Э. А. ЖЕЛУБОВСКАЯ (ответственный редактор), 23 страница

Установив, что решающей причиной ограничения и сокращения рабочего дня явилась классовая борьба пролетариата, К. Маркс вместе с тем со скрупулезностью историка показал и другие конкретные обстоятельства, действовавшие в том же направлении при издании определенных фабричных законов. К числу этих обстоятельств он отно­сил противоречия между классом землевладельцев и классом капитали­стов. Например, в издании английского фабричного акта от 7 июня 1844 г. определенную роль сыграло то, что промышленная буржуазия Англии в это время боролась против землевладельцев за отмену хлебных пошлин и искала союзника в рабочем классе. «Они открыли кампанию за отмену хлебных законов и для победы нуждались в помощи рабо­чих» ¹⁰⁷. При издании же фабричного акта от 8 июня 1847 г., последовав­шем за отменой хлебных законов, чартистское движение и агитация за 10-часовой рабочий день «нашли союзников в дышавших местью тори» ¹⁰⁸.

В качестве другого фактора, способствовавшего изданию фабричных законов, ограничивавших рабочий день, К. Маркс указывал на противо­речия интересов внутри самого класса капиталистов. Когда первые фаб­ричные законы ограничили рабочий день на части капиталистических предприятий (прежде всего в текстильной промышленности), собствен­ники этих предприятий оказались заинтересованными в сокращении ра­бочего дня на других предприятиях, так как «равенство в эксплуатации рабочей силы — это для капитала первое право человека» ¹⁰⁹.

Большое внимание, которое Маркс уделил истории классовой борьбы пролетариата, связано с вопросом об исторических судьбах капитализма. Этому вопросу К. Маркс придавал исключительно важное значение по вполне понятным причинам. Ведь он рассматривал капитализм не в не­подвижном состоянии, а в движении, в историческом развитии, а потому во весь рост вставала проблема: куда же движется капитализм?

Ответ на этот вопрос дан в особом параграфе 24-й главы I тома «Ка­питала», озаглавленном «Историческая тенденция капиталистического накопления». Здесь на нескольких страницах блестяще обрисован весь исторический путь развития капитализма ¹¹⁰.

К. Маркс показал, что этот путь начался с экспроприации непосред­ственных производителей: «...Экспроприация у широких народных масс земли, жизненных средств, орудий труда,— эта ужасная и тяжелая экспроприация народной массы образует пролог истории капитала» ¹¹¹.

¹⁰⁶ К. Μ а ρ к с и Ф. Э н г е л б с. Соч., т. 23, стр. 246.

¹⁰⁷ Там же, стр. 291.

¹⁰⁸ Там же, стр. 292.

¹⁰⁹ Там же, стр. 301.

¹¹⁰ Разумеется, у К. Маркса речь идет о развитии капитализма в доимпериалистическую эпоху.

¹¹¹ К. Μ а ρ к с и Ф. Э н г е л ь с. Соч., т. 23, стр. 771.

Но хотя К. Маркс с возмущением отмечал, что экспроприация непосред­ственных производителей была осуществлена с помощью самых грязных и подлых методов, с беспощадным вандализмом, его историческое чутье и глубокие познания позволили ему вскрыть исторически прогрессивный характер этого процесса. Ведь в результате экспроприации непосредст­венных производителей на смену мелкому производству, основанному на рутинной ручной технике и не способному обеспечить свободное раз­витие общественных производительных сил, пришел капиталистический способ производства, давший могучий толчок их развитию.

В. И. Лении указывал ¹¹², что К. Маркс сумел раскрыть как истори­ческую прогрессивность капитализма, так и его историческую ограни­ченность. Прогрессивная историческая миссия капитализма — и это под­черкнуто в «Капитале» ¹¹³ — заключалась в превращении индивидуаль­ных и раздробленных средств производства в общественно концентриро­ванные, в техническом перевороте и мощном подъеме производительных сил общества, в прогрессирующем обобществлении труда и росте его производительности. Все эти процессы были связаны не только с пер­вичной экспроприацией — с лишением народных масс собственности на средства производства, но и с вторичной экспроприацией — с разорением мелких капиталистов в ходе конкурентной борьбы и с поглощением мел­ких капиталов крупными, т. е. с централизацией капитала.

Дальнейший исторический путь развития капитализма, как показал К. Маркс,— это одновременный рост его производительных сил и его антагонистических противоречий, находящих выражение в классовой борьбе. В «Капитале» в общих чертах обрисовано развитие классовой борьбы пролетариата, начиная с ее зародышевой формы — движения луддитов, разрушителей машин, и кончая грядущей пролетарской рево­люцией. Показав, что общественный характер капиталистического про­изводства вступает во все более острый конфликт с частной формой ка­питалистического присвоения и что пролетариат превращается из «клас­са в себе» в «класс для себя», обретая классовое самосознание и органи­зованность, К. Маркс закончил знаменитым историческим прогнозом: «Монополия капитала становится оковами того способа производства, ко­торый вырос при ней и под ней. Централизация средств производства и обобществление труда достигают такого пункта, когда они становятся несовместимыми с их капиталистической оболочкой. Она взрывается. Бьет час капиталистической частной собственности. Экспроприаторов экспроприируют» ¹¹⁴.

Критерием истинности теории служит практика. Победа социалисти­ческой революции сначала в нашей стране, а после второй мировой вой­ны — в ряде стран Европы и Азии, возникновение и развитие мировой социалистической системы — лучшее подтверждение истинности теории К. Маркса и прозорливости его исторического прогноза.

¹¹² См. В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 3, стр. 324—325, 597—599.

¹¹³ См. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 23, стр. 711—772.

¹¹⁴ Там же, стр. 112—113.

МЕСТО ИСТОРИИ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЭКОНОМИИ В ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ТЕОРИИ МАРКСА

В. С. Выгодский

История политической экономии, исторический аспект экономического исследования неизменно играли огромную роль в разработке Марксом его экономической теории. Это вытекает из историзма, пронизывающего все учение Маркса.

История буржуазной политической экономии представлена в «Капи­тале» трояким образом. Прежде всего, IV заключительный том «Капи­тала» — «Теории прибавочной стоимости» — специально посвящен «истории теории», истории буржуазной экономической науки. К нему примыкает написанная Марксом глава «Анти-Дюринга», посвященная критике взглядов Дюринга на историю политической экономии. Далее, в очень многих местах первых трех томов «Капитала» имеются крупные или небольшие исторические экскурсы, содержащие анализ взглядов буржуазных экономистов по тому или иному вопросу Наконец, под­строчные примечания Маркса — в особенности к тексту I тома «Капи­тала» — образуют, по словам Энгельса, «непрерывный, заимствованный из истории экономической науки комментарий к тексту и устанавливают даты и авторов отдельных наиболее важных достижений в области эко­номической теории». «И такая работа,— продолжает Энгельс,— была особенно нужна в науке, историки которой отличались до сих пор лишь тенденциозным невежеством карьеристов» ². Энгельс имел все основания написать эти слова.

У истинных предшественников Маркса — классиков буржуазной по­литической экономии — исторический аспект исследования практически отсутствует, что прямо вытекало из антиисторизма буржуазной науки ³. Что же касается исторических изысканий других буржуазных экономи­стов, то Марксу были хорошо известны работы Мак-Куллоха, Бланки, Рошера, многотомное собрание работ итальянских экономистов в изда-

¹ См., например, К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 23, стр. 235—240, 605—612, 623—625, 774—784; т. 24, стр. 404—440, 491—495, 546—555; Т. 25, Ч. II, стр. 93—111.

² См. К.Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 23, стр. 29.

³ См. Н. К. Каратаев. Economics — буржуазная политэкономия. М., 1966, стр. 214—215. Один из наиболее известных вульгарных экономистов, Ж. Б. Сэй, принципиально отвер­гал необходимость истории экономической науки (там же, стр. 220—221).

нии Кустоди и т. д. Однако до Маркса не было ни одного экономиста, у которого исторический аспект исследования явился бы органической составной частью его теории.

Марксу бесспорно принадлежит заслуга создания первой подлинно научной истории политической экономии. При этом одна из важных осо­бенностей творческого метода Маркса заключалась в том, что разработка истории экономической науки всегда шла у него параллельно созданию собственной теории, составляя единый процесс научного исследования. В самом деле, свою теорию стоимости Маркс разработал в процессе ана­лиза мелкобуржуазной утопической теории стоимости Прудона. Теория прибавочной стоимости, означавшая революционный переворот в поли­тической экономии, была создана Марксом в процессе критического рас­смотрения теории Рикардо. Теория средней прибыли и цены производст­ва, а также теория земельной ренты, ставшие завершением теории при­бавочной стоимости, появились в процессе создания исторической части «Капитала» — его IV тома. История политической экономии является поэтому как бы оборотной стороной экономической теории Маркса, она неизменно присутствует на всех стадиях Марксова экономического ис­следования, составляя одновременно и исходный пункт и результат это­го исследования.

Вопрос о месте истории политической экономии в экономической тео­рии Маркса в настоящей статье рассматривается в следующих аспектах: история политической экономии как объект исследования Маркса; исто­рия политической экономии как завершение экономической теории Маркса; структура исторической части «Капитала» (IV тома) как отра­жение структуры экономической теории Маркса; закономерности разви­тия буржуазной политической экономии, сформулированные Марксом в IV томе «Капитала».

Теория Маркса на всем протяжении ее разработки представляла со­бой синтез и дальнейшее развитие наиболее крупных результатов, полу­ченных исторической, философской и экономической наукой. Источни­ком экономической теории Маркса явилась классическая буржуазная политическая экономия. Но Маркс далеко не сразу осознал это обстоя­тельство.

В первой половине 40-х годов прошлого века Маркс и Энгельс еще отвергали трудовую теорию стоимости классиков буржуазной политиче­ской экономии. Об этом свидетельствуют, например, относящиеся к 1844 г. критические комментарии Маркса в адрес рикардовских «Начал политической экономии» ⁴, а также работа Энгельса «Наброски к крити­ке политической экономии». «В основе различия между реальной стои­мостью и меновой стоимостью,— писал Энгельс в этой работе,—лежит тот именно факт, что стоимость вещи отлична от так называемого экви-

⁴ Marx—Engels Gesamtausgabe (MEGA). Abt. I, Bd. 3, S. 502, 494. Анализ комментариев Маркса см.: Д. И. Розенберг. Очерки развития экономического учения Маркса и Эн­гельса в сороковые годы XIX века. М., 1954, гл. 3.

валента, даваемого за нее в торговле, т. е. что этот эквивалент не явля­ется эквивалентом» ⁵. Впоследствии, в рукописи 1861—1863 гг., Маркс следующим образом комментировал это положение: «Энгельс... пытает­ся... объяснить различие между меновой стоимостью и ценой из того, что торговля невозможна, коль скоро товары будут обмениваться по их стои­мости».

Во второй половине 40-х годов Маркс пришел к пониманию того, что классическая буржуазная политическая экономия — в особенности тру­довая теория стоимости — «есть научное истолкование современной эко­номической жизни» ⁶. В письме к Энгельсу от 2 апреля 1851 г. Маркс четко определил место теории английских буржуазных экономистов А. Смита и Д. Рикардо как вершины буржуазной политической эконо­мии. Насколько это было важно для развития собственной теории Марк­са, показывает следующий пример. Излагая в «Немецкой идеологии» свое материалистическое понимание истории, Маркс и Энгельс сочли нужным объяснить, почему их работа направлена в первую очередь про­тив Фейербаха: «Мы направляем эти замечания именно против Фейер­баха, потому что он единственный, кто сделал хотя бы некоторый шаг вперед и чьи работы можно разбирать de bonne foi [всерьез]» ⁷. Опре­деление учения Смита и особенно Рикардо в качестве вершины буржу­азной экономической науки означало для Маркса определение исходного пункта своего собственного исследования.

Однако во второй половине 40-х годов Маркс еще не преодолел эко­номическую теорию классиков буржуазной политической экономии. Дав в «Нищете философии» и «Наемном труде и капитале» блестящую кри­тику метода буржуазных экономистов, в особенности присущего им антиисторизма, Маркс по основным вопросам экономической теории еще разделял позиции Смита и Рикардо. Только преодоление экономической теории классиков, осуществленное Марксом в 1857—1863 гг. в процессе создания его собственного экономического учения, позволило вместе с тем дать вполне научную оценку буржуазной политической экономии, определить те моменты, которые делали трудовую теорию стоимости Смита и Рикардо источником марксистской экономической теории.

Таким образом, отношение Маркса к классикам буржуазной поли­тической экономии может служить одним из показателей степени зре­лости самой марксистской экономической теории. В самом деле, отри­цание Марксом и Энгельсом трудовой теории стоимости в первой поло­вине 40-х годов говорит об отсутствии собственно марксистской эконо­мической теории. Признание учения Смита и Рикардо как адекватного выражения капиталистической действительности во второй половине 40-х годов, критика методологических основ этого учения при отсутствии последовательной научной критики основных положений экономической теории классиков свидетельствует о создании предпосылок для марксист­ской экономической теории. Наконец, глубокий и всесторонний критиче-

⁵ К. Μ а р к с и Ф. Энгельс. Соч., т. 1, стр. 553.

⁶ К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 4, стр. 86.

⁷ К. Маркс и Ф. Энгельс. Фейербах. Противоположность материалистического и идеа­листического воззрений (новая публикация первой главы «Немецкой идеологии»). М.. 1966, стр. 19.

ский анализ буржуазной политической экономии, осуществленный в конце 50-х и в первой половине 60-х годов, является следствием того, что экономическая теория Маркса в это время уже была разработана.

История буржуазной политической экономии по необходимости была исходным пунктом марксистской экономической теории. Ведь Маркс ис­следовал экономические отношения современного ему капиталистиче­ского общества в их исторической перспективе, прослеживал тенденции их развития. Он поставил перед собой задачу открыть экономический закон движения капитализма. В. И. Ленин отмечал, что в «Капитале» дана «история капитализма и анализ понятий, резюмирующих ее» ⁸. В истории буржуазной политической экономии Маркс искал и нашел от­ражение истории буржуазного общества. Коль скоро научная теория яв­ляется более или менее адекватным отражением действительности, то история этой теории является отражением развития этой действительно­сти, отражением истории действительности. Чрезвычайно интересное соображение по этому поводу содержится в письме Маркса к Кугельману от 11 июля 1868 г. «История теории, конечно, доказывает,— пишет Маркс,— что понимание отношения стоимости было всегда одним и тем же, только более ясным или более туманным, сильнее опутанным иллю­зиями или более научно определенным. Так как процесс мышления сам вырастает из известных условий, сам является естественным процессом, то действительно постигающее мышление может быть лишь одним и тем же, отличаясь только по степени, в зависимости от зрелости развития, следовательно, также и от развития органа мышления» ⁹.

Следовательно, изучение истории экономической теории, воспроизве­дение процесса развития экономического мышления дает возможность воспроизвести процесс развития самой экономической действительности. «Историческое развитие политико-экономической литературы,— отмечал Энгельс,— давало естественную руководящую нить, которой могла при­держиваться критика; при этом экономические категории в общем и це­лом появлялись бы в той же последовательности, как и в логическом развитии... Тут прослеживается действительное развитие» ¹⁰. История буржуазной политической экономии выступает как важнейший источник познания истории капиталистической экономики.

Изучение процесса создания марксистской экономической теории безусловно свидетельствует о том, что разработке тех или иных разде­лов экономической теории всегда предшествовало более или менее ши­рокое исследование истории буржуазной политической экономии. Чем дальше проникал Маркс в механизм капиталистической эксплуатации, тем шире становился круг буржуазных экономистов, работы которых анализировал Маркс, а сам этот анализ — в особенности если речь шла о работах Смита, Рикардо и других представителей классической поли­тической экономии — становился все более детальным и глубоким.

⁸ В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 29, стр. 301.

⁹ К. Маркс и Ф. Э н г е л ь с. Соч., т. 32, стр. 461.

¹⁰ К. Μ а р к с и Ф. Э н г е л ь с. Соч., т. 13, стр. 497

Первая попытка Маркса разработать свою собственную экономиче­скую теорию («Экономическо-философские рукописи 1844 года») сопро­вождалась изучением в Париже буржуазной политической экономии. Появлению «Нищеты философии» и «Наемного труда и капитала» пред­шествовало значительно более широкое изучение трудов буржуазных экономистов, предпринятое Марксом в Брюсселе и Манчестере ¹¹. Руко­пись «Критика политической экономии» (1857—1858 гг.), в которой Маркс впервые разработал свою теорию стоимости и прибавочной стои­мости, создана на основе огромного количества тетрадей со сделанными Марксом в 50-х годах выписками из работ буржуазных экономистов.

Завершение теории прибавочной стоимости было осуществлено Марк­сом в процессе работы над исторической частью «Капитала» — «Теория­ми прибавочной стоимости».

Что же касается возрастания глубины историко-критического анали­за работ буржуазных экономистов, то достаточно сравнить анализ ри­кардовских «Начал политической экономии», осуществленный Марксом в 1851 г., с исследованием этой же работы, предпринятым в 1862 г.¹²

Маркс называл свое экономическое исследование критикой полити­ческой экономии. Критика в понимании Маркса означала критику не только буржуазной экономической мысли, не только ее теоретическое преодоление, но и критику самого буржуазного общества. Это была под­линно конструктивная, плодотворная критика. Следует более подробно остановиться на этом, показать на ряде примеров методы критического анализа буржуазной политической экономии, применявшиеся Марксом.

В «Теориях прибавочной стоимости» Маркс определил те цели, кото­рые он имел в виду при разработке исторической части своего исследо­вания. Историко-критический анализ Маркса должен был «показать, с одной стороны, в какой форме политико-экономы критикуют самих себя, а с другой стороны, в каких формах, явившихся историческими ве­хами, были впервые высказаны и развиты далее законы политической экономии» ¹³. Первый из двух указанных здесь аспектов анализа бур­жуазной политической экономии прямо вытекает из Марксова метода критики и имеет, на наш взгляд, общее значение как метод всякой науч­ной критики. Маркс критикует буржуазных экономистов лишь за непо­следовательное проведение ими исходных теоретических предпосылок, сформулированных на основе чисто буржуазной точки зрения ¹⁴. В этой

¹¹ MEGA, Abt. I, Bd. 6, S. 597—618.

¹² См. К. Marx. Grundrisse der Kritik der politischen Vekonomie. Anhang. Moskau, 1941, S. 787—839; К. Маркс и Φ. Энгельс. Соч., т. 26, ч. II.

¹³ К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 26, ч. I, стр. 347. Источником экономического уче­ния Маркса была именно буржуазная классическая политическая экономия. Поэтому «со­циалистические и коммунистические писатели» XVIII и XIX вв.. как указывает здесь же Маркс, входят в сферу его анализа только в том случае, если они «либо сами становятся на точку зрения буржуазной политической экономии, либо исходят в своей борьбе про­тив нее из ее же собственной точки зрения».

¹⁴ Так, Маркс защищает Рикардо от упреков в том, что интересы рабочих Рикардо приносит в жертву интересам производства, когда он требует производства для производства, Маркс подчеркивает, что с буржуазной точки зрения позиция Рикардо является «не

связи Маркса очень интересует критика одних экономистов другими, в ходе которой и выявляется указанная непоследовательность, происхо­дит поступательное развитие экономической науки, разумеется, в тех пределах, в которых это только и возможно для буржуазной политиче­ской экономии. Второй аспект предпринятого Марксом анализа буржуаз­ной экономической науки как раз и позволил ему воссоздать процесс поступательного развития классической школы в буржуазной политиче­ской экономии от ее зарождения до вершины (в лице Рикардо), а за­тем — процесс ее внутреннего разложения.

Проиллюстрируем Марксов метод историко-критического анализа буржуазной политической экономии. В начале 1851 г. Маркс предпри­нял серьезную попытку критики теории Рикардо. Об этом свидетельст­вует упоминавшийся выше подробный конспект рикардовских «Начал политической экономии и налогового обложения», который Маркс со­ставил в апреле 1851 г., снабдив его своими критическими комментария­ми. Об этом свидетельствуют также два письма Маркса Энгельсу, от

7 января и 3 февраля 1851 г., содержащие критику рикардовской теории денежного обращения и рикардовской теории дифференциальной ренты.

В конспекте работы Рикардо имеется развернутая постановка вопроса о происхождении прибавочной стоимости (Маркс употребляет термин «surplus») из неоплаченного труда ¹⁵. Маркс еще не дает решения проб­лемы, но он отмечает, что присваиваемый капиталистом избыток стоимо­сти товара по сравнению с издержками его производства возникает не в обмене, он только реализуется в процессе обмена. Этот избыток возни­кает из того, указывает Маркс, что из продукта, который стоит, напри­мер, затрат 20 рабочих дней, рабочий получает в качестве заработной платы продукт лишь 10 рабочих дней. Необходимо подчеркнуть, что по­добное рассуждение имеется уже в «Наемном труде и капитале» ¹⁶, од­нако в рассматриваемом конспекте Маркс делает существенный шаг вперед, сознательно формулируя положение, которое также, хотя и в неосознанном виде, содержалось в «Наемном труде и капитале»: поло­жение о том, что труд, создавая товары, сам товаром не является. (По­этому, переиздавая впоследствии «Наемный труд и капитал», Энгельс внес туда лишь терминологические изменения: заменил термин «труд» термином «рабочая сила».)

Предпринятая Марксом в 1851 г. попытка критического преодоления рикардовской теории путем решения основной проблемы политической экономии капитализма — проблемы объяснения механизма капиталисти­ческой эксплуатации на основе имманентных законов капиталистическо­го общества, в первую очередь на основе закона стоимости,— эта попыт­ка была преждевременной, так как решение проблемы прибавочной стоимости, как и всех других проблем экономической теории, предпола­гало критику рикардовской теории стоимости и одновременную разра­ботку марксистской теории стоимости. «Для того чтобы знать, что такое прибавочная стоимость, он (Маркс.— В. В.) должен был узнать, что та-

только научно честной, но и научно обязательной» (К. Маркс и Ф. Эн­гельс. Соч., т. 26, ч. II, стр. 123).

¹⁵ К. Marx. Grundrisse der Kritik der politischen Oekonomie. Anhang, S. 808, 828—829.

¹⁶ См. К.Маркс и Ф.Энгельс. Соч., т. 6, стр. 443—444. 221

кое стоимость. Прежде всего необходимо было подвергнуть критике саму теорию стоимости Рикардо» ¹⁷.

Такая критика была дана Марксом ε 1857 г. в процессе работы над «Главой о деньгах» рукописи «Критика политической экономии» (1857— 1858 гг.). Непосредственным объектом критики Маркса была на этот раз мелкобуржуазная прудоновская теория «рабочих денег». Уже во второй половине 40-х годов (см. «Нищету философии») Маркс знал, что теория Прудона означала шаг назад по сравнению с теорией Рикардо. И если теперь — во второй половине 50-х годов — он начал разработку своей теории с критики Прудона, то это объяснялось отнюдь не только значе­нием такого рода критики для борьбы со всевозможными псевдосоциа­листическими воззрениями. В прудоновской теории «рабочих денег» рикардовская теория стоимости была доведена до абсурда, поэтому рас­смотрение прудонистских экономических воззрений позволило Марксу отчетливее выразить основные недостатки рикардовской теории.

Наиболее существенной заслугой буржуазной политической эконо­мии в лице ее классической школы было стремление «понять внутрен­нюю связь явлений», «понять внутреннюю связь целого в отличие от многообразия форм проявления» ¹⁸. Это нашло свое выражение в разра­ботке трудовой теории стоимости.

Во-первых, классическая буржуазная политическая экономия подо­шла к пониманию двойственного характера труда и продукта труда в капиталистическом обществе. «Сведение товара к труду в его двойствен­ной форме,— отмечал Маркс,—...есть конечный критический результат более чем полуторавековых исследований классической политической экономии» ¹⁹. Маркс неоднократно констатировал фактическое различе­ние в теории Рикардо двойственного характера труда ²⁰. Подобные вы­сказывания Маркса не означают, что Рикардо принадлежит заслуга открытия двойственного характера труда. Маркс, говоря его собственны­ми словами, различал у Рикардо то, чего сам Рикардо не различал. Да и смешение абстрактного и конкретного труда в теории Рикардо на­столько преобладало над разграничением этих категорий, что вульгар­ные экономисты впоследствии вообще отождествили потребительную стоимость и меновую стоимость. Но тем не менее классическая школа сумела — хотя и неосознанно — нащупать двойственную природу труда в буржуазном обществе. Эта линия анализа была непосредственно про­должена в теории стоимости Маркса.

Во-вторых, классической школе в буржуазной политической эконо­мии принадлежит постановка вопроса о природе капиталистической эксплуатации, кроме того, ею были сделаны первые шаги в решении этой проблемы. Классикам — в первую очередь Рикардо — удалось све­сти прибавочную стоимость (в форме прибыли) к прибавочному труду, объяснив тем самым ее происхождение эксплуатацией рабочего класса классом капиталистов, присвоением капиталистами неоплаченного тру­да рабочих. Пытаясь объяснить на основе закона стоимости происхожде-

¹⁷ К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 24, стр. 20 (предисловие Ф. Энгельса ко II тому «Капитала»).

¹⁸ К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 26, ч. III, стр. 471, 525.
¹⁹ К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 13, стр. 38—39.

²⁰ К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 26, ч. II, стр. 179; ч. III, стр. 184—185.

ние прибавочной стоимости, буржуазные экономисты рассматривали об­мен между трудом и капиталом. Это имело глубокие основания, так как именно обмен между трудом и капиталом являлся основным производ­ственным отношением капиталистического общества, основной формой «обмена деятельностей». «Овеществленный труд и живой труд,— под­черкивал Маркс,— это те два фактора, на противопоставлении которых покоится капиталистическое производство» ²¹. Но обмен между трудом и капиталом — это лишь самое общее выражение основного производст­венного отношения капитализма. Оно должно было быть развито и кон­кретизировано, для того чтобы с его помощью можно было объяснить процесс капиталистической эксплуатации. «Перейти от труда прямо к капиталу,— писал Маркс,— столь же невозможно, сколь невозможно от различия человеческих рас перейти прямо к банкиру или от природы — к паровой машине» ²². Таким необходимым посредствующим звеном в обмене между трудом и капиталом является купля-продажа товара ра­бочая сила. Это звено не было найдено буржуазными экономистами, но то, что ими было сделано для решения проблемы происхождения при­бавочной стоимости, послужило для Маркса непосредственным исходным пунктом в разработке его собственной теории прибавочной стоимости.

В-третьих, последовательное применение закона стоимости к катего­риям политической экономии дало возможность Рикардо изобразить эко­номическую противоположность классов капиталистического общества, за что вульгарный экономист Кэри обвинил его в коммунизме! Маркс приводит следующее высказывание этого ярого проповедника гармонии буржуазного общества: «Система г-на Рикардо — это система раздора... Вся она имеет тенденцию порождать вражду между классами и нация­ми» ²³. Рикардовский анализ относительной заработной платы, из кото­рого вытекала противоположность классовых интересов рабочих и капи­талистов, был высоко оценен Марксом и развит им дальше на более глу­бокой научной основе.

Уже простая констатация того факта, что источником стоимости яв­ляется человеческий труд, составила эпоху в истории политической эко­номии. Этим было положено начало той материалистической традиции в истории экономической науки, которая впоследствии в полной мере была воспринята теорией Маркса. Однако провозглашение труда источником стоимости еще не означало понимания специфической общественной природы этого труда в условиях капитализма. Путь к такому пониманию был закрыт для всех без исключения буржуазных экономистов в силу апологетической концепции капиталистического способа производства как вечной, «естественной» формы производства.

Дата добавления: 2015-08-27