Китайский вызов лидеру глобализации

Глобализация воздействует на самую населенную страну мира двояко: доступ на глобализированный рынок резко увеличивает материальные возможности страны. В то же время самоутверждение в собственном регионе противопоставляет КНР лидеру глобализации.

В марте 1996 года два американских авианосца вошли в Тайваньский пролив, недвусмысленно давая Пекину понять, что его вооруженное выступление против Тайваня будет отбито при помощи самой могучей державы мира. В эти напряженные дни корреспондент «Нью-Йорк Таймс», сидя на ресторанной площадке на крыше одного из пекинских домов, беседовал с одним из ведущих китайских экономистов. Сможет ли КНР позволить себе выступление против Тайваня? Ответ китайского экономиста был недвусмысленным: нет, континентальный Китай не может себе этого позволить. Ведь в этом случае прекратится поток американских инвестиций в КНР, остановится развитие страны «и будет погребена наша единственная возможность сравняться по уровню экономического развития с остальным миром»[475]. Китай не может атаковать Тайвань, не ставя под удар свое экономическое развитие в глобализированном мире.

В эру глобализации Китай и Тайвань оказались в ситуации взаимного гарантированного экономического уничтожения. Во время обострения взаимных отношений в 1999 году индекс фондовой биржи Тайваня опустился на двадцать пунктов. А индекс биржи Пекина понизился на сорок процентов. Согласно журналу «Фар истерн икономик ревью», общие инвестиции тайваньских фирм в китайскую экономику составили в 2000 году 46 миллиардов долларов в 46 тысячах различных фирм. Напомним, что Тайвань является производителем и наиболее крупным для всего мира поставщиком тринадцати критически важных компонентов в производстве компьютерной техники, а в ряде случаев является монополистом в их производстве. Могут ли США с безразличием смотреть на эту державу, теснейшим образом связанную с США глобалистскими узами?

Но еще более весомыми являются связи Китая с союзником Тайваня - Соединенными Штатами. В период между 1990-1999 годами на США приходилось 40 процентов китайского экспорта. Китай заработал за этот период на американском рынке более 65 млрд. долл. - половину всех доходов от своей зарубежной торговли. Встает вопрос: решила ли глобализация проблему взаимоотношений самой мошной экономико-политической силы мира и ее с наиболее быстро растущим восточноазиатским соперником? Рассмотрим этот вопрос подробнее.

Подъем Азии

В свете глобализационных процессов самые большие перемены в мировом раскладе сил будут в ХХI веке происходить на азиатском направлении. Именно сюда, на берега Тихого океана смещается центр мировой экономической активности. Именно здесь реально появление на горизонте нового соперника Америки, борющегося вначале в региональном масштабе, а затем логикой противостояния поднимаемого до глобального уровня. Речь идет о Китае, опекаемом американцами в первые полтораста лет существования Соединенных Штатов, затем ставшего лютым коммунистическим противником, а с 1972 года урегулировавшего свои отношения с Америкой. Труд полуторамиллиардного населения будет направлен здесь на создание потенциально самой большой в мире экономики.

Возможность модернизации, развития по пути интенсивного роста с сохранением собственной идентичности, стала реальной после изобретения конвейерного производства, «убивающего» как раз то, в чем Запад был так силен – самостоятельность, инициативность, индивидуализм, творческое начало в труде, поиски оригинального решения. Оказалось, что конфуциански воспитанная молодежь приспособлена к новым обстоятельствам упорного труда. Шанс, данный Фордом в Детройте, подхватила Восточная Азия, иная цивилизация, иной мир. Для истории привыкшего за пять столетий к лидерству Запада это радикальный поворот. Если у Запада есть Немезида, то ее зовут Восточная Азия - именно этот регион, получит исторический шанс в XXI веке.

Экономический подъем. Америке понадобилось 47 лет, чтобы удвоить свой ВНП на душу населения. Япония это сделала за 33 года, Индонезия за 17, Южная Корея за 10 лет. Темпы роста экономики КНР в 80-90-у гг. составили в среднем 8% в год. Средний темп прироста ВНП азиатских стран превышает 6% в год, а у Запада он равен 2,5-2,7 %. Феноменальный экономический рост позволил азиатам сделать за несколько десятилетий то, на что Западу понадобились столетия. Около 2020 года Азия будет производить более 40 % мирового ВНП[476]. На Азию будут находиться 16 из 25 крупнейших городов мира. Именно в этом регионе за последние годы построены шесть (из семи всех созданных в мире) атомных реакторов.

Есть много оснований согласиться с футурологом Дж. Несбитом, определившим подъем Азии как “безусловно - самое важное явление в мире». Немалое число экспертов, таких как Р. Холлоран, полагают, что подъем Азии «лишит Запад монополии на мировое могущество. Модернизация Азии навсегда переделает мир”[477]. К 2050 г. на долю Азии придется, если экстраполировать современные тенденции, примерно 57% мировой экономики. Из 6 величайших экономик мира 5 будут азиатскими. Согласно прогнозу ЦРУ после Китая с 20 триллионами валового национального продукта, второе место займут США - 13,5 трон долл. Далее идет Япония - 5 трлн, четвертое место - Индия 4,8 трлн, затем Индонезия - 4,2 трлн, Южная Корея - 3,4 трлн и Таиланд - 2,4 трлн долл. И Азия не остановится на достигнутом. Тенденция такова: в 1995 году валовой национальный продукт Соединенных Штатов был равен совокупному продукту Японии, Китая, Индонезии, Южной Кореи и Таиланда вместе взятых. Через двадцать пять лет американский валовой продукт (который удвоится за это время) будет составлять менее 40% общего продукта указанных стран.[478]

Идейное самоутверждение. Наряду с экономическим подъемом впервые в мировой истории нового времени происходит энергичное утверждение азиатской культуры как имеющей не только имеет равные права на уважение, но по многим стандартам выше западной. Идеология «Азия для азиатов» имеет долгую и устойчивую традицию. «Запад должен признать, что долгая эра контроля над Азией внешних для Азии держав - когда величайшая военная сила в Азии была не азиатской - быстро подходит к концу».[479]

По мнению многолетнего сингапурского премьера Ли Куан Ю, общинные ценности и практика восточноазиатов - японцев, корейцев, тайваньцев, гонконгцев и сингапурцев явятся их самым большим преимуществом в гонке за Западом. Работа, семья, дисциплина, авторитет власти, подчинение личных устремлений коллективному началу, вера в иерархию, важность консенсуса, стремление избежать конфронтации, вечная забота о “спасении лица”, господство государства над обществом (а общества над индивидуумом), равно как предпочтение “благожелательного” авторитаризма над западной демократией, - вот, по мнению восточноазиатов, “альфа и омега” слагаемые успеха в XXI веке. Появились даже идеологи “азиатского превосходства”, призывающие даже Японию отойти от канонов американского образа жизни и порочной практики западничества, выдвигающие программу духовного возрождения, “азиатизации Азии” как антитезы западного индивидуализма, более низкого образования, неуважения старших и властей. Динамичный современный лидер Восточной Азии совмещает передовую технологию со стоическим упорством, трудолюбием, законопослушанием и жертвенностью обиженного историей населения.

Пятьсот лет спустя после прихода Васко да Гамы в Индию (1498), вслед за экономическим самоутверждением начал смещаться баланс вооружений между Западом и Востоком. Десять азиатских стран вошли в мир глобализации с баллистическими ракетами. Создаваемые рядом азиатских государств технологически совершенные системы потенциально угрожают западным позициям в Азии. Мир ступил не в эру «после холодной войны», а в период «после Васко да Гамы», когда «западное военное превосходство тает по мере того как индустриализация и новоприобретенное богатство Азии позволяют ей совершить военное обновление, которое внешней силе превозмочь будет чрезвычайно трудно».[480]

Азия обращается к “незападным обществам” с призывом отвергнуть англосаксонскую модель развития - подвергается сомнению вера в свободу, равенство и демократию, подаваемые Западом непременным условием геополитического успеха. В Восточной Азии критически относятся к стремлению “забыть прошлое» ради результатов развития в будущем. Огромный развивающийся мир от Средней Азии до Мексики должен воспринять не уникальные западные догмы, а реально имитируемый опыт Азии. “Азиатские ценности универсальны. Европейские ценности годятся только для европейцев” [481].

Лидер региона

В Азии явственно обозначился лидер - после столетий своего рода летаргии Китай поднимается на ноги, начав с 1978 г. впечатляющее вхождение в индустриальный мир. Конфуцианский мир цивилизации континентального Китая, китайских общин в окрестных странах, а также родственные культуры Кореи и Вьетнама именно в наши дни, вопреки коммунизму и капитализму, обнаружили потенциал сближения, группирования в зоне Восточной Азии на основе конфуцианского трудолюбия, почитания властей и старших, стоического восприятия жизни – т.е. столь очевидно открывшейся фундаменталистской тяги. Поразительно отсутствие здесь внутренних конфликтов (при очевидном социальном неравенстве) – регион лелеет интеграционные возможности, осуществляя фантастический сплав новейшей технологии и трациционного стоицизма, исключительный рост самосознания, поразительное отрешение от прежнего комплекса неполноценности. Он успешно совмещает восприятие передовой технологии со стоическим упорством, традиционным трудолюбием, законопослушанием и жертвенностью обиженного историей населения. Возможно, Наполеон был прав, предупреждая Запад в отношении Китая. Если экономический подъем, начавшийся в 1978 году не прервется, то влияние Китая на расклад сил в Азии - и в мире в целом - будет расти.

В 1950 году на Китай приходилось 3,3 процента мирового ВВП, в 1992 году уже 10 процентов, а по прогнозам на 2025 год - более 20%. Согласно прогнозу Всемирного Банка Развития импорт “Большого Китая” (КНР, Гонконг, Тайвань) составит в 2002 г. 630 млрд. - значительно больше, чем у Японии (521 млрд. долл.). Китай получит весомую экономическую и политическую поддержку со стороны богатых и влиятельных диаспор в Сингапуре, Бангкоке, Куала-Лумпуре, Маниле, Джакарте. Конфуцианский мир Китая и китайских общин в окрестных странах обнаружил потенциал взаимосближения. Общие активы 500 самых больших принадлежащих китайцам компаний в Юго-Восточной Азии 540 млрд. долл. Отметим торговый дефицит США в товарообмене со всеми странами Азии. Торговля с Китаем станет для Запада, и в частности, для США, фактором стратегического значения.

По оценке Всемирного банка Реконструкции экономика КНР превращается в четвертый мировой центр экономического развития мира эпохи глобализации (наряду с США, Японией и Германией). Валютные резервы Китая составляют 91 млрд. долл., уступая в мире по этому показателю только Японии и Тайваню. Отметим огромное положительное сальдо торгового баланса КНР в торговле с США - импорт из Китая “отнимает” у США 680 тыс. рабочих мест. В состав КНР вошел Гонконг - тринадцатый по объему торговый партнер США.

Возвышению Китая будет способствовать обширная и влиятельная китайская диаспора. Китайцы составляют 10% населения Таиланда и контролировали половину его ВНП; составляя треть населения Малайзии, китайцы-хуацяо владеют практически всей экономикой страны; в Индонезии китайская община не превышает 3% населения, но контролирует 70% экономики. На Филиппинах китайцев не больше 1%, но они владеют не менее 35% промышленного производства страны. Китай явственно становится центральной осью “бамбукового” сплетения солидарной, энергичной, творческой общины, снова увидевшей себя “срединной империей”.

Дата добавления: 2015-07-08