На самом деле, проблема свободы и необходимости - это вопрос о человеке как
субъекте и условиях его деятельности, о зависимости человека от объективных
условий жизни и о его господстве над ними. Эта проблема встает только в отношении
человека, потому что отношение человека к условиям его жизни принципиально иное,
чем отношение к ним животного организма. Условия человеческой жизни не даны
человеку в готовом виде природой.
На протяжении всей истории человек сам создает их деятельностью, изменяющей
природу, трудом, производством. Таким образом человек освобождается от
неограниченной власти природы, создает условия для своей свободы.
Свобода и необходимость в жизни человека взаимосвязаны: с одной стороны,
'* Свобода нередко трактовалась чисто негативно как несвязанность ничем, свобода от всего,
способность сказать <нет> всему на свете.
Для Сартра само существование человека - в такой негативной свободе. Поэтому человек для него -
представитель небытия (neant), чисто негативное существо, жизнь его - сплошной ряд сведений всего, с чем
он соприкасается, к небытию (neantissements).
На самом деле то, что мы принимаем, может сперва выступать с меньшей конкретностью, чем то, что
мы отвергаем, но всякое отрицание всегда все же совершается с каких-то, пусть еще недостаточно
выявленных позиций, и именно эти позиции - то положительное, ради, во имя чего человек отвергает ему
навязываемое, определяет смысл и ценность его отрицания. Важно не только против чего, но и за
что борется человек. Всякое отрицание имплицитно заключает какое-то утверждение. Всякая борьба
против чего бы то ни было, в конце концов, оборачивается и раскрывается как борьба за что-то, и именно
то, с каких позиций, за что велась борьба, определяет, в конечном счете, ее смысл и значение.
обстоятельства определяют жизнь человека, с другой - сам человек изменяет
обстоятельства своей жизни; действия человека зависят от объективных условий его
жизни и сами же изменяют эти условия.
При анализе проблемы свободы и необходимости надо прежде всего учитывать, что
человек всегда преднаходит от него независимые, объективно данные условия, с
которыми он вынужден считаться. Эти условия - явления природы и общественной
жизни - подчинены определенным объективным, от субъекта и его произвола
независимым законам. Искать свободу человека в действиях, не считающихся с этими
законами, - значит исключить ее возможность. Свободное осуществление человеком
целей, которые он как сознательное существо себе ставит, может основываться
только на использовании законов природы и общественной жизни, а не на их
нарушении. Чтобы использовать эти законы, надо их знать. В этом смысле можно
сказать, что свобода предполагает знание законов, независимых от человека, что она
в своей основе есть познанная необходимость. Знание законов (природы и общест-
венной жизни), связывающих ход событий с определенными условиями, позволяет,
соответственно изменяя эти условия, направлять ход событий в желательную для
человека сторону. Эта возможность изменяется в зависимости от условий общест-
венной жизни. Свобода как господство людей над ходом их жизни существенно
возрастает при переходе от стихии, господствующей при индивидуалистическом,
капиталистическом строе, к плановости, характерной для социалистического
общества. Только в условиях социалистического общества приводимые людьми в
действие общественные причины влекут за собой желательные следствия. Именно в
этом смысле переход от капитализма к социалистическому строю знаменует собой
<скачок человечества из царства необходимости в царство свободы>'".
Положение, согласно которому свобода - это <осознанная необходимость>, -
первый шаг в решении проблемы свободы и необходимости. Он отграничивает
свободу от субъективного произвола и подчеркивает первичность объективных
условий, с которыми всякая человеческая деятельность должна прежде всего считать-
ся. Пытаться представить свободу человека как абсолютную, безотносительную к
объективной необходимости - значит сразу же превратить ее в пустую фикцию.
Объективная необходимость - граница человеческой свободы, в рамках которой
заключена ее реальность; знание этой необходимости - ее условие. С этих основных
положений необходимо начинать.
Решение проблемы свободы и необходимости в целом опирается на диалектико-
материалистическое понимание взаимозависимости явлений, согласно которому
эффект всякого внешнего воздействия обусловливается внутренней природой
объекта, который ему подвергается, и на правильное диалектико-материалистическое
понимание соотношения субъективного и объективного.
Следуя линии, намеченной выше при рассмотрении вопросов о субъективном и
объективном, надо преодолеть внешнее противопоставление субъективного объектив-
ному, противопоставление человека как субъекта сознательных действий объектив-
ным условиям его деятельности. Сознательная деятельность людей зависит от
объективных обстоятельств их жизни и вместе с тем она же их изменяет. Субъек-
тивная деятельность людей связана с объективными условиями жизни, так что при
всей их относительной противоположности они образуют единое целое. В своей
закономерности бытие людей, их жизнь выступает лишь постольку, поскольку
объективные условия и деятельность людей берутся в их взаимозависимости. Это
значит, что детерминированность распространяется и на субъекта, на его деятель-
ность, а вместе с тем что субъект своей деятельностью участвует в детерминации
событий, что цепь закономерности не смыкается, если выключить из нее субъекта,
людей, их деятельность. Закономерный ход событий, в котором участвуют люди,
^ См.: Энгельс Ф. Анти-Дюринг. М.: Госполитиздат, 1953. С. 267.
осуществляется не помимо, а посредством воли людей, не помимо, а -
посредством их сознательных действий. Подлинно научное, диалектико-материа-
листическое понимание закономерной детерминированности исключет непосредст-
венную механическую зависимость действий человека от внешних условий, от
внешних воздействий на него. Эта зависимость опосредствована внутренней природой
человека; эффект внешних воздействий на субъекта зависит от того, как человек
отвечает на эти внешние воздействия. Эффект всякого воздействия на человека - это
эффект взаимодействия человека как субъекта с внешним миром. Механистическое
представление о зависимости действий человека от внешних условий, согласно
которому внешние условия непосредственно определяют действия человека, скрыто
предполагает, что зависимость действий от внешних условий проходит сквозь
человека, субъекта этих действий, как через пустоту, что субъект выпадает из цепи
событий, не участвует в их детерминации.
На самом деле субъект, его сознательные действия включаются в ход событий, в
их детерминацию. В силу того, что человек, благодаря наличию у него сознания,
может предусмотреть, заранее представить себе последствия своих действий, он
самоопределяется во взаимодействии с действительностью, данной ему в отраженной
идеальной форме (в мысли, в представлении) еще до того, как она может предстать
перед ним в восприятии в материальной форме: действительность еще не
реализованная, детерминирует действия, посредством которых она реализуется.
Это обращение обычной зависимости - центральный феномен сознания. С ним
непосредственно и связана свобода человека.
Решение вклинивается в ход событий, в их детерминацию не извне: оно есть
результат процессов, которые сами являются звеном в ходе событий и детерминации
действия. Предусматривая осознаваемые им последствия своих действий, человек
самоопределяется по отношению к так или иначе в зависимости от его действий
складывающейся действительности. Действие детерминируется, определяется по мере
того, как самоопределяется по отношению к действительности субъект этого
действия, действующий человек. Действие зависит от субъекта, определяется им.
Поэтому-то действие, совершенное человеком, может быть показательным для него,
и он ответствен за свое действие. Когда одно из возможных действий - любое -
совершилось, оно всегда оказывается причинно обусловленным, но это не значит, что
одно из них было предопределено, до того как произошло самоопределение субъекта
по отношению к складывающейся действительности. Это самоопределение субъекта
по отношению к действительности является необходимым звеном в процессе
детерминации действия. Пока оно не совершилось, нет всех условий, детермини-
рующих действие, значит, до этого оно и не детерминировано. Предполагать, что оно
было детерминировано до этого и исключать таким образом свободу человека -
значит подменять детерминацию предопределением.
В мире все, что уже совершилось, детерминировано; все, что совершается,
детерминируется, т.е. определяется в самом процессе своего совершения, по мере
того, как одно за другим объективно определяются и вступают в действие все условия
детерминируемого явления. В жизни человека все детерминировано, и нет в ней
ничего предопределенного, детерминация любого человеческого действия и самое
свершение его происходят заодно. Поэтому закономерная детерминация распростра-
няется на человека, на все, что он делает, на любые его сознательные действия, и
вместе с тем человек сохраняет свободу действий: никакое предопределение не
тяготеет над ним. Более того: кажущаяся несовместимость свободы человека и
необходимости как детерминированности хода событий возникает как раз из-за того,
что, утверждая, с одной стороны, детерминированность действий человека, с другой
стороны, самого человека, субъекта этих действий, его решения продолжают
"мыслить" вне этого детерминированного хода событий; детерминированность хода
событий, действий человека представляется их предопределенностью помимо
него именно потому, что сам человек представляется стоящим вне закономерного
хода событий, не включенным в него, не включенным в детерминацию того, что в нем
совершается, даже в детерминацию собственных действий. Мысль о детермини-
рованности человеческих действий становится несовместимой со свободой тогда, когда
она реализуется половинчато, не доводится последовательно до конца,
Таким образом человеку нужно отстаивать свою свободу не от истин научного
познания, утверждающего детерминированность всего существующего в мире, а от
тех слепых и грубых сил, которые всегда готовы наложить оковы запрета и
принуждения не только на волю, но и на мысль человека, поскольку мысль и воля
неразрывны.
Свобода и необходимость - это специфическая проблема человеческого
существования. Существо конечное, ограниченное, страдающее, зависимое от объек-
тивных обстоятельств и вместе с тем активное, изменяющее эти обстоятельства,
преобразующее мир, - человек, подчиняясь необходимости, вместе с тем свободен. Он
в принципе может и, значит, должен принять на себя ответственность за все им
содеянное и все им упущенное.
Конкретная мера той ответственности, которую в каждом частном случае несет за свои поступки
человек, зависит от конкретных условий - от тех реальных возможностей, которые ход жизни предоставил
человеку, для того чтобы сознательно отнестись к последствиям своих поступков и самоопределиться по
отношению к ним. В зависимости от этих условий с людей по-разному спрашивается за их поступки, и они
по-разному несут ответственность за них.
Решая вопрос об ответственности человека за свои поступки, нельзя не учитывать того, что каждое
действие человека, включаясь в независимый от него в целом ход событий, приводит к результатам,
непосредственно не совпадающим с прямой целью этого действия (к тому же и цель, которую ставит себе
человек, не всегда совпадает с мотивом, с тем, ради чего человек совершает данное действие).
Спрашивается: за что собственно отвечает человек - только за цель и внутренний замысел (мотив) своего
действия или также за его результат? Разное решение этого вопроса определяет различие двух позиций в
этике: ту, которая судит действия по их объективным последствиям, и ту, которая исходит из субъективных
намерений человека,
Обосновывая непримиримую как будто бы противоположность этих двух позиций, используют те
крайние случаи, когда поступок, исходивший из благих намерений, влечет за собой пагубные последствия, и,
наоборот, другой, совершаемый по мотивам невысокого морального порядка, приносит объективно благие
результаты.
Эти случаи используются для того, чтобы внешне противопоставить субъективные намерения и
объективные результаты действия, чтобы еще и в этом практическом плане обособить субъективное от
объективного.
Анализируя эти две точки зрения, нетрудно, однако, убедиться в неправомерности их внешнего
противопоставления, В самом деле, любое субъективное намерение человека, совершающего то или иное
действие, исходит и не может не исходить из предвосхищаемого человеком, желательного ему результата
действия.
Неучет человеком, руководствующимся только своими благими намерениями, результатов действия
может означать лишь недостаточно конкретный и объективный учет тех его последствий, которые не
входят в прямую цель действия. Таким образом противопоставление субъективных намерений внешним
объективным результатам лишается своего, якобы, принципиального характера. Вопрос переносится в
конкретный план и сводится к тому - в какой мере, какие последствия поступка фактически учитываются.
Очевидно, что все последствия, которые могут быть предусмотрены и учтены, должны быть учтены;
очевидно, что всякий недоучет последствий, результатов своего поступка есть безответственное или
недостаточно ответственное отношение человека к тому, что он делает. Вместе с тем в противовес
ложному, абстрактному <объективизму> нужно сказать, что при оценке поступка правомерно исходить не из
того, что воспоследовало, а только из того, что из объективно последовавшего могло быть предусмотрено,
Таким образом противопоставление двух, якобы, антагонистических точек зрения по вопросу о том за
что. собственно, несет ответственность человек, по существу, снимается,
Рассмотрение проблемы свободы и необходимости сознательных действий человека
показывает, что детерминизм распространяется и на них, никак при этом не исключая
их своеобразия. И свободные сознательные действия человека включаются во
всеобщую взаимосвязь явлений как обусловленные обстоятельствами его жизни и
вместе с тем изменяющие их.
Это положение распространяется, таким образом, на все уровни психической
деятельности.
2.0 ПСИХИЧЕСКИХ СВОЙСТВАХ И СПОСОБНОСТЯХ
ЧЕЛОВЕКА
Психические свойства теснейшим образом связаны с психической деятельностью.
Обособление психических свойств от психической деятельности неизбежно ведет к
порочной субстанциализации психического. Это обособление психических свойств от
психической деятельности и вытекающая из него субстанциализация психических
свойств снимается, как только раскрывается истинная рефлекторная природа психи-
ческих свойств.
Рефлекторное понимание психического относится не только к психическим про-
цессам; оно распространяется и на психические свойства. Психическое свойство - это
способность индивида на определенные объективные воздействия закономерно
отвечать определенными психическими деятельностями. Распространение рефлек-
торной концепции на трактовку психических свойств необходимо ведет к слиянию
учения о психических свойствах с учением о психических процессах.
Психические процессы, как мы видели, связаны с психическими образованиями - с
образами объектов, отражением которых они являются. Психические процессы вместе
с тем связаны также с психическими свойствами субъекта, которые складываются в
ходе деятельности человека и обусловливают ее. Так, например, ощущение и
восприятие как процессы связаны с чувствительностью (взятой не количественно
лишь как величина, обратная порогам, но и в ее качественном выражении) как
способностью индивида отвечать на определенные воздействия ощущениями и
восприятиями^. Формирование чувствительности - это формирование человека как
ощущающего и воспринимающего существа. Оно совершается в процессе деятель-
ного, практического соприкосновения человека с различными предметными формами
действительности и у человека всегда общественно опосредствовано. Так, вслед за
элементарными чувственными деятельностями, связанными с восприятием вещей, у
индивида начинают в процессе общения формироваться речевой слух, слух музы-
кальный и т.д.
Нейрологическим субстратом чувствительности является сплав безусловных
и условных связей. При этом всякая сколько-нибудь сложная чувственная деятель-
ность, скажем, зрительное восприятие пространственных свойств и отношений пред-
метов функционирует как целое, включающее как врожденные безусловно-реф-
лекторные, так и прижизненно, в процессе данной деятельности формирующиеся
условно-рефлекторные компоненты. Формирование соответствующей деятельности
необходимо совершается вместе с формированием соответствующего <функцио-
нального органа> (Ухтомский) - функциональный системы, приспособленной к вы-
полнению данной функции (в данном случае - зрительного восприятия прост-
ранственных свойств предметов). В процессе разрешения этой задачи, заклю-
чающейся в формировании образа предмета, формируются и соответствующая
психическая деятельность и <орган> для ее выполнения - функциональная систе-
ма, избирательно включающая морфологически (в анализаторах) закрепленные
функции и связи, образующиеся на их основе в процессе соответствующей
деятельности. Такой <функциональный орган> и образует нейрологическую основу
психического свойства; это и есть свойство или способность в ее физиологическом
выражении. Формирование чувственных психических деятельностей и
соответствующих свойств представляют собой два выражения, по существу, единого
процесса. Выступая физиологически как система нервных связей, психические
свойства как таковые существуют в виде закономерно наступающей психической
^ Чувствительность как психическое свойство - в широком смысле - включает в себя не только
способность иметь ощущения (чувствительность в обычном смысле), но и аффективность в широком
понимании аффекта, включающем и эмоции и влечения или динамические тенденции.
деятельности^. Фиксация психической деятельности в виде свойства человека
совершается путем генерализации условий деятельности и стереотипизации этой
последней,
Сложные психические свойства личности - черты характера и специальные
способности к сложным видам професиональной деятельности (музыканта, ученого-
математика и т.п.) - обычно трактовались в психологии только как индивидуальные
особенности, выделяющие одного человека из числа прочих, и рассматривались в
отрыве от исходных природных свойств человека. Так, вопрос о музыкальных
способностях превращался в проблему Моцарта и Глинки в полном отрыве от вопроса
о музыкальных способностях их слушателей - тех людей, для которых они создавали
свои музыкальные произведения. Между тем нельзя отрывать рассмотрение
выдающихся индивидуальных способностей от изучения <родовых> свойств, общих
всем людям: при отрыве от этой почвы выдающиеся способности отдельных людей и
вообще сложные комплексные свойства личности неизбежно мистифицировались и
путь для их изучения обрывался. Нельзя также отрывать изучение сложных
комплексных свойств, например, способностей, делающих человека особенно пригод-
ным к той или иной специальной профессиональной деятельности, от тех элемен-
тарных родовых свойств (как, например, чувствительность познавательная и
эмоциональная), которые характеризуют человека как такового, его природу. Только
будучи включенным в общую проблему психических свойств человека, может быть
научно поставлен и разрешен вопрос о свойствах характера и способностях в
специальном смысле как свойствах, делающих человека особенно пригодным для
успешного выполнения того или иного специального вида общественно-полезной
профессиональной деятельности.
Сложные психические свойства человека образуют две основные группы -
характерологические свойства и способности. Первая связана с побуди-
тельной (мотивационной), вторая - с организационно-и сполнительской
стороной психической регуляции поведения. Мы остановимся здесь в порядке
некоторой иллюстрации и конкретизации намеченных выше общих положений только
на последних. Речь при этом будет идти не об учении или теории способностей и даже
не об эскизе или наброске в общих чертах готовой теории, а лишь о некоторых
тезисах к построению в будущем такой теории или учения, основанного на целой
серии специальных исследований.
Под способностью в собственном смысле слова, как выше отмечалось,
разумеют сложное образование, комплекс психических свойств, делающих человека
пригодным к определенному, исторически сложившемуся виду общественно-полезной
профессиональной деятельности. Всякая специальная способность есть способность к
чему-то. Способность в этом специальном понимании нельзя определить
безотносительно к общественной организации труда и приспособленной к ней системе
образования. Вопрос о способностях человека неразрывно связан с вопросом о его
роли и месте в общественной жизни.
Проблема способностей - одна из самых острых, если не самая
острая, проблема психологии. Именно в ее решении особенно резко проявляются
классовые позиции реакционных направлений буржуазной психологии, особенно в
США. <Доказательство> - путем ненаучно поставленных тестовых обследований
высшей одаренности господствующих эксплуататорских классов капиталистического
^ Попытка реализовать понимание чувственных психических свойств, идущая в этом направлении,
вытекающем из рефлекторной концепции, сделана А.Н. Леонтьевым в докладе <Природа и формирование
психических свойств и процессов человека> (<Вопр, психологии>. 1955. № 1. С. 29-35). Исходные положения
этого доклада требуют, на наш взгляд, лишь следующего корректива: неточно, говоря об ощущении и
восприятии, исходить только <из мысли, что все психические свойства и процессы человека представляют
собой продукт динамических, прижизненно складывающихся систем мозговых связей - условных рефлексов>
(с. 29); надо учитывать и их безусловно-рефлекторную основу.
общества и представителей главных империалистических держав стало, особенно в
последние десятилетия, главным делом целого ряда открытых апологетов капита-
листического строя.
Теоретической основой порочных реакционных, в частности расистских, трактовок
проблемы способностей является психоморфологизм в учении о способ-
ностях. Этот психоморфологизм проявляется в концепции задатков, согласно которой
для каждой способности предуготовлен свой задаток, заложенный в фиксированных
особенностях морфологической структуры мозга, нервной системы, организма. Таким
образом способность как сложное образование, обусловливающее пригодность чело-
века к определенному виду общественно-полезной профессиональной деятельности,
непосредственно проецируется в морфологические особенности организма,
Никак не приходится отрицать значение для способностей человека свойств его
мозга, тех или иных анализаторов (например, слухового - для развития музыкальных
способностей) как наследственных предпосылок, которые обусловливают, но не
предопределяют фатально развитие его способностей. В этом смысле не приходится
отрицать существования и значения задатке в^. Порочным в учении о задатках
является не то, что оно признает существование врожденных органических пред-
посылок способностей, а то, как оно их трактует. Порочным в учении о задатках
является проецирование способностей, делающих человека пригодным к определен-
ному роду профессиональной деятельности, в задаток и возникающее отсюда
представление, что человек по самой своей врожденной организации предназначен для
того, чтобы раз и навсегда быть прикованным к определенной профессии и, в
соответствии с тем как общественно расценивается эта профессия, занимать то или
иное место в общественной иерархии классового общества. В этом зло. Оно должно
быть преодолено. Преодоление непосредственных психоморфологических корреляций
в учении о способностях и задатках - такова первая предпосылка для построения
подлинно научной теории о способностях.
Материальный органический <субстрат> способностей человека надо искать в
свойствах аналитико-синтетической деятельности его мозга, в тех приуроченных к
структуре мозга особенностях динамики его высшей нервной деятельности, которая
характеризует типы (сила, уравновешенность и подвижность нервных процессов,
главным образом, первая и последняя). Так называемая общая одаренность человека
связана со свойствами его высшей нервной деятельности и обусловленным ими
уровнем протекания психических процессов. При этом свойства высшей нервной
деятельности - это не сами способности, а лишь внутренние физиологические условия
их формирования.
Для определения профиля способности должны быть учтены также: а) особенности
деятельности различных анализаторов (скажем, зрительного и слухового); б) свойст-
венное данному индивиду соотношение первой и второй сигнальных систем, сказы-
вающееся на более конкретнообразном и эмоциональном или отвлеченном типе
умственной деятельности^.
^ Как бы ни продвинулись сейчас в результате работ Д. Бидля, Э. Тетима и др. (См. обзор их работ в
статье: Normann Н. The Genes // Scientific Amer. 1956. Oct. P. 79-88) исследования в области
экспериментальной генетики, они могут лишь вскрыть физико-химический механизм наследственности (что,
конечно, исключительно важно), но не могут ничего изменить в том положении, что наследственность и
изменчивость взаимосвязаны, что человек и его духовные способности развиваются во взаимодействии его с
миром. Понятие <духовного гена>, которым применительно к человеку и его роли в общественной жизни
оперирует, например, Торндайк (см.: Thorndike Е. Man and his works. Harvard Univer. Press. 1943. 1. The
original nature of man: The Genes of the Mind. P. 3-21), мало общего имеет с этими экспериментальными
достижениями современной генетики.
^ Нужно сказать при этом с полной отчетливостью: для того чтобы эти, здесь предположительно в
очень общей форме утверждаемые, связи способностей со свойствами высшей нервной деятельности
приобрели полную конкретность и плодотворность - научную и практическую - необходимо предварительно
еще провести большую конкретную исследовательскую работу. Надо: а) уточнить значение силы и
подвижности нервных процессов, характер тех критериев или задач, посредством которых они могут быть
Всякий психический процесс или психическая деятельность как форма связи
субъекта с объективным миром, как мы уже видели, предполагает соответствующее
психическое свойство или <способность> - в более элементарном и широком смысле
слова. Способностью в этом смысле является, например, чувствительность, способ-
Дата добавления: 2015-11-04; просмотров: 25 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |