Глава 25.

Лена выпивала до дна уже второй бокал шампанского. Краем глаза продолжая наблюдать а сладкой парочкой, она заметила, как за соседний столик возле Абдулова села компания молодых людей, выглядевших очень и очень презентабельно. Один из них уже пару раз бросил красноречивый взгляд в её сторону. Или не в её. Может быть, в Леркину? Не важно. Третьякова по прежнему думала, что Абдулов не заметил её. Но, поставив опустевший бокал на стол, она почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд. Подняв голову, она столкнулась с большими карими глазами, выражавшими полное презрение и плохо скрываемую ненависть.

Лена, заметив напряг Тропининой, сделала восхищенное лицо и помахала ей ручкой, изображая преданную фанатку. Алёна только зло усмехнулась и повернулась снова к Абдулову, которой либо делал вид, что не заметил Лену, либо действительно не заметил.

Ранетки уже вовсю болтали, и Лена не была исключением. Настроение почему-то поднялось. Наверное, виной тому было уже три бокала шампанского и заинтересованный взгляд симпатичного молодого человека, сидящего за соседним с Абдуловым столиком. Улыбнувшись молодому человеку, Лена на секунду перевела взгляд чуть левее его – и – электрический разряд по всему телу – сосредоточенный взгляд синих глаз, пронзающий насквозь. Но, удивляясь самой себе, Третьякова не отвела взгляд, а нагло подмигнула в ответ, заметив, как у Абдулова на лице медленно проступает недоумение.

Ритмичная музыка сменилась медленной, и женщина-певица бархатным голосом объявила «белый танец».

Чувствуя, как в теле так всё и переворачивается от приятного тепла, текущего по венам от выпитого шампанского, Лена повернулась к девчонкам, и весело сказала:

- Танцевать хочу.

Ранетки переглянулись. Третьякова явно была не в себе. Что же её заставило настолько кардинально сменить свою позицию по отношению к сегодняшнему вечеру – то она была хмурая как туча, то вдруг ни с того ни с сего повеселела. Они, конечно, догадывали, что. А точнее, кто. Но виду не подали.

Под удивлённые взгляды девчонок, Лена поднялась с кресла и направилась в известную сторону.

Одна рюмка уже была позади. Алёна была явно недовольна выбором напитка, так как плохо представляла, о чём они с Абдуловым будут говорить, когда он опустошит хотя бы третью рюмку.

Когда заиграла медленная мелодичная музыка и объявили «белый танец», он был уже готов к тому, что Алёна пойдёт в наступление. Но, когда он увидел, что Третьякова встаёт с кресла и направляется в его сторону, нагло глядя ему в глаза и хитровато улыбаясь, у него просто пропал дар речи. Неужели она пригласит его танцевать? Внутри всё напряглось от ожидания и предвкушения нескольких минут близости с ней, возможности вдыхать её аромат и просто дышать с ней одним воздухом, прижимая её к себе.

Лена видела, как напрягся Абдулов. Блеск его глаз выдавал его нетерпение. Он, казалось, сидел как на пружине, готовый в любую секунду встать и слиться с ней в медленном танце.

Третьякова, почувствовав внутреннее превосходство, усмехнулась про себя, и, не разрывая контакта своего взгляда и его взгляда, насмешливо сделала бровями «вверх-вниз», и за метр от Абдулова свернула в сторону сидящего позади него парня.

- Потанцуем? – хрипловатым, но каким-то мягким голосом спросила Третьякова, наслаждаясь произведённым эффектом.

Парень, всё это время бросающий заинтересованные взгляды в сторону Лены, улыбнулся в ответ, и произнёс, поднимаясь с мягкого кресла:

- Конечно, - и, взяв под руку так невписывающуюся в обстановку ресторана Третьякову, вышел с ней на середину зала, кладя одну руку ей на талию, а в другую беря её ладонь. Когда они задвигались в такт музыке, Лена чуть прикрыла глаза и подумала про себя, что вот сейчас ей не хватает только одного – фотокамеры. Потому что то выражение лица, которое было сейчас у Абдулова, нужно было запечатлеть для «потомков», и поместить в книгу рекордов Гиннеса, под названием: «Величайший облом современности».

Виталий, всего полминуты назад напряжённо сидевший в кресле, готовый в любую секунду вскочить с него, вдруг как-то обмяк и оперся запястьями о край стола. Он чувствовал себя полным идиотом. Вот так вот обломать его могла только Третьякова. А он, идиот, небось, смотрел на неё счастливыми глазами, когда она шла в его сторону. На секунду представив своё возможное выражение лица, Абдулов поморщился. Чувствовал он себя препаршиво.

Алёна молча наблюдала за той сценой, которую устроила ему Третьякова, и, не зная, радоваться или расстраиваться, просто молчала. Но, когда она увидела, что Абдулов как-то расслабился, предложила:

- Может быть, потанцуем? – но, в принципе не надеясь на положительный ответ, предприняла попытку, улыбнувшись во все тридцать два. Хотя, судя по тому, как поработал над её челюстью первоклассный стоматолог, возможно, и во все пятьдесят.

Неожиданно прозвучавшее «Давай», удивило её, и она, вместе с Абдуловым, подорвавшимся с места, поднялась. Они направились в центр зала, становясь среди нескольких танцующих пар. Элегантные мужчины в дорогих костюмах и красивые женщины в изящных платьях покачивались в такт негромкой музыке. Среди всех танцующих выделялась всего одна пара – легко догадаться, какая именно. Молодой человек в элегантном костюме и девушка в кедах на толстой шнуровке и в джинсах с оттопыренными карманами привлекали всеобщее внимание именно необычностью своего танцевального «союза». Чувствуя на своей шее теплое дыхание Алёны, взгляд Абдулова был направлен в ту же сторону, в какую и взгляды «Ранеток», которые с явно «недогоняющими» лицами уставились на танцующую парочку «Третьякова и мистер икс».

Чувствуя, как внутри закипает противное ноющее чувство, Абдулов, больше не в состоянии терпеть это нежное поглаживание «мистером икс» спины Третьяковой, отстранился от Алёны, и подошёл к молодому человеку, по прежнему державшему Лену в своих объятьях.

- Молодой человек, разрешите увести у Вас партнёршу, - вежливо, по всем канонам «высшего общества» попросил Абдулов, сталкиваясь с насмешливым взглядом Третьяковой, направленному на его.

Тут Лена перевела взгляд на Тропинину – та не знала, что ей сделать – не устраивать же скандал в ресторане, где она регулярно появляется? Метнув в сторону Третьяковой ненавидящий взгляд, она сложила руки на груди. Почувствовав своё полное превосходство, Третьякова ухмыльнулась и посмотрела на своего «мистера икс», который так же любезно ответил Абдулову:

- Извините, но, кажется, это – «белый танец», дамы приглашают кавалеров. – И немного насмешливо посмотрел в лицо Абдулову. Тот, собирая последние остатки самообладания, ответил:

- Будем считать, что он закончился, - сквозь зубы процедил он.

- Ммм, сомневаюсь, - не сдавал позиций явно заинтересованный в Третьяковой молодой человек. – Пусть моя партнёрша сама решит, - предоставил он справедливый выбор Лене.

Третьякова, решив добить Абдулова окончательно, ответила выжидающе глядящему на неё молодому человеку:

- Видимо, придётся согласиться. Ты же сам сказал – «дамы приглашают», не могу же отказать человеку в его законном праве, - и ухмыльнувшись, сложила руки на груди. Абдулов стиснул зубы – ну Третьякова! Блин, лучше бы она отказалась. Так опозорить его перед этим сопляком. Поймав её смеющийся взгляд, он увидел, как усмехнулся молодой человек, уже отходящий от парочки и подошедший к одиноко стоявшей недовольной Тропининой, приглашая её на танец.

- Ну? – приподняла брови Третьякова, которой становилось всё веселей от сладкой мести Абдулову.

Тот, не говоря ни слова, приблизился к ней, и, положив одну руку ей на талию, а в другую взяв её ладонь, плотно прижал Третьякову к себе, вкладывая в этот жесть всю злость, которую она успела зажечь в нём за вчерашний и сегодняшний вечера.

***

Горячая ладонь, прижимающая её, заставляла Третьякову вздрагивать от каждого движения. Музыка всё не заканчивалась.

- Тебе нравится, да? – вполголоса спросил Абдулов, обдавая лицо Третьяковой горячим дыханием.

- Что? – удивленно посмотрела на него она, повернув к нему лицо, стараясь держать себя в руках и заставлять голос звучать уверенно.

- Издеваться надо мной, - тихий, но твёрдый ответ. Взгляд синих глаз буквально впивается в серые, требуя ответа на свой вопрос.

- Не больше, чем тебе надо мной, - лаконичный ответ Третьяковой заставляет Абдулова усмехнуться.

- В этом ты права. В этом есть своя особенная прелесть, - усмехнулся Абдулов, проводя ладонью по её спине, слегка надавливая пальцами, заставляя приятное покалывание возникать в теле у Третьяковой. Его дыхание на её лице становится всё ближе. Небольшое помутнение в голове от выпитого шампанского и сводящих с ума прикосновений заставляет Третьякову ещё сильнее прижаться к Абдулову. Рука самопроизвольно с плеча перемещается на его шею.

- Я гляжу, ты у нас ценитель. Прелестей. – Чуть остудила его пыл Лена, однако, не убирая руку с его шеи. Её недовольная усмешка при воспоминании о его сегодняшнем поцелуе с Алёной выдала её настоящее отношение ко всему произошедшему.

- А я гляжу, ты у нас ревнивая, - немного нахальная улыбка заиграла на лице у Абдулова, и он, заметив, что Третьякова собирается вырваться, удержал её и добавил: - Куда это мы собрались?

- Ты слишком высокого мнения о себе, Абдулов, - процедила Третьякова, которую моментально отрезвило предположение Абдулова по поводу её ревности. Убрав руку с его шеи, она попыталась выпутаться из рук, прижимающих её.

Но Абдулов оказался ловчее – он схватил её руку и не дал уйти, приложив её ладонь к своей груди, а другой рукой продолжая держать её талию.

- Лен, вот опять ты убегаешь. Зачем ты это делаешь? – наконец, решился Абдулов задать вопрос, который мучил его со вчерашнего вечера. И, замолчав на мгновение, добавил: - Я ведь всё равно не отпущу.

Третьякова не знала, что на это ответить – что она боится? Чего? Или что она ничего к нему не чувствует. Но сказать это – значит солгать. Да-да, осознание того, что Абдулов ей далеко не безразличен, уже прочно поселилось в мозгу у Третьяковой.

- Лен, не молчи. Я ведь тебе всё сказал вчера. Почему ты молчишь? Ты мне не веришь? – с отчаянием в голосе спросил Абдулов, продолжая смотреть в макушку Третьяковой, потому что глаза она так на него и не подняла.

- А разве должна? Твои слова расходятся с поступками. – Подняла-таки взгляд она и посмотрела ему в глаза. Сейчас она была уверена, что по её лицу можно прочесть абсолютно всё. Сил прятать свои эмоции просто физически не оставалось – сегодняшний день вымотал её донельзя.

- О чём ты? – удивлённо посмотрел на неё Виталий, переставая двигаться в такт музыке.

- О твоих «лобызаниях» с Алёной, - взглядом обиженного ребёнка посмотрела на него Третьякова, впервые проявив свои эмоции при Абдулове.

- Блин, Лена, это же просто сериал! Ничего личного, - устало вздохнул Абдулов. «Вот в чём всё дело! - подумал он. – Блин, ну ты же ревнуешь, Третьякова!» - с удовольствием отметил про себя он, вслух сказав: - Если хочешь, я вообще с ней общаться не буду.

- А если и хочу? Правда не будешь? – недоверчиво прищурилась Третьякова, как бы оценивая серьёзность слов Абдулова.

- Ну, бесплатно не работаем, - отвел глаза в сторону Абдулов, изображая какого-нибудь мафиози.

Третьякова хмыкнула, оценивая масштаб сделки, и ответила в тон ему:

- Сколько?

- Хотя бы один, - дыхание Абдулова обжигало лицо Третьяковой, и она, набрав воздуха в лёгкие, хрипловато ответила:

- По рукам, - и, подчиняясь власти какого-то внутреннего инстинкта, прикрыла глаза и чуть приоткрыла губы, чувствуя, как Абдулов, будто смакуя каждое мгновение, разделяющее их губы от прикосновения, крепче обхватывает ладонями её талию, притягивая её ближе к себе, насколько это возможно.

Горячее прикосновение его губ к её губам – и пол уходит из-под ног. В голове тут же начинают мелькать навязчивые картинки вчерашнего вечера – «сказка на ночь», чуть было не переросшая в «сказочную ночь» по прежнему заставляла сердце Третьяковой биться чаще, а тело вздрагивать, как от резкого порыва ветра.

Абдулов не понимал, что с ним происходит – этот поцелуй заставил его совсем потерять голову, он, опуская руки чуть ниже, чем следовало бы, чувствовал, как Лена подалась к нему навстречу, гладя его шею тонкими, тёплыми пальцами. Оторвав губы от её губ, он легонько коснулся ими её шеи, совсем забыв, где они находятся и что их странный танец уже вызвал приличный резонанс среди посетителей ресторана. Музыка подходила к концу.

Третьякова поняла, что сходит с ума – такого «крышесноса» у неё не было ещё ни разу в жизни, и это, мягко говоря, настораживало её. Раскалённые, чуть влажные губы Абдулова на её шее заставили Лену забыть обо всех предрассудках, которые мучили её последние пару дней. Какое-то искрящееся тепло, растекающееся по телу, напомнили ей о том, что она – девушка, что нельзя всю жизнь считать бас-гитару своей «второй половинкой». И, поняв, что музыка закончилась, она чуть отстранилась от Абдулова, хотя ей это стоило неимоверных усилий. Тот понял, почему Третьякова отстранилась, и, с какой-то немного глуповатой полуулыбкой заявил:

- Будем считать, что аванс получен, - и, послав ей в глаза очередной красноречивый взгляд, отправился за свой столик, расплатиться по счёту.

Лена, придя в себя от минутного помешательства, прикусила губу и с искрой в глазах посмотрела ему вслед, направляясь в сторону своего столика.

Лена медленно подошла к своему столику и тут же почувствовала на себя обалдевшие взгляды девчонок. Сев в своё кресло, она откинулась на его спинку и прикрыла глаза. Больше всего ей сейчас хотелось просто раствориться и проснуться где-нибудь подальше от этого ресторана и недоумевающих взглядом «ранеток». Никому не хотелось ничего объяснять, не хотелось есть, не хотелось пить. Какая-то приятная слабость поселилась в её теле и мешала Третьяковой разумно мыслить и что-либо говорить. Когда, наконец, девчонкам надоело ждать от неё хоть какой-то реакции на свои красноречивые взгляды, Лера попросту спросила:

- Лен, а что это было? – всё ещё потрясенным голосом осведомилась она.

- Лер, ну ты как будто не видела, - не открывая глаз, ответила Третьякова, растянувшись в кресле.

- Эмм, вот именно, что видела и не могу найти этому объяснения. Мы все не можем, да, девчонки? – Ранетки дружно закивали головами.

- А почему я должна кому-то что-то объяснять? – чуть приоткрыла глаза Лена, думая о том, что сейчас неплохо было бы свалить отсюда и отправиться куда-нибудь, где не будет ни одного знакомого лица. Ну, или почти не одного – поправила сама себя Лена, чуть усмехнувшись про себя. – Ладно, девчонки, вы меня извините, но я пойду. Устала очень, - сказала Третьякова, вставая с кресла и кладя на стол деньги за ужин, - До завтра, - и, улыбнувшись, бросив взгляд куда-то перед собой, развернулась и покинула ресторан, оставляя нетронутое мороженое таять на ресторанном столике.

Абдулов, подойдя к столу, достал бумажник и, отсчитав несколько купюр, положил их на стол. К столику подошла Алёна, оттанцевавшая свой танец с молодым человеком, и выглядящая не очень довольной.

- И что ты в ней нашёл? – прищурившись, спросила она, сложив руки на груди, всем своим видом показывая, что она ожидала совершенно другого финала этого вечера.

- Не понял, - сделал удивлённое лицо Абдулов, который, конечно, предполагал, что Тропинина останется недовольна сегодняшним «ужином» после того, что они с Третьяковой устроили прямо посреди зала. Но он не ожидал, что она открыто заявит ему об этом.

- Странно, мне казалось, что ты понятливый. Но, видимо, я ошиблась. Ты же не нужен ей, она с тобой поиграется и бросит. Она же просто девчонка, ей не нужно от тебя того, чего хочешь от неё ты, - изображая умудрённого опытом человека, медленно проговорила Тропинина, стараясь вложить в каждое своё слово максимум смысла.

- И чего же я от неё хочу такого, что ей не нужно от меня? – собирая всё своё терпение, нервно осведомился Абдулов, засовывая бумажник обратно в карман.

- Постоянства, Виталик, постоянства. Она ещё слишком юна, чтобы этого желать. Какой у неё образ жизни? Постоянные разъезды, гастроли, сериал, записи, фотосессии…У меня, например, вообще в голове не укладывается, чем она заслужила всю эту славу, свалившуюся на неё. Хотя, могу догадаться, чем… - сделала «понимающее» лицо Алёна, входя во вкус, наблюдая за тем, как Абдулов заиграл желваками – было заметно, что вулкан внутри него начинает закипать. Кто знает, может быть ей удастся его переубедить? Алёна искренне на это надеялась.

- Не меряй всех по себе, - бросил Абдулов, выходя из себя, услышав последнюю фразу Алёны, сказанной в адрес Третьяковой. – Это может плохо закончиться, - многозначительно посмотрел он ей в лицо, бросая взгляд в сторону поднявшейся с дивана Третьяковой, явно собирающейся смыться из этого злачного местечка.

- Это угроза? – удивлённо усмехнулась Тропинина, приподнимая идеально прорисованные брови.

- Это совет на будущее, - усмехнулся в ответ Абдулов, надеясь, что Тропинина его поняла, - Всех благ, - попрощался он, и вышел из ресторана вслед за Третьяковой.

Дата добавления: 2015-07-10