ЛЕКЦИЯ 4. Редакторская оценка различных типов повествования

Редакторская оценка различных типов повествования

План:

1.Повествование как функционально-смысловой тип речи.

2.Сфера использования повествования в разных функци­ональных стилях и жанрах.

3.Способы передачи последовательности событий, дей­ствий, явлений в повествовании.

4.Эпические, сценические и биографические повествования.

5.Практические задания для закрепления темы.

1. Повествование как функционально-смысловой тип речи

Повествование – это такой способ изложения ма­териала, при котором рассказ о событиях, явлениях ведется во временной последовательности. Вспомните известный афоризм: Пришёл, увидел, победил – слова Юлия Цезаря о победе над понтийским царём Фарнаком в 47 г. до н. э. Эти слова часто цитируют по-латыни: «veni, vidi, vici».

Можно привести немало примеров повествования о во­енных походах русских самодержцев, так как изображение событий во временной последовательности обращает писа­теля именно к этой функционально-смысловой форме речи. Вот отрывок из «Рассказов про старое время на Руси» извест­ного историка А.Ф. Петрушевского:

В июне 1552 года государь простился с женой, наказал ей молиться, подавать бедным милостыню, прощать опаль­ных; потом помолился в Успенском соборе, принял благо­словение от митрополита, с раскаянием вспоминая про свои прежние грехи.

После долгого похода русская рать благополучно при­была к Казани... Полтораста тысяч русского войска обло­жили Казань; в городе за деревянными стенами засело 30 ты­сяч отборных татарских ратников вместе с царем, которого казанцы себе выбрали. Иван Васильевич велел припасать стенобитные приступы...

2. Сфера использования повествования в разных функциональных стилях и жанрах

Повествование как рассказ о событиях, явлениях, дей­ствиях людей может быть включено в тексты самые различ­ные и по содержанию, и по стилевой принадлежности, и по жанрам. В публицистике так строятся информационные ма­териалы, хроникальные сообщения; в научной речи – рас­сказы об экспериментах, исследованиях и судьбах учёных; в официальных документах – протокольные записи о различ­ных происшествиях и т. д. В художественной литературе по­вествование – самый необходимый способ изложения, имен­но он служит изображению событий в развитии, описанию явлений, сменяющих друг друга. Даже в поэтических произ­ведениях повествование занимает значительное место, если автор избирает эпические жанры. Так, в «Евгении Онегине» легко найти примеры повествования:

LI

Онегин был готов со мною

Увидеть чуждые страны;

Но скоро были мы судьбою

На долгий срок разведены.

Отец его тогда скончался.

Перед Онегиным собрался

Заимодавцев жадный полк.

У каждого свой ум и толк:

Евгений, тяжбы ненавидя,

Довольный жребием своим,

Наследство предоставил им,

Большой потери в том не видя

Иль предузнав издалека

Кончину дяди старика.

LII

Вдруг получил он в самом деле

От управителя доклад,

Что дядя при смерти в постеле

И с ним проститься был бы рад.

Прочтя печальное посланье,

Евгений тотчас на свиданье

Стремглав по почте поскакал.

3. Способы передачи последовательности событий, действий, явлений в повествовании

Главная особенность всех повествовательных текстов – глагольный тип речи, причём в роли сказуемого вы­ступают, как правило, глаголы прошедшего времени совер­шенного вида, потому что только они способны изобразить действия, сменяющие друг друга.

От телефониста Юрий Алексеевич пошел на поляну к телу убитого им молодого белогвардейца. На краси­вом лице юноши были написаны черты невинности и всё простившего страдания. «Зачем я убил его?» – поду­мал доктор.

Он расстегнул шинель убитого и широко раскинул ее полы <...> Сквозь пройму Сержиной рубашки вывалились вон и свесились на цепочке наружу крестик, медальон и еще какой-то плоский золотой футлярчик или тавлинка с поврежденной, как бы гвоздем вдавленной крышкой. Фут­лярчик был полураскрыт. Из него вывалилась сложенная бумажка. Доктор развернул её и глазам своим не поверил. Это был тот же деревянный псалом, но в печатном виде и во всей своей славянской подлинности.

В это время Сережа застонал и потянулся. Он был жив. Как потом обнаружилось, он был оглушен легкой внутрен­ней контузией. Пуля на излёте ударилась в стенку материн­ского амулета, и это спасло его. (Б. Пастернак)

Правда, иногда для оживления повествования писатели обращаются и к глагольным формам настоящего вре­мени при изображении прошлых событий:

Он снова уснул и через минуту опять проснулся. Его разбудил тихий заглушенный голос невдалеке. Достаточ­но было нескольких долетевших слов, чтобы Юрий Анд­реевич понял, что уславливаются о чем-то... (ср.: уславли­вались о чем-то...) (Б. Пастернак)

Этим приемом использования глаголов в форме насто­ящего времени в значении прошедшего блестяще владел А.С. Пушкин. Вспомните его строки:

XXIII

На модном слове идеал

Тихонько Ленский задремал;

Но только сонным обаяньем

Он позабылся, уж сосед

В безмолвный входит кабинет

И будит Ленского воззваньем:

«Пора вставать: седьмой уж час.

Онегин верно ждет уж нас».

XXIV

...Постель

Еще Евгений не покинул;

Еще над ним летает сон.

Вон наконец проснулся он

И полы завеса раздвинул;

Глядит – и видит, что пора

Давно уж ехать со двора.

Спешит Онегин одеваться,

Слуге велит приготовляться

С ним вместе ехать и с собой

Взять также ящик боевой.

Готовы санки беговые.

Он сел, на мельницу летит.

Примчались. Он слуге велит...

XXV

Он поскорей звонит. Вбегает

К нему слуга француз Гильо,

Халат и туфли предлагает

И подает ему белье.

Глаголы настоящего времени в таких случаях указывают на действия, которые уже произошли, что придаёт речи осо­бую экспрессию. Об этом знают и писатели, и стилисты, не случайно эту глагольную форму в стилистике называют на­стоящим повествовательным, или историче­ским. В «Стилистике русского языка» читаем: «Переносное употребление настоящего времени в значении прошедшего создаёт яркие краски для описания прошлых событий в фор­ме живого рассказа... Обращение к настоящему историче­скому придаёт живость и газетным репортажам: Атаки на­ших троек становятся всё острее. На 12-й минуте нападаю­щий неожиданным ударом открывает счет 1.

В повествовательных текстах не описываются события, действия, явления, а показываются, изображаются.

Живое изображение действий возможно, конечно, и в описании. Вспомните, как описывает А.П. Чехов эпизод неудачного «хирургического вмешательства» неопытного сто­матолога, взявшегося удалить зуб у несчастного дьячка:

— Дело-то ведь... хирургия... Сразу нельзя... Вот, вот... Вонмигласов поднимает колени до локтей, шевелит пальцами, выпучивает глаза, прерывисто дышит... На баг­ровом лице его выступает пот, на глазах слезы. Курятин сопит, топчется перед дьячком и тянет... Проходят мучи­тельнейшие полминуты – и щипцы срываются с зуба. Дья­чок вскакивает и лезет пальцами в рот. Во рту нащупывает он зуб на старом месте.

– Тянул! – говорит он плачущим и в то же время на­смешливым голосом. – Чтоб тебя так на том свет потянуло! Благодарим покорно! Коли не умеешь рвать, так не берись! Света божьего не вижу...

Как искусно подобрал автор глагольные формы! Глаголы настоящего времени образно рисуют всё происходящее. Этот прием можно иллюстрировать и другими классическими при­мерами. В таких случаях нередко наравне с глаголами, причём только несовершенного вида, употребляются и отглагольные существительные, которые в динамическом описании рисуют яркую картину, например, в «Полтаве» А.С. Пушкина:

Над падшим строем свежий строй

Штыки смыкает. Тяжкой тучей

Отряды конницы летучей,

Браздами, саблями звуча,

Сшибаясь, рубятся с плеча.

Бросая груды тел на груду,

Шары чугунные повсюду

Меж ними прыгают, разят,

Прах роют и в крови шипят.

Швед, русский – колет, рубит, режет.

Бой барабанный, клики, скрежет,

Гром пушек, топот, ржанье, стон,

И смерть, и ад со всех сторон.

Однако, несмотря на весь динамизм этой картины, она запечатлела лишь один момент боя, ее можно сравнить с застывшим кадром в киноленте. О развитии событий в таком описании ничего не говорится. В повествовании же описы­вается продолжение действия, и в этом принципиальное от­личие этих двух способов изложения.

Итак, повествование изображает тесно связанные между собой события, действия, явления, происходившие в про­шлом. Рассказ о них может отразить реальную последова­тельность происходившего, как это чаще всего бывает в очер­ках, повестях, романах. Но иногда автор нарушает последо­вательность событий добавочными линиями повествования, вспоминая о более ранних историях или заглядывая в буду­щее. Такие приёмы значительно усложняют композицию произведения, и редактор может указать автору на неоправ­данные «скачки» в повествовании. Однако подобные замеча­ния должны быть мотивированы. Редактору нужно учиты­вать особенности стиля автора, тему произведения, его жанр. В детективных рассказах писатели нередко начинают пове­ствование с изображения какого-нибудь криминального слу­чая. Скачки в последовательном изображении событий усиливают напряженность сюжета.

События, о которых ведётся рассказ, называются узла­ми повествования. Редактор определяет, удачно ли выбраны эти главные моменты в развитии действия, понятно ли изображены события, ясна ли их взаимосвязь. Если ка­кие-то узлы повествования опущены, то теряется связь последующих событий с предыдущими. Задача редактора – заметить эти пропуски.

В то же время в повествовании могут появиться несущественные подробности, которые никакого смыслового и художественного значения не имеют. Тогда редактор должен помочь автору отказаться от несущественных деталей, исключить упоминание о событиях, не представляющих интереса.

В повествовании не только отражается смена событий, но и изображается сам процесс, который может происходить быстро или медленно. Повествование показывает и то, как изменяется сам объект наблюдения – будь то персонаж или окружающая его обстановка. Мастерство автора состоит в том, что ему удаётся донести до читателя полную картину описываемых событий и человеческих судеб. Впрочем, эти задачи ставят перед собой художники слова и решают их в рассказах, повестях или романах, композиция которых редко подвергается критике литературного редактора.

В публицистике дело обстоит проще: «логическая и синтаксическая структуры информационных материалов, сообщающих о событиях, опираются на стереотипы, выработанные практикой» 1.

Вот пример такой краткой информации:

Подснежники везут в столицу под видом нарциссов

Партию подснежников, замаскированных под... нарциссы, изъяли на днях сотрудники экологической милиции Центрального округа на Казанском вокзале.

Как сообщили «МК» в Управлении по предупреждению правонарушений в сфере экологии ГУВД Москвы, целый ящик весенних цветов, занесенных в Красную книгу, привез в Москву неработающий житель Адлера. На выходе с перрона его остановили для проверки сотрудники милиции. Южанин (надо отдать должное его выдержке и спо­койствию) как ни в чем не бывало согласился на обыск. Сообщив, что везет для продажи нарциссы, он сам развязал коробку. В ней действительно лежали аккуратно сложенные в несколько рядов желтые нарциссы. Экологи в погонах чуть было не отпустили гостя, но в последний момент решили «копнуть» поглубже. Сняв 10-15-санти­метровый слой нарциссов, они и обнаружили спрятанные подснежники. Те были бережно переложены папиросной бумагой. Всего в коробке оказалось 300 букетов первоцветов. Цветочному контрабандисту пришлось выложить штраф в 2000 рублей.

Схема построения заметки традиционно: заголовок даёт ясное представление о содержании материала, получившего чёткое рамочное оформление: начало определяет тему ин­формации, в конце даётся развязка: читатель узнаёт, чем закончилась вся эта история. Последовательность действий сотрудников экологической милиции отражена в расположении узлов повествования, которые легко выделить по ключевым глаголам-сказуемым: привёз, остановили, согласился раз­вязать, чуть было не отпустили, решили копнуть и обнару­жили. И лишь в концовке узлами повествования становятся именные формы: 300 букетов первоцветов и штраф в 2000 руб­лей. Такая композиция повествования определила краткость, ясность и полноту изложения.

Привычность построения таких публикаций облегчает их восприятие: читатель легко выделяет основные факты и получает точное знание о событии, давая ему соответствующую оценку. Литературный редактор должен учитывать это и понимать, что изменения, внесённые в построение текста, отход от закреплённых практикой композиционных схем повествования внесут новые смысловые акценты в изложение материала и могут исказить мысль автора.

Однако не следует думать, что в публицистике закрепились лишь такие простые схемы повествования. Они варьируются в зависимости от объёма материала, жанра, авторского стиля. Как утверждают специалисты, хроникальное сообщение как один из самых распространенных видов информационных материалов «предельно кратко соотносит событие со временем его совершения», отвечая точно на вопросы что? где? и когда? произошло или обязательно должно произойти 1.

Другой вид информационных материалов – сообще­ние с коротким комментарием. В таких публикациях несколько узлов повествования могут «раздвигаться» разъяснениями. В основе изложения в таких случаях может лежать не только хронологический принцип, но и принцип смыслового развёртывания. Пример такой композиции на­ходим в газетной публикации (даётся в сокращении):

Взрослые игры или бес в ребро

В Доме кино состоялась премьера российско-польско­го фильма «Сasus belli».

Автор сценария – известный писатель Иван Киасашвили, постановщик – актер и известный телеведущий Игорь Угольников. Этот фильм – его дебют в кинорежис­суре. Музыку написал знаменитый композитор Александр Зацепин; Ну а актеры – сплошь звезды: Инна Чурикова, Барбара Брыльска, Эва Шикульска, Александр Михайлов, Алексей Петренко, Виталий Соломин... День премьеры стал и днем памяти Виталия Соломина, Ивана Киасашвили...

Латинское название картины означает «формальный по­вод для войны». Игорь Угольников считает, что только жен­щина из любой мелочи может раздуть серьезный конфликт. Но фильм отнюдь не женоненавистнический: режиссер обо­жает своих героинь – дам вздорных, непредсказуемых, странных, но в сущности добрых и милых. И мужчины в этой картине такие же. Просто наступает такой возраст... Психологам хорошо знакомо это явление: вроде бы жизнь у человека сложилась, и все вроде бы хорошо, но когда много лет осталось позади, его или ее повергает в смятение мысль: «И это – всё?»

В этом фильме одна жена заподозрила мужа в неверно­сти, другая дама, вдруг заделавшаяся частным детективом, помогает ревнивице. А муж новоиспеченной сыщицы в свою очередь нанимает другую сыщицу: он думает, что тайны супруги связаны с каким-то ее амурным увлечением. По­том жены подружились, дамы решают бежать из города к берегу моря, но и кавалерам независимо от дам приходит в голову та же мысль: «На дальней станции сойду...». Там, на дальней станции, на берегу моря все и встречаются. И осоз­нают святость уз брака, уз дружбы. А бес, постучавший в ребро, отступает и терпит поражение.

Фильм показал и трагическую связь искусства и реаль­ности. Незадолго до смерти Виталий Соломин сыграл смерть на сцене – в спектакле «Свадьба Кречинского». В этом фильме его персонаж вынужден живым лечь в гроб. Персо­наж, как и положено, в комедии, оживает. Но не зря актеры не любят изображать лежащих в гробу. Тем не менее, имен­но сам Виталий Мефодьевич Соломин настоял на том, что­бы эта сцена в картине осталась...

В ближайшее время фильм большим тиражом выйдет в прокат. (Елена Белостоцкая)

Среди газетных материалов можно встретить самый ко­роткий вариант повествования – сообщение в форме од­ного распространенного предложения усложненной синтак­сической конструкции. Например:

185 лет назад, 4 марта 1818 г., в присутствии всей цар­ской фамилии и при неимоверном стечении народа на Красной площади был открыт первый в Москве скульп­турный монумент-памятник Козьме Минину и Дмитрию Пожарскому работы скульптора-академика И.П. Мартоса.

Еще пример:

Мед от Лужкова.

Мэр Москвы Ю. Лужков передал дет­ским домам и детским приемникам-распределителям сто­лицы 2,5 тонны меда с собственной пасеки – 50 молочных бидончиков по 50 кг каждый.

Если же сообщение состоит из нескольких предложений, то первое – главное по смыслу, остальные зависят от него и равноправны между собой. Размещение таких сообщений на, газетной полосе и одинаковое графическое оформление до­полняет их композиционную завершённость и облегчает чи­тателям восприятие информации. Так, в «МК» подобные сообщения всегда публикуются в рубрике «Цифра дня»:

Цифра дня

100 тысяч единиц боевого оружия в России – в розыске. Весь этот арсенал утрачен или похищен с военных баз и складов военизированных структур. Кроме того, в про­шлом году показатели криминализации охранно-сыскной сферы возросли на 10 процен­тов, из-за чего были аннулированы 134 лицензии, прекра­щена деятельность 112 служб безопасности, изъято 2,5 тыс. удостоверений частных охранников и детективов.­

Цифра дня

15 432 иностранца выдво­рено из России в 2002 году за различные нарушения.

За это же время к административной ответственности за различные нарушения правил пребывания в России привлечено 1 257 620 иностранцев и лиц без гражданства.

В прошлом году по частным делам в Россию из-за рубежа приехало 405 226 человек, что на треть больше, чем в2001 году. При этом офици­ально постоянно проживало в России 8 809 иностранных граждан, что более чем втрое больше, чем год назад. (По данным Интерфакса)­

Как функционально-смысловой тип речи сообщения представлены не только на страницах газет, но и в передачах по радио, телевидению («Новости одной строкой»). Лаконизм изложения, информативная насыщенность, строгая докумен­тальность отличает этот вид повествования.

4. Эпические, сценические и биографические повествования

Еще в древних риториках различались два основных спо­соба повествования – эпический и сценический. В первом даётся обобщенный рассказ о произошедших собы­тиях, во втором они изображаются наглядно – через жесты, мимику героев, особенности их поведения. В этом случае на первый план выступает подробный рассказ о действиях геро­ев, явлениях природы и т. д.

Эпический способ повествования мы уже неоднократно иллюстрировали, он применяется, как правило, в подавляющем большинстве газетных публикаций, как в небольших сообще­ниях, так и в пространных статьях. Вот еще один пример:

Помощники Хусейна

Вчера в Ирак прибыла группа депутатов Госдумы и об­щественных деятелей.

Самое «видное» лицо в этой группе – Геннадий Зюга­нов. Задача у путешественников – ни больше ни меньше как «попытаться вместе с главой Ирака найти мирный путь предотвращения назревающего военного вторжения США». Впрочем, визит будет довольно коротким – «голуби мира» вернутся в Россию уже в среду. (Баюн Елена. МК. 2003. 18 февраля)

Подробности в подобных видах информации были бы крайне неуместны, впрочем, читатель сам легко представит их, «раздвинув» скупые рамки такого сообщения, тем более что телевидение предлагает параллельно «иллюстрацию» к этой новости. А если бы кому-то пришла в голову мысль еще более расширить повествование об этом «путешествии», то пришлось бы эту информацию передать сценическим способом или даже кинематографическим, который теперь спе­циалисты выделяют как разновидность сценического.

Классические примеры сценического способа повество­вания можно найти в художественных произведениях. Вот как, например, изображает М. Шолохов встречу Григория с Аксиньей с помощью последовательного нанизывания гла­гольных форм, создающих предметно-образную конкрети­зацию этого повествования:

Григорий спустился к Дону, осторожно перелез через плетень стаховского база, подошел к прикрытому ставня­ми окну. Он слышал только частые удары сердца... Тихо постучал в переплёт рамы... Аксинья молча подошла к окну, всмотрелась. Он увидел, как она прижала руки к груди, и услышал сорвавшийся с губ её невнятный стон. Григорий знаком показал, чтобы она открыла окно, снял винтовку, Аксинья распахнула ставни. Он стал на завалинку, голые руки Аксиньи схватили его за шею. Они так дрожали и бились на его плечах, эти родные руки, что дрожь их пере­далась и Григорию.

Такая постепенность в изображении действий, движений, состояния в реальной временной последовательности созда­ют сценичность повествования. Редактор должен оценить этот приём и ни в коем случае не усматривать в такой детализа­ции повествования речевую избыточность.

Многословными могут показаться и биографические повествования, так как целевая установка автора иногда требует подробного перечисления занятий, мест работы, званий героя. Если объект изображения, например, известный актёр, то без этих подробностей не обойтись в рассказе о его жизни:

СЕРГЕЙ ЯШИН – народный артист России, художе­ственный руководитель Московского театра им. Н.В. Го­голя. Родился в 1947 году на Дальнем Востоке, в Хабаров­ске. В 1967 году закончил Актерский факультет Ярославс­кого театрального училища. Работал актером в театрах Ярославля, Новосибирска, Москвы.

В 1974 году закончил режиссерский факультет Госу­дарственного института театрального искусства имени А.В. Луначарского. Ученик выдающегося театрального режиссера, народного артиста СССР, профессора Андрея Алек­сандровича Гончарова. За свою более чем тридцатилетнюю творческую деятельность Сергей Яшин осуществил около вось­мидесяти постановок в московских театрах: Малом, Цент­ральном детском, имени Вл. Маяковского, имени А.С. Пушки­на, на Малой Бронной, Новом драматическом, в Санкт-Петербургском Большом драматическом театре имени Г. Товстоногова, в Новосибирском театре «Глобус», в теат­ральных компаниях Индии и Мальты. С 1987 года возглав­ляет Московский драматический театр имени Н.В. Гоголя.

В таком повествовании узлами являются не только гла­гольные формы (родился, закончил, работал, осуществил около восьмидесяти постановок, возглавляет), но и существитель­ные, указывающие на звания актёра (народный артист), его профессиональную подготовку (ученик выдающегося теат­рального режиссера). Однако подробности повествования, оправданные в театральной рекламе, окажутся недопусти­мыми в газетном материале, аналогичном по объёму приве­дённому тексту. Если же журналист повествует о жизни сво­его героя в очерке, для которого на газетной полосе отводится значительное место, то каждый узел повествования может быть развернут и прокомментирован.

Однако случается и так, что биографическое повествова­ние среди газетных материалов оказывается случайно (не в своей рубрике), и тогда редакторская правка, сведённая в основном к сокращению текста, наносит непоправимый ущерб публикации: нарушается последовательность изложе­ния событий, важные сюжетные узлы выпадают, и материал теряет свою информативную ценность. Именно так в газете в рубрике «Ретро» представлено повествование о трагической судьбе поэта пушкинской поры А.И. Полежаева:

165 лет назад, 28 января 1838 г., в московском Лефор­товском госпитале умер талантливый поэт Александр Ива­нович Полежаев, по распоряжению Николая II отданный в бессрочную солдатскую службу. Император был взбешен услужливо доставленной ему антиправительственной и пор­нографической поэмой Полежаева «Сашка», написанной в 1825 г. Полежаев достойно воевал в Чечне и Дагестане, од­нако за самовольную отлучку из полка однажды был под­вергнут унизительному наказанию розгами. (МК)

Характеризуя различные способы изложения, специали­сты подчеркивают, что повествование составляет основную часть авторской монологической речи. «Повествование, рас­сказ – сущность, душа литературы. Писатель – это прежде всего рассказчик, человек, умеющий интересно, захватыва­юще рассказывать» 1.

Повествование отражает реальную жизнь во времени и пространстве. Поэтому для всякого повествования важно указание на место действия, последовательность событий, названия лиц, принимающих в них участие. Всё это выража­ется в использовании специальных языковых средств, харак­терных для повествования. Обращение же автора к особым стилистическим приемам, усиливающим экспрессивность речи, напряжённость сюжетной линии зависит от индивиду­ального стиля, жанра, предмета изображения, читательского адреса предлагаемого материала.

Повествование может быть пространным и предельно кратким, объективированным, нейтральным по способу по­дачи материала или, напротив, субъективным, пронизанным авторскими эмоциями. Редактор должен знать разные при­емы, помогающие подчеркнуть событийность в информаци­онном тексте, создать его напряженность, занимательность. Динамизм повествования усиливается, когда нарушается постепенность в накоплении информации, когда новые фак­ты вводятся неожиданно. Если автору репортажа эти приемы неизвестны, литературный редактор должен подсказать ему, как усовершенствовать композицию того или иного текста. Не случайно об одном и том же событии пишут по-разному. Сравнение таких публикаций показывает в одном случае мастерство журналиста, в другом – его беспомощность.

5. Практические задания для закрепления темы

Задание 1. Составьте план данного рассказа и выделите в тексте абзацы. Определите функционально-смысловой тип каждого фрагмен­та, различая при этом описания статические и динамические, повество­вания эпические и сценические.

Акула с бомбой

Под легким дуновением знойного ветра море вздрагивало и, покрываясь мелкой рябью, ослепительно ярко от­ражавшей солнце, улыбалось голубому небу тысячами се­ребряных улыбок. В пространстве между морем и небом носился веселый плеск волн, взбегавших на пологий берег песчаной косы. Все было полно живой радости: звук и блеск солнца, ветер и соленый аромат воды, жаркий воздух и желтый песок. Узкая, длинная коса, вонзаясь острым шпи­лем в безграничную пустыню играющей солнцем воды, те­рялась где-то вдали, где знойная мгла скрывала землю. В такой день даже чайки истомлены зноем. Они сидят ряда­ми на песке, раскрыв клювы и опустив крылья, или же лениво качаются на волнах. Однако в тот памятный день морякам было не до красот природы: нежданно-негаданно они оказались в таком положении, когда их жизнь, благо­получие оказались под угрозой. Трагедия развернулась мгновенно на глазах у всей команды корабля, выполнявше­го серьезную научную программу. Ученые с помощью не­больших бомб измеряли глубину моря у берегов Южной Америки. Достигая дна, бомба от толчка взрывалась. По силе ее взрыва специальные аппараты определяли расстоя­ние до дна. Но в тот день, как только бомба упала в воду, ее проглотила крупная акула. Ожидая новой добычи, акула с раскрытой пастью подплыла еще ближе к пароходу. Эки­паж застыл от ужаса, потому что с минуты на минуту бомба должна была взорваться. Все растерялись. Даже капитан не смог ничего предпринять; потрясенный случившимся, он смотрел в морскую пучину, словно загипнотизированный. Все ждали команды, но пауза, явно затягивалась. А время тянулось невыносимо долго... Выход из положения нашел самый молодой из членов экипажа – матрос Педро. Он бросился на кухню и, обжигая руки, взял со сковороды огромный кусок мяса. Выбежав на палубу, Педро бросил его акуле. Акула, схватив мясо, нырнула в глубину. Через несколько секунд оттуда поднялся фонтан воды. Но взрыв бомбы был уже не опасен. Благодаря находчивости юного матроса все были спасены.

Задание 2. Составьте план данного рассказа и выделите в тексте абзацы. Определите функционально-смысловой тип каждого фрагмен­та, различая при этом описания статические и динамические, повество­вания эпические и сценические.

Перелетные гостьи

Всю ночь в море бушевал шторм. А утром, когда рас­свело, моряки увидели, что на корабле – во всех его ук­ромных уголках – сидят серые промокшие птички. Много их, но они не улетают, дрожат и прячутся по углам — под шлюпки, на снасти, под чехлы... Как взглянули на этих птичек моряки, сразу их узнали: да это же наши обыкно­венные перепелки! Насыпали моряки на палубу хлебных крошек, семечек – пусть покормятся. Лететь-то им еще далеко, надо силы набраться. Стали перепелочки переле­тать с места на место, подбирают крошки, прыгают по па­лубе. Только одна как сидела в уголке, так и сидит, не шевелится, дрожит вся. Кочегар подобрался к ней, протя­нул тихонько руку. Чтобы не спугнуть. А она только кры­лышки раскрыла, а взлететь уже не может, не в силах. Взял кочегар осторожно ее на ладонь, боится пальцы сжать. И слышит, как у птички сердце бьется под мокрыми перыш­ками. Поднес он птицу к лицу, стал согревать ее своим дыханием. А потом перенес перепелку в каюту, попоил ее изо рта и уложил в коробочку от папирос, укрыл мягкой тряпочкой. Обогрелась перепелочка и уснула. Д. кочегар тем временем взял инструменты, вырезал из жести полоску, сделал колечко. Товарищи заходят к нему, интересуются:

– Что это ты тут мастеришь?

– Да вот кольцо делаю, на память нашей перелетной гостье. Хочу на нем написать «С приветом – российские моряки».

А тем временем вышло солнышко. Перелетные гостьи корабля обогрелись, завозились на палубе, взлетели на мач­ты. А потом расправили крылья – и вспорхнули все разом в небо. Вынес из каюты и кочегар свою гостью. И она тоже взлетела с широкой ладони моряка, догнала свою стаю и понеслась над морем в далекие края. Так и улетела перепе­лочка с жестяным колечком на лапке – с приветом от тех, кто на море оберегает мир и дружбу добрых людей.

Задание 3. Прочитайте очерк В. Пескова, придумайте для него за­головок. Проанализируйте употребление автором разных функциональ­но-смысловых типов речи; отметьте чередование статических и дина­мических описаний, переход к повествованию. Выделите узлы повество­вания и ключевые его слова. Какой вид повествования избрал автор – эпический или сценический? Что способствует усилению напряженнос­ти в подаче материала в этом очерке? Что вы посоветовали бы автору, если бы вам пришлось выступить в роли литературного редактора?

Осень. Серое небо. Низкие тяжелые облака. Старые деревья давно облетели. Только молодые отдельные березки сохраняют свои увядшие, блистающие золотом листья, когда тронут их косые лучи невысокого осеннего солнца. Ярко выступают сквозь красноватую сеть березовых ветвей веч­нозеленые, как будто помолодевшие, ели и сосны, осве­женные холодным воздухом. Земля устлана сухими разно­цветными листьями. Если тихо в воздухе, то слышны на небольшом расстоянии прыжки зайца и белки. Синицы, не улетевшие на зиму, подвинулись к жилью человеческому. Снегири выбрались из лесной чащи и появились в са­дах и огородах. Их скрипучее пение, не лишенное какой-то приятной мелодии, тихо раздается в голых кустах и де­ревьях. Еще не улетевшие дрозды собираются в большие стаи и прилетают в сады, куда манят их ягоды бузины, жи­молости, красные кисти рябины. Река тоже приняла осо­бенный вид. Вот такую-то осень люблю я не только как охотник, но и как страстный любитель природы.

В тот памятный день я бродил по лесу один.

Кленовые листья повисли на нитках осенней паутины. Лес прощался с солнцем. Светлые зайчики играли на опав­ших листьях. Я выбрал зайчика покрупнее и накрыл пла­щом. Получилась мягкая постель. Одно удовольствие – присесть на такую постель после долгой ходьбы! Рядом на желтый куст слетелись погреться какие-то мошки. Сядет мошка на лист, а он не держит тяжести, валится наземь.

Я не заметил, как по тропинке из леса вышел охотник. Он тоже выбрал зайчика на поляне и присел... Зашуршали листья, на поляну выскочила лиса! Что ж это такое? Гляну­ла в мою сторону и прямо... к охотнику. Я зажмурил глаза, потом открыл – лиса! А охотник глядит в мою сторону и смеется.

Потом мы познакомились с Василием Ефремовичем и пошли к нему домой в село. Шли лесом километров семь. Лиса – за нами. Бежала то впереди, то сзади. Обнюхивала тропинку, пропадала с глаз, но каждый раз возвращалась, терлась о сапог охотника.

– Совсем маленькой в лесу подобрал, – сказал Васи­лий Ефремович, поглаживая рыжую спутницу. – Трудно определить было, то ли щенок, то ли волчонок. Оказалось, лисичка. Поил молоком, ласкал, и вот глядите – не только на свободе разгуливает, но даже на охоту с собой беру. Вместе с собаками по следу ходит... Это уже не первая. Вот и весь рассказ.

Дата добавления: 2015-07-07