Глава 5. Миша с Андреем сидели во дворе старой двухэтажки, заняв столик

Миша с Андреем сидели во дворе старой двухэтажки, заняв столик, за которым обычно резались в карты пенсионеры. Взяли по пивку, закурили.

- Дрон, а ты уверен, что он здесь живет? - спросил Миша.

- Я ж тебе говорю! Я всю эту мразь знаю, я в этом районе раньше жил.

- Понял, отстал, - усмехнулся Миша.

Скрипнула подъездная дверь. Вышла пожилая крепкая женщина с тазиком, скользнув недовольным взглядом по двум незнакомым парням, отаборившимся в ее дворике, прошла к натянутым между столбами веревкам и стала снимать белье. Миша чуть повернул голову вслед за ее движением, но, не уловив ничего интересного, вернулся к созерцанию двери.

- Не боятся же, - хмыкнул Дрон.

- Чего? - не понял Миша.

- Да белье. Никогда не понимал, как так можно - вывесить свое белье на улицу сушиться.

- А что такого-то?

Дрон пожал плечами.

- Мало ли. Стащат.

- Господи, да кому оно нужно?

- Да мало ли утырков!

- Да брось ты. Никому оно не нужно. Тут у них вообще... в каждом дворе все друг друга знают, каждый новый человек как на ладони. Мышь незамеченной не проскочит.

- Ну да... Ну а пыль от машин? Ездят ведь...

Перед домом тут же, одна за другой, проехали три машины: грязно-желтого цвета "шестерка" с одной разбитой фарой, "УАЗ" и "Ауди". Миша цепким профессиональным взглядом просканировал сквозь стекла салоны автомобилей. Ничего похожего. В "Жигулях" ехала семейная пара с двумя детьми, лет по семь-восемь. "УАЗиком" управлял старичок в огромных очках, а за рулем "Ауди" сидела гламурная девица с ногтями длинее пальцев.

- Ездят, да, - отозвался Миша после небольшой паузы.

- Ну и на хрена тогда белье на улице вешать? - не унимался Дрон. - Все равно ведь...

- Слушай, выпей пива, а? - поморщился Миша. - Достал уже со своим бельем.

Андрей послушно приложился к бутылке. Вскоре мимо опять прошла женщина с полным тазиком белья. Перед тем как зайти в подъезд, она снова стрельнула злым взглядом в сторону Миши с Андреем. "Сейчас разорется", - мысленно вздохнул Миша. Но женщина промолчала. Ушла домой.

Смеркалось. Андрей и Миша уже несколько раз по очереди бегали к ларьку за пивом, несколько раз ходили за гаражи отливать лишнее.

- Блин, я уже жопу отсидел! - ныл, подпрыгивая перед столиком Дрон. - Где уже эта сука?

- Посидим еще часик, - сказал Миша, нервно поглядывая на часы. Они с Леной договорились погулять сегодня вечером, да, видно, уже не судьба. Махнув рукой, Миша достал из кармана сотовый и скинул СМС, что занят. Почти сразу пришел ответ - "Ок" с целующим смайликом. Миша улыбнулся.

- Ждем! - твердо сказал он.

Дрон перестал прыгать, закурил "Мальборо" и пристально посмотрел на товарища. Они вместе работали в «Окее», давно и хорошо друг друга знали. Дрон знал, что Миша – человек тяжелый и злопамятный, но сегодняшняя ситуация была несколько из ряда вон. Ждать целый день какого-то придурка, который ничего, собственно, сделать-то плохого не успел…

Пыхтя сигаретой, Дрон потянулся правой рукой к груди и сжал через ткань футболки громоздкий амулет. Секунды три постоял так, потом убрал руку. Миша на днях рассказал ему о своей стычке с отморозками, упомянул про парня в кожаной куртке (несмотря на жару плюс тридцать!) и о том, что его называли Димоном. И тут у Андрея в голове словно реле щелкнуло. Он знал этого парня! Об этом он немедленно заявил Мише. А уже через минуту они договаривались о мести. «Вломим как следует, но без фанатизма, да?» - уточнил несколько раз Дрон. Очень уж ему не нравился этот кровожадный огонек в глазах у Миши. «Конечно, о чем речь!» - безоговорочно соглашался Миша.

И вот теперь, глядя на своего товарища, Дрон снова испытал это щемящее душу чувство, что он связался не с тем человеком.

- Миха, чего-то ты какой-то дерганый стал в последнее время, я заметил, - осторожно сказал Дрон.

- Забей, - был краток Миша.

- Не, серьезно. Будто не трахался месяц.

Миша дернулся, и Дрон понял, что угадал. Он сел рядом и испытующе посмотрел на товарища.

- У тебя же девка есть вроде, - сказал он.

- Не девка, а девушка.

- О как! Ну, девушка. Чего вы с ней - не того?

Миша поднял тяжелый взгляд на Андрея.

- Дрон, не твое дело. Не лезь, да?

- Да я все понимаю, друг. Бывают такие, да. И бросил бы, а никак - сердцем прям прикипел к ней, не оторвать!

Андрей так жарко говорил, что Миша заинтересовался.

- И чего ж ты делал?

- А просто все! - Дрон затянулся сигаретой. - Найди девку, чисто для секса. Какую-нибудь тупую, сисястую сучку. И пори ее, когда хочется.

Миша засмеялся.

- Зря ржешь. Проверено. Ты себя удовлетворенным чувствуешь, и до своей любимой не докапываешься постоянно с этим делом. Голова может уже о другом думать, ага? А она думает, что ты начал ее ценить как личность, разобрался в ее тонкой душевной организации. Она просто тает и, в конце концов, тебе дает. И все, проблемы нет! Где проблема? - Дрон стал крутить головой по сторонам. - Нет проблемы!

Миша в задумчивости усмехнулся. Вдруг его расфокусированный взгляд захватил движение. В круг света, образованный висящим над подъездной дверью фонарем, вошла фигурка человека.

- Он, - негромко бросил Миша, поднимаясь из-за стола; из под куртки он молниеносно вынул свою дубинку охранника.

Дрон немедленно прекратил паясничать и повернулся к подъезду. Глаза его сощурились. Через миг дубинка, такая же, как у Миши, оказалась в его руке.

- Димон! - радостно взревел он, быстрым шагом двигаясь к подъезду. - Сколько лет, сколько зим! Сиги есть, а?

Фигурка замерла на две-три секунды, а потом рванулась к подъезду.

* * *

Дурь была атомная. После третьей "банки" Димон, хотя и считал себя тренированным по этой теме, ненадолго отрубился. Пропали ржущие рожи друзей, детская площадка с каруселью, на которой они сидели, пропали фонари, безжизненным светом освещавшие землю у подъездов. Дима стоял возле дороги, а рядом с ним - золотистый "Пежо", за рулем которого была Ирина. Она опустила стекло и сквозь очки внимательно посмотрела на него.

- Привет, - сказал Дима. На душе было легко и радостно. Совсем не удивительным казалась такая внезапная встреча.

- Привет! - улыбнулась ему Ирина. - Садись!

Дима обошел автомобиль, открыл дверцу и сел на пассажирское сиденье.

- Пристегнись.

Автомобиль тронулся и начал набирать скорость. Они проехали по Калинина, свернули на Маерчака, потом поехали по Свободному. Дима заметил, что на дорогах совсем нет машин, но почему-то не удивился этому. Он стал разглядывать Ирину. Она была такой же, как восемь лет назад. Огненно-рыжие волосы (теперь он готов был поклясться, что цвет натуральный) развевались на прохладном ветру, все те же джинсовые шорты не вылиняли ни на йоту, и все такие же загорелые гладкие стройные ноги.

- Ты искал меня? - не поворачиваясь, спросила Ирина

Дима отвлекся от любования ее бедрами и посмотрел на лицо.

- Да, - сказал он. - Все эти годы.

- Вот и я. Меня зовут Ирина.

- Я знаю. А меня - Дима.

- И я знаю. Закуришь?

Дима взял предложенную тонкую сигарету "Винстон", и, прикурил сначала Ирине, потом себе. "Гомосятская сигаретка", - отметил он про себя, тщетно пытаясь высосать ощутимую порцию дыма.

- Восемь лет, - произнесла Ирина. - Немалый срок. Ты не забыл обо мне.

- Я не мог забыть. Я люблю тебя!

- Знаю, Дима. Я все знаю, ничего не рассказывай мне.

- И... что? Как мы теперь будем? - нерешительно спросил Димон. Он чувствовал, как рушится сказка, но не мог понять, в чем дело. Почему она не смотрит на него?

Они проехали мимо "Торгового квартала" и, проскочив на красный свет, повернули на Высотную. Ирина молчала.

- Мы будем вместе? - предпринял еще одну попытку Дима.

- А ты хочешь?

- Да.

- Возьми мою руку.

Она протянула ему правую ладонь, и он коснулся ее. В следующий миг он отдернул руку - ладонь была ледяной.

- Вот видишь, - равнодушно сказала Ирина.

- Что... что с тобой?

- Ты же сообразительный мальчик. Мог бы и догадаться. Я умерла, Дима. Погибла в автокатастрофе.

- Нет.., - Дима почувствовал, как кровь отливает у него от лица.

- Ты ведь ничего обо мне не знал. И никто не знал. Я была никем. Просто безмозглая стерва, которая однажды, обдолбившись в смерть, села в свою тачку, чтобы покататься. Дальше рассказывать?

Дима молчал. Рукой он сжимал ручку двери.

- Все считали меня бездушной, - все так же спокойно продолжала она. - Но и у меня есть душа. Слышите, твари? - она высунулась в окно и закричала пустому городу с неожиданной яростью:

- Смотрите, суки! Вот моя душа! Каждую ночь здесь!

Машина понеслась. Стрелка на спидометре подползала к отметке 150.

- Ира, - нерешительно произнес Димон.

- Как так получилось, что только ты смог разглядеть мою душу? - Ирина повернулась к нему. - Только ты с первого взгляда и навсегда влюбился в меня. Скажи, ты же меня любишь?

- Да, - твердо повторил Дима, несмотря на то, что волосы на голове у него стояли дыбом, а по коже ползали мурашки.

- Мы будем вместе, - пообещала Ирина. - Я заберу тебя. Скоро. Но не сегодня. Когда ты будешь готов.

- Я готов.

- Нет. Подожди совсем чуть-чуть, я подберу тебя. И мы будем вместе каждую ночь. От заката до рассвета - только ты, я и мой "Пыжик"

- Кто? - совсем растерялся Дима.

Ирина расхохоталась:

- Машина, дурачок! "Пежо".

- А-а-а.., - протянул Дима.

- Может, я даже покажу тебе то шоу, что так тебе понравилось. Понравилось ведь? Вся ночь наша, Дима! Но конец всегда один.

- Какой?

Ирина резко вывернула руль влево. Диму швырнуло на дверь. Машину понесло юзом.

- Всегда! - визжала Ирина сумасшедшим голосом.

На сумасшедшей скорости "Пыжик" влетел в бетонный столб. В лицо Диме хлынул поток разбитого стекла, и он очнулся.

- Я те говорю, ситуация была - полный финиш! - ворвался в уши голос. Дима поискал говорящего взглядом. Это оказался Саня, еще один бритоголовый из их компании. Он размахивал бутылкой "Абаканского" и сигаретой, рассказывая какую-то историю, которую все сидящие на карусели слушали очень внимательно.

Дима встал и отошел в сторону, к кустам, помочиться, а заодно проветрить голову от видения, посетившего его. "Подожди совсем чуть-чуть, я подберу тебя" - вспомнил он ее слова и содрогнулся. Ночь показалась ему чересчур холодной и мрачной. Справив нужду, он вернулся к карусели и прислушался к Саниному рассказу.

-... думаю - верняк, такая киса ходит ночью, одна, по-любому приключений ищет, надо подкатить. Ей лет, наверное, восемнадцать было, но смотрелась постарше. Жопа такая...

Дима с отвращением подумал, что лет девчонке было, наверное, около пятнадцати, если не меньше. Пристрастия Сашки ему были хорошо известны. Не раз приходилось и морду ему бить за такие дела.

- А она, короче, идет вдоль кустов, такая, зовет, короче: "Барсик, барсик!". Я думаю - ну, котенка потеряла, мож найти помогу, потом, типа, че-кого. А у самого уже стояк - просто кислород перекрывает. Ну, подхожу поближе, вдруг слышу, сзади будто лошадь скачет. Я обернулся - там ротвейлер.

- Ни хрена! - хором выдохнули все слушатели.

- Несется прямо на меня! - воодушевленно повысил голос Сашок. - Я уж было чуть не заорал, думал - все! А он мимо меня, и к ней, к девке!

- И че, задрал? - спросил Колян, которого так захватил рассказ, что на его сигарете образовался сантиметровый столбик пепла.

- Ага, десять раз! - Саня торжествующе оглядел аудиторию: наступал кульминационный момент его рассказа. - Встал около нее на задние лапы, передние ей на плечи и лижет, блин! А она такая: "Барсик, фу, перестань, пошли домой!"

Грянул хохот. Саня, который ржал громче всех, выкрикивал:

- Не, прикиньте да, собаку - ротвейлера! - назвать Барсик! Я чуть импотентом не остался, блин, от этого Барсика!

Дима из вежливости посмеялся над историей, а когда хохот стих, твердо сказал:

- Ладно, пацаны, я домой пойду.

- Димон, ты чего? - удивился Колян.

- Да так... Хреново что-то...

- Не гони, выпей пива, слышь?

- Не, Коль, пойду. Правда хреново. Давайте, завтра пересечемся.

Попрощавшись со всеми, он пошел домой. Идти было недалеко - через пару дворов. Подходя к подъезду, он заметил на столике во дворе две сидящие фигуры, услышал негромкий разговор, но не придал этому значения, пока не послышался окрик:

- Димон! Сколько лет, сколько зим! Сиги есть, а?

Фигуры стремительно приближались. И Дима почти сразу узнал обоих. Один - Дрон, жил тут неподалеку примерно с год назад, потом переехал. Парень он был нормальный, себя в обиду не давал, в чужие дела не лез, его и не трогали никогда. А второй... В одурманенном мозгу Димы второй раз за день всплыла сцена неудачной кражи сумочки. Да, это был он. Тот самый здоровый парняга. Но зачем он здесь, в совершенно другом районе? И тут Дима увидел дубинки. Он мгновенно понял все. Рефлексы не подвели - он никогда не был безвольным лошарой, которых так ненавидел Колян. До своих уже не добежать, эти двое отрезали путь. Оставался дом. Спасение. И он рванулся в подъезд.

* * *

Боли от первого удара он не почувствовал. Просто сильный толчок в спину, и стремительно приближающаяся деревянная ступенька. Дима рухнул на нее, и тут уже на него обрушился целый шквал ударов по ребрам, почкам, по затылку. Так Диму не били никогда. В первые несколько секунд он задыхался от боли, не в силах выдавить ни звука, но наконец издал легкий стон. Его грубо перевернули. Дрон запрыгнул на ступеньку выше и вставил дубинку в рот Димону, удерживая ее обеими руками. Димон вцепился зубами в твердую резину и зарычал. Руки не слушались его, на глазах выступили слезы бессилия.

- Давай! - шепнул Дрон, глядя на своего сообщника.

Тот подошел поближе, хлопая дубинкой по раскрытой ладони. Дубинка не гнулась, и Дима с ужасом понял, что внутри нее металлический стержень. О таком страшном орудии он неоднократно слышал на улице. Многие считали такую дубину даже пострашнее бейсбольной биты.

- Помнишь меня, выродок? - негромко спросил здоровяк.

Дима промычал что-то невразумительное и тут же его настиг удар. Правая половина туловища вспыхнула огнем. Дима взвыл, выгибаясь, но Дрон так крепко припечатал его к полу, что ему пришлось успокоиться, чтобы не спровоцировать рвотный рефлекс на слишком глубоко проникшую в рот палку. Дима выбросил вперед правую руку, защищаясь, и тут же ее прошила резкая боль, безвольно повисшая кисть упала на пол, а следующий удар торцом дубинки, угодивший в солнечное сплетение, заставил Диму на мгновение отключиться. Боль просто зашкалила за тот уровень, когда ее еще можно воспринимать, не рехнувшись.

Миша с каким-то нечеловеческим рычанием ударил обмякшее тело еще три раза, после чего его остановил Дрон.

- Хорош, хорош! - зашептал он, привстав и махая руками. - Убьешь ведь!

- Он тебе родственник, что ли? - рыкнул Михаил.

- Успокойся, Михей! Все, он свое получил.

Миша сделал вид, что успокоился, но как только Дрон опустил руки, снова взмахнул дубиной, на этот раз метя в зубы. Дрон, матюгнувшись, изловчился погасить удар своей дубинкой, и Дима сохранил свои зубы, отделавшись разбитыми в кровь губами. Однако удар привел его в чувство. Он открыл глаза.

Миша спрятал дубинку под куртку и наклонился к своему врагу. Прожигая его полным ненависти взглядом, он прошипел:

- Ну что, Димон, ты теперь не такой крутой, да?

Дима пробормотал что-то, отворачиваясь.

- Громче говори! - прикрикнул на него Миша, и, взяв рукой за подбородок, повернул его лицом к себе. - Чего ты там бормочешь, сучонок?

- Не сегодня! - с какой-то плохо скрываемой радостью прошептал Дима.

Миша нахмурился. Он не любил ответов не в тему.

- Девушку ту помнишь? У которой вы сумку отобрать пытались?

Дима кивнул.

- Если с ней что-нибудь случится - мне плевать, что, - я вас всех поодиночке выловлю и убью. Понял?

Дима снова кивнул. Взгляд его немного прояснился. Он сплюнул кровь на ступеньку и прошептал:

- Я понял, да.

- То же касается и того парня, что был с нами. Понял?

- Угу.

- Молодец, отдыхай.

Миша с Андреем вышли из подъезда и быстрым шагом направились в сторону дрожжевого завода. Так можно было коротким путем добраться до Свободного и сесть на нужный автобус. Молча прошагали с полпути. Потом Андрей замедлил шаг, и Миша вынужден был тоже притормозить.

- Михей, ты в порядке? - спросил Андрей с неподдельным волнением в голосе.

- В полном, а что?

- Чего ты как с цепи сорвался? Если бы не я, ты б его на смерть там забил.

- Ну погорячился, подумаешь. Меня эти уроды просто из себя выводят.

- Ни хрена себе, погорячился! - покачал головой Дрон. - Миш, попомни мои слова: найди девку и потрахайся, да хорошенько! Тебе необходимо спустить тестостерон.

Андрею вдруг показалось, что Миша сейчас кинется на него, но тот, видимо, преодолев порыв, рассмеялся, практически искренне.

- Хорошо, братан, хорошо. Запомнил. Спасибо тебе, что помог. С меня причитается.

- Сочтемся! - улыбнулся Дрон.

Они ударили по рукам. Вскоре дошли до пешеходного моста. Миша перешел на противоположную сторону дороги и стал ждать 87-й маршрут, чтобы уехать в Солнечный, а Дрон пошел пешком к себе на Мечникова. Идти было прилично, минут сорок, но Дрон хотел проветрится перед сном, успокоить нервы. Поглядев на часы, он нахмурился. Через семь часов уже нужно быть в магазине, заступать на смену. Опять выспаться не получалось...

***

Пожар в теле прекратился через несколько минут, остались только несколько костерков. Самый яркий горел в животе. Желудок выворачивало наизнанку, тошнило, да еще было трудно дышать. Дима жадно хватал воздух широко раскрытым ртом, чувствуя, как кровь отливает от лица, от чего становится холодно и дурно. Тлеющая боль в ребрах даже как-то успокаивала. Она не была опасной, ребра были целы - в это Димон твердо верил. И еще один костер в правой руке не давал покоя. Дима не мог приподняться, чтобы посмотреть на свою кисть и оценить степень повреждений. Не мог и руку поднять. Попробовал пошевелить пальцами и захлебнулся неродившимся криком.

- Помогите! - прошептал он.

Тусклая лампочка равнодушно лила свет на его окровавленное лицо.

- Мама...

Никто не мог услышать его шепот. Ночь. Все спят. И если не случится чуда, то валяться ему тут до утра. Дима вспомнил, что когда он шел домой, было половина первого ночи. Значит, еще часов шесть ждать, пока кто-нибудь пойдет на работу. Всего два этажа, четыре квартиры. Никто в этом подъезде, кроме него, не имел привычки шляться по ночам. Шесть часов ожидания, когда каждый миг доставляет невыносимые страдания. Может, попробовать встать? Дима решил рискнуть. Корчась от дикой боли в животе, он согнул в колене одну ногу, потом вторую. Подождал немного и попробовал повернуться на бок. В глазах потемнело, и изо рта хлынула рвота. Боль вцепилась в живот стальными иглами-когтями и просто драла его на части. Опорожнив желудок, Дима с минуту еще корчился в спазмах, а потом заплакал. Сначала тихо, но потом все громче и громче. Это были единственные звуки, которые он мог издавать, и стесняться в их применении было не время. Скоро его рыдания разнеслись по всему подъезду.

- По... мо... ги.., - пытался выдавить из себя слова Дима. Уже хоть что-то получалось.

Щелкнул замок. Открылась соседская дверь и из нее выглянул заспанный Витя в защитного цвета трусах.

- Димка, ты? - щурясь со сна, спросил он и, надев тапочки, вышел в подъезд. - Блин, ну и вонь! Ты на хрена ж нажрался-то так?

Но, увидев окровавленное лицо соседа, он замолчал. Посмотрел на лужу рвоты с кровью, на распухшую, вывернутую под неестественным углом кисть Димы и сказал:

- Лежи, не двигайся. Сейчас "Скорую" вызову.

- Нет! - просипел Дима. - Домой... Мама... Помоги...

- Какой тебе домой, у тебя же рука сломана. Лежи, не дергайся! Доигрался, блин...

Витя исчез за дверью. Снова потянулись полные боли секунды. Дима снова отключился, а когда пришел в себя, увидел заплаканное лицо матери. Он лежал на каталке в едущей куда-то машине. "Скорая", - подумал Дима. - Сирены вроде не слышно. Значит, ничего, жить буду..."

- Дима, ты.., - прорыдала мать, становясь перед ним на колени и избегая дотрагиваться до него. - Как ты, сынок? Господи, да что ж это такое делается? За что же тебя так?

- Заслужил, - прошептал Дима и улыбнулся. Почему-то, несмотря на боль, ему стало легче. Как будто грех с души снял. Да не один, а целую гору.

Дата добавления: 2015-07-07