ГЛАВА VI. . Продолжение описания Академии

Продолжение описания Академии. Автор предлагает некоторыеусовершенствования, которые с благодарностью принимаются В школе политических прожектеров я не нашел ничего занятного. Ученыетам были, на мой взгляд, людьми совершенно рехнувшимися, а такое зрелищевсегда наводит на меня тоску. Эти несчастные предлагали способы убедитьмонархов выбирать себе фаворитов из людей умных, способных и добродетельных;научить министров считаться с общественным благом, награждать людейдостойных, одаренных, оказавших обществу выдающиеся услуги; учить монарховпознанию их истинных интересов, которые основаны на интересах их народов;поручать должности лицам, обладающим необходимыми качествами для того, чтобызанимать их, и множество других диких и невозможных фантазий, которыеникогда еще не зарождались в головах людей здравомыслящих. Таким образом, яеще раз убедился в справедливости старинного изречения, что на свете неттакой нелепости, которую бы иные философы не защищали как истину. Я должен, однако, отдать справедливость этому отделению Академии ипризнать, что не все здесь были такими фантастами. Так, я познакомился там содним весьма остроумным доктором, который, по- видимому, в совершенствеизучил природу и механизм управления государством. Этот знаменитый муж сбольшой пользой посвятил свое время нахождению радикальных лекарств от всехболезней и нравственного разложения, которым подвержены различныеобщественные власти благодаря порокам и слабостям правителей, с однойстороны, и распущенности управляемых - с другой. Так, например, посколькувсе писатели и философы единогласно утверждают, что существует полнаяаналогия между естественным и политическим телом, то не яснее ли ясного, чтоздоровье обоих тел должно сохраняться и болезни лечиться одними и теми жесредствами? Всеми признано, что сенаторы и члены высоких палат частострадают многословием, запальчивостью и другими дурными наклонностями;многими болезнями головы и особенно сердца; сильными конвульсиями смучительными сокращениями нервов и мускулов обеих рук и особенно правой;разлитием желчи, ветрами в животе, головокружением, бредом; золотушнымиопухолями, наполненными гнойной и зловонной материей; кислыми отрыжками,волчьим аппетитом, несварением желудка и массой других болезней, которые ник чему перечислять. Вследствие этого знаменитый доктор предлагает, чтобы вовремя созыва сената на первых трех его заседаниях присутствовало нескольковрачей, которые, по окончании прений, щупали бы пульс у каждого сенатора;затем, по зрелом обсуждении характера каждой болезни и метода ее лечения,врачи эти должны возвратиться на четвертый день в залу заседаний всопровождении аптекарей, снабженных необходимыми медикаментами, и, преждечем сенаторы начнут совещание, дать каждому из них утолительного,слабительного, очищающего, разъедающего, вяжущего, облегчительного,расслабляющего, противоголовного, противожелтушного, противомокротного,противоушного, смотря по роду болезни; испытав действие лекарств, вследующее заседание врачи должны или повторить, или переменить, илиперестать давать их. Осуществление этого проекта должно обойтись недорого, и он может, помоему скромному мнению, принести много пользы для ускорения делопроизводствав тех странах, где сенат принимает какое- нибудь участие в законодательнойвласти; породить единодушие, сократить прения, открыть несколько ртов,теперь закрытых, и закрыть гораздо большее число открытых, обуздать пылмолодости и смягчить сухость старости, расшевелить тупых и охладить горячих. Далее: так как все жалуются, что фавориты государей страдают короткой ислабой памятью, то тот же доктор предлагает каждому, получившему аудиенцию упервого министра, по изложении в самых коротких и ясных словах сущностидела, на прощание потянуть его за нос, или дать ему пинок в живот, илинаступить на мозоль, или надрать ему уши, или уколоть через штаны булавкой,или ущипнуть до синяка руку и тем предотвратить министерскую забывчивость.Операцию следует повторять каждый приемный день, пока просьба не будетисполнена или не последует категорический отказ. Он предлагает также, чтобы каждый сенатор, высказав в большомнациональном совете свое мнение и приведя в его пользу доводы, подавал свойголос за прямо противоположное мнение, и ручается, что при соблюдении этогоусловия исход голосования всегда будет благодетелен для общества. Если раздоры между партиями становятся ожесточенными, он рекомендуетзамечательное средство для их примирения. Оно заключается в следующем: выберете сотню лидеров каждой партии и разбиваете их на пары, так, чтобыголовы людей, входящих в каждую пару, были приблизительно одной величины;затем пусть два искусных хирурга отпилят одновременно затылки у каждой парытаким образом, чтобы мозг разделился на две равные части. Пусть будетпроизведен обмен срезанными затылками и каждый из них приставлен к головеполитического противника. Операция эта требует, по-видимому, большойтщательности, но профессор уверял нас, что если она сделана искусно, товыздоровление обеспечено. Он рассуждал следующим образом: две половинкиголовного мозга, принужденные спорить между собой в пространстве одногочерепа, скоро придут к доброму согласию и породят ту умеренность и туправильность мышления, которые так желательны для голов людей, воображающих,будто они появились на свет только для того, чтобы стоять на страже его иуправлять его движениями. Что же касается качественного или количественногоразличия между мозгами вождей враждующих партий, то, по уверениям доктора,основанным на продолжительном опыте, это сущие пустяки. Я присутствовал при жарком споре двух профессоров о наиболее удобных идействительных путях и способах взимания податей, так чтобы они не отягощалинаселение. Один утверждал, что справедливее всего обложить известным налогомпороки и безрассудства, причем сумма обложения в каждом отдельном случаедолжна определяться самым беспристрастным образом жюри, составленным изсоседей облагаемого. Другой был прямо противоположного мнения: должны бытьобложены налогом те качества тела и души, за которые люди больше всего ценятсебя; налог должен повышаться или понижаться, смотря по степени совершенстваэтих качеств, оценку которых следует всецело предоставить совести самихплательщиков. Наиболее высоким налогом облагаются лица, пользующиесянаибольшей благосклонностью другого пола, и ставка налога определяетсясоответственно количеству и природе полученных ими знаковблагорасположения; причем сборщики податей должны довольствоваться ихсобственными показаниями. Он предлагал также обложить высоким налогом ум,храбрость и учтивость и взимать этот налог тем же способом, то есть самплательщик определяет степень, в какой он обладает указанными качествами.Однако честь, справедливость, мудрость и знания не подлежат обложению,потому что оценка их до такой степени субъективна, что не найдется человека,который признал бы их существование у своего ближнего или правильно оценилих в самом себе. Женщины, по его предложению, должны быть обложены соответственно ихкрасоте и уменью одеваться, причем им, как и мужчинам, следует предоставитьправо самим расценивать себя. Но женское постоянство, целомудрие, здравыйсмысл и добрый нрав не должны быть облагаемы, так как доходы от этих статейне покроют издержек по взиманию налога. Чтобы заставить сенаторов служить интересам короны, он предлагаетраспределять среди них высшие должности по жребию; причем каждый изсенаторов должен сперва присягнуть и поручиться в том, что будет голосоватьв интересах двора, независимо от того, какой жребий ему выпадет; однаконеудачники обладают правом снова тянуть жребий при появлении вакансии. Такимобразом, у сенаторов всегда будет поддерживаться надежда на получение места;никто из них не станет жаловаться на неисполнение обещания, и неудачникибудут взваливать свои неудачи на судьбу, у которой плечи шире и крепче, чему любого министра. Другой профессор показал мне обширную рукопись инструкций для открытияпротивоправительственных заговоров[111]. Он рекомендует государственныммужам исследовать пищу всех подозрительных лиц; разузнать, в какое время онисадятся за стол; на каком боку спят, какой рукой подтираются; тщательнорассмотреть их экскременты[112] и на основании цвета, запаха, вкуса, густотыи степени переваренности составить суждение об их мыслях и намерениях: иболюди никогда не бывают так серьезны, глубокомысленны и сосредоточенны, как вто время, когда они сидят на стульчаке, в чем он убедился на собственномопыте; в самом деле, когда, находясь в таком положении, он пробовал,просто в виде опыта, размышлять, каков наилучший способ убийства короля, токал его приобретал зеленоватую окраску, и цвет его бывал совсем другой,когда он думал только поднять восстание или поджечь столицу. Все рассуждение написано с большой проницательностью и заключает в себемного наблюдений, любопытных и полезных для политиков, хотя эти наблюденияпоказались мне недостаточно полными. Я отважился сказать это автору ипредложил, если он пожелает, сделать некоторые добавления. Он принял моепредложение с большей благожелательностью, чем это обычно бывает уписателей, особенно тех, которые занимаются составлением проектов, заявив,что будет рад услышать дальнейшие указания. Тогда я сказал ему, что в королевстве Трибниа, называемом туземцамиЛангден[113], где я пробыл некоторое время в одно из моих путешествий,большая часть населения состоит сплошь из разведчиков, свидетелей,доносчиков, обвинителей, истцов, очевидцев, присяжных, вместе с ихмногочисленными подручными и прислужниками, находящимися на жалованье уминистров и их помощников. Заговоры в этом королевстве обыкновенно являютсямахинацией людей, желающих укрепить свою репутацию тонких политиков,вдохнуть новые силы в одряхлевшие органы власти, задушить или отвлечьобщественное недовольство, наполнить свои сундуки конфискованным имуществом,укрепить или подорвать доверие к государственному кредиту, согласуя то идругое со своими личными выгодами. Прежде всего они соглашаются и определяютпромеж себя, кого из заподозренных лиц обвинить в заговоре; затемприлагаются все старания, чтобы захватить письма и бумаги таких лиц, а ихсобственников заковать в кандалы. Захваченные письма и бумаги передаются вруки специальных знатоков, больших искусников по части нахождениятаинственного значения слов, слогов и букв. Так, например, они открыли, что:сидение на стульчаке означает тайное совещание; стая гусей - сенат; хромаясобака - претендента; чума - постоянную армию; сарыч - первого министра;подагра - архиепископа; виселица - государственного секретаря; ночной горшок-комитет вельмож; решето - фрейлину; метла - революцию; мышеловка -государственную службу; бездонный колодезь - казначейство; помойная яма -двор; дурацкий колпак - фаворита; сломанный тростник - судебную палату;пустая бочка - генерала; гноящаяся рана - систему управления[114]. Если этот метод оказывается недостаточным, они руководствуются двумядругими, более действительными, известными между учеными под именемакростихов и анаграмм. Один из этих методов позволяет им расшифровать всеинициалы, согласно их политическому смыслу. Так, N будем означать заговор; B- кавалерийский полк; L - флот на море. Пользуясь вторым методом, заключающимся в перестановке буквподозрительного письма, можно прочитать самые затаенные мысли и узнать самыесокровенные намерения недовольной партии. Например, если я в письме к другуговорю: "Наш брат Том нажил геморрой", искусный дешифровальщик из этих самыхбукв прочитает фразу, что заговор открыт, надо сопротивляться и т. д. Это иесть анаграмматический метод[115]. Профессор горячо поблагодарил меня за сообщение этих наблюдений иобещал сделать почетное упоминание обо мне в своем трактате. Больше ничто не привлекало к себе моего внимания в этой стране, и ястал подумывать о возвращении в Англию.

Дата добавления: 2015-07-10