. Это же госзаказ. Надеюсь, наскребем на полноценную 2-серийную картину. При самом оптимистическом раскладе планируем начать где-то в конце ноября. Но на 100% пока не уверен.

А как вы думаете, почему раньше в России не было попыток снимать по Солженицыну?

Ну, когда-то это было невозможно. А сейчас моло­дые режиссеры больше соблазняются дешевыми эффекта­ми. Вместо гражданской позиции — криминал, вместо на­стоящих поступков — мордобой и убийства, вместо люб­ви — секс. Экшн, одним словом. Вот поляки и американцы

уже снимали по Солженицыну, но я знаю, что Александра Исаевича не очень устроило качество этих работ. (Мельман Дмитрий. Солженицына сделают! // МК)

В художественных и публицистических произведениях используются различные приёмы диалогизации текста, что­бы вызвать у читателя интерес к объяснению описываемого факта, явления. Особенно любят авторы прибегать к ритори­ческим вопросам, которые приближают изложение к беседе. Например, в очерке «Загадочное слово» так объясняется про­исхождение слова «Москва»:

Многие названия русских городов говорят сами за себя <...> А задумывались ли вы над значением слова «Москва»? Почему так назвали когда-то этот город, который стал со временем не чем иным, как столицей великого Российско­го государства?

О значении этого слова до сих пор можно спорить, потому что объяснение строится на гипотезах, а не на точ­ном научном знании. И все же ознакомимся с этими ком­ментариями.

Что означает слово, взятое для названия города, пы­тались разгадать москвичи еще в древности. И вот в по­вести семнадцатого века «О начале царствующего вели­кого града Москвы» находим первое объяснение загадоч­ного наименования: город получил название от реки Москвы.

Однако, кто бы ни ознакомился с таким толкованием, тотчас же спросит: «А как возникло название реки Моск­вы?» Попробуем осветить этот вопрос.

О названии реки существует множество предположе­ний. Наиболее убедительная теория связывает происхож­дение этого слова с древнеславянской основой. Ученые, вы­двинувшие эту теорию, доказывают, что в глубокой древ­ности существовало общеславянское слово с корнем «моек», что значило «быть мокрым, влажным» или «мокнуть». Та­ким образом, с корнем «моек» у славян связывались пред­ставления о сырости и влажности.

Итак, объяснение, по нашим наблюдениям, обычно сопутствует другим речевым формам, так что классическая типология функционально-смысловых видов речи не исчер­пывает всего многообразия способов построения текста.

7. Определение, его виды

Нельзя не согласиться и с тем, что своеобразной формой объяснения может быть и определение (дефиниция), которое обычно входит в другие текстовые конструкции, но без которого трудно представить научные и научно-популярные тексты. В современной логике выделяются различные виды определений, и критерии их редакторской оценки строятся на требовании фактической точности и соответствия их построения логическим правилам. Анализируя специальные тексты, редактор должен изучить особенности словесных определений и остенсивных (путем указания на предмет, чаще всего с помощью иллюстрации), номинальных (состоящих в объяснении значения слов) и реальных (раскрывающих содержание понятия) и т.д. 1

В учебной литературе словесные определения обычно до­полняются реальными примерами: Антонимами называ­ются слова, противоположные по значению, например: хорошо – плохо, правда – ложь, говорить – молчать. Нередко к словесным определениям добавляется номинальное: анто­ним (гр. anti – против и опута – имя). Остенсивные опре­деления даются обычно в тех случаях, когда все другие не позволяют наглядно объяснить значение понятия. Напри­мер, термин «обратная антитеза» еще не получил у филоло­гов широкого признания, и автор, объясняя этот стилисти­ческий прием, дает наглядную иллюстрацию его примене­ния писателями: Противоположен антитезе стилистический прием, состоящий в отрицании контрастных признаков у пред­мета, например: «В бричке сидел господин, не красавец, но и не дурной наружности, не слишком толст, не слишком тонок, нельзя сказать, чтобы стар, однако ж и не так, чтобы слиш­ком молод» (Н.В. Гоголь).

Оценивая такие определения, редактор должен признать целесообразными повторения при толковании того или ино­го термина (как это случается при соединении словесного определения с номинальным), нанизывание однотипных примеров (в случае применения реальных определений) и некую речевую избыточность при остенсивных определени­ях. Все это оправдано методически в учебной и научно-попу­лярной литературе.

Важно также учитывать и деление определений по их функциям: 1) регистрирующие определения перечис­ляют уже известные признаки предмета, явления; 2) уточняющие дают дополнительные сведения; 3) учреждающие определения содержат новые сведения, раскры­вающие смысл явления или события.

Примером регистрирующего определения может служить такое:

Выразительный плеоназм возникает при употреб­лении одного из антонимов с отрицанием. Например: Кем ты станешь – я гадать не буду. Мир не постарел – помолодел: на просторах Родины повсюду множество больших и малых дел (С.В. Викулов). Подобное соединение антонимов подчер­кивает значение одного из них, употребленного без отрица­ния; речевая избыточность при этом служит средством акту­ализации понятия, на которое автор хочет обратить особое внимание: Жив, а не умер демон во мне (М. Цветаева); Не ссориться я пришел к тебе, а мириться.

В таком определении названы уже известные термины – плеоназм, антоним, однако их функция иная, что и отражено в регистрирующем определении.

Уточняющее определение (в сочетании с номинальным; можно иллюстрировать таким примером:

Явление антонимии лежит в основе оксюморона (от гр. oxymoron – остроумно-глупое) – яркого стилистического приема образной речи, состоящего в создании нового понятия соединением контрастных по значению слов. Соче­тание антонимов в «чистом виде» в оксюмороне встречает­ся редко [«.Начало конца» (заголовок статьи), («Плохой хоро­ший человек» (название кинофильма), В разгар периода застоя... (Из газет)]. В большинстве случаев слова, имеющие противоположное значение, соединяются как опреде­ляемое и определяющее [«Крупные мелочи», «Дорогая деше­визна», «Неудобные удобства» (заголовки)]. Существитель­ное и прилагательное нельзя считать антонимами в точном значении термина (антонимы должны принадлежать к од­ной и той же части речи).

Как видим, автору пришлось объяснить, почему в опре­делении употреблено сочетание «контрастные по значению слова», а не термин антонимы; ведь в создании оксюмо­рона могут использоваться слова, принадлежащие к разным частям речи. (Голуб И.Б. Стилистика русского языка. С. 37).

К учреждающим определениям обычно обращаются ав­торы в тех случаях, когда можно ожидать превратное толко­вание термина, широко употребляемого в обиходе без учета его точного научного значения. Например:

Благозвучие предполагает наиболее совершенное с точки зрения говорящих на данном языке сочетание зву­ков, удобное для произношения и приятное для слуха. Тре­бование благозвучия должно быть согласовано с фонетиче­скими особенностями конкретного языка. Деление же язы­ков на «благозвучные» и «неблагозвучные» лишено научного основания и обычно связано с субъективными оценками. Все, что не свойственно данному национальному языку, что выходит за рамки привычных артикуляций, произво­дит впечатление какофонии (гр. kakophonia – дурное зву­чание). Например, непривычные для русского человека созвучия в таких словах, как Биттлз, хиджра, Нискоуори, Папаиоанну, кажутся нам неблагозвучными.

Указание автора на то, что при оценке благозвучия важно учитывать особенности фонетики конкретного национального языка, предупредило ненаучное толкование термина, исполь­зуемого в фонике – разделе стилистики, не получившем широкого освещения в учебной литературе.

Всякое определение должно быть истинным по значению; указанные в нём признаки должны быть существенными. Редактор следит за тем, чтобы определения давались не через отрицание (Спор – это не ссора, не пустой разговор), так как отсутствие тех или иных признаков ещё не раскрывает сущ­ность понятия. Недопустима и тавтология в определении: (Долг – то, что дается в долг), когда содержание понятия пытаются раскрыть через само определяемое. Из этого следу­ет, что «работа редактора над определениями в журналист­ском тексте становится работой над терминологией» 1.

8. Инструктирование как особый способ организации текста

Выпадает из традиционной трёхчастной классификации функционально-смысловых типов речи и инструктивный текст. Например, автор книги «Начни с себя» даёт читателям множество советов в главе «Как правильно обращаться с учи­телями»:

Относись к своим учителям по-человечески, т. е. отно­сись к ним так же, как бы ты хотел, чтобы окружающие относились к тебе. Будь доброжелательным, отзывчивым, вежливым, предупредительным. Постарайся не замечать их недостатки и не используй их во зло, не играй на них. Покажи свой искренний интерес к тому, что они расска­зывают, и активно работай на уроках.

Никогда не угодничай, не выслуживайся перед учите­лями, ябедничая на других. Доносчиков не любят ни одно­классники, ни большинство учителей.

Не действуй им на нервы, устраивая глупые шутки и розыгрыши. Не допускай того, чтобы учитель по твоей вине попадал в смешное или затруднительное положение.

Не бойся учителей, не позволяй унижать себя. Всегда громко и однозначно высказывай свое мнение, если ты счи­таешь, что учитель ошибся или допустил несправедливость. Не сноси безропотно обиды только потому, что боишься «нажить лишнюю головную боль» и навлечь на себя непри­ятности. Будь всегда объективен и вежлив.

Если ты не совсем хорошо понял объяснение учителя, сразу же попроси повторить его еще раз. (Энкельман Н.Б. Начни с себя. М., 1999. С. 131)

Такая форма организации речевого материала даёт осно­вание выделить ещё один тип текста – инструктирова­ние, который определяется чёткой целевой установкой и со­держанием речи. Этот функционально-смысловой тип речи вы­деляет Н.С. Валгина, отмечая, что в подобных текстах их своеобразие «заключается в использовании побудительных форм предикатов»; сфера распространения такой речевой формы – инструкции, методические разработки, «добрые советы», реко­мендации, руководства, медицинские и кулинарные рецепты 2. В качестве иллюстрации приводятся кулинарные рецепты.

9. Сочетание разных типов речи в одном тексте

Наблюдения показывают, что и инструктивные тексты включают в свой состав иные речевые типы (в нашем приме­ре это рассуждение: Доносчиков не любят ни одноклассники, ни большинство учителей), а также сами могут быть включе­ны в описание, как, например, в таком фрагменте:

Известно, что внешний вид человека, его поза, тело могут «говорить». Это особый способ выражения; оно ча­сто больше выдает окружающим о тебе, чем тебе самому хотелось бы. Мысли, которые занимают тебя постоянно, формируют, «чеканят» и моделируют выражение твоего лица и весь твой облик. Ноги, руки, плечи, кожа, лоб, губы всегда говорят правду.

Присмотрись к своему товарищу. Он похож на спорт­смена? Нет, он ходит согнувшись, словно тащит тяжелый мешок со своими обязанностями, ему трудно глубоко и свободно дышать, быстро бежать, держаться подтянуто и бодро. Оглядись вокруг себя в школе! (А может быть, до­статочно посмотреть в зеркало?) Следи за своей осанкой! Не сгибайся в три погибели, разверни плечи, подними выше голову! Смотри прямо перед собой, а не под ноги. При разговоре не отводи глаза, а смотри на собеседника, не бойся его прямого взгляда!.. (Энкельман Н.Б. Начни с себя. С. 132)

Таким образом, наблюдения показывают, что в нестан­дартных текстах обычно сочетаются разные функционально-смысловые типы речи и порой не так-то просто их разделить в соответствии с принятой классификацией. К тому же ока­зывается, что традиционная трёхчастная их типология нуж­дается в уточнении, так как на самом деле разнообразие ре­чевых типов гораздо шире, чем считалось авторами, иссле­довавшими лингвистику текста.

10. Практические задания для закрепления темы

Задание 1. Определите функционально-смысловые типы речи в текстах «Сибирь – край большой науки», «В краю вечной мерзлоты», «По­пробуйте учиться с удовольствием». Оцените абзацное членение в дан­ных текстах, в случае несогласия с авторами внесите свои исправления.

Сибирь – край большой науки

От Урала и берегов Северного Ледовитого океана до Тихого океана и степей Казахстана раскинулась Сибирь.

Когда-то это слово наводило ужас, потому что Сибирь была местом ссылки. Даже в недавние советские времена лозунг «Комсомольцы, вас ждет Сибирь» звучал двусмысленно, ведь диссиденты попадали туда не по своей воле. И все же с давних времен русский человек мечтал том, чтобы Сибирь стала гордостью и славой великой страны. Еще Михаил Васильевич Ломоносов предсказывал, что сила России будет умножаться благодаря богатству Сибирского края.

Сейчас Сибирь – это край современной промышленности, край передовой науки и культуры. В Сибири создается много нового: заводы и электростанции, целые города и научные институты.

Еще во время Великой Отечественной войны в Сибири открылся филиал отечественной Академии наук. Рядом заводами, стройками должны были работать большие коллективы ученых – физиков, химиков, математиков. В городе Новосибирске решено было создать большой научный центр. И вскоре недалеко от Новосибирска вырос целый научный город. Физика, химия, биология, геология, медицина – все эти и другие науки были представлены в специальных институтах.

Вот огромный Институт ядерной физики, недалеко от него – здание Института неорганической химии, немного дальше – Институт геологии и геофизики, десятки научно-исследовательских институтов.

В научном городке есть все: высшие учебные заведения и школы, библиотеки и кинотеатры, больница и стадион, бассейн и зимний спортивный зал, детские сады и ясли. Есть самая большая в Азии научная библиотека, в которой хранится свыше 10 миллионов книг.

Улицы, дороги, здания города науки – все это среди леса, который должен беречь чистоту воздуха и тишину. Природа Сибири и современность находятся здесь рядом.

В краю вечной мерзлоты

Кому, как не нам, россиянам, изучать вечную мерзлоту? Ведь она занимает более пятидесяти процентов территории России. Таких крупных городов на вечной мерзлоте, как у нас, нет нигде в мире. Если у американцев, на Аляске, поселок с населением в пятьсот человек считается уже крупным населённым пунктом, то мы имеем такие индустриальные гиганты, как Воркута, Норильск, Магадан, Якутск.

Возводить дома на вечной мерзлоте совсем не то, что строить в обычных условиях. Проектировщикам необхо­димы советы редких специалистов. Поэтому в Якутске был создан единственный в своем роде Институт мерзлотоведе­ния, занимающийся исследованием этого уникального яв­ления. Без рекомендаций данного научного центра строи­тельство на мерзлоте невозможно.

В конце XIX века были первые попытки строить здесь каменные дома, но они начали на глазах у людей провали­ваться под землю, в самом прямом смысле слова. Оказалось, что вечная мерзлота вовсе не «вечная», как принято думать. Твердая, как камень, она тем не менее начинает таять под каменными постройками, выделяющими тепло. И на месте ледяной тверди образуется, как здесь говорят, «провальная воронка», в которую и «уплывает» разрушаю­щийся дом.

Тогда-то специалисты и задумались: как сохранить на­дежность грунта, так называемый мерзлотный статус-кво? Оказалось, что в этих условиях единственно правильное решение – сооружать здания на сваях. Тогда тепло не ухо­дит в грунт, а выносится на воздух. Именно так теперь и ведут строительство в краю вечной мерзлоты. И не только строительство жилых помещений. Так же строят и трубо­проводы. В этом деле тоже не обошлось без катастрофиче­ских ошибок.

В свое время в Норильске уложили трубы в грунт, а через два-три года найти их не могли – они провалились. Теперь такого не случится, люди научились покорять мерз­лоту.

Попробуйте учиться с удовольствием

Наверняка у тебя есть одно, а может быть, и несколько увлечений. Возможно, ты обожаешь играть в футбол, за­нимаешься гимнастикой, конным спортом или плаванием. А может быть, ты собираешь почтовые марки, играешь на каком-нибудь музыкальном инструменте, катаешься на скейте или любишь читать. Не важно, что ты делаешь, в одном можно не сомневаться: увлечением, которое ты сам для себя выбрал, ты занимаешься с радостью и желанием. Иначе бы ты просто этим не занимался, не так ли?

Даже если ты не блещешь успехами в школе, да и вооб­ще ходишь в школу через силу, наверняка есть какой-нибудь школьный предмет, который тебе нравится. Может быть, это биология или английский язык, физкультура или рисование. Ты радуешься, когда этот предмет есть в расписа­нии, ты, скорее всего, стараешься хорошо подготовиться к этому уроку и делаешь по нему чуточку больше, чем необ­ходимо, потому что тебе легко заниматься по своему люби­мому школьному предмету. Возможно, ты даже убедился что учишься по этому предмету как бы не прилагая особых усилий, что тебе по нему приходится готовиться меньше чем по другим предметам, которые ты не любишь и кото­рые тебе даются с таким трудом.

А ведь все это просто объясняется: тому, кто учится с радостью, желанием и интересом, учеба дается легче и быстрее, чем тому, кому приходится принуждать себя к занятиям. Предположим, ты любишь футбол и ненавидишь математику. Нетрудно догадаться, чем ты станешь заниматься, если тебе вдруг скажут, что ты можешь делать все, что хочешь. Уж наверняка ты не бросишься решать задачи, правда? Но ты должен учить математику, и никто не предоставляет тебе свободу выбора и не позволяет делать то, что тебе больше всего по душе. Так постарайся убедить себя, что математика – очень полезная, даже необходимая наука. И тогда у тебя пробудится к ней неподдельный интерес.

Задание 2. Оцените композицию очерка. Выделите в нем различные функционально-смысловые типы речи, объясните обращение к ним автора. Насколько мотивирована, по вашему мнению, последовательность изложения материала в повествовательной части текста?

Интересное открытие

Открытия бывают разные. Кому-то посчастливится найти клад, когда-то мореплаватели открывали никому не ведомые земли, а поселенцы – золотые прииски. Теперь возможность подобных открытий практически исключается. Нынешние открытия связаны с кропотливым трудом ученых, исследователей.

Недавнее открытие сделали реставраторы, работавшие в Санкт-Петербурге, в Эрмитаже.

В этой сокровищнице мирового искусства хранится портрет ростовщика. Это полотно, писанное маслом, относится к первой половине семнадцатого века, его автор долго оставался неизвестным.

Дата добавления: 2015-07-07