никающих в результате воздействия объекта на органы чувств, но не адекватно
выражающих <сущность> предмета.
Диалектико-материалистическое понимание детерминизма опосредствует связь реф-
лекторной теории с теорией отражения и как бы объединяет их в единое целое.
Можно сказать, - как говорилось выше, - что рефлекторная теория - это распро-
странение принципа детерминизма на психическую деятельность как высшую нервную
деятельность мозга, а теория отражения диалектического материализма - распро-
странение того же принципа на психическую деятельность как познавательную дея-
тельность человека. Рефлекторная теория, о которой при этом идет речь, это уже не
непосредственно рефлекторная теория так, как она была сформулирована самими
Сеченовым и Павловым, а ее далеко уже продвинувшееся обобщение.
Таким образом происшедшее после выхода в свет ленинского труда <Материализм
и эмпириокритицизм> развитие естествознания, выдвинувшее рефлекторную теорию
деятельности мозга, подкрепило ленинское предвосхищение идеи, о психической дея-
тельности как функции мозга, отражении действительности и вместе с тем выдвинуло
на первый план философский анализ принципа детерминизма. Органическое же
включение проблемы детерминизма в комплекс проблем теории отражения позволяет
найти новые выражения для того, что имел ввиду В.И. Ленин, говоря образно о
незеркальном, немертвенном характере отражения. Вместе с тем разработка с
позиций диалектического материализма вопроса о детерминации психических явлений
открыла путь для построения прочной и перспективной психологической теории.
Это определенно уже сказывается в построении психологической теории мышления,
в постановке коренных, принципиальных вопросов теории ощущения и восприятия
и еще скажется на решении всех основных проблем психологии вплоть до
психологических вопросов воспитания человека. Здесь - основы для построения всего
здания научной психологии, способной действенно включиться в решение жизненных
проблем.
Диалектико-материалистический анализ показывает, что психические явления впле-
таются в жизнь человека в качестве и обусловленных и обусловливающих. Будучи
зависимы от условий жизни, они обусловливают поведение человека, они опо-
средствуют зависимость человеческой деятельности от условий его жизни, они осу-
ществляют регуляцию человеческой деятельности. Без признания роли психической
деятельности в регуляции поведения невозможно детерминистическое понимание
поведения, деятельности, людей. Не случайно Ленин отверг эпифеноменализм^.
С этой регуляторной ролью психических процессов связано то, что всякое правильно
поставленное психологическое исследование должно иметь практическое жизненное
значение, должно и может служить практике.
В <Материализме и эмпириокритицизме> Ленин приводит слова Энгельса, соли-
даризируясь с ними: <С каждым, составляющим эпоху открытием даже в естественно-
исторической области материализм неизбежно должен изменять свою форму>^. Это
положение применимо и к данному случаю. Рефлекторная теория и учение о высшей
нервной деятельности требуют анализа с позиций диалектического материализма,
а анализ рефлекторной теории, в свою очередь, дает материал для дальнейшего
развития ряда положений диалектического материализма. Таково вообще единственно
плодотворное и для философии и для естествознания соотношение между ними.
Простое накладывание абстрактных философских категорий на естественнонаучные
факты - так же как и механические подведение естественнонаучных фактов под
философские категории, ничем их не обогащающее, - бесполезное дело. Благотворно
только такое их взаимодействие, и взаимопроникновение, в результате которого,
с одной стороны, достигается развитие теории, теоретическое обобщение данных
фактов, а с другой - на материале естественнонаучных данных продвигается разра-
ботка философских проблем, философской теории. Дело естество-
испытателя - руководствоваться тем, что может дать и дает марксистско-ленинская
философия для построения теории, для теоретического осмысления естествознания, но
задача, во всяком случае главная задача философа, работающего в тесной связи
с естествознанием, заключается в разрешении на материале естествознания фило-
софских проблем, развития философской теории. Так должно обстоять де-
ло и в данном анализе. Ход совершавшегося после выхода в свет <Материализма
и эмпириокритицизма> развития естествознания, направленного на изучение высшей
"Ленин В.И. Т. 14. С. 266-267.
" Там же. С. 238.
нервной или психической деятельности мозга, выдвинул задачу философского
анализа рефлекторной теории и дальнейшего разв^
тия философской теории, конкретизации основных ленинских поло-
жений.
Аналогично обстоит дело с материалистическим монизмом как преодолением дуа-
лизма материи и сознания или духа. И здесь ленинские положения сохраняют в полной
мере свою силу.
Учение о высшей нервной деятельности своей трактовкой психической дея-
тельности как высшей нервной решительно порвало с дуализмом; вместе с тем, хотя,
как указывал сам Павлов, его учение подвергло психическую или высшую нервную
деятельность лишь последовательно физиологическому анализу, оно для
некоторых поставило под вопрос самое существование психологической науки,
подведя как бы теоретические основания для того вредного с государственной точки
зрения недоучета практического жизненного значения психологической науки, который
у нас все еще наблюдается. В этом сказалось отсутствие ясности в решении
некоторых коренных философских проблем.
В несомненной связи с учением Павлова о психической деятельности как высшей
нервной у нас в последнее время появилась тенденция - главным образом у фило-
софской молодежи - провозглашать материальность психического в противовес его
гносеологической характеристике как идеального. Сторонники этой ультраради-
кальной, ультра<левой> точки зрения ссылаются при этом на сформулированное
Энгельсом положение диалектического материализма, согласно которому единство
мира основывается на его материальности. В признании идеальности психического
защитники его материальности усматривают опасность дуализма, возможность
выведения психического за пределы материального мира и противопоставления его
как идеального материльной основе мира.
Ленин указывал в <Материализме и эмпириокритицизме>, что при рассмотрении
вопроса о психическом и физическом, сознании и материи надо различать гносео-
логическое направление исследования от других его планов и направлений^. Про-
тивопоставление психического и материального, правомерное в плане гносеологии,
превращается в грубую ошибку, будучи распространено за его пределы. Это поло-
жение может быть обобщено и вместе с тем конкретизировано в том смысле, что
психические явления - как и все другие - в разных системах связей и отношений
выступают в разных качествах; другие свойства или аспекты становятся в них
ведущими, определяющими: идеальной психическая деятельность являтся в своем
результативном выражении как образ, как идея в их гносеологическом отношении
к вещи, к объекту. Это никак не исключает того, что психическая деятельность
является вместе с тем не только психической, но и нервной деятельностью мате-
риального органа мозга.
Но нельзя только различать гносеологический и естественнонаучный, или <онто-
логический>, план, и соответствующие характеристики психической деятельности;
надо их и <синтезировать>, соотнести. Надо и в учении о бытии не упускать из виду
гносеологического плана и также учесть требования <онтологии> - учения о бытии
диалектического материализма в теории познания.
В области гносеологии это, мы полагаем, значит, что нужно за отношением образа
и вещи вскрыть в качестве исходного отношение познающего субъекта и объекта
познания, объективной реальности, т.е. двух материальных реальностей. Таким
образом сохраняется противоположность идеального образа и материальной вещи
и одновременно снимается всякая опасность выведения идеального за пределы мате-
риального мира. Намечаемое таким образом выдвижение на передний план в теории
познания отношения субъекта и объекта, их диалектики является прямым продол-
" Там же. С. 233.
жением важнейших мыслей Маркса. С другой стороны, учет гносеологического аспек-
та характеристики психической деятельности, заключенного в ленинской характе-
ристике психического (как функции мозга, отражении внешнего мира), дает отправной
пункт для различения в единой отражательной деятельности мозга ее собственно
психологического аспекта. Мы исходим из понимания всей деятельности мозга как
единой и как рефлекторной. По отношению к этой деятельности вещи выступают
сперва как раздражители, воздействующие на органы чувств, на мозг; в ходе
этой деятельности возникают ощущения, восприятия, и в результате ее вещи
выступают для индивида в новом качестве объектов познания и деятельности.
Этим и определяется переход от физиологического плана исследования к
психологическому. Психология и гносеология имеют разные задачи: даже
тогда, когда в психологии речь идет о познавательных процессах, речь идет о зако-
номерностях их протекания у индивида, в гносеологии - об их истинности или адек-
ватности бытию. Однако гносеологическое положение <отражение внеш-
него мира> недаром включено Лениным в основную характеристику психическо-
го. Гносеологическое отношение к объекту возможно только там, где в единой
отражательной деятельности мозга уже выступает ее психический аспект. Так что
всякая попытка свести отражательную деятельность мозга только к ее физиоло-
гическому аспекту означает - хотят того или нет, сознают ли это или не осознают -
попытку ликвидировать не только психологию, но и гносеологию. Признание
марксистско-ленинской гносеологии, самого ее существования необходимо влечет за
собЗй признание и психологической науки, ее философской фундированности.
В связи с этим перед нами необходимо встает вопрос о взаимоотношении психо-
логии и физиологического учения о высшей нервной деятельности. Прежде всего мы
утверждаем их неразрывную общность. Самой надежной основой этой общности
служит не попытка механически свести всю психологическую науку к одному только
физиологическому учению о высшей нервной деятельности, а общность тех фило-
софских, методологических принципов, которые кладутся в основу как физиологи-
ческого, так и психологического аспекта изучения отражательной деятельности
человеческого мозга.
На основе материалистического монизма и рефлекторной теории в намеченном
выше ее понимании, т.е., в конечном счете, на основе принципа детерминизма в его
диалектико-материалистическом понимании, строится и будут строиться здание психо-
логической науки.
Основной вопрос философии - это вопрос о материи и сознании, о физическом
и психическом. Нельзя его решать, опираясь только на данные физики о материи,
на основе знаний только об одном из членов этого отношения; нельзя, таким образом,
решать основной вопрос философии, не рискуя соскользнуть на позиции механисти-
ческого материализма. Решая основной вопрос философии о соотношении материи
и сознания, надо учитывать научные данные не только о материи, но также и о созна-
нии. Разработка основных философских проблем служит развитию психологической
теории; вместе с тем и сама философская теория получает на материале психологии
дальнейшую конкретизацию и развитие. Соотнесение основных положений <Материа-
лизма и эмпириокритицизма> Ленина и путей развития психологической науки дает
серьезные тому доказательства.
Рефлекторная теория И.М. Сеченова
и И.П. Павлова
Принцип рефлекса, как известно, был впервые сформулирован Декартом (хотя
самый термин <рефлеко^у него еще отсутствовал). Представление о рефлексе носило
тогда яркий отпечаток его механистического мировоззрения. В дальнейшем, в
XVIII столетии, по-видимому, впервые у Асперуха Монпелье появляется самый тер-
мин <рефлекс>.
Несмотря на то, что понятие <рефлекс> в физиологии имеет длительную историю,
есть все основания говорить о рефлекторной теории, основные положения которой
были сформулированы И.М. Сеченовым и получили дальнейшее развитие и конкрет-
ную реализацию в учении И.П. Павлова, как о принципиально новой концепции.
И.М. Сеченов и И.П. Павлов создали новое понятие рефлекса и, что особенно важно,
распространили принципы рефлекторной теории на психическую деятельность.
В истории учения о рефлексе мы отметим лишь несколько моментов.
Особое место в истории развития понятия о рефлексе от Декарта до Сеченова и
Павлова принадлежит прежде всего чешскому ученому Иржи Прохаске. С него начи-
нается переход от механического декартовского к биологическому пониманию реф-
лекса. <Отражение сенсорных впечатлений в движениях, которые имеют место в
общем сенсориуме, происходит, - пишет Прохаска, - не по простым физическим
законам, по которым угол отражения равен углу падения и реакция равна действию,
вызвавшему ее, но оно подчинено своеобразным законам, как бы написанным
природою на мозговом веществе сенсориума>^. Здесь (пользуясь понятием общего
сенсориума, которое критиковал впоследствии Сеченов) Прохаска подчеркивает роль
внутренних биологических условий рефлекторной деятельности и как бы намечает
одну из <тез> сеченовской диссертации о несоответствии между возбуждением и
вызываемым им движением. Вместе с тем у Прохаски наметились и первые шаги к
преодолению дуалистического декартовского противопоставления рефлекторных и
психологических (сознательных) актов. Прохаска, по-видимому, больше чем кто-либо
из последующих физиологов приблизился к сеченовской концепции рефлекса.
В последующий период на основе работ Чарльса Белла, Франсуа Мажанди и дру-
гих, в трудах Маршала Холла и Иоганнеса Мюллера, сосредоточивших свое внимание
на изучении структурных, анатомических особенностей нервной системы, мало продви-
нутом во времена Прохаски, складывается тот анатомический подход к деятельности
нервной системы, который критиковал Сеченов, противопоставляя ему свой
функциональный, физиологический подход к изучению нервной системы; в это время
создается представление об анатомической локализации нервных дуг. На этой основе
и формируется господствующее до Сеченова и Павлова учение о рефлесе как
основном принципе работы спинно-мозговых центров в отличие от центров головного
мозга.
Особенно заостренно дуализм выразился в холлевской концепции, согласно которой
деятельность организма оказалась расколотой на два совершенно разнородных вида,
локализирующихся один в спинном, другой в головном мозгу. Первый вид деятель-
ности осуществляется лишь под воздействием внешней стимуляции, детерминируясь
морфологически закрепленной структурой нервных путей, анатомически закреплен-
ными рефлекторными дугами; второй оставался в исключительной власти спонтанных
психических сил.
В дискуссиях, развернувшихся вокруг этих теорий в середине 19-го столетия,
концепции Холла и Мюллера нередко подвергались критике <справа>, нацеленной на
то, чтобы снова распространить и на элементарные непроизвольные движения
действие спонтанных психических сил, вытеснить из этой сферы детерминистическую
рефлекторную концепцию.
Серьезной критике основную в науке того времени рефлекторную концепцию
Холла и Мюллера подверг, опираясь на свои экспериментальные исследования,
известный физиолог Пфлюгер. Он возражал против противопоставления спинно-
мозговым реакциям действий, обусловленных сенсорными реакциями, так как не
доказано, писал он, что сенсорная функция сама не есть следствие определенных зако-
нов, что и она не подчиняется закономерности. Он считал неправомерным исключать
из сферы действия природных закономерностей нечто только потому, что оно назы-
^Prochaska G. Opera minorum anatomici-physiologici et pathologici argumenti. Viennae, 1800. Vol. 2. P. 150.
вается сознанием, и утверждал, что закономерность как таковая не может служить
критерием того, чтб является рефлекторным движением и чтб произвольным;
<рефлекторное движение и произвольное, - заявлял он, - является в равной мере
закономерным>. Вместе с тем Пфлюгер доказывал, что представление о неизменной
анатомически фиксированной и предопределенной связи между чувственными и
двигательными нервами, лежащее в основе понятия о рефлексе Холла - Мюллера, не
может объяснить приспособительный характер реакций не только головного, но
и спинного мозга. Поэтому, говоря о закономерностях, Пфлюгер постулирует не
только для головного, но и для спинного мозга закономерности, отличные от
закономерностей рефлекторной деятельности. Эти закономерности остаются, однако,
неизвестными.
Таким образом, выступая против дуалистического противопоставления деятельнос-
ти спинного и головного мозга, рефлекторных и, якобы, вовсе ничего с ними общего не
имеющих произвольных, сознательных актов, Пфлюгер подрывает наличную анато-
мистическую концепцию рефлекса и в отношении спинномозговых реакций. На этой
основе он и объединяет как в равной мере закономерные и вместе с тем приспо-
собительные сознательные и рефлекторные акты. Понятно поэтому, что в дискуссии,
развернувшейся вокруг понятий рефлекса, идеалисты (Лотце и др.) выступают против
Пфлюгера в качестве защитников концепции рефлекса для низших актов с тем,
чтобы, таким образом, пользуясь установившимся к тому времени понятием рефлекса,
не допустить сближения сознательных актов с рефлекторными. С другой стороны,
утверждение Пфлюгера о том, что концепция рефлекса, определяемого фиксиро-
ванным в структуре нервной системы сцеплением чувственных нервов, не может
объяснить приспособительного характера реакций не только-головного, но и спинного
мозга, вызвало обвинение Пфлюгера в том, что его концепция приводит к пред-
ставлению о спинномозговой душе.
Не задерживаясь более на истории учения о рефлексе, мы ограничимся лишь
сопоставлением позиции Пфлюгера, одного из крупнейших физиологов 19-го столетия,
с позицией Сеченова^.
Пфлюгер принимает как нечто непреложное сложившееся к тому времени анато-
мическое понятие о рефлексе как акте, определяемом морфологически фиксированной
рефлекторной дугой, заранее предуготованным сцеплением чувствительных и двига-
тельных нервов. Отметив непригодность этого механизма для осуществления приспо-
собительных актов организма к среде, Пфлюгер отвергает сведение закономерности
актов не только головного, но и спинного мозга к механизму рефлекса. Сеченов,
столкнувшись с той же исторически сложившейся ситуацией, что и Пфлюгер, идет
другим, в известном смысле противоположным пфлюгеровскому, путем. Он отвергает
не рефлекторную природу приспособительных реакций, как Пфлюгер, а сложившуюся
в предшествующей анатомической физиологии анатомическую концепцию рефлекса,
которая для Пфлюгера остается неприкосновенной, и распространяет преобра-
зованную - уже не анатомическую, а функциональную - концепцию рефлекса на
головной мозг.
Распространение понятия рефлекса на головной мозг необходимо связано с его
генерализацией. Более того: термин <рефлекс>, собственно, утрачивает прежнее свое
содержание, он перестает служить для обозначения того, что отличает реакции
низших этажей нервной системы от сознательных актов головного мозга. С
расширением сферы действия понятия рефлекса, с распространением его на головной
мозг неизбежно связана не только новая его характеристика, но и утрата им той
функции - характеристики специфических особенностей реакций низших этажей
нервной системы, которую он выполнял.
"Более развернутую, документированную историю учения о рефлексе в физиологии XIX-ro столетия и
дискуссий, ему посвященных, читатель найдет в статье М.Г. Ярошевского <Из истории учения о рефлексе в
XIX веке> (Вести, истории мировой культуры. 1950. Янв.-фев.).
Какое же содержание включается в новое сеченовское понятие рефлекса и реф-
лекторной деятельности? Характеристика деятельности головного мозга как реф-
лекторной означает у Сеченова прежде всего то, что деятельность закономерная,
детерминированная.
Первой исходной своей естественнонаучной предпосылкой рефлекторная теория
И.М. Сеченова имеет положение о единстве организма и среды, об активном взаимо-
действии организма с внешним миром^. Это положение составило первую обще-
биологическую предпосылку открытия Сеченовым рефлексов головного мозга.
Обусловленная внешними воздействиями, рефлекторная деятельность мозга - это тот
<механизм>, посредством которого осуществляется связь с внешним миром организма,
обладающего нервной системой.
Второй - физиологической - предпосылкой рефлекторной теории явилось открытие
Сеченовым центрального торможения.
Принципиальное значение открытия центрального торможения для построения
рефлекторной теории заключается прежде всего в том, что оно явилось первым
шагом к открытию внутренних закономерностей деятельности мозга, а открытие этих
последних было необходимой предпосылкой преодоления механистического понимания
рефлекторной деятельности по схеме: стимул - реакция, согласно механистической
теории причины как внешнего толчка, якобы, однозначно определяющего эффект
реакции^.
Положение о единстве организма и условий его существования и открытие цент-
рального торможения - основные шаги на пути к <Рефлексам головного мозга>.
Ядром рефлекторного понимания психической деятельности служит положение,
согласно которому психические явления возникают в процессе осуществляемого
посредством мозга взаимодействия индивида с миром; поэтому психические процессы,
неотделимые от динамики нервных процессов, не могут быть обособлены ни от
воздействия внешнего мира на человека, ни от его действий, поступков, практической
деятельности, для регуляции которой они служат.
Психическая деятельность - не только отражение действительности, но и опре-
делитель значения отражаемых явлений для индивида, их отношения к его
потребностям; поэтому она и регулирует поведение. <Оценка> явлений, отно-
шение к ним связаны с психическим с самого его возникновения так же, как их отра-
жение.
Каковы основные, специфические черты рефлексов головного мозга?
Рефлекс головного мозга - это, по Сеченову, рефлекс заученный, т.е. не врож-
денный, а приобретаемый в ходе индивидуального развития и зависящий от условий, в
которых он формируется. Выражая эту же мысль в терминах своего учения о высшей
^Н.М. Сеченов формулирует это положение следующим образом: организм без внешней среды, под-
держивающей его существование, невозможен; поэтому <в научное определение организма должна входить
и среда, влияющая на него> (Сеченов И.М. Две заключительные лекции о значении так называемых
растительных актов в животной жизни // Избр. произв. М.: Изд-во АН СССР, 1952. Т. 1, С. 533). Позже
(1878) Сеченов пишет о влиянии на организмы той "среды, в которой они живут, или, точнее, условий их
существования" (Сеченов И.М. Элементы мысли // Избр. филос, и психол. произв. М" 1947. С. 412). Таким
образом среда, условия существования вводятся в само определение организма; вместе с тем из среды
выделяются условия существования, определяемые требованиями, которые организм предъявляет к среде.
^Бще пункт 3 <Тез.>, которые были приложены к диссертации И.М. Сеченова <Материалы для
будущей физиологии опьянения>, гласил: <Самый общий характер нормалной деятельности головного мозга
(поскольку она выражается движением) есть несоответствие между возбуждением и вызываемым им
действием - движением> (Сеченов И.М. Избр. произв. Т. II. 1956. С. 864). Это означает, что предыстория
сеченовской рефлекторной теории уже, по существу, содержала отрицание схемы: стимул-реакция и
механистического представления о способности внешней причины (внешнего толчка) непосредственно
определять результат деятельности мозга.
Первым объяснением этого несоответствия ответного движения возбуждению, вызванному внешним
воздействием, и явилось торможение; оно - внутреннее условие, обусловливающее тот или иной эффект
внешнего воздействия.
нервной деятельности, Павлов скажет, что это условный рефлекс, что это
времени а' я связь.
Рефлекс головного мозга является связью организма с условиями его жизни. Эта
черта рефлекса головного мозга с полной определенностью и принципиальной
остротой выступит в павловском учении об условных рефлексах. Павлов образно
характеризует условный рефлекс, временную связь как временное замыкание
проводниковых цепей между явлениями внешнего мира и реакциями на них животного
организма^. Рефлекторная деятельность - это деятельность, посредством которой у
организма, обладающего нервной системой, реализуется связь его с условиями жизни,
все переменные отношения его с внешним миром. Условно-рефлекторная деятель-
ность в качестве сигнальной направлена, по Павлову, на то, чтобы отыскивать в
беспрестанно изменяющейся среде <основные, необходимые для животного условия
существования, служащие безусловными раздражителями...>^ В паловской концепции
рефлекторной деятельности в целом центральное место принадлежит в связи с этим
понятию подкрепления: осуществляется та рефлекторная деятельность, которая <под-
крепляется>.
С двумя первыми чертами рефлекса головного мозга необходимо связана и третья.
Будучи <выученным>, временным, изменяющимся с изменением условий, рефлекс
головного мозга не может определяться морфологически раз навсегда фиксирован-
ными путями^.
<Анатомической физиологии>, которая господствовала до сих пор и в которой все
сводится к форме, к топографической обособленности органов, противопоставляется
физиологическая система, в которой на передний план выступает деятельность,
сочетание центральных процессов.
Эта тенденция получила и свою дальнейшую реализацию лишь у Павлова.
Павловская рефлекторная теория преодолела представление, согласно которому
рефлекс, якобы, всецело определяется морфологически фиксированными в строе-
нии нервной системы путями, на которые попадает раздражитель. Она показала,
что рефлекторная деятельность мозга (всегда включающая как безусловный,
так и условный рефлексы) - продукт приуроченной к мозговым структурам
динамики нервных процессов, <выражающей переменные отношения индивида
с окружающим миром>^.
Наконец, и это самое главное, рефлекс головного мозга - это рефлекс с <психи-
ческим осложнением>. Продвижение рефлекторного принципа на головной мозг
привело к включению и психической деятельности в рефлекторную деятельность
мозга. Это принципиально важнейшая черта сеченовской концепции рефлексов голов-
ного мозга.
Рефлекторное понимание психической деятельности можно выразить в двух поло-
Дата добавления: 2015-11-04; просмотров: 25 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |