явленных предметах и действиях, которые с ними могут быть произведены, выделить тот именно аспект,
который мог выступить в качестве причины требуемого следствия. Для этого необходимо было включить
предъявленные предметы в соответствующие причинно-следственные отношения и проанализировать их,
^ Szekely L. Knowledge and thinking // Acta Psychologica. 1950. № 1. При анализе решения этой и других
задач Секей отметил важный факт: наличие у предметов, включенных в задачу, <латентных> свойств,
которые актуализируются в процессе мышления. Секей ограничился описанием этого факта в
вышеуказанных терминах. Мы видим в этом факте дифференцировку, выявление в предметах и явлениях
новых свойств в результате включения явления или предмета в новые связи. Физиологически в основе
такой дифференцировки свойств, которые до того не дифференцировались, лежит растормаживание
соответствующих раздражителей, выявление которых было первоначально заторможено в результате
действия других раздражителей.
9. Рубинштейн С.Л. 257
исходя из этих отношений. Первый шаг той мыслительной работы, который, как показал эксперименталь-
ный материал, проделывали испытуемые, приходящие к решению задачи, заключался в анализе первона-
чально неопределенно сформулированного следствия -<нарушение равновесия> весов. Ана-
лиз этого требования соотносительно с условиями задачи, в которых предъявлялись разные предметы, при-
водил испытуемых первым делом к переформулировке данного следствия: нарушение весов начинало рас-
сматриваться не в качестве изменения положения чашечек весов в про-
странстве, а как изменение веса лежащих на них предметов,
Анализ следствия, выражающийся в его переформулировании, представлял собой, по существу, уже под-
становку на место следствия его ближайшей причины. Именно эта причина выступала в даль-
нейшем ходе решения задачи как данное следствие, неизвестную причину которого надо было найти.
Экспериментальный материал показывает далее, что испытуемые, перед которыми ставится эта задача,
как правило, не находят сразу решения, основанного на уменьшении веса горящей свечи. Сам по себе этот
факт им, конечно, хорошо известен. Однако формулировка задачи не содержит в себе оснований для
возникновения самой мысли о свече и процессе ее горения; главное же - с горением свечи связан наиболее
существенный ее эффект - давать свет, освещать, а не уменьшать вес свечи. В обычных условиях более
значимое, более <сильное> функциональное свойство свечи - светить - <маскирует>, тормозит осознание
другого эффекта ее горения - изменение объема и вместе с тем веса. Осознание этого второго следствия,
свойства процесса горения надо специально демаскировать, открыть.
Анализ экспериментальных данных свидетельствует о том, что решение данной задачи испытуемые
вначале ищут, непосредственно исходя из данного следствия, в использовании испаряющихся, уле-
тучивающихся веществ (например, эфира). Использование быстро испаряющихся веществ было первым
решением, предложенным испытуемыми, справившимися с решением этой задачи. Наряду с этим, не-
которые испытуемые приходили к мысли об использовании мокрых тел, вес которых уменьшается при
высушивании, при нагревании. Лишь после этого при соотнесении наличных предметов с этим контекстом
из предъявляемых испытуемому предметов выделяется и соотносится с требованиями задачи свеча как
предмет, который при горении уменьшается в весе, и ее горение как процесс, дающий именно этот тре-
буемый задачей эффект (а не служащий для освещения)^.
Вычленение анализом тех или иных свойств предметов зависит от того, в какие
причинно-следственные отношения включались рассматриваемые предметы. Какие же
именно причинные отношения выделялись в процессе, их заключающем (например,
в горении), в свою очередь, зависело от того, в каком аспекте в результате его ана-
лиза выступало следствие (как изменение положения чашек весов в пространстве, как
изменение соотношения в весе предметов, положенных на чашки весов, и т.п.).
В процессе анализа предметного содержания следствия на его место подставляется его
ближайшая причина, которая в дальнейшем ходе мышления сама выступает как
данное следствие искомой причины. В целом анализ причинио-следственного мыш-
ления, в частности мышления, направленного на раскрытие неизвестной причины дан-
ного следствия, показывает, что и в нем ведущую роль играет анализ через синтез,
выявление новых свойств предметов через включение их в новые (в данном случае
причинно-следственные) отношения и выявление новых отношений, новых сторон,
аспектов, зависимостей в подвергающихся при этом анализу процессах (в нашем
примере горения как процесса, дающего, скажем не освещение, а уменьшение веса).
Процесс анализа через синтез играет такую большую роль в мышлении, что он не
мог не привлечь внимания и ряда других исследователей. Он выступает в ряде работ
как изменение <функционального значения>, в других - как <переосмысливание>
одного и того же элемента. В обеих этих интерпретациях явления, о котором здесь
^ Испытуемая, в течение длительного времени (40 мин) не справлявшаяся с задачей, затем, как будто
внезапно, после четырех минут молчания, возбужденно глядя на экспериментатора, говорит: <А если перед
тем как класть свечу, зажечь ее... Зажечь ее перед тем, как уравновесить... И она сгорит... и равновесие
нарушится...> Затем на вопрос экспериментатора, как она пришла к этому решению, испытуемая отвечает:
<Я подумала, что надо что-то испаряющееся, но смотрю ничего испаряющегося нет; тогда стала смотреть,
что же есть, смотрю - свечка, можно ее зажечь>.
Таким образом и при видимой внезапности решения оно было опосредствовано анализом: сначала, исходя
из соответствующего проанализированного следствия, была выделена отвечающая ему причина - испа-
ряющееся вещество как предмет, который, будучи положен на чашку весов для уравновешивания, может,
испаряясь, привести к нарушению равновесия, и лишь затем выделена в наличных предметах свеча как
предмет, способный при горении включаться в те же причинно-следственные отношения.
идет речь, выпадает основное - вскрытие анализом новых свойств объекта, нового
объективного содержания, как бы вычерпываемого из объекта. Это явление не может
быть сведено ни к изменению функционального значения какого-либо компонента
проблемной ситуации, ни к ее <переосмысливанию>. Трактовка этого явления как
переосмысливания создает ложную видимость, будто дело здесь в чисто субъективном
акте придания другого значения тому же содержанию; между тем речь идет о вы-
явлении посредством анализа нового объективного предметного содержания: новое
<осмысливание> задачи имеет место, но оно основывается на раскрытии нового ее
объективного содержания.
Неудовлетворительно и сведение процесса, о котором здесь идет речь, к изме-
нению <функционального значения> какого-нибудь элемента ситуации. Такое толко-
вание процесса связано с гештальтистской концепцией, согласно которой мышление
сводится к трансформации переходящих друг в друга ситуаций: с изменением ситуации
меняется и <функциональное значение> входящих в нее элементов. В действитель-
ности же происходит нечто другое, не сводимое к динамике феноменальных ситуаций:
в процессе мыслительной деятельности субъект раскрывает все новое содержание
объекта: объект, включаясь в новые связи, как бы выступает во все новых качест-
вах, выражаемых новыми понятиями. В новых связях те же элементы выступают
в новом качестве, а новые качества, в которых они вступают, позволяют включать
их во все новые связи и отношения. Изменение <функциональных значений>
отдельных элементов имеет место, но дело не сводится к этим изменениям <функцио-
нальных значений>. В основе изменения <функциональных значений> тех или иных
элементов лежит раскрытие нового объективного содержания - новых свойств исход-
ных элементов и новых отношений между ними.
Эта форма анализа через синтез играет очень существенную роль и при научных
открытиях, в технических изобретениях, где чуть ли не главная трудность часто
заключается в том, чтобы выявить в вещи не привычные, закрепленные повседневной
практикой, а новые, обычно не выступающие ее свойства. Это происходит у изо-
бретателей порой, когда в силу аналогии, подсказанной какой-нибудь случайностью
или в других случаях в результате сознательных поисков вещи включаются в новые
связи и в них при этом открываются новые свойства.
Физиологически в основе этого явления лежит растормаживание восприятия
свойств объекта, дифференцировка которых как <слабых> раздражителей затормо-
жена - по закону отрицательной индукции - восприятием свойств, являющихся более
сильными раздражителями.
Этот же вид анализа через синтез играет существенную роль и в процессе по-
нимания текста, ситуации. Непонимание осмысленного текста читателем часто
обусловлено тем, что элементы его выступают для читателя не в том качестве,
в каком они входят в данный контекст. Понимание совершается по мере того, как
в результате выявления анализом существенных, исходных для понимания связей
и отношений контекста выявляют ту сторону, те качества элементов, которыми они
входят в данный контекст.
Мы говорили о роли анализа через синтез. Но тем самым встает вопрос и о роли
самого синтеза. Роль синтетической деятельности соотношения также очень
велика. Она никак не ограничивается соотношением условий и требований внутри
одной задачи в пределах одной проблемной ситуации и их переформулированием.
Особенно большое значение имеет как раз соотнесение проблемной ситуации или
задачи с другими задачами, выходящими за пределы данной проблемной ситуации.
<Продуктивность>, плодотворность мышления, пожалуй, более всего зависит от того,
в какой мере человек в состоянии рассмотреть проблемную ситуацию в разных
контекстах и, соотнося ее с ними, увидеть не только отдельные элементы внутри
задачи, но и всю задачу или проблемную ситуацию в целом в новом аспекте, в новом
свете. Отсюда чаще всего проистекают новые, иногда неожиданные решения, све-
9* 259
жий, оригинальный взгляд на вещи. Чем ббльшими количествами различных отправ-
ных точек, с которыми он может соотнести встающие перед ним проблемы,
располагает человек, тем богаче, многостороннее, гибче его мышление, тем больше
у него возможностей для свежего, нового подхода к проблеме, выходящей за пределы
того, что непосредственно диктуется данной проблемной ситуацией. Выход за пределы
данной проблемной ситуации осуществляется посредством синтетического акта
соотнесения ее с другими.
Имея постоянное дело с анализом и синтезом, мы не могли пройти мимо поисковых
проб решения как начальных, элементарных форм анализа и синтеза.
Понимание проб как элементарной формы анализа и синтеза снимает в самой своей
основе бихевиористическое сведение проб к самым хаотическим реакциям, превращая
их во внешнюю форму мышления, исследования проблемной ситуации'^.
Анализ и синтез не сразу выступают в виде сложившихся операций. В начальных
своих формах, еще не сложившихся в определенную структуру, в мыслительный
процесс, анализ и синтез совершаются в виде проб, посредством которых осущест-
вляются поиски решения. <Пробы>, <пробы и ошибки> - вот понятия, которыми
оперирует бихевиоризм. Они служат ему для описательной характеристики поведения,
которое путем хаотических реакций после многократных неудач достигает цели.
Назначение этих понятий в бихевиористской трактовке в том, чтобы объяснить
решение <задач>, не прибегая к <менталистическому> понятию мышления. Эта трак-
товка поисковых проб так укрепилась, что и некоторые противники бихевиористи-
ческой концепции, как, например, гештальтисты, отстаивая роль мышления, внешне
противопоставляют мышление и <пробы>, сохраняя при этом механистическое пони-
мание роли <проб>. В результате решение задачи выступает в виде <инсайта>, не
подготовленного и не обусловленного всем предшествующим ходом мыслительного
процесса; таким образом в порядке оппозиции к механистическому сведению мыш-
ления к <пробам>, по-прежнему понимаемых механистически, создается индетер-
министическая теория мышления.
Поисковые пробы - это первые действия, с которых начинают осуществляться
анализ и синтез. (Так по существу рассматривал их И.П. Павлов). Когда, решая
геометрическую задачу, испытуемый в порядке пробы проводит какую-нибудь линию
на чертеже, он этим изменяет проблемную ситуацию, что позволяет соотнести в ней
элементы, которые ранее не могли бы быть непосредственно соотнесены, и таким
образом в новых связях, в которые включаются элементы задачи, выявить их в новом
качестве. И ошибочная проба может привести и закономерно приводит человека
к анализу через синтез. При неудачной пробе, естественно, встает вопрос о том,
почему она не удалась. Причину неудачи приходится искать в неучете или недоучете
какого-нибудь условия задачи. Поэтому при неудаче проба соотносится с условием,
которое в результате этого синтетического акта анализируется; этот анализ приводит
к выделению первоначально неучтенных условий.
В ходе анализа через синтез исходные элементы задачи (в геометрической задаче -
^ В современной кибернетической литературе проводилось различие между автоматами, действующими
по методу проб, и автоматами, внутреннее устройство которых снабжено <компаратором> - прибором,
благодаря которому действия машины, направленные вовне, определяются не непосредственно сигналами
и <информацией>, поступающей извне, а <переработкой> и <расшифровкой> этих извне поступающих сигна-
лов согласно определенной программе, которой снабжен <компаратор>. Это различие двух типов автоматов
стремится отразить различие, которое в мышлении выражается в двух формах анализа: 1) ненаправленном
анализе, который заключается по преимуществу в <фильтрации>, в постепенном отсеивании одной за
другой не оправдавших себя проб решения, и 2) направленном анализе через синтез, когда самый анализ
условий задачи совершается и определяется через соотнесение условий с требованиями задачи. Нужно
к тому же сказать, что у мыслящего человека схема анализа-фильтра, отбрасывания не оправдавших себя
решений, как правило, не действует в сколько-нибудь чистом виде: неудачная <проба>, решение, окон-
чившееся неудачей, обычно само вызывает анализ условий и требований задачи, из-за неучета которых
испробованный путь решения оказался неудачным.
отрезки и т.п.), включаясь в новые связи, вступают, как мы видели, каждый раз в
новом качестве и потому в новой понятийной характеристике (то как биссектриса
угла, то как медиана, то как секущая двух параллельных линий); они поэтому
требуют нового соотнесения осуществляемого посредством переформулирования
задачи.
Здесь снова выступает связь, притом взаимосвязь речи и мышления. Если
выше мы видели, как каждое изменение формулировки задачи обусловливало процесс
ее решения, направление анализа, то теперь мы видим, что и обратно движение
анализа, ход мыслительного процесса с внутренней необходимостью выступает как
речевой факт, как переформулирование задачи.
Переформулирование задачи при ее решении - настолько очевидный факт, что он
не мог не отмечаться. Но дело заключается совсем не в том только, чтобы его
констатировать: дело в том, чтобы выяснить, что за ним стоит, каковы его внутрен-
ние условия, внешним результативным выражением какого мыслительного процесса
он является. Сам по себе термин <переформулирование> указывает как будто лишь
на языковое явление, на новую словесную форму задачи. В действительности же
переформулирование является словесным выражением мыслительной работы. Пере-
формулирование задачи - это внешнее результативное выражение процесса анализа
задачи, в ходе которого ее элементы выступают в новом качестве, новых понятийных
характеристиках и сама она - соответственно - в новых формулировках.
Приведем конкретный пример того, как в ходе решения геометрической задачи осуществляется этот
процесс переформулирования условий и требования задачи.
В задаче дан четырехугольник, середины сторон которого соединены между собой (рис. 2); требуется до-
казать, что полученная фигура - параллелограмм. Испытуемый анализирует условия задачи, выделяя и от-
мечая на чертеже равные отрезки Bb=bC, Cc= cD и т.д., и требование задачи-<доказать, что abcd -па-
раллелограмм>. Он соотносит требование задачи с соответствующей теоремой о свойствах параллелог-
рамма; на основании которой он переформулирует первоначальное требование задачи таким образом:
<доказать, что аb = cd и аb || cd> (первая переформулировка задачи) (рис. 2).
Затем испытуемый соотносит и требование задачи, включая данные в условии отрезки и входящие
в требование прямые аb и cd в треугольники аBb и cDd. Он хочет доказать равенство этих треугольников,
затем их подобие, чтобы, исходя из этого, доказать, что аb = cd; аb || cd. Таким образом, требование задачи
переформулируется: <доказать равенство треугольников аBb и cDd> (вторая
переформулировка задачи).
Однако дальнейший анализ, направленный на доказательство этого положения, выявляет, что условие
задачи неправильно учтено в рассматриваемой системе треугольников
(из равенства Bb = bC; Cc = cD и т.д.
не следует, что Bb = cD и Bа = dD). Этот анализ неудачной пробы выявляет также возможность более
расширенного использования условий задачи (о равенстве отрезков), а именно: возможность соотносить от-
резки, лежащие на противоположных сторонах четырехугольника, не как равные, а как <пропорциональ-
ные>. На основании этого испытуемый соотносит условия с теоремой о средней линии, которая соединяет
середины сторон, и проводит на чертеже линию db. Задача переформулируется так: <доказать, что
db -средняя линия четырехугольника> (третья переформулировка задачи) (рис. 2).
Это новое требование задачи соотносится с ее исходным требованием так: средняя линия обладает
свойством параллельности основанию, основанию, отсюда мы затем докажем нужную нам параллельность.
Однако дальнейший конкретный анализ полученной системы связей (каким основанием параллельна
<средняя> линия db) и соотнесение с требованием задачи
(<доказать параллельность аb и cd>) показывает,
что произведенное переформулирование не удовлетворяет действительному требованию задачи.
Испытуемый пытается иначе соотнести условия задачи с теоремой о средней линии. Он соотносит ее с
требованием задачи и на этом основании проводит среднюю линию kl параллельно одной из прямых (аb),
входящих в требование задачи. Задача переформулируется снова:
<kl - средняя линия;
докажем, что kl || аb, тогда ab будет параллельна cd> (четвертая перефор
мулировка задачи).
Выявленная система опять подвергается анализу, который обнаруживает, что, во-первых, проведенная
средняя линия не включает условия задачи о равенстве отрезков на сторонах
(а делит еще раз аb и Bb
пополам) и, во-вторых, не удовлетворяет действительному требованию задачи, так как из параллельности
kl и аb не следует параллельность аb и cd. <А нам надо, чтобы включалось cd>, - говорит испытуемый.
Следующая система связей, выделяемая испытуемым, соответствует обоим этим моментам:
испытуемый строит среднюю линию так, чтобы она проходила через данные в условии середины стороны
(db) и включала бы прямую dc, входящую в требование задачи. <Докажем,
что ab - средняя
линия треугольника MBN, тогда она будет параллельна осно
ванию MN, которое и есть dc> (пятая переформулировка задачи).
Доказательство этого положения выявляет, что аЬ, удовлетворяя условию задачи, не является средней
линией в выделенном треугольнике MBN. На этом основании испытуемый так переформулирует задачу:
<найти такой треугольник, где бы аb была средней линией и параллельна dc> (шестая переформулировка
задачи).
Анализ на основе этого в обобщенном виде сформулированного требования и учет предыдущих
неудачных проб приводят к вычленению нужной фигуры:
<чтобы аb была средней линией, т.е. проходила
через середины сторон, стороны треугольника должны кончаться в точках А и C>,- говорит испытуемый.
Он соотносит выделенную систему с требованием задачи -<докажем сначала,
что ab || АC,
потом dc || AC и отсюда, что аb || dc> (седьмая переформулировка задачи). Эта последняя
переформулировка задачи совпадает с ее решением.
Таким образом весь процесс решения задачи представляет собой сплошной ряд
переформулирований. А каждое переформулирование является синтетическим актом
нового соотнесения элементов, выделенных анализом. Таким образом через весь
мыслительный процессе решения задачи проходит не только анализ, но и непрерывная
цепь связанных с анализом звеньев синтеза.
Переформулирования, о которых шла речь до сих пор, возникали в силу того, что
при включении объектов в новые связи анализ выявлял в тех же объектах новые
свойства, выражающиеся в новых понятийных характеристиках. Переформулиро-
вание задачи происходит также в результате раскрытия закономерной взаимозави-
симости и потому взаимозаменяемости двух положений. В результате одно положение
заменяется другим, открывающим бблыпие возможности для дальнейшего анализа и
решения задачи.
Например, дается задача: биссектрисы прилежащих углов взаимно перпендикулярны; надо доказать, что
точки А, B и D лежат на одной прямой (рис. 3). Требование задачи относится к прямой линии ABD. Испытуе-
мый говорит: <Значит, надо доказать, что угол ABD равен 180%%, или углы АBC и CBD смежные, т.е. в сумме
равны 180%%>. Таким образом, он относит требование задачи к углам. Движение анализа осущест-
вляется от одного объекта (прямая ABD) к другому (углы), который выявляется как связанный с первым и
поэтому один заменяется другим, что и выражается
в переформулировании испытуемым требования задачи.
В условии задачи даны биссектрисы. Испытуемый говорит:
<Значит, углы равны>. Таким образом он в результате анализа
заменяет исходное положение (о биссектрисах) другим, ему
равнозначным (равенство углов), на основе их взаимосвязи.
В условии задачи дано, что биссектрисы перпендикулярны.
Испытуемый говорит: <Значит, угол ЕBЕ - прямой>, т.е. опять-
таки заменяет в ходе анализа одно положение другим и идет к
решению задачи, исходя, отправляясь от этого последнего
положения.
В результате такого переформулирования задачи путем
замены одного положения другим, с ним взаимосвязанным,
Рис. 2 открывается возможность дальнейшего анализа задачи: все
элементы задачи оказываются однородными (углами) и поэтому
легко соотносимыми. В результате одно положение заменяется другим, открывающим ббльшие
возможности для дальнейшего анализа, для решения задачи. Переформулировки задачи ведут к ее
решению, поскольку они выражают результаты все дальше продвигающегося анализа задачи и нового
соотнесения (синтеза) выделенных им элементов.
Как говорилось выше, анализ условий задачи направлен на вычленение из привходящих обстоятельств,
в которых была предъявлена задача, условий задачи в собственном смысле. Под условиями задачи
в собственном смысле разумеются при этом те условия или данные, которые входят в качестве посылок
в процесс рассуждения, приводящий к решению задачи. Анализ условий задачи заключает в себе далее
выделение тех наиболее с у щ ественн ы х условий, которые позволяют придти к обобщенному
решению.
Следует различать исходные условия задачи, как они даны в первоначальной словесной ее
формулировке, - отправной пункт, процесса (анализа и т.д.), который приводит к решению задачи, - и те
искомые условия, через которые непосредственно связаны с ее решением (осуществляются через их
соотнесение с требованиями задач). Этот анализ условий (осуществляющийся через их соотнесение
с требованиями задачи) выражается в переформулировке условий задачи, иногда многократной. Всякая
содержательная переформулировка задачи, ее условий и требований означает по существу новый этап ее
анализа. В своем конечном виде условия задачи вступают тогда, когда они в результате анализа задачи
раскрываются в тех же характеристиках, что и требования задачи, которые подвергаются аналогичному
анализу через соотнесение с условиями и соответствующей переформулировке. Таким образом анализ
условий задачи в конечном счете совпадает с анализом и решением самой задачи. Они взаимосвязаны:
анализ условий задачи есть не только предпосылка, но и следствие процесса ее решения.
Следовательно, исходная формулировка задачи определяет направление анализа, а движение анализа
приводит к переформулированию; так в динамике,в процессе мышления вы-
ступает взаимосвязь мышления и речи.
Весь мыслительный процесс в целом, совершаясь в многократных изменениях
понятийных характеристик своих объектов, выступает как непрерывный процесс
актуализации знаний. Включение данного элемента (объекта) в новые связи, в кото-
рых раскрываются новые его свойства, и особенно определение или характеристика
этих вновь открывающихся сторон объекта новым понятием представляют собой
актуализацию знаний. В этом получает свое конкретное выражение положение,
согласно которому процесс мышления есть вместе с тем и движение знания в нем:
в мышлении индивида непрерывно функционируют продукты общественно-исто-
рического развития научного знания; индивидуальное мышление человека есть
в этом смысле по своему внутреннему содержанию общественно обусловленный
процесс.
Выделенная нами форма анализа через синтез, вскрывающая в анализируемых
объектах при включении их в новые связи все новые свойства, имеет существенное
значение и для понимания доказательного рассуждения, выведения в ходе рассуж-
дения все новых положений; она дает далее ключ, отправной пункт для ответа на
вопрос, издавна представлявшийся <загадкой>: как возможно путем теоретического
рассуждения, исходящего, казалось бы, из какого-то конечного числа первоначально
данных условий (аксиом и т.п.) приходить ко все новым выводам?
Добывание новых данных, не заключенных в исходных условиях или посылках,
и введение, таким образом, ходом рассуждения все новых <малых> посылок совер-
шается в силу того, что рассуждение является соотнесением положений об объектах;
объекты же рассуждения в результате анализа при включении их в новые связи
выступают во все новых качествах, в новых понятийных характеристиках. Таким
образом вводятся новые посылки, не данные в исходных условиях. Рассуждение при-
водит ко всем новым выводам просто в силу того, что самим ходом в него вводятся
все новые посылки, все новые данные. Это введение новых посылок в ход доказа-
тельного рассуждения возможно в силу того, что всякое рассуждение извлекает,
<вычерпывает> из своего объекта новое содержание.
Предметное содержание вводимых таким образом малых посылок определяет
Дата добавления: 2015-11-04; просмотров: 25 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |