Э. А. ЖЕЛУБОВСКАЯ (ответственный редактор), 19 страница

Во-вторых, «Капитал» К. Маркса содержит в себе не только рас­крытие законов развития уже сформировавшегося капиталистического способа производства, но и анализ исторического становления этого способа производства, его генезиса. В этом пункте марксистская поли­тическая экономия непосредственно перекрещивается с историей.

В-третьих, в «Капитале» К. Маркс исследовал исторические этапы развития капиталистического способа производства. Разумеется, он не мог проанализировать высшую и последнюю стадию капитализма — империализм, так как в те времена монополистического капитализма еще не существовало. Но в рамках своей домонополистической стадии капитализм уже прошел через ряд исторических этапов, причем ма­нуфактурный период сменился периодом крупной капиталистической

² Ф. Энгельс различал «политическую экономию в узком смысле», изучающую генезис и развитие капиталистического способа производства, и «политическую экономию в широ­ком смысле» — пауку об условиях и формах производства, обмена и распределения в раз­личных обществах (см. там же, стр. 153—155).

³ Там же, стр. 154. 175

машинной индустрии. Исторические ступени развития капиталистиче­ского производства были проанализированы именно в «Капитале».

Наконец, в-четвертых, для К. Маркса в высшей степени характе­рен исторический подход ко всем экономическим категориям и зако­нам капиталистического способа производства. Там, где его предшест­венники видели некие вечные, универсальные, непреложные экономи­ческие законы, К. Маркс раскрыл исторические законы капитализма, причем показал исторически определенный механизм их действия.

В соответствии со сказанным мы и рассмотрим далее вопрос о «Ка­питале» К. Маркса как историческом труде. Но, прежде чем перейти к изложению намеченных выше пунктов, необходимо остановиться на соотношении исторического и логического развития в «Капитале».

Книга К. Маркса — исторический труд величайшей научной цен­ности; но это не книга по экономической истории (или, тем более, по общей истории), а политико-экономическое исследование. В книгах по экономической истории на первом плане — описание и анализ кон­кретных процессов экономического развития, происходивших в опре­деленных странах и в определенные периоды времени, с упором на осо­бенности развития тех или иных стран. В «Капитале» на первом плане — теоретическое исследование в обобщенном виде движения ка­питалистического способа производства, раскрытие его экономических законов, которые одинаковы для всех стран капитализма. Конкретный материал по отдельной стране привлекался К. Марксом постольку, по­скольку капитализм именно в этой стране выступал тогда в самых «классических» формах. Так, в «Капитале» приведено множество ис­торических фактов и данных, относящихся к Англии, но это сделано не для того, чтобы выявить особенности исторического процесса в Анг­лии, а для того, чтобы на ее примере раскрыть общие закономерности возникновения и развития капиталистического способа производства. Об этом четко и ясно заявил сам К. Маркс в предисловии к первому изданию I тома «Капитала», где он писал: «Классической страной это­го способа производства является до сих пор Англия. В этом причина, почему она служит главной иллюстрацией для моих теоретических выводов» ⁴.

В приведенном высказывании представляет интерес и другой мо­мент. Для книги по экономической истории конкретный исторический материал имел бы самостоятельную ценность и должен был бы опре­делять характер всего изложения. Но «Капитал» — теоретическое по­литико-экономическое исследование, а потому конкретный историче­ский материал в нем привлечен, как сказал К. Маркс, для иллюстра­ции теоретических выводов.

Это, разумеется, не надо понимать упрощенно. Ведь при диалекти­ческо-материалистическом подходе к экономическим явлениям сами теоретические выводы не носят априорного характера, а представляют собой теоретическое обобщение исторической действительности. И, ко­нечно, прежде чем сделать те или иные теоретические выводы, К. Маркс изучил огромный конкретно-исторический материал. Однако весь этот материал не мог и не должен был войти в «Капитал». По-

⁴ К. Маркс и Ф. Энгельс Соч., т. 23, стр. 6.

служив исходным пунктом для политико-экономического исследова­ния, этот исторический материал (разумеется, частично) был затем привлечен для того, чтобы конкретными историческими фактами ил­люстрировать и подкреплять теоретико-экономические положения.

Взаимоотношение между логическим развитием экономических ка­тегорий в учении К. Маркса и реальным историческим процессом раз­вития общества охарактеризовано Ф. Энгельсом следующим образом: «История часто идет скачками и зигзагами, и если бы обязательно было следовать за ней повсюду, то пришлось бы не только поднять много материала незначительной важности, но и часто прерывать ход мыс­лей... Таким образом, единственно подходящим был логический метод исследования. Но этот метод в сущности является не чем иным, как тем же историческим методом, только освобожденным от исторической формы и от мешающих случайностей. С чего начинает история, с того же должен начинаться и ход мыслей, и его дальнейшее движение будет представлять собой не что иное, как отражение исторического процес­са в абстрактной и теоретически последовательной форме; отражение исправленное, но исправленное соответственно законам, которые дает сам действительный исторический процесс, причем каждый момент мо­жет рассматриваться в той точке его развития, где процесс достигает полной зрелости, своей классической формы» ⁵.

Мы привели эту длинную выдержку потому, что высказанными в ней положениями необходимо руководствоваться при рассмотрении во­проса о соотношении между историческим и логическим развитием в «Капитале» К. Маркса. Правда, непосредственно слова Ф. Энгельса относились к более ранней работе К. Маркса — «К критике политиче­ской экономии», но в принципе соотношение между историческим и ло­гическим развитием в обеих работах одинаково.

Приведенные выше слова Ф. Энгельса нередко цитируются, но ред­ко анализируются. Между тем они не столь просты и нуждаются в ряде пояснений. На первый взгляд, некоторые из этих положений Ф. Энгель­са не только не находят себе подтверждения в «Капитале» К. Маркса, но даже находятся в противоречии с ними. В самом деле, «Капитал» начинается с анализа товара; но исторически развитие человеческого общества началось не с товарного, а с натурального хозяйства. Как же можно в таком случае считать, что у Маркса ход мыслей начинается с того же, с чего начинает история? Далее, хорошо известно, что до­капиталистические формы производства и обмена предшествовали ка­питалистическим; но у К. Маркса в «Капитале» анализ докапитали­стических форм всегда следует за анализом капиталистических отно­шений. Так, в III томе «Капитала» в IV отделе сначала (главы 16— 19-я) исследуется торговый капитал в условиях капитализма, а потом (глава 20-я — «Из истории купеческого капитала») рассматривается торговый капитал при докапиталистических способах производства. По­добным же образом в V отделе того же тома сначала в ряде глав иссле­дуется ссудный капитал в условиях капитализма и лишь в конце этого отдела помещена глава 36-я «Докапиталистические отношения». Точно так же обстоит дело и в VI отделе III тома «Капитала», где только

⁵ К. Μ а ρ к с и Ф. Энгельс. Соч., т. 13, стр. 497. 177

12 Маркс — историк

после обстоятельного исследования капиталистической земельной рен­ты рассматривается (глава 47-я) генезис капиталистической земельной ренты и в этой связи дается характеристика сущности и форм земель­ной ренты при феодализме. Как же можно согласовать это с приведен­ными выше словами Ф. Энгельса об «отражении исторического процес­са» в Марксовом теоретическом анализе?

Чтобы ответить на этот вопрос, надо исходить из того, каков объект исследования в «Капитале». Как было уже отмечено, этот труд Маркса в основном посвящен исследованию капиталистического способа про­изводства, а все, что там имеется о докапиталистических отношениях, сказано в определенной связи с анализом капитализма. Отсюда — и принятый К. Марксом порядок исследования. Логически капиталу и другим экономическим категориям буржуазного общества предшест­вует товар, так как «товарная форма продукта труда, или форма стои­мости товара, есть форма экономической клеточки буржуазного обще­ства» ⁶. Но исторически товарное производство в его элементарной форме — в виде простого товарного производства — тоже предшество­вало капитализму. Поэтому, когда К. Маркс начал «Капитал» с анали­за товара, то здесь налицо единство исторического и логического раз­вития.

Несомненно, что феодальная земельная рента, торговый капитал и ростовщический капитал исторически предшествовали капитализму. Но почему же К. Маркс рассматривал их в «Капитале» после исследо­вания соответствующих капиталистических категорий? Это опять-таки объясняется спецификой объекта исследования. Ведь, К. Маркс не за­давался здесь целью изложить политическую экономию в широком смысле, а исследовал капиталистический способ производства, причем в рамках последнего он рассматривал экономические категории в их логической соподчиненности. Однако логически не торговый капитал предшествует промышленному, а, наоборот, промышленный капитал предшествует торговому, поскольку понять функционирование торгово­го капитала и его роль в условиях капиталистического способа произ­водства, а также понять сущность, источник и величину торговой при­были можно только после того, как исследованы прибавочная стоимость, промышленный капитал и прибыль. То же самое относится к капита­лу, приносящему проценты, и к земельной ренте. Исторически капи­тал, приносящий проценты, существовал — в конкретных формах рос­товщического капитала — задолго до капитализма, а отработочная, про­дуктовая и денежная формы феодальной ренты предшествовали капи­талистической дифференциальной и абсолютной ренте. Но логически нельзя понять ссудный капитал и процент до анализа промышленного капитала и промышленной прибыли; нельзя понять капиталистиче­скую земельную ренту до анализа прибавочной стоимости и прибыли.

На первый взгляд, отсюда напрашивается как будто вывод, что ло­гическое развитие категорий в «Капитале» К. Маркса прямо противо­положно действительному историческому развитию. Но не будем делать упрощенных выводов. Еще раз подчеркиваем, что объект исследования в «Капитале» — капиталистический способ производства. Но в рамках

⁶ К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 23, стр. 6.

капиталистического способа производства логическое развитие катего­рий в «Капитале» К. Маркса отражает (говоря словами Ф. Энгельса — «в абстрактной и теоретически последовательной форме») историче­ский процесс. В самом деле, лишь после того, как капитал овладел про­мышленным производством, часть промышленного капитала обособилась, выделилась и превратилась в торговый капитал, специально занятый реализацией продуктов капиталистического производства. Только пос­ле возникновения промышленного капитала возникли капиталистиче­ский кредит и ссудный капитал. Вместе с тем сначала капитал подчи­нил себе промышленность и только после этого стал подчинять себе и сельское хозяйство, в результате чего появилась капиталистическая земельная рента. Таким образом, когда в «Капитале» торговый капи­тал, ссудный капитал и земельная рента исследуются после промыш­ленного капитала и прибыли, то и здесь налицо единство логического и исторического развития.

Сказанное позволяет нам сделать следующие выводы:

1) Внешне логическое развитие экономических категорий в «Капи­тале» К. Маркса выглядит как противоположное действительному ис­торическому процессу; однако на самом деле оно отражает существен­ные черты самого исторического развития капиталистического способа производства.

2) Последовательность логического анализа в «Капитале» соответ­ствует последовательности исторического развития не вообще, а в ус­ловиях именно капитализма.

«КАПИТАЛ» О ДОКАПИТАЛИСТИЧЕСКИХ ФОРМАЦИЯХ

Причины, по которым К. Маркс в той или иной мере рассматривал в «Капитале» и докапиталистические формации, хотя непосредствен­ным объектом исследования в этой работе является капиталистический способ производства, двоякого рода.

Во-первых, понимание сущности экономических категорий и зако­нов капитализма становится более глубоким и четким, когда они про­тивопоставляются экономическим категориям и законам докапитали­стических формаций. Сравнение и противопоставление всегда помогают выявлению специфики тех или иных явлений.

Во-вторых, капиталистический способ производства рассматривался К. Марксом диалектически, в движении, т. е. в возникновении, разви­тии и гибели. А при анализе возникновения капитализма и соответст­вующих ему экономических категорий нельзя не включить в рассмот­рение такие экономические отношения, которые непосредственно пред­шествовали капиталистическим.

В различных местах «Капитала» имеется ряд важных положений о первобытном обществе. Если сгруппировать разбросанные во многих главах замечания и свести их воедино, то окажется, что К. Маркс рас­крыл ряд главных черт экономического строя первобытного общества.

12*

Как известно, марксистские общественные науки при делении ис­тории общества на формации исходят из характера отношений произ­водителей к средствам производства. «Каковы бы ни были обществен­ные формы производства, рабочие и средства производства всегда оста­ются его факторами... Для того чтобы вообще производить, они должны соединиться. Тот особый характер и способ, каким осуществляется это соединение, отличает различные экономические эпохи общественного строя» ⁷. Для первобытного общества К. Маркс считал характерным непосредственное соединение коллектива производителей со средствами производства на базе общественной собственности. Еще в «К критике политической экономии» он назвал «смехотворным предрассудком» мнение буржуазных историков и экономистов, будто форма первобыт­ной общинной собственности есть специфически славянская или даже исключительно русская форма. В противовес этому ложному мнению ⁸ К. Маркс подчеркивал всеобщее распространение общинной собствен­ности у первобытных народов. Придавая большое значение данному вопросу, он воспроизвел в I томе «Капитала» соответствующую цитату из «К критике политической экономии», в которой подчеркнуто, что первобытная общинная собственность существовала не только у сла­вян, но и у римлян, германцев, кельтов, индийцев ⁹. В «Теориях приба­вочной стоимости», т. е. в IV томе «Капитала», К. Маркс вновь указы­вал: «Первоначальное единство между работником и условиями труда имеет... две основные формы: азиатская община (первобытный комму­низм) и мелкое семейное земледелие (с которой связана домашняя промышленность) того или иного типа» ¹⁰.

Характер собственности в первобытном обществе К. Маркс ставил в тесную связь с характером труда. Он обращал внимание на то, что для первобытной общины был первоначально характерен коллективный труд ее членов. Это К. Маркс показал на примере древнеиндийской общины. «В общинах наиболее простого типа обработка земли произ­водится совместно и продукт делится между членами общины, тогда как прядением, ткачеством и т. д. занимается каждая семья самостоя­тельно как домашним побочным промыслом» ¹¹. К. Маркс подчеркнул наличие «на пороге истории всех культурных народов» не частной соб­ственности и разъединенного, частного труда, а общественной собствен­ности и «общего, т. е. непосредственно обобществленного, труда» ¹².

К. Маркс уделил внимание и самой организации общественного тру­да в первобытном обществе, опять-таки на примере древнеиндийской общины. В качестве ее характерных черт он отметил: 1) возникнове­ние сначала естественного разделения труда на основе половых и воз­растных различий между членами первобытной общины и лишь впо­следствии — общественного разделения труда; 2) планомерный харак-

⁷ К. Μ а р к с и Ф. Энгельс. Соч., т. 24, стр. 43—44.

⁸ Следует отметить, что наличие общинной собственности у первобытных народов отрицают и современные буржуазные историки (см., например, Н. Вechtel. Wirtshaftsgeschichte Deutschlands von der Urzeit bis zum Ende des Mittelalters. München, 1951, S. 94; W. Lüt­g e. Deutsche Sozial- und Wirtschaftsgeschichte. Berlin, 1952, S. 17).

⁹ См. К.Маркс и Ф.Энгельс. Соч., т. 23, стр. 88, примечание. ¹⁰ К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 26, ч. III, стр. 438—439.

¹¹ К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 23, стр. 370. ¹² Там же, стр. 88.

тер общественного разделения труда; 3) отсутствие мануфактурного разделения труда, т. е. детального разделения ручного труда внутри единичного предприятия ¹³.

Указывая на наличие в первобытной общине общественного разде­ления труда, К. Маркс вместе с тем показал его ограниченные рамки, которые определялись непосредственным соединением земледелия и промышленности. В первобытном обществе не было еще обособления промышленности от сельского хозяйства, а вместе с тем не было и от­деления города от деревни. В частности, К. Маркс отмечал, что азиат­ская община характеризовалась «единством земледелия и промышлен­ности» ¹⁴.

Отсутствие обособления промышленности от земледелия и города от деревни не означало, однако, что все население первобытных общин занималось исключительно земледельческим трудом: например, каждая древнеиндийская община имела примерно дюжину лиц, занимавшихся либо ремеслами (кузнец, плотник, горшечник, серебряных дел мас­тер), либо же услугами (цирюльник, прачечник) и общественными обязанностями (глава общины, бухгалтер, пограничник, школьный учи­тель, брамин, надзиратель за водоемами). Но все они жили внутри сельской общины и содержались на ее счет.

К. Маркс подчеркивал силу традиции в первобытной общине, ста­бильность ее экономического строя: «Закон, регулирующий разделение общинного труда, действует здесь с непреложной силой закона приро­ды: каждый отдельный ремесленник, например кузнец и т. д., выпол­няет все относящиеся к его профессии операции традиционным спо­собом, однако совершенно самостоятельно, не признавая над собой ни­какой власти в пределах мастерской. Простота производственного механизма этих самодовлеющих общин, которые постоянно воспроиз­водят себя в одной и той же форме и, будучи разрушены, возникают снова в том же самом месте, под тем же самым именем, объясняет тайну неизменности азиатских обществ, находящейся в столь резком контрасте с постоянным разрушением и новообразованием азиатских государств и быстрой сменой их династий. Структура основных эко­номических элементов этого общества не затрагивается бурями, про­исходящими в облачной сфере политики» ¹⁵.

Приведенное место относится, правда, не к первобытной общине в собственном смысле, а к индийской общине, сохранившейся на ранней стадии классового общества. Тем не менее данная выше характеристи­ка применима и к общине в условиях первобытного общества.

Еще одна черта экономики первобытного общества, на которую об­ращал внимание К. Маркс,— господство натурального хозяйства. Он называл первобытные общины «самодовлеющими» производственными организациями, покоившимися на общинном владении землей, на не­посредственном соединении земледелия с ремеслом и на традиционном разделении труда. «Главная масса продукта производится для непос­редственного потребления самой общины, а не в качестве товара...» ¹⁶.

¹³ Там же, стр. 369.

¹⁴ К. M ар к с и Ф. Энгельс. Соч., т. 26, ч. III, стр. 432

¹⁵ К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 23, стр. 370—371.
¹⁶ Там же, стр. 369—370.

Однако К. Маркс был чужд упрощению исторической действитель­ности: он вовсе не утверждал, что на всем протяжении существования первобытнообщинного способа производства имелось «чистое», стопро­центное натуральное хозяйство, исключавшее всякое товарное произ­водство и товарный обмен. Прослеживая возникновение и развитие об­мена, К. Маркс показал, что первоначально не было почвы для внут­риобщинного обмена, но уже возник обмен между различными общи­нами. Взаимное отчуждение вещей как товаров посредством их обмена между членами общины было бы возможно лишь при условии, если бы они были независимыми частными собственниками. «Однако такое от­ношение взаимной отчужденности не существует между членами ес­тественно выросшей общины, будет ли то патриархальная семья, древ­неиндийская община, государство инков и т. д. Обмен товаров начи­нается там, где кончается община, в пунктах ее соприкосновения с чужими общинами или членами чужих общин. Но раз вещи преврати­лись в товары во внешних отношениях, то путем обратного действия они становятся товарами и внутри общины» ¹⁷. Разумеется, это «обрат­ное действие» нужно понимать не как некий механический процесс, а как результат проникновения частной собственности на средства про­изводства внутрь первобытной общины и ее разложения.

Мы отнюдь не исчерпали всех замечаний по поводу первобытного общества, высказанных в «Капитале». Но и из того, что приведено выше, можно с полным основанием сделать вывод: хотя первобытнооб­щинный способ производства и не был специальным предметом иссле­дования в «Капитале», тем не менее важнейшие черты его раскрыты здесь с большой глубиной.

Рабовладельческое общество рассматривается в «Капитале» также не само по себе, а главным образом в аспекте противопоставления его буржуазному обществу. Прежде всего, К. Маркс раскрыл специфиче­скую форму соединения производителей со средствами производства, свойственную рабовладельческому строю. В то время как при капита­лизме наемный рабочий отделен от средств производства и соединяется с ними лишь после продажи своей рабочей силы капиталисту, раб «со­единен» со средствами производства тем, что он сам превращен в «го­ворящее орудие» и является собственностью рабовладельца. Здесь «рабочий сам в качестве средства производства принадлежит к числу других средств производства» ¹⁸. Говоря об «отношениях рабства», К. Маркс указывал, что при этих отношениях «сам работник принад­лежит к объективным условиям труда» ¹⁹.

Специфическая форма собственности обусловливала и специфиче­ский характер труда. К. Маркс подчеркивал открыто принудительный характер рабского труда в отличие от формально свободного, но фак­тически тоже вынужденного характера наемного труда. Для рабовла-

¹⁷ К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 23, стр. 97.

¹⁸ К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 24, стр. 39.

¹⁹ К. Μ а ρ к с и Ф. Э н г е л ь с. Соч., т. 26, ч. III, стр. 439.

дельческого хозяйства типично внеэкономическое принуждение, при­чем «раб работает при помощи чужих условий производства и не са­мостоятельно» ²⁰. Отличие рабского труда от наемного труда К. Маркс выразил в образной форме, сказав, что «римский раб был прикован це­пями, наемный рабочий привязан невидимыми нитями к своему соб­ственнику» ²¹.

Открыто принудительный рабский труд, выполнявшийся под пле­тью надсмотрщика, неизбежно имел весьма низкую производитель­ность. На эту важную сторону рабовладельческого способа производст­ва К. Маркс обратил специальное внимание. Указывая на нецелесооб­разное потребление сырого материала и средств труда как на фактор, удорожающий производство в условиях рабовладельческого хозяйства, К. Маркс писал: «Рабочий, по меткому выражению древних, отличает­ся здесь только как instrumentum vocale [одаренное речью орудие] от животного как instrumentum semivocale [одаренного голосом орудия] и от неодушевленного орудия труда как от instrumentum mutum [немого орудия]. Но сам-то рабочий дает почувствовать животному и орудию труда, что он не подобен им, что он человек. Дурно обращаясь с ними и, con amore [со сладострастием] подвергая их порче, он достигает соз­нания своего отличия от них. Поэтому экономический принцип такого способа производства — применять только наиболее грубые, наиболее неуклюжие орудия труда, которые как раз вследствие своей грубости и неуклюжести труднее подвергаются порче» ²².

Характернейшей чертой рабовладельческого общества была специ­фическая форма эксплуатации. Как известно из истории, существуют три классово антагонистических формации — рабовладельческая, фео­дальная и капиталистическя. Общей для всех них чертой является де­ление общества на два антагонистических класса — эксплуататоров и эксплуатируемых. Но форма эксплуатации, способ присвоения приба­вочного труда в каждой из этих формаций специфичен. И именно «та форма, в которой этот прибавочный труд выжимается из непосредст­венного производителя, из рабочего, отличает экономические формации общества, например, общество, основанное на рабстве, от общества на­емного труда» ²³.

В чем же усматривал К. Маркс специфику рабовладельческой фор­мы эксплуатации? Ответ на этот вопрос дан им при анализе сущности заработной платы в буржуазном обществе (17-я глава I тома «Капита­ла»). Здесь К. Маркс сравнил три исторически следующих одна за дру­гой формы эксплуатации — рабовладельческую, феодальную и капита­листическую, причем выявил особенности каждой из этих форм. Ввиду большого значения Марксовой характеристики трех исторических форм эксплуатации приведем ее полностью. «При барщинном труде труд крепостного крестьянина на самого себя и принудительный труд его на помещика различаются между собой самым осязательным образом, в пространстве и времени. При рабском труде даже та часть рабочего дня, в течение которой раб лишь возмещает стоимость своих собствен-

²⁰ К.Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 25, ч. II, стр. 353—354.

²¹ К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 23, стр. 586.

²² Там же, стр. 208, примечание.

²³ Там же, стр. 229.

ных жизненных средств, в течение которой он фактически работает лишь на самого себя, представляется трудом на хозяина. Весь его труд представляется неоплаченным трудом. Наоборот, при системе наемного труда даже прибавочный, или неоплаченный, труд выступает как опла­ченный» ²⁴.

Как видим, К. Маркс указывал на то, что сущность и форма прояв­ления не совпадают как в рабовладельческом, так и в буржуазном об­ществе, но они не совпадают по-разному: при рабовладельческом строе отношение собственности, т. е. превращение самих рабочих в объект собственности рабовладельцев, скрывало труд раба на самого себя и создавало видимость того, что раб всецело работает на рабовладельца; при капитализме же товарно-денежные отношения между формально свободным наемным рабочим и капиталистом скрывают неоплаченный труд рабочего на капиталиста.

Во многих местах «Капитала» К. Маркс касался вопроса о товарно-денежных отношениях в рабовладельческом обществе. Не имея воз­можности подробно остановиться здесь на всех его высказываниях по данному вопросу, отметим только главные моменты. Признавая нали­чие и некоторое развитие товарно-денежных отношений в рамках ра­бовладельческого общества, К. Маркс вместе с тем указывал на нату­ральный характер хозяйства в этом обществе, в частности в древнерим­ских латифундиях, где лишь незначительная часть продукции производилась для продажи на рынке ²⁵. Что касается источников по­лучения новой рабской силы, то в качестве таковых прежде всего вы­ступали порабощение за долги и захват военнопленных, означавший «натуральное присвоение чужой рабочей силы путем прямого физиче­ского принуждения» ^2б. В дальнейшем, однако, получила развитие и работорговля, причем возможность замещения старых рабов, замучен­ных непосильным трудом, новыми путем покупки их на невольничьем рынке вела к дальнейшему усилению их эксплуатации ²⁷.

Особо следует остановиться на позиции К. Маркса по вопросу о на­личии или отсутствии капиталистических отношений в античном мире. Еще при жизни К. Маркса появились среди буржуазных историков представители модернизаторских концепций, пытавшиеся перекраши­вать рабовладельческое общество в капиталистический цвет. К их чис­лу относился, например, видный немецкий историк Т. Моммзен, кото­рый усматривал в античном мире капитализм, ссылаясь на развитие торговли и ростовщичества. К. Маркс дал отрицательную оценку этой концепции. По этому поводу он писал: «И даже в тех земледельческих хозяйствах древнего мира, в которых обнаруживается наибольшая ана­логия с капиталистическим сельским хозяйством, в Карфагене и Риме, больше сходства с плантаторским хозяйством, чем с формой, соответ­ствующей действительно капиталистическому способу эксплуатации. Мы вообще не найдем в древности в континентальной Италии повода для формальной аналогии,— которая к тому же во всех существенных пунктах представляется сплошь обманчивой для всякого, кто понял

²⁴ К.Маркс и Φ. Энгельс. Соч., т. 23, стр. 550.

²⁵ См. К.Маркс и Ф.Энгельс. Соч., т. 25, ч. II, стр. 349.

²⁶ К. Маркс и Ф.Энгельс. Соч., т. 24, стр. 544.

²⁷ См. К.Маркс и Ф.Энгельс. Соч., т. 23, стр. 276.

капиталистический способ производства и кто не открывает подобно г-ну Моммзену капиталистического способа производства уже во вся­ком денежном хозяйстве...» ²⁸. Эти слова К. Маркса актуальны и в на­ши дни, когда многие буржуазные историки продолжают строить «фор­мальные аналогии» в целях отождествления рабовладельческой эконо­мики с капиталистической.

Дата добавления: 2015-08-27