всякого жизненного содержания приводит, в конце концов, к ликвидации сознания,
расчищая путь для отрицающего сознание механицизма бихевиористов различных
толков.
2. Сознание субъекта, обращенное с мира на него самого, <обособляется> в
идеалистической трактовке не только от объективной реальности, но и от собст-
венного реального бытия субъекта. Субъектом представляется не реальный индивид,
а лишь его сознание. Конкретно этот отрыв сознания от жизни и деятельности инди-
вида выражается в том, что из сознания выключается переживание чего-то
значимого для человека в мире, способное служить мотивом поведения,
выключается практическое отношение человека к миру, в силу которого из
задач, встающих перед человеком в жизни, для него выделяются те, которые он не
только понимает, но и принимае т, внутренне включаясь в их разрешение.
Весь внутренний план человеческой жизни сводится к совокупности <представлений>
или <идей>. Самое сознание превращается в их вместилище или в идеальное
пространство, в котором они дефилируют, управляемые ассоциативными или какими-
либо другими связями. В психологии сохраняется лишь проблема <механизмов>,
посредством которых осуществляется происходящая на этой идеальной сцене смена
<представлений> и <идей>; из нее выпадает, как это наблюдалось в <классической>
интеллектуалистической психологии XIX столетия, вопрос о мотивах, о побуждающих
силах, о двигателях поведения, связанных с реальными потребностями и интересами
людей. Сознание человека - зоркий и страстный участник всей его жизни и борьбы -
представляется безучастным по отношению к жизни, абстрактным созерцанием и
сводится к одной лишь гипостазированной функции обособленного от жизни <чистого>
познания.
3. Обособление сознания от реальной жизни человека выражается, наконец, в
своеобразном <отчуждении> самого знания от реального сознания человека. Из
теоретической деятельности реального субъекта, движимой определенными мотивами,
связанными с реальными потребностями человека, мышление в виде <идеи> -
превращается в самостоятельного идеального субъекта, наделенного способностью к
самодвижению (как это имело место у Гегеля). С другой стороны, в различных старых
и новых разновидностях платонизма содержание мышления выступает в виде
<идеального бытия>, противостоящего лишенному всякого объективного содержания
сознанию индивида. В результате объективное содержание знания, выключенного из
деятельности людей, теряет всякую жизненность и действенную силу, а сознание
реального индивида, лишаясь всякого объективного идейного содержания, оказы-
вается опустошенным и сведенным и субъективности беспредметного переживания.
Особенно показательно это проявилось в отчуждении объективного общественного
содержания мотивов человеческого поведения. В идеалистической этике - особенно
отчетливо в этике кантовской, противопоставившей должное сущему, долг - вле-
чению, - общественно-значимое содержание воли человека выступает отчужденным
от реального индивида и превращается либо в трансцендентного субъекта (<интелли-
гибельный характер> у Канта), либо в противостоящее всем реальным влечениям
человека идеальное долженствование. В результате в сфере реальных мотивов чело-
веческого поведения остаются узко личностные элементарные чувственные влечения
и органические потребности. Как ни парадоксально это кажется на первый взгляд, но
надо признать, что грубо натуралистическая позиция той психологии, которая в начале
XX столетия, занявшись изучением динамической стороны психики, мотивов пове-
дения, свела их к элементарным ч^ственным влечениям и органическим потреб-
ностям (Фрейд), была лишь оборотной стороной идеалистического учения платонов-
ского или кантианского толка о трансцендентности должного. Внешне противопос-
тавленное индивидуальному сознанию должное, моральное, общественно-значимое
именно поэтому выпало из сферы психической реальности и психологического изу-
чения. Отчуждение основного общественного содержания человеческого сознания
неизбежно привело к тому, что все жизненно-значимое, действенное содержание
психики, заключающее в себе мотивы поведения, его динамические тенденции,
погрузилось в темные глубины инстинктивного, иррационального, бессозна-
тельного (Бергсон, Фрейд).
Основной путь для преодоления их внешнего противопоставления заключается в
выяснении генезиса новых, специфически человеческих форм мотивации. Специ-
фически человеческие, общественные, моральные мотивы поведения должны быть
поняты в их качественном своеобразии, но не в отрыве от органически обусловленных
потребностей и влечений. Не вдаваясь в специальное рассмотрение этого вопроса,
можно здесь лишь указать на то, что самый факт общественной жизни и общест-
венного разделения труда закономерно, с внутренней необходимостью приводит к
тому, что деятельность человека направляется непосредственно на удовлетворение не
собственных, личных его, а общественных потребностей.
Для того, чтобы были удовлетворены его потребности, человек должен сделать
прямой целью своих действий удовлетворение общественных потребностей. Таким
образом цели человеческой деятельности отвлекаются от непосредственной связи с
его личностными потребностями, и - пусть сначала косвенно, опосредствованно -
значимое для общества начинает определять поведение человека. Здесь в принципе
заключен переходк новым, специфическим человеческим формам мотивации,
одновременно и генетически связанным с органически обусловленными потребностями
и качественно от них отличными. Через свою общественно организованную деятель-
ность человек становится членом и представителем общественного целого: общест-
венные мотивы становятся личными его мотивами, поскольку сам он становится
членом и представителем коллектива. Он поднимается, таким образом, над планом
одного лишь органического существования и включается в план общественного
бытия.
С этим новым планом общественного бытия связаны новые, чисто человеческие
формы поведения и мотивации. Характер и действенная сила моральных мотивов
обусловлены формами общественной жизни и отношением к ним индивида. Общест-
венно-значимое, становясь личностно-значимым и вовсе не переставая из-за этого
быть общественно-значимым, порождает в индивиде реальные тенденции и силы
величайшей действенности. Неоспоримые, ставшие почти повседневными, факты
жизни показывают нам, как общественно-значимое, становясь личностно-значимым
для человека, порождает в нем как нельзя более реальные, властные силы, более
мощные, чем любые личностные влечения, - силы, отличные от них по своему содер-
жанию, источнику и значению, но аналогичные по своему динамическому эффекту.
Задача психологии в этой связи - одна из величайших ее задач - изучить: а) как
зарождаются и действуют эти моральные мотивы, как индивид поднимается от только
личностного к общественно-значимому и как общественно-значимое становится
личностно-значимым для него и б) каким образом в процессе развития личности эти
мотивы выступают и в качестве результата и в качестве предпосылки формирования
моральных качеств личности.
Выключение сознания из реального бытия индивида, из его жизни и деятельности,
его обособление привело, как мы видим, по всем направлениям к его искажению и
опустошению, к распаду его содержания. Это теоретическое его опустошение явилось
более или менее опосредствованным отражением фактического опустошения челове-
ческой жизни в обществе, построенном на частной собственности и эксплуатации.
Интересы господствующих классов этого общества закрепляют субъективизм и
односторонность идеалистической концепции, имеющей свои, вскрытые Лениным,
гносеологические корнит
Эту столетиями складывавшуюся идеалистическую концепцию сознания ломает
сейчас современная советская философско-психологическая мысль, опираясь на марк-
систско-ленинскую философию.
Разработка на ее основе нового учения о сознании - важнейшее дело и первейшая
задача современной советской философско-психологической мысли.
1. Сознание - это осознание независимого от него объективного мира; обращение
сознания с мира, познаваемого в ощущениях, представлениях и т.д., на них самих -
это установка, возможная лишь как нечто производное. Человек познает и самого
себя лишь опосредствованно, отражено, через других, выявляя в действиях, в
поступках свое отношение к ним и их к нему. Наши собственные переживания, как бы
непосредственно они ни переживались, познаются и осознаются лишь опосредст-
вованно, через их отношение к объекту. Осознание переживания это, таким образом,
не замыкание его во внутреннем мире, а соотношение его с внешним, объективным,
материальным миром, миром, которым является его основой и источником.
Предметность сознания, вопреки Гегелю, в действительности не снимается и в самом
самосознании. Это положение, которое было в ранних работах Маркса одним из
важнейших отправных пунктов критики гегелевской концепции и построения Марк-
совой диалектики и теории познания, сохраняет свою силу и специально для теории
психологического познания. Как в познании психологии других людей, так и в
самосознании и самонаблюдении сохраняется отношение непосредственных данных
сознания и предметного мира, определяющего их значение. В силу этого данные
самонаблюдения требуют истолкования, допускают проверку и могут оказаться
обманчивыми, поскольку то, что они непосредственно утверждают, и то, о чем они
фактически свидетельствуют, если взять их в их реальной обусловленности обстоя-
тельствами, в которых они возникают, может очень существенно расходиться.
Сознание, по самому существу своему, - не узко личностное достояние замкнутого
в своем внутреннем мире индивида, аобщественное образование. Сознание в
психологическом его выражении - это процесс осознания субъектом объективного
бытия, находящегося вне сознания; сознание включено в бытие и обращено на него;
из бытия черпает сознание свое содержание и к нему относит его как к независимому
от него предмету. Процесс осознания совершается через соотнесение впечатлений,
непосредственно данных с фиксированным в слове общественно выработанным
знанием, закрепленным в значении слова. Нечто осознается, выражаясь через
систему общественно выработанных знаний. В этом выражается совсем глубоко и
интимно общественная обусловленность всякого человеческого сознания.
Индивидуальное сознание человека, т.е. сознание человека, индивида,
всегда есть о б щественн ы и продук т.
2. Реальное сознание человека - это не только теоретическое, это первично
практическое сознание. Сознание неразрывно связано с сознательной практи-
ческой деятельностью, посредством которой человек преобразует мир. <Сознание
человека не только отражает объективный мир, но и творит его>"*. Будучи отобра-
жением бытия, сознание также является практическим отношением к
нему индивида. Сознание человека включает поэтому не только знание, но и пере-
^ См.: Ленин В.И. философские тетради. М., 1947. С. 330.
*Там же. С. 184.
живание того, что в мире значимо для человека, в силу отношения к его потреб-
ностям, интересам и т.д. Отсюда в психике динамические тенденции и силы; отсюда
действенность и избирательность, в силу которых сознание - это не пассивное
отражение, но и отношение, не только познание, но и оценка, утверждение или
отрицание, стремление или отвержение. Действительное сознание меньше всего
походит на пустую абстракцию <чистого> сознания идеалистов, являющуюся лишь
гипостазированием абстрактно взятой функции познания. Оно включает в форме
переживания мотивы практической и теоретической деятельности человека.
3. В сознании индивида объективное содержание знания и общественной морали
живет всей полнотой конкретной индивидуальной жизни, в неразрывной связи с этими
мотивами и побуждениями. Знание, содержание общественного сознания перестает,
таким образом, быть отчужденным, формальным, а сознание индивида - чисто
субъективным образованием. Вхождение в индивидуальное сознание означает не
субъективизацию или <психологизацию> объективного содержания знания, а вклю-
чение его в обрамляющий и пронизывающий личностный контекст мотивов и целей
(задач) человеческой деятельности, посредством которого оно входит в жизнь и
приобретает действительную силу. (Таким образом, между прочим, снимается в основе
своей ложная антитеза психологизма и антипсихологизма, разъедавшая идеалисти-
ческую философию и психологическую мысль начала XX в.)
Переживание обусловлено реальными жизненными отношениями, в которые вклю-
чена жизнь индивида, реальным контекстом его жизни и деятельности. Говоря о том,
что сознание человека не может быть ни чем иным, как осознанным бытием, Маркс
продолжает: <а бытие людей есть реальный процесс их жизни>^. Всякое переживание,
всякое явление сознания - это свидетельство и показание не только о бытии,
являющемся его объектом, но и о самом субъекте: сознание отражает бытие объекта
и выражает жизнь субъекта в его отношении к объекту. Задача подлинно психоло-
гического познания состоит в том, чтобы раскрыть переживание человека как пока-
зание о жизни субъекта. Для этого необходимо расшифровать его содержание и внут-
ренний смысл, исходя из контекста реальной жизни и деятельности, которым пере-
живание субъекта определяется. Именно такое изучение сознания, раскрывающее
смысл его показаний - в соотнесении мотивов и целей - как свидетельства о жизни
субъекта, составляет преимущественную, наиболее специфическую задачу психологи-
ческого изучения сознания.
Показания сознания, <непосредственные данные> переживания подлежат в целях
подлинного их познания такому же истолкованию, как текст речи. Чтобы понять речь
не как предмет грамматических упражнений, а как жизненный факт в подлинном его
значении, понять говорящего, а не только формальный текст его речи, надо за
текстом расшифровать его <подтекст>, выявив не только то, что человек формально
сказал, но и то, что он хотел или имел ввиду сказать, т.е. мотив и цель его речи,
определяющие ее внутренний смысл. Так же раскрываем мы и подлинный смысл
переживаний человека, явлений его сознания. Так же, кстати, поступает и психолог-
практик, например актер и режиссер, в своей профессиональной деятельности. Имея в
качестве исходного документа текст высказываний действующего лица, в котором
герой выражает свои мысли и чувства, режиссер составляет, как это практиковалось
К.С. Станиславским, к ним <подтекст>. В <подтексте> психология действующего лица
раскрывается из соотношения содержания высказанных мыслей и чувств действую-
щего лица с реальной жизненной ситуацией, в которой он находится, с совокупностью
жизненных отношений, в которые он своими делами и поступками включается.
Психология людей в их сложных, целостных проявлениях, в жизненно-значимых их
переживаниях и поступках раскрывается из контекста их жизни и деятельности. Лишь
на его основе возможно жизненно-значимое психологическое познание.
' Маркс К.. Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 3. М., 1955. С. 25.
Подлинное понимание психических фактов требует не их <обособления> от мате-
риального жизненного контекста, а включения в него, потому что этот реальный
контекст жизни и деятельности людей в действительности их определяет и в себя
включает: бытие людей, реальный процесс их жизни определяют их сознание.
Основные положения теории сознания
Сознание реально выступает как осознание субъектом объективной реальности.
Сознание есть знание о чем-то, что вне его, об объекте, противостоящем познающему
субъекту. В процессе осознания объект выступает опосредствованным жизнью и
деятельностью субъекта. Сознание есть отражение объекта, знание о нем и форма
жизни субъекта.
Сознание имеется у человека, поскольку он как субъект выделяет себя из окру-
жающего и окружающее выступает для него или перед ним как объект или предмет.
Психические процессы, не входящие в сознание, регулируют действия человека не-
посредственно, в качестве сигналов. Для сознания условия действия выступают не
просто как сигналы, которые помимо него регулируют действие, а как объективные
обстоятельства, которые учитываются при его выполнении.
Процесс выделения сознания связан с переходом к обобщенному отражению окру-
жающего и фиксацией обобщений в слове, в языке - продукте общественно-
исторического процесса. Сознание - это система или совокупность объективированных
в слове знаний, которая складывается у человека в процессе осознания дейст-
вительности.
Осознание окружающего совершается посредством соотнесения непосредственных
впечатлений с общественно выработанными и закрепленными в слове, в языке значе-
ниями и выражения первых посредством вторых. Именно в этом проявляется
общественный характер человеческого сознания. Сознание человека общественно и
по своему содержанию и по его детерминации.
Общественный характер сознания человека, его общественная обусловленность не
снимает различия между индивидуальным и общественным сознанием.
Под общественным сознанием разумеют систему идей, посредством которых
общество, класс осознает общественное бытие. В общественное сознание входит все
то и только то, что вытекает из условий общественной жизни и ими определяется.
Человек - общественный индивид; каждый индивид живет в условиях определенным
образом организованной общественной жизни. Однако условия общественной жизни,
общие для членов данного общества, класса и т.д., не исчерпывают конкретных
условий жизни отдельного индивида. Поэтому между общественным и индивидуаль-
ным сознанием нет автоматического, механического совпадения. Сознание индивида
формируется под воздействием общественного сознания, однако соотношение созна-
ний - общественного и индивидуального - всегда осуществляется не в порядке прямой
проекции одного в другое. Общественное сознание, идеи, господствующие в данном
обществе, приемлются или не приемлются, приемлются в том или ином преломлении
данным индивидом в зависимости от особенностей его собственного жизненного пути.
Из анализа условий общественной жизни можно вывести наличие в сознании данного
общества тех или иных традиций, тех или иных пережитков старого общества, тех
или иных влияний, но из одних лишь условий общественной жизни никак не следует,
почему именно данный человек оказался восприимчивым к таким, а не иным влияниям.
Это зависит от конкретных условий его собственной жизни, от его личного жизненного
пути, от того, что сам он собой представляет. Общее всегда преломляется через
особенное и единичное, общественное - через личное, индивидуальное.
По самому своему существу сознание соотнесено с находящейся вне его объек-
тивной реальностью. В идеалистической теории познания существование сознания
обычно принимается как нечто данное, существование же внешнего мира ставится под
вопрос: оно должно, но при этих исходных предпосылках не может быть доказано! Эта
идеалистическая концепция, которая, приняв сознание как исходное, непосредственно
данное, затем спрашивает, существует ли <внешний мир>, игнорирует самую природу
сознания.
Вопрос о том, как может совершиться выход познания за пределы сознания, реша-
ется или даже вообще снимается, если разрешить вопрос, который по праву встает
первым: как из бытия с возникновением субъекта в его противоположности объекту, с
его выделением из окружающего впервые возникает сознание.
Всякая попытка устранить как недоказуемое и недостоверное существование бы-
тия, независимое от сознания, неизбежно приводит на другом полюсе к самоликвида-
ции сознания. Наличие бытия как объекта, независимого от сознания, - это необ-
ходимое условие возможности самого сознания. (История <нейтрального монизма>
непреложно об этом свидетельствует: за положением <материя исчезла> закономерно
последовало утверждение: <сознание испарилось>^.)
Сознание, каждое положение о нем необходимо заключает в себе <онтологические>
или, точнее, оптические, относящиеся к бытию его объекта (а также к природе
субъекта) предпосылки. Объекты, т.е. такие вещи или тела, которые, не обладая
сознанием, могут функционировать только в роли объектов познания и действия,
и <субъекты>, т.е. тела или существа, которые могут функционировать и в
роли субъекта, реально так взаимосвязаны, что они образуют единое целое, единый
мир.
Окружающие нас предметы, продукты (и орудия) человеческой деятельности,
практики (греки называли их пp<'уц<Ttt) по своей природе органически вплетены в
систему человеческих отношений. Определяющие их свойства, фиксированные в
значении слов, выражают их назначение, роль, которую они выполняют в системе
человеческой деятельности и человеческих отношений. Назначением многих вещей
является служить средством общения с другими людьми (книга, предполагающая
читателя, телефон - собеседника и т.д.) или осуществлять совместную с ними
деятельность. Существование таких вещей собственным своим объективным содержа-
нием предполагает существование других людей как субъектов. (Поэтому не верно
считать существование других субъектов более проблематичным, чем существование
вещей.) Самые отношения между людьми осуществляются посредством вещей, за
отношениями вещей скрываются стоящие за ними отношения людей. (Поэтому
большинство человеческих действий по отношению к вещам необходимо приобретает
смысл поступков, выражающих отношение к другим людям.)
Неисчислимые и непреодолимые трудности в онтологическом учении о сознании и в
теории познания возникают, когда само сознание, а не человек как субъект,
осознающий объективный мир, принимается в качестве одного из исходных терминов
основного гносеологического отношения. При такой постановке вопроса сознание
совершенно неправомерно как бы выносится за пределы бытия. На самом деле
исходным в гносеологическом плане является соотношение человека как
познающего субъекта, осознающего окружающее и самого себя, и осознаваемой,
познаваемой им реальности. Тем самым отпадают и всякие основания для выведения
сознания за пределы бытия и, значит, для дуалистического противопоставления
сознания как идеального бытию, сущему.
Первый сделанный таким образом шаг позволяет сделать и второй. В основе связи
сознания с бытием в идеальном плане познания лежит реальная связь человека как
субъекта познания и действия в плане бытия, жизни, в плане практики как специ-
фически человеческого способа взаимодействия человека с реальным миром. Таким
образом открывается путь для понимания принципиального значения практики как
основы и критерия познания.
* Си. дальше раздел <Махизм и кризис психологии сознания>.
Понятие субъекта и объекта, которое лежит в основе определения сознания, - это,
как мы еще увидим, понятия функциональные: они обозначают функцию, роль, в
которой нечто выступает в процессе познания. Эти функциональные гносеологические
понятия имеют онтологические предпосылки, поскольку не каждое сущее может
выступать в каждой из этих функций или ролей: так, только человек, обладающий
сознанием, может быть субъектом; материя (без сознания) может быть в процессе
познания только объектом, только объективной реальностью. Однако самые понятия
субъекта и объекта выражают непосредственно лишь роль, в которой нечто высту-
пает в процессе познания. Поэтому функция объекта познания может переходить с
одного явления на другое. Гносеологическая характеристика материи как объективной
реальности, существующей вне и независимо от сознания, отнюдь не означает, что
сознание конкретного индивида, неотделимое от его бытия, не может само быть
объективной реальностью для другого индивида.
Исходя из неверного метафизического понимания отношения субъекта и объекта, в
последнее время в зарубежной философии неоднократно делался тот ложный вывод,
что объективному познанию доступен только изучаемый естествознанием мир приро-
ды, что философия должна вообще отказаться от установки на объективность позна-
ния потому, что, пока мы остаемся на позициях объективного познания, мы, якобы,
исключаем возможность познания субъекта, человеческой личности. Об этом пишут и
экзистенциалист Ясперс (К. Jaspers), и сторонник онтологической диалектики Марк
(А. Магс), и др. Бытие, по их мнению, не есть и не может быть объектом, потому что,
чтобы стать таковым, оно должно противопоставляться находящемуся вне его
субъекту, между тем как бытие включает в себя всех субъектов.
На самом же деле объектом познания может стать и субъект, т.е. то реальное
сознательное существо (человек), которое в тех или иных актах познания выступает в
качестве, в функции или роли субъекта (не надо только мистифицировать и суб-
станциализировать функциональные понятия субъекта и объекта). И бытие в целом
может быть предметом философского, онтологического познания, не менее объек-
тивного, чем познание специальных наук, потому что бытие в целом - это бытие в его
всеобщих свойствах и связях, которые также могут быть предметом объективного
познания со стороны находящегося внутри бытия субъекта (где бы ему еще нахо-
диться?!), как и все другие - более частные - свойства и связи бытия, в которых оно
изучается специальными науками.
Требование, чтобы познаваемое в качестве объекта было независимо от созна-
ния субъекта, взятое в точном его смысле, означает обязательную независимость
познаваемого объекта от акта или процесса его познания. Это требование никак не
означает, что сознание конкретного индивида выносится за пределы материального
бытия, образует особую сферу по отношению к независимой от него сфере ма-
териального бытия. Сознание закономерно включается во взаимосвязь явлений мате-
риального мира и выступает в качестве сознания индивидов внутри материального
мира.
Понятие бытия - понятие более общее, чем понятие материи или материального
бытия: существует не только материя, но и сознание. Понятие материи более спе-
циальное или частное и, соответственно, более конкретное определение сущего, чем
понятие бытия. Понятие материи есть для тел то, чем понятие бытия является для
всего существующего. Для познания в гносеологическом плане материя всегда высту-
пает в качестве объективной реальности; это гносеологическое ее определение.
Притом это гносеологическое определение выражает свойство, которым всегда
обладает материя, но которым обладает не только материя. Это гносеологическое
определение материи не исключает, а, наоборот, необходимо предполагает и какую-
то <онтологическую> характеристику материи. Эта характеристика в ходе развития
научного знания меняется (для современной физической науки материя - это вещество
и поле; оба они обладают массой и энергией). Можно дать разную содержательную
характеристику материи, но нельзя не дать ей никакой. Какая-то содержательная
характеристика необходимо включается в научное понятие материи.
Дата добавления: 2015-11-04; просмотров: 26 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |