остаются физиологическими, выступая, однако, в результате биохимических исследо-
ваний и как форма проявления законов химии. Низшие закономерности включаются в
высшие области, но лишь в качестве момента подчиненного, не определяющего их
специфику. Таково вообще соотношение между ниже- и вышележащими областями на-
учного исследования. Более общие законы нижележащих областей распространяются
и на вышележащие области, но не исчерпывают закономерностей этих последних.
Ведущими закономерностями каждой области являются ее специфические закономер-
ности, определяющие ведущие специфические свойства данной области явлений.
В результате раскрытия биохимической природы физиологических явлений проис-
ходит не их исчезновение как явлений специфических, а углубление знаний о них. Как
бы глубоко ни были вскрыты биохимические закономерности замыкания корковых
связей, рефлексы не перестанут быть рефлексами; то же самое нужно сказать и о
любых физиологических явлениях. С прогрессом биохимии пищеварения, например,
знание этого процесса углубится, он выступит как специфический эффект химических
реакций, но останется при этом специфической формой их проявления -
процессом пищеварения, в этой специфической форме характеризующим жизнь живых
существ, а не реакции химических элементов. Собственная природа явлений всегда
определяется их специфическими закономерностями.
Подобно этому психические явления в результате нейродинамического анализа
выступают как эффект действия нейродинамических законов отражательной дея-
тельности мозга. Но этим не упраздняется специфичность психических явлений. От
того, что психические явления выступают как эффект, производный от действия
закономерностей высшей нервной деятельности, знание законов, устанавливае-
мых психическим исследованием, не теряет своего значения. Взаимоотноше-
ние психологии и учения о высшей нервной деятельности укладывается в общие
рамки взаимоотношений между ниже- и вышележащими областями научного
знания.
Отношение между психологией и учением о высшей нервной деятельности анало-
гично не отношению между биологией и химией, а между биологией и биохимией.
Учение о высшей нервной деятельности тоже изучает психическую деятельность, но в
специальном аспекте. Законы высшей нервной деятельности играют важную роль в
объяснении психической деятельности. Однако они не исчерпывают ее закономер-
ностей и не являются ее специфическими закономерностями, т.е. закономерностями,
определяющими ее ведущие специфические свойства. Таковыми являются законы
психологии.
Из такого понимания соотношения физиологических и психологических закономер-
ностей, физиологической и психологической характеристики деятельности мозга явст-
вует несостоятельность ряда формулировок, ставших ходовыми.
Очевидна прежде всего несостоятельность формулы, в которой психическое и фи-
зиологическое представляются как две координированные стороны одного процесса.
Ошибочность ее заключается в том, что она маскирует ту иерархию первичного и
производного, основы и формы ее проявления, которая выражает существо отноше-
ния между физиологической и психологической характеристиками и ошибочно пред-
ставляет их как равноправно соотнесенные, как координированные, параллельные.
Ошибка ее в том, что указываются разные <стороны> и не указывается соотношение
этих <сторон>.
Несостоятельно также иногда противопоставлявшееся этой формуле положение,
согласно которому физиологическая и психологическая характеристики являются рядо-
положными <компонентами> характеристики, которую дает психическим явлениям
психология, в то время как физиология ограничивается частичной (физиологической)
их характеристикой. Это положение своим теоретическим содержанием выражает
концепцию старой <физиологической психологии>, одновременно механистической и
идеалистической. Рядоположность физиологической и психологической характеристик
или включение первой во вторую приводит к тому, что физиологическая характе-
ристика явлений теряет свою эффективность, поскольку при таком рядоположе-
нии физиологических и психологических данных психические явления не выступают в
их специфичности как новая, своеобразная форма проявления физио-
логических закономерностей, которая получает свое выражение в законах психологии.
Поэтому поиски специфичности психологических закономерностей при такой исходной
позиции выражаются в принципиально неверном противопоставлении. пси-
хологических и физиологических закономерностей. Это неправомерное их противо-
поставление и обособление дрУР от друга являются лишь другим выражением их
исходного внешнего рядоположного сочетания.
Очень распространенной, но порочной является и та формула, согласно которой
физиологические законы нейродинамики относятся только к материальной основе
психических явлений, а психологические законы - к психическим явлениям, <надстраи-
вающимся> над этой материальной, физиологической основой. Эта формула особенно
вредна и опасна, потому что, характеризуя физиологические закономерности высшей
нервной деятельности как <основу> психологии, она по внешнему выражению кажется
близкой к истинному пониманию соотношения физиологических закономерностей и
психологии. В действительности же по своему внутреннему смыслу и подлинной
направленности она выражает заостренный дуализм. Она как бы в вертикальном
направлении (от физиологической <основы> к психическим явлениям, которые над
ней <надстраиваются>) устанавливает такую же внешнюю между ними рядопо-
ложность, какую предшествующие формулы устанавливали в направлении <го-
ризонтальном>. Согласно смыслу этой формулы, законы высшей нервной деятель-
ности относятся вовсе не к психическим явлениям, а лишь к их физиологической
<основе>, к физиологическим явлениям. Психические явления вовсе не выступают,
согласно этой формуле, как форма проявления нейродинамических законов. Связь
между ними разорвана. Это - реставрация старой схемы, одновременно
механистической и идеалистической. Все содержание павловского учения о высшей
нервной деятельности, весь ход развития науки опровергает скрытую в этой формуле
концепцию.
Пути психологического, как и всякого вообще научного исследования, всегда более
или менее осознанно определяются той теоретической концепцией, которая лежит в
его основе. Эта теоретическая концепция определяет построение исследования.
Каковы должны быть построение и пути психологического исследования?
Решающим здесь должно явиться диалектико-материалистическое понимание де-
терминизма. Прямым выражением этого понимания является положение, что внешние
причины действуют через внутренние условия.
Нетрудно показать, что именно это положение определяет ту <модель> исследо-
вания, которую реализовал И.П. Павлов в учении о высшей нервной деятельности.
Обычно - и совершенно справедливо - подчеркивают, что И.П. Павлов понимал
деятельность мозга как осуществляющую внешнее взаимоотношение организма с
условиями жизни. Но не менее важно подчеркнуть и другое: И.П. Павлов смог
раскрыть закономерность этих внешних соотношений только в силу того, что, изучая
их, он вскрыл внутренние закономерности нейродинамики корковых процессов, законы
их собственного протекания (законы иррадиации и концентрации), их взаимоотношения
друг к другу (закон индукции). Без знания этих внутренних законов можно было бы
лишь описательно констатировать, что такое-то внешнее воздействие вызвало в
данном случае такую-то реакцию (непосредственно соотнося их по схеме: "стимул -
реакция"). В лучшем случае можно было бы указать группы или типы воздействий,
соотнося с ними также описательно выделенные группы или типы реакций. Именно
этим путем идет, как известно, бихевиоризм. В противоположность Павлову, он
следует механистической схеме: "стимул - реакция". Описание внешних соотношений
стимула и реакции отвечает прагматической, вообще позитивист-
ской методологии, из которой исходят бихевиористы. К раскрытию подлинных
закономерностей этот путь не ведет. В ходе павловских исследований изучаемые
явления (отделение слюны в ответ на раздражитель, образование условной связи)
превращаются в индикаторы лежащих в их основе закономерностей. Преломившись
через внутренние взаимоотношения, через внутренние закономерности деятельности
мозга, внешние соотношения организма с условиями его жизни выступают у
И.П. Павлова в их подлинной закономерности. Только этот путь ведет к
действительно научному познанию. Только благодаря раскрытию внутренних законов
нейродинамики корковых процессов И.П. Павлов создал научную теорию -
учение о высшей нервной деятельности.
Не иначе должно обстоять дело и в психологии. Иным путем, на основании иной
<модели> не может строиться и психологическая наука. Коренная слабость психоло-
гической теории сказывается именно в том, что до сих пор психология не шла
сознательно по пути такого построения исследований.
Возьмем для примера изучение мышления. В литературе, в частности, посвященной
мышлению учащихся, мы находим указания на случаи наличия или отсутствия
переноса решения с одной задачи на другую, аналогичную ей. Это факты, с которыми
на каждом шагу приходится встречаться учителю в работе с учениками в школе,
факты, весьма важные для суждения о мыслительной деятельности. В качестве
причины переноса или непереноса обычно указывается на варьирование условий при
предъявлении задачи. Итог подобных исследований грубо, схематически и поэтому,
конечно, предельно упрощенно можно выразить как зависимость переноса от варьиро-
вания условий. Но перенос - это, собственно, метафорическое описание какого-то
внешнего происшествия без раскрытия внутреннего психологического его содержания.
Психологически перенос - это обобщение. Варьирование же условий, в
которых ученику предъявляется задача, - это описание действия не ученика, а
учителя. Связывать перенос с варьированием - это значит непосредственно соотно-
сить внешнее воздействие (деятельность учителя по варьированию условия задачи) с
результатом мыслительной деятельности учащихся, минуя эту последнюю, т.е.
строить объяснение по схеме: "стимул - реакция", не раскрывая внутреннего содержа-
ния мыслительной деятельности, ее внутренних закономерностей.
Что может означать варьирование условий по отношению к мыслительной деятель-
ности учащегося? Только одно: варьирование создает благоприятные условия для
анализа, для выделения существенных условий из несущественных, т.е. условий
задачи в собственном, точном смысле из привходящих обстоятельств, в которых эта
задача в том или ином частном случае выступила. За зависимостью: варьи-
рование -перенос перед нами выступает другая зависимость: анализ -
обобщение.
Приведем другой пример, в котором обозначается иной ход мыслей. Мышление
трактуется как совокупность умственных действий, а сами эти умственные действия -
как ряд в процессе развития научного знания общественно выработанных и в процессе
обучения усвоенных способов решения умственных задач и т.п. (мы обозначаем этот
ход мысли снова так же упрощенно, грубо схематически, как первый). На передний
план в учении о мышлении здесь выдвигается усвоение знаний и умений
(способов решения задач) в процессе обучения. Спору нет: усвоение знаний и умений
есть капитальной важности дело и вне его формирование мышления невозможно. Но
что собственно значит совершающееся в процессе обучения усвоение? Это есть
некоторый педагогический факт. Оставаясь в плане изучения самого этого факта,
исследование естественно упирается как в свою основную задачу в описание этапов
усвоения и тех условий, от которых зависит его успешность. Исследованию грозит
опасность остаться по существу в сфере педагогической проблематики. Для того
чтобы перейти в план собственно психологического исследования, надо выяснить, что
психологически значит усвоение, т.е. раскрыть внутреннее психологическое
содержание, внутренние закономерности мыслительной деятельности учащегося, в
результате которой осуществляется усвоение. Психологически же усвоение
знаний - это осуществляемая в условиях обучения мыслительная деятельность
анализа, синтеза, абстракции и обобщения.
Элементарные мыслительные операции совершаются в плане практического дейст-
вия (счет руками), а затем уже переходят в умственный план (счет в уме), но это
лишь констатация факта. В психологическом исследовании его надо психологически
проанализировать. Психологически переход от <внешнего действия> к
<внутреннему> - это процесс обобщения, абстракции, движение которых и надо про-
следить.
Мыслительная деятельность непосредственно выступает в виде множества разно-
образных операций. Каждая из них должна быть подвергнута специальному изучению
и объяснению, учитывающему ее своеобразие. Для того, чтобы все эти частные
объяснения частных операций могли в конечном счете сомкнуться в одну общую
теорию мыслительной деятельности, необходимо, чтобы все частные операции, не
теряя своего своеобразия, выступили как осуществляемые в разных условиях, на
разном материале и на разном уровне акты анализа и синтеза и зависимые от них
процессы обобщения и абстракции. Они представляют собой как бы <общие
знаменатели> разнообразной мыслительной деятельности, позволяющие дать обоб-
щенную трактовку ее. Анализ и синтез и производные от них абстракции и обобщение
являются необходимыми понятиями общей теории мыслительной деятельности. При
изучении мыслительной деятельности надо прослеживать их движение.
Охарактеризовать любую умственную деятельность в психологии - значит, в
конечном счете, показать ее как производное от деятельности анализа, синтеза и т.д.
В свою очередь, самый анализ, синтез, обобщения принимают разные формы и дают
разные результаты в зависимости от того, в системе какой конкретной мыслительной
деятельности они выступают. Закономерные соотношения между анализом и синтезом
и производными от них - обобщением и абстракцией - составляют основные
внутренние закономерности мышления.
Задача психологического исследования заключается в том, чтобы выявить эти
основные внутренние закономерности, не исчерпывающие собой того, что нужно для
объяснения мыслительной деятельности, но совершенно необходимые для ее объяс-
нения. Мыслительная деятельность, как и всякая деятельность человека, должна
быть понята, исходя из внешних взаимоотношений, складывающихся у человека в
процессе обучения, усвоения знаний, накопленных человечеством, из соотношения с
задачами, которые в ходе общественной жизни, учебной деятельности и т.д. ставятся
перед человеком. Но не раскрыв внутренних закономерностей, внутренних соотно-
шений, через которые преломляются эти внешние взаимоотношения, нельзя понять
мыслительную деятельность человека и сами эти взаимотношения в их законо-
мерности.
Не существует двух возможных путей построения психологической теории: одного,
опирающегося на внутренние соотношения мыслительных деятельностей друг с дру-
гом, и другого, ориентирующегося на внешние отношения мышления к объекту. Су-
ществует один - и только один - путь психологического исследования и построения
подлинной теории мышления. Он заключается в том, чтобы, изучая внешние
взаимоотношения мыслительной деятельности с ее объектом, с задачами, которые
ставятся в этих случаях, раскрыть ее внутренние законы и, преломляя внешние
взаимоотношения через эти внутренние законы мыслительной деятельности, понять и
сами эти взаимоотношения в их закономерности.
Исходя из внутренних законов генерализации (обобщения) самих по себе, нельзя
определить, ч т о именно и по каким признакам будет генерализоваться. Это зависит
от особенностей самих объектов и внешних взаимоотношений, которые сложатся у
субъекта с объектом. Но без внутренних закономерностей нельзя понять, к а к
совершится генерализация, какой результат она даст. Внешние взаимоотношения
выступают как закономерные, только когда раскрываются внутренние взаимо-
отношения, их закономерности. (Подробнее о закономерностях мыслительной деятель-
ности см. дальше, в главе <О мышлении>).
Так же в принципе стоит вообще вопрос о психологической теории: надо выразить
жизненные явления в психологических понятиях, выделяя в них ту сторону, которая
составляет специальный предмет психологического исследования: надо выразить
зависимость между ними посредством внутренних психологических закономерностей и,
таким образом, идти к психологическому пониманию закономерности исходных
внешних взимоотношений человека с объективным миром, с другими людьми, его
отношения к общественному опыту, к системе знаний, усваиваемых в процессе обу-
чения, и т.д.
Мы наметили в общих чертах структуру психологической теории. Спрашивается:
что входит в ее содержание? Необходимо хотя бы схематически очертить его.
Центральное место в системе психологии должно занимать психическое как
процесс, как деятельность. (Это положение Сеченова сохраняет свою
силу). Под психическим как деятельностью мы разумеем психический процесс или
совокупность процессов, которые удовлетворяют какой-либо жизненной потребности
человека и направлены на определенную цель, более или менее непосредственно свя-
занную с удовлетворением этой потребности. Речь идет, значит, о деятельнос-
ти человека, субъекта, личности, а не просто какого-либо органа
(хотя бы и мозга), об осуществляемой мозгом деятельности человека. Такой
деятельностью может быть, например, эстетическое восприятие или мышление,
поскольку они удовлетворяют эстетическую или познавательную потребность
человека и направлены на эту цель. Психический процесс, который сам не является
деятельностью человека в этом смысле, всегда входит в какую-либо другую
деятельность и зависит от нее. Изучение психического как процесса или деятельности
- первая задача психологии. Оно включает и изучение сознания как процесса
осознания мира.
Правильно понятое изучение психического как процесса или деятельности снимает
абстрактную идеалистическую функциональную концепцию психологии. <Функции>
так называемой функциональной психологии - будь то память или воображение,
внимание или воля, - это психические процессы, превращенные в психических "дея-
телей". Если в идеалистической психологии вообще субъектом, деятелем выступает
вместо самого человека его сознание, то в идеалистической функциональной психо-
логии особыми "деятелями", субъектами соответствующих деятельностей становятся
отдельные стороны психической деятельности. Сознание превращается в сцену, на
которой выступают эти "деятели", внешние взаимодействия друг с другом.
Построение научной психологии требует устранения этих <деятелей> и раскрытия
тех закономерностей психической деятельности, различных ее аспектов или сторон,
которые этими фиктивными "деятелями" прикрываются.
Возьмем, например, воображение. Для функциональной психологии это - особый
деятель; в качестве ему присущих свойств в него проецируются закономерности или
специальные операции преобразующей деятельности отражения. Каждый акт отра-
жения объекта субъектом, осуществляющийся посредством анализа и синтеза, абст-
ракции и генерализации необходимо представляет собой не механическое воспроиз-
ведение объекта, а более или менее значительное его идеальное - чувственное,
мысленное - преобразование. В образе объекта одни его стороны акцентируются,
выступают на передний план, восприятие других в результате отрицательной
индукции со стороны <сильных> раздражений тормозится. Они <маскируются>, сходят
на нет. Образ предмета, таким образом, в самом процессе восприятия ретушируется,
моделируется, преобразуется в зависимости от взаимоотношения субъекта и отра-
жаемого объекта, жизненного значения этого последнего для субъекта и отношения
субъекта к нему. <Воображение>, т.е. процесс преобразования образа предмета, - это
аспект, сторона и притом необходимая сторона всякого процесса чувст-
венного отражения действительности. Затем из непроизвольного, каким он выступает
сначала, он превращается в так называемый произвольный, т.е. сознательно регу-
лируемый в соответствии с определенным замыслом, и из плана восприятия переходит
в план представления. Задача научного исследования заключается в том, чтобы
изучить общие и специальные закономерности этого процесса преобразования (состав-
ляющего аспект, сторону единого общего процесса психического отражения мира
человеком). Превращение воображения из процесса, или, точнее, специфической
стороны, аспекта процесса психического отраженя мира человеком, в особого "дея-
теля" есть дело по меньшей мере бесполезное, праздное, потому что <свойства> этого
<деятеля> все равно можно определить, лишь выявив закономерности соот-
ветствующей деятельности или процесса. Это дело- вредное, мистификаторское,
поскольку ссылка на воображение (так же как на любую другую <функцию>) создает
видимость того, что можно не исследовать закономерности процесса, что достаточно
сослаться на соответствующего <деятеля> и <объяснить> все, что угодно, ничего по
существу не исследуя и не объясняя, ссылкой на его с этой целью специально ему
приписанные свойства.
Философский смысл функциональной психологии заключается в подстановке в
качестве субъекта вместо человека различных сторон его психики, его сознания (в
этом заключается и ее коренная ошибка). Функциональная психология - это частное
специальное выражение в построении психологии общей тенденции идеализма
подставить в качестве субъекта вместо человека его сознание, мышление, дух и т.п.
(О критике этой постановки вопроса у Гегеля Марксом см. ниже).
Ясно, что для построения научной психологии нужно решительно покончить с так
понимаемой функциональной психологией.
Следует еще раз учесть, что понятие функции, как и понятие деятельности и
процесса, выражает определенное понимание детерминации психических процессов. С
понятием функции связано представление о детерминации всего процесса только
изнутри. В так называемой психоморфологической концепции (а также в пони-
мании вульгарного материализма) понимание психического как функции мозга стало
означать трактовку его как отправления клеточной ткани, определяемого ее
морфологической структурой; в идеалистической функциональной психологии понятие
функции означало детерминированность психического процесса свойствами соответст-
вующего <деятеля>, т.е. опять-таки исключительно изнутри безотносительно к
внешнему миру.
В отличие от функции, понимаемой как отправление, целиком детерминированное
изнутри, понимание психического как процесса или деятельности открывает возмож-
ность рассматривать психические явления как результат взаимодействия человека с
миром.
Специально подчеркивая при изучении психического процесса (см. дальше раздел о
мышлении) роль <внутренних> условий мыслительной деятельности, мы создаем,
таким образом, предпосылки для перехода от функционального к личностному рас-
смотрению мышления. Мыслит не мышление, а человек, человек, а не само его
мышление является субъектом мыслительной деятельности.
Всякий психический процесс включен во взаимодействие человека с миром и
участвует в регуляции его действий, его поведения; всякое психическое явление - и
отражение бытия и звено в регуляции поведения, действий людей.
То, что в функциональной трактовке выступает как внимание и воля, является
собственно регуляционным аспектом психической деятельности человека (см. об этом
подробнее <Бытие и сознание>, гл. IV).
Поэтому в сферу психологического исследования входят и движения, действия,
поступки людей, т.е. не только <психическая>, умственная деятельность, но и та
практическая деятельность, посредством которой люди изменяют природу и пере-
страивают общество. Однако предметом психологического изучения в них является
только их специфически психологическое содержание, их мотивация и регуляция,
посредством которой действия приводятся в соответствие с отраженными в ощу-
щении, восприятии, сознании объективными условиями, в которых они соверша-
ются.
Всякий психический процесс, всякая психическая деятельность - это всегда связь
индивида с миром. В психической деятельности всегда возникает то, что отраженно
представляет объективную действительность, т.е. образ ее. Сам по себе образ, вне
психического процесса или деятельности, не является и не может являться предметом
психологического исследования. Вне всякого процесса он и существовать не может.
Но при некоторых условиях для субъекта он выступает вне процесса,
поскольку процесс, в котором формируется образ, сам не осознается субъектом. В
этих случаях задача психологического исследования заключается в том, чтобы, меняя
условия протекания процесса восприятия, обращаясь к формированию соответствую-
щей деятельности, выявить все же процесс.
При затрудненных условиях, равно как и на начальных этапах формирования
соответствующей деятельности (например, зрительного восприятия предмета или
ситуации), выступают зрительный анализ, синтез, обобщение и на этой основе -
интерпретация, словом, весь психический состав процесса восприятия.
Итак, предметом психологического исследования образ является в неразрывной
связи с психической деятельностью. Вместе с тем и психические процессы, психи-
ческая деятельность могут быть поняты в своей специфичности, лишь будучи взяты в
связи с образом, который в ходе их возникает. Зрительное восприятие, например,
выделяется в своей специфичности лишь в связи с образом, который в процессе его
появляется.
Получая конкретное выражение в образе, в котором отраженно представлен объек-
тивный мир, всякий психический процесс, с другой стороны, предполагает субъекта,
который опять-таки всегда связан с объективным миром. Учение о психических
процессах и психической деятельности приходит к неразрешенным противоречиям,
если, вопреки их пониманию как одной из форм связи субъекта с объективным миром,
оно не смыкается с учением о психических свойствах человека, если психические
процессы не получают своего выражения не только в образе предмета, но и в харак-
теристике субъекта.
Вопрос о связи психической деятельности с психическими свойствами человека -
один из коренных вопросов психологической теории. Только через связь психических
свойств человека с его деятельностью открывается путь для их формирования. От
правильного решения именно этого вопроса более всего зависит способность самой
психологии внести сколько-нибудь значительный и притом свой специфический вклад в
великое дело воспитания людей и формирования их способностей. Между тем учение
о способностях, о психических свойствах личности, вообще о ее психологической
характеристике, является в настоящее время самой неразработанной частью
психологии. Здесь больше, чем где-либо в психологии, сильна субстанциализация
Дата добавления: 2015-11-04; просмотров: 25 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |