Глава I. Шел июнь 1962 года

Шел июнь 1962 года. Моя жена, две наших дочери и я прибыли в английский город Саутгемптон. Согласно полученных мною на базе Брэгг инструкций я с семьей должен был добраться до Лондона, остановиться там в гостинице и оттуда позвонить в штаб специаль­ных военно-воздушных сил (САС) и получить дальнейшие указания, когда и куда я должен прибыть в часть.

На пристани царило оживление, но так или иначе меня, затерявшегося в толпе среди огромного количества прибывших и встреча­ющих, разыскал американский майор. Он представился как Боб Кинг­стон и сказал, что как раз закончился год его службы в английском парашютном полку. Он пришел на пирс, чтобы сказать мне о том, что, по его мнению, служба в САС принесет мне много пользы. Я старался быть вежливым и слушал всё, что он говорил, но сам ду­мал в это время о том, что должен собрать свой багаж, оплатить таможенную пошлину, и о том, как Катарина и девочки доберутся до Лондона.

Сидя в автобусе, находясь в пути где-то за известным свои­ми соборами Винчестером, я имел возможность подумать над тем, что сказал мне майор Кингстон. Он был вторым человеком, который восторженно отозвался о службе в САС. Первый был полковник "Богпи" Эдварс, командир 7 группы войск специального назначения.

За несколько лет до этого между ним и подполковником САС
Джоном Вудхоузом состоялось неофициальное совещание, и они дого­ворились между собой об обмене военнослужащими двух отборных частей. Согласно договору англичане посылают на службу в амери­канские войска специального назначения одного офицера и одного сержанта; точно также поступают американские "зеленые береты". В 1962 году я и сержант Роцниак были отправлены на службу в 22-й полкСАС сроком на один год.

Я мало знал о САС. Я знал, что в САС, точно также, как и вбригадах гвардии, глубоко уважают высокие боевые качества и дисциплину, но в противоположность к гвардии, они не уважают строевую подготовку и униформу, частично потому, что имеют совершенно противоположный к общепринятому подход к приёмам ведения войны. В период второй мировой войны первый полк САС в сотрудни­честве с частями "Армия пустыни" совершал рейды за линию фронта армии Роммеля на расположенные в западной пустыне Бенгази и Тоб­рук. Затем, после войны, на протяжении 50-х годов, эти войска отличились в боях в Малайе.

Малыми группами, некоторые из которых состояли всего лишь
из 4-х человек, войска САС вторгались глубоко в джунгли и там убивали, боролись и помогали побеждать крупные, хорошо вооружен­ные силы коммунистических партизан. На этой затяжной кампании САС вышли с репутацией, возможно, самой лучшей в свободном мире службы по борьбе с террористами".

Эта краткая историческая справка было всё, что я знал о САС. Я не имел понятия о методах отбора и обучения солдат. Полон юношеской дерзости, я был вспыльчивым капитаном службы войск "Зеленые береты" с особым оперативным опытом. Два года тому назад я отслужил один год в Лаосе. Наши люди на базе Брэгг сумели убедить меня в том, что меня направляют к англичанам для того, чтобы передать им наш опыт, чему мы, янки, научились. В свою очередь я надеялся получить и для нас информацию о САС. Но не всег­да удается такой путь обмена опытом, и в моем случае это не сра­ботало.

В Лондоне адъютант штаба войск САС майор Невелл, по прозвищу "Дерзкий", сообщил мне, что в понедельник он отвезет меня к месту расположения 22 полка САС Брендбери Лайн. Ранним утром в понедельник майор заехал за нами и взял нас с собой. Это был жаркий день и провинциальная часть Англии, особенно на западе от Оксфорда, предстала в сочной зелени. В Брендбери Лайн мы при­были после обеда.

Было заметно, что в полку приложили много усилий, готовясь
к нашему приёму. Несколько офицеров со своими женами ожидали нас на нашей новой квартире, которая находилась напротив офицерской столовой.

Наша квартира была полностью меблирована. После того, как мы сгрузили свой багаж с машины майора Невелла, офицерские жены повели Катарину и дочек в город, который станет теперь на целый год их домом,

Я чувствовал себя очень уютно в этом новом сооружении, особенно в окружении мужчин из Корнуэлла, Уэльса, Ливерпуля и Глазго, чьи разные провинциальные говоры, акценты и диалекты мне предстояло выучить. Я предполагал, что моя речь, выходца из штата Джорджия, доставит им столько же хлопот.

На третий день меня вызвали к командиру полка подполков­нику Вильсону.

После обмена любезностями, мне сообщили, что меня направляют в подразделение А. Это огорчило меня. Я надеялся попасть в подразделение Д. Командиром этого подразделения был большой рыже­волосый шотландец по имени Гарри Томпсон, который побывал в США и понимал американский диалект. За короткое время моего пребывания в Брендбери Лайн я узнал, что Томпсон входил в состав части, которая так успешно боролась с коммунистическими партизанами в Малайе.

Подразделением "А" командовал майор Петер Вальтер – человек маленького роста и очень аккуратный в одежде, который, считал себя и был им на самом деле - кавалером. Он взошёл по служебным ступень­кам САС, начиная с сержанта, в период чрезвычайного положения. Вальтер был очень суровым человеком, о котором говорили, что он крепкий человек и телом и душой. Он также хотел, чтобы каждый ве­рил в то, что он непоколебимый человек. Прозвище его было "Крыса". Сначала он мне очень не понравился.

Подразделение "А" состояло из четырех отрядов. Меня назначили командиром третьего отряда. Майор Вальтер доставил меня в штаб подразделения "А", где я был представлен сержанту моего отря­да "Цыгану" Смиту. Сержант Смит препроводил меня к месту располо­жения отряда.

Хотя лагерь существовал со времен второй мировой войны, на вид он не был таким старым, напротив, Брендбери Лайн, старея, хоро­шел. За земельными участками и садами тщательно ухаживала команда садоводов. Бараки были недавно покрашены в ослепительно белый цвет с голубой отделкой.

Прямые линии, прямые углы, да, сэр, нет, сэр. Вот чему меня научили. Это было всё, что я знал. Я был капитаном американ­ской армии. Прямые линии. Прямые углы. Да, сэр! Нет, сэр!

Я обошёл деревянные бараки третьего отряда, длинное помещение служило столовой. Внутри оно было заброшенным и грязным. Вещмешки валялись где попало. Кровати были не заправлены, военнослужащие имели неряшливый вид. Это напоминало мне больше раздевал­ку на футбольном стадионе, чем армейские казармы. Двое из солдат отряда - я так и не смог узнать, было ли это приготовлено спе­циально для меня - заваривали на полу посреди комнаты чай.

Я сделал замечание по поводу состояния комнаты и внешнего вида людей. Я добавил: "Что нам необходимо сделать, так это уб­рать эту территорию, почистить снаряжение и сложить его, а чай варить вне помещения". Два солдата, Скотт и Ларсон, ответили одновременно: "Нет, сэр. Это не то, что нам хочется делать. В про­тивном случае мы могли бы с таким же успехом вернуться в наши регулярные полки. Одной из причин, почему мы записались добро­вольцами в САС, было то, что нам не придется заботиться о ненужных вещах". Я не понял этого. Я думал, что меня назначили командовать группой хулиганов. Кто такой этот янки, который ничего не смыслил в пиратском поведении подразделения специального назначения. Но я чувствовал, что должен привести их в порядок. Моя задача, как я её понимал, состояла в том, чтобы заставить их аккуратно одеться и чтобы превратить их в примерных солдат. Да, сэр! Это была моя работа. В тот вечер я пришел домой и сказал Катарине, что возможно, не сумею справиться с этим.

Петер Вальтер, командир моего подразделения в конце каж­дого дня созывал обычно совещания офицеров. Мы собирались в его кабинете и обсуждали прошедший день. Я заметил, что каждый раз, когда кто-либо из офицеров обращался к майору Вальтеру, он назы­вал его по имени, и майор в свою очередь, обращаясь к командному составу, называл всех только по имени. Когда я обращался к майору, то я предпочитал называть его майор Вальтер. Так продолжалось несколько дней, и, наконец, майор Вальтер вызвал меня к себе. "Разрешите объяснить вам форму обращения. Очень отчетливо и про­никновенно он объяснил мне, что в САС существует такое правило, что если офицер находится в окружении солдат и тех, кого в английской армии называют "другими по званию", т.е. унтер-офицеров и сержантов, то они обращаются друг к другу по званию. "Но когда мы находимся в помещении, подобному этому, и кроме офицеров здесь никого нет, тогда мы обращаемся друг к другу по имени. И я хочу, чтобы это так и осталось. Вам понятно?" Я ответил: "Да, сэр!"

"Ну, вот! Вы опять за своё",- возразил майор. Я был недоволен собой.

Я ничего не мог понять в данной ситуации. Такие опытные, хорошо подготовленные офицеры, почему они довольствуются такой неорганизованностью и явно плохой дисциплиной в отряде? Отряд не был похож ни на одну военную организацию, которую я когда-либо знал. Я уверен, что если бы меня отправили в какую-то захудалую караульную роту, то я бы знал, чего ожидать. Но 22 полк САС! Да, здесь всё было по-другому, и для меня столкновение было слишком внезапным. Я плыл по течению в мире, о котором я думал, что знаю его. Я не мог предсказать, что могло случиться в любой момент данной ситуации. Всё, что я знал о военной службе, во что я привык верить, всё было перевернуто вверх дном.

Я находился в лагере уже 10 дней, когда мне сообщили, что состоятся учебные занятия по работе со схематической картой. Я был рад этому, т.к. это давало мне возможность понаблюдать за подразделением в действии.

Петер Вальтер сказал мне, чтобы я сопровождал старшего сержанта Росса, который определит и сформулирует задание для учения. Жизнь была полна неожиданностей. В американской военной системе этим руководили обычно офицеры. А это была Англия. Майор прыгнул в свой темно-бордовый "ягуар" и отправился в Лондон, оставив стар­шего сержанта Росса, еще двух или трех сержантов и меня, которым предстояло двигаться в направлении Уэльса.

Целью учения было проверить способность солдат ориентироваться в условиях сложной местности с помощью компаса и простой схемы. Росс, блондин высокого роста, был не особо любим среди офицеров и большинства военнослужащих рядового состава. Он был угрюмым и замкнутым шотландцем, и прозвище у него было "Мрак". Мне он показался методичным и, не удивительно, очень хорошо знаю­щим свою профессию человеком. Он и другие сержанты определяли территорию пригодную для проведения учений. Это было довольно сложно, и они реалистически обсуждали вопрос о том, как каждый солдат справится с трудностями на местности. Задание предусматривало дать каждому солдату не конкретную военную карту в масшта­бе 1 дюйм = 1 мили, а скорее маленькую схему с обозначениями основных примет местности. Кроме того, указатель северного нап­равления был тоже смещен, для меня это было настоящим полевым учением. Мы мало занимались таким видом обучения на базе Брэгг.

После того, как мы потратили два дня на то, чтобы разработать занятие, подразделение отправилось на нескольких грузовиках к месту проведения учений. Появился майор Вальтер и другие офицеры и после заката солнца Петер дал команду старшему сержанту Россу начинать учения.

Когда все до одного солдата, с наступлением темноты, покинули машины, каждому из них была выдана схема местности с указанием, откуда и куда он должен был добраться за определенный отре­зок времени. Я присутствовал при каждом таком инструктаже, держа вруках факел и планшет старшего сержанта Росса. Инструкции были очень четко сформулированы и лаконичны. Я подумал, что если бы это было на базе Брэгг, то мне пришлось бы целый час отвечать на вопросы. Старший сержант Росс не терпел никаких вопросов. "Это ваше задание. Вы находитесь вот здесь, а это контрольный пункт, где вы должны быть завтра утром, и вам нужно торопиться". Это было всё. Солдаты исчезали в ночи. До инструктажа я не осознавал, что каждый солдат должен был добраться до контрольного пункта в определенный отрезок времени и солдаты, если они не хотели опоздать, вынуждены были бежать большую часть ночи, неся на себе тя­жёлые вещмешки и личное оружие.

На следующее утро, когда мы начали собирать солдат, мы на­ходили их в состоянии полнейшего изнеможения. Большинство из них были мокрыми от пота. Я снова просмотрел маршруты, проверяя дистанцию. Я понял, что они действительно пробежали очень много.

Если солдат опаздывал на место встречи, его не дожидались.
Он вынужден был дожидаться следующего утра, что означало для него
остаться в этот день без довольствия. Если солдат не только опаздывал на контрольный пункт, но и вообще не находил его, то такого солдата жестоко наказывали. Петер Вальтер отправлял его к ближайшей реке, к его жилету привязывали веревку и вместе со всем снаряжением, включая спальный мешок, его опускали в воду. До конца учений, день или два, этот бедный малый находился в воде, день и ночь. Вот чего стоило несоблюдение порядка. Я подумал: "Боже, вот что мы должны делать дома!"

Понемногу картина прояснялась. Подразделение не играло в игру. Всё было ужасно серьёзно. У них накопилось много опыта со времен второй мировой войны, в то время как наши американские войска специального назначения были официально основаны лишь в 1954 году. Англичане допустили много ошибок, но они извлекли и пользу из них.

Неделей позже моей прогулке наступил конец. Я узнал, что командир Петер Вальтер отбыл в Линкольншир для подготовки военных учений, подобных тем, которые сержант Росс провел в Уэльсе. В этот раз мы должны будем пройти, выдерживая время, развернутой цепью через Шервудский лес с целью проведения рекогносцировки объекта и сбора информации.

В первую ночь мы шли форсированным маршем по 2-3 человека в каждой группе. Я выбрал двух парней, тех самых, которые несколь­ко недель тому назад заваривали чай в бараке на полу, младших капралов Скотта и Ларсона. Ларсон был гордым шотландцем. Он никог­да не боялся высказать свое мнение и обычно он высказывал стоящие мысли. Скотт говорил с добротным ирландским акцентом и обладал прекрасным чувством юмора. Я научился уважать их, и они начали проявлять симпатию ко мне. Мы прошли положенную дистанцию и вписались во время. Но мои ноги были в ужасном виде. Мои подошвы покрылись огромными волдырями. Здесь, в этом лесу, я получил свое прозвище "Волдырь".

На следующий день после обеда предстояло сделать форсиро­ванный марш-бросок по пересеченной местности с правом выбора идти
группами или по одному. Весь день после обеда я изучал карту, запоминая свой маршрут. Я говорил себе: «ты окончил школу рейнджеров и ты сильный малый». Я бы мог справиться со своей задачей, если бы не ноги, но они были в страшном состоянии.

Я вышел с наступлением темноты. Маршрут был тяжелым. Лес был очень густым и тропинки были едва обозначены. Около двух часов ночи, весь мокрый от пота, больной и усталый, продвигаясь по осо­бо заросшему участку леса, я оступился и упал в яму глубиной око­ло 6 футов. Я упал на дно ямы на кучу камней. Я посидел немного, закурив сигарету. Но я начинал опаздывать, а мне не хотелось попа­дать в затруднительное положение. Боже мой, думал я, ты совсем одинок. Что ты, черт возьми, делаешь, продолжая сидеть в этой яме? Я снял вещмешок, прислонил его к стене и выбрался таким образом из ямы.

Я спешил. Мои ноги кровоточили, продвигаться дальше в таком состоянии было болезненно. На рассвете я прибыл на контрольный пункт. Я не был первым, но не был и последним. Я был тем, которого назвали бы третьим с конца.

В этот вечер мы пошли в пивную и пили там очень много теплого пива. Хотя мне и больно было ходить, но я все-таки как-то передвигался. Я был слишком горд, чтобы не пойти. Пиво в тот вечер было особенно вкусным. После нашего возвращения в Херефорд день прошел без происшествий. Затем Петер Вальтер вызвал меня к себе. "Вы носили повсюду на местности этот странный на вид зелёный берет американского происхождения. Нам бы хотелось, чтобы Вы носили подходящий берет со значком полка САС.

Дата добавления: 2015-07-08