Э. А. ЖЕЛУБОВСКАЯ (ответственный редактор), 26 страница

«Грубый эмпиризм» классической школы, формальный характер ее абстракций, превратился у ее эпигонов, как отмечал Маркс, «в ложную метафизику, в схоластику, которая делает мучительные усилия, чтобы вывести неопровержимые эмпирические явления непосредственно, пу­тем простой формальной абстракции, из общего закона или же чтобы хитроумно подогнать их под этот закон» ⁷³.

Целью капиталистического производства является прибавочная стои-

⁷¹ К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 26, ч. I, стр. 33. ⁷² К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 26, ч. III, стр. 368. ⁷³ К. M ар к с и Ф. Энгельс. Соч., т. 26, ч. I, стр. 64.

мость, но это не значит, что прибавочную стоимость можно объяснить «интересом» капиталиста, его «стремлением» к прибавочной стоимости. Последняя представляет собой объективный результат капиталистиче­ского производства, производительного потребления товара рабочая сила. А. Смит наряду с научным объяснением капиталистической эксплуата­ции говорит о том, что у капиталиста «не было бы никакого интереса нанимать... рабочих», если бы он не получал от этого прибыль. Этот субъективистский взгляд Смита, который Маркс охарактеризовал как «пошлый и нелепый» ⁷⁴, был подхвачен вульгарными экономистами. Стихийный материализм классической школы в результате его непо­следовательности и противоречивости превратился у вульгарных эконо­мистов в самый настоящий субъективный идеализм.

Смитовская дополнительная характеристика производительного тру­да как труда, создающего товары, в значительной степени способствова­ла развитию вульгарных теорий производительного труда. Эти теории, объявляя производительным трудом всякий оплачиваемый труд, аргу­ментируют тем, что если бы такого рода труд не был полезным, то он не оплачивался бы. При таком понимании в категорию производитель­ных работников попадают такие группы населения, труд которых сам Смит никогда не считал производительным: домашние слуги, чиновни­ки и т. д. Маркс отмечает у вульгарных экономистов, с одной стороны, «высокомерное отношение к материальному производству», а с другой стороны, попытку включить в сферу материального производства все­возможные виды нематериального производства или даже вовсе не про­изводства ⁷⁵.

Формальный характер абстракций классической школы и вытекаю­щая из него догма Смита — Рикардо о тождестве стоимостей и цен производства открыли широкую дорогу вульгарной политической эко­номии (в лице Мальтуса, Торренса и др.), отказавшейся от трудовой теории стоимости. Так, относительно Мальтуса Маркс замечает, что «он, опираясь на слабую сторону воззрений А. Смита, пытается по­строить контртеорию в противовес той теории, которую построил Ри­кардо, опираясь на сильную сторону воззрений А. Смита» ⁷⁶.

Апологетический характер теорий экономистов-классиков заключал­ся в том, что их теории были направлены против рабочего класса, в за­щиту капиталистов. «Рабочий,— по учению рикардианцев,— должен возможно большее количество своего собственного продукта уступать безвозмездно капиталисту, дабы этот последний превращал обратно в капитал возросший таким путем чистый доход». Соглашаясь с пози­цией рикардианцев в отношении рабочего класса, мальтузианцы обра­тили эту апологетическую проповедь производства ради производства в защиту различных паразитических слоев буржуазного общества. «У промышленных капиталистов, по мнению мальтузианца, надо без­возмездно отбирать возможно больше в виде ренты, налогов и т. д., чтобы остающееся у них они могли с прибылью для себя продать навязанным им «участникам дележа»» ⁷⁷, т. е. непроизводительным группам.

⁷⁴ Там же, стр. 65—66.

⁷⁵ Там же, стр. 199, 159.

⁷⁶ К. M ар к с и Ф. Энгельс. Соч., т. 26, ч. III, стр. 48.

⁷⁷ Там же, стр. 15.

16*

Последователи Рикардо, пытаясь как-то устранить внутренние про­тиворечия рикардовской теории, лишь способствовали ее разложению. Маркс ярко показал это на примере Джемса Милля, который был пер­вым из учеников Рикардо, кто пытался изложить его теорию в систе­матической, непротиворечивой форме. «У учителя [у Рикардо],— пишет Маркс,— новое и значительное — среди «навоза» противоречий — на­сильственно выводится из противоречивых явлений. Сами противоре­чия, лежащие в основе его теории, свидетельствуют о богатстве того жизненного фундамента, из которого, выкручиваясь, вырастает теория. Иначе обстоит дело у ученика [у Милля]. Тем сырьем, над которым он работает, является уже не сама действительность, а та новая теорети­ческая форма, в которую ее, путем сублимации, превратил учитель. От­части теоретические возражения противников новой теории, отчасти парадоксальное нередко отношение этой теории к реальности побуж­дают его к попытке опровергнуть первых и отделаться путем чисто сло­весного «объяснения» от последнего. При этой попытке он сам запу­тывается в противоречиях и своей попыткой разрешить их представ­ляет вместе с тем начинающееся разложение той теории, которую он догматически защищает» ⁷⁸. Маркс убедительно показал здесь, что наиболее губительным для всякой научной теории является эпигонст­во, т. е. нетворческое, догматическое отношение к этой теории, неже­лание развивать ее, стремление замазать присущие ей противоречия.

В противоположность классикам вульгарная политическая эконо­мия воспроизводит поверхностные явления капиталистической действи­тельности, причем воспроизводит их в извращенном виде. Ее прямой задачей является замазывание противоречий буржуазного общества. В теоретическом плане это находит свое выражение в том, что вуль­гарный экономист «подчеркивает момент единства противоположностей и отрицает противоположности» ⁷⁹ как в реальной действительности, так и в теории. Провозглашается единство спроса и предложения, потреб­ления и производства, продажи и покупки и т. д., и в конце концов дело доходит до отождествления потребительной и меновой стоимости, которое Маркс охарактеризовал «как последнее и самое грязное выра­жение разложения» рикардианской школы ⁸⁰. Так была сведена на нет проделанная классиками огромная теоретическая работа по «отпочко­ванию» стоимости от потребительной стоимости.

Таким образом, вульгаризация буржуазной политической экономии, разложение классической школы было логическим завершением ее раз­вития, обусловленным как внутренними противоречиями теории клас­сиков, так и антагонистическими противоречиями буржуазного обще­ства. Вульгарная политическая экономия ничего не производит сама, она получает пищу от классиков и развивается вместе с развитием классической политической экономии, становясь но мере обострения классовой борьбы все более и более апологетической; постепенно вуль­гарное направление становится преобладающим в буржуазной полити­ческой экономии.

⁷⁸ К. Маркс и Ф. Э н г е л ь с. Соч.. т. 26, ч. III, стр. 82.

⁷⁹ Там же, стр. 86.

⁸⁰ Там же, стр. 189.

Буржуазные и реформистские биографы Карла Маркса, склонные ви­деть в его публицистике 50-х — начала 60-х годов некую третьестепен­ную часть его литературного наследства, в целом весьма пренебрежи­тельно отзывались о его журналистской деятельности как о работе для заработка. Нигилистическое отношение к ней характерно не только для авторов, писавших 50—40 лет тому назад (Дж. Спарго, К. Форлендер и др. ¹), но и для современных буржуазных историков, имевших воз­можность познакомиться со статьями и корреспонденциями Маркса в гораздо более полном объеме. Так, автор распространенной на Западе биографии Маркса (первое издание вышло в 1939 г.) И. Берлин уде­лил всего несколько страниц сотрудничеству Маркса в «New-York Dai­ly Tribune», a его работу в других органах печати — «Neue Oder Zei­tung», «Das Volk», «Die Presse» — вообще не удостоил упоминания. Оценку Марксом английских кабинетов Берлин изображает плодом раздраженности неудачливого эмигранта, обвиняя Маркса в том, что он представлял своим читателям английских политических деятелей в виде некоего «пугала» ². Более объективный биограф Маркса, ныне по­койный сотрудник Амстердамского института социальной истории В. Блюменберг также не отошел в этом вопросе от традиций буржуаз­ного марксоведения. В его трактовке Маркс не имел призвания к жур­налистике, занимался ею по необходимости, из-под его пера выходила весьма неравноценная продукция, выдающихся статей (к ним Блюмен­берг относит статьи об Индии) было мало, преобладали якобы бесцвет­ные, обыденные корреспонденции; наконец, во внешнеполитических вопросах Маркс будто бы обнаружил зависимость от английского кон­сервативного публициста Уркарта ³.

В марксистской историографии проблема журналистской деятель­ности Маркса в рассматриваемый период долгое время не была пред-

¹ J. Spargо. Karl Marx. His Life and Work. New York, 1910 (автор лишь бегло, мимохо­дом упоминает о работе Маркса для «New-York Daily Tribune», см. p. 187, 193, 219); Karl Varl ende r. Karl Marx. Seine Leben und seine Werk. Leipzig, 1929, S. 181—189.

² J.Berlin. Karl Marx. London — New York-— Toronto, 1949, p. 186.

³ W. Blumenberg. Marx in Selbstzeugnissen und Bilddokumenten. Hamburg, 1962, S. 118—120.

метом специальных исследований, хотя сам Маркс неоднократно вы­сказывался о ней как о важной стороне своего творчества ⁴. Писал об этом и Энгельс ⁵. В. И. Ленин в 1916 г. в своем энциклопедическом очерке «Карл Маркс» обращал внимание на неразработанность лите­ратурного наследства основоположника научного коммунизма за эти годы, особенно ссылаясь при этом на статьи Маркса в газетах «Neue Oder Zeitung» и «Das Volk» ⁶.

Франц Меринг в биографии Маркса (вышедшей в 1918 г.) отвел его публицистической деятельности значительное место, хотя — из-за от­сутствия в то время важных публикаций — не смог с должной полно­той осветить ее содержание. Во многих случаях Мерингу пришлось ограничиться описанием (на основании переписки) внешней стороны сотрудничества Маркса в буржуазной печати. Тем не менее он сумел подметить, что статьи Маркса выделялись своим уровнем среди обыч­ного корреспондентского материала. «Верный себе,— писал Меринг о Марксе,— он облагородил и ремесленный газетный труд. Много рабо­тая над научной подготовкой статей, он придавал им непреходящую ценность» ⁷. Однако тут же у выдающегося биографа Маркса звучат мотивы, свидетельствующие об известной недооценке публицистики Маркса и тенденции поставить ее много ниже его теоретических тру­дов. Он пишет, что даже гений не мог поднять газетную работу выше ее сущности — рождать два раза в неделю (к отплытию парохода в Нью-Йорк) новые открытия и мысли. Меринг взял слишком мелкий масштаб для определения ценности журналистского наследия Маркса, правильно судить о котором можно, лишь рассматривая его в совокуп­ности, или хотя бы по тематическим комплексам статей, а не на осно­вании содержания отдельных корреспонденций.

Пионером монографического исследования ряда сторон публицисти­ческой деятельности Маркса указанного периода был Д. Б. Рязанов. Еще до 1917 г. он напечатал — в большинстве своем в журнале «Die Neue Zeit» — ряд больших очерков на эти темы: «К. Маркс и «Нью-йоркская трибуна»», «К. Маркс и венская «Пресса»», «Англо-русские отношения в оценке К. Маркса», «К. Маркс и Ф. Энгельс о восточном вопросе», «К. Маркс и Ф. Энгельс о польском вопросе» ⁸. Много сделал Рязанов и для публикации статей и корреспонденций Маркса этого пе­риода ⁹. Исследователь раскрыл много новых фактов, обнаружил ряд неизвестных статей и документов, которые пролили свет на сотрудни­чество Маркса в буржуазной печати и на его взгляды по ряду вопросов политики, преимущественно внешней, различных государств. Он осве­тил многие страницы журналистской деятельности Маркса, дав, в част-

⁴ См. К. Mаркс и Φ. Энгельс. Соч., т. 13, стр. 9; т. 14, стр. 484, 603, 630; т. 23, стр. 74; Т. 32, стр. 447, 471.

⁵ В частности, в своих биографических очерках о Марксе (см. К.Маркс и Ф. Э н г е л ь с. Соч., т. 16, стр. 380; т. 19, стр. 108—109; т. 22, стр. 354).

⁶ См. В.И.Ленин. Полн. собр. соч., т. 26, стр. 85.

⁷ Ф. M e ρ и н г. Карл Маркс. История его жизни. М., 1957, стр. 262.

⁸ Все эти работы были переизданы в советское время в кн.: Д. Рязанов. Очерки по ис­тории марксизма, изд. 2-е, т. 1—2. М.— Л., 1928.

⁹ В 1917 г. под его редакцией был выпущен сборник; «Gesammelte Schriften von К. Marx und F. Engels 1852—1862», Bd. 1—2. Stuttgart, 1917 (русский вариант этого издания: К. M ар к с и Φ. Энгельс. Соч., 1-е изд., т. Χ, XI. М., 1924).

ности, отпор попыткам приписать ему заимствование внешнеполитиче­ских оценок у Уркарта.

Однако при характеристике содержания корреспонденций Рязанов отдал некоторую дань свойственному социал-демократическим «храни­телям» наследства основоположников марксизма подходу к произведе­ниям Маркса лишь как к документам эпохи, значение которых якобы не выходит за рамки времени, когда они были написаны. В статьях и корреспонденциях Маркса и Энгельса он видел прежде всего материал для их собственной биографии и изучения их партийной деятельности. Рязанов, правда, писал, что субъективное понимание Марксом истори­ческих явлений своего времени часто подтверждалось дальнейшим объективным ходом событий, но акцент при этом делался все же на субъективной окраске суждений Маркса ¹⁰. К работе «Разоблачения дипломатической истории XVIII века» Рязанов отнесся педантично, придирчиво, уличая Маркса в многочисленных «ошибках» ¹¹. Сильных сторон этого произведения (общая характеристика дипломатии эпохи абсолютизма, оценка монгольского завоевания, крупных феодальных государственных образований типа империи Карла Великого и т. д.) он должным образом не оценил.

В последующие годы появились и другие марксистские работы о Марксе-публицисте. Лучшая из них — исследование И. А. Бах о лон­донской газете «Das Volk» и роли Маркса как ее сотрудника и редакто­ра ¹². Исследование польского историка Ст. Шванна, подробно раскры­вающее внешние обстоятельства корреспондентской работы Маркса в 1855 г. в бреславльской «Neue Oder Zeitung», в меньшей степени ка­сается существа затрагивавшихся в статьях Маркса проблем ¹³. Кроме того, Шванн необоснованно приписал Марксу ряд корреспонденций ¹⁴.

Обстоятельно охарактеризовано содержание публицистических вы­ступлений Маркса в рассматриваемый период в предисловиях к соот­ветствующим томам второго издания Сочинений К. Маркса и Ф. Эн­гельса (тт. 8—15). Выход в свет этих томов, в которых наиболее полно представлены публицистические произведения Маркса, стал важным этапом в разработке данной темы.

Сравнительно мало внимания уделяли содержанию Марксовых ста­тей и корреспонденций в текущей прессе и авторы, разрабатывавшие проблему «Маркс — историк». Как правило, их интересовали главным образом крупные произведения, вроде «Классовой борьбы во Франции», «Восемнадцатого брюмера Луи Бонапарта» и т. д., или работы, раскры­вающие самый метод исторического материализма ¹⁵. Для начального

¹⁰ См. Д. Рязанов. Предисловие редактора к упомянутому изданию работ Маркса и Эн-
гельса 1852—1862.— К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. X, стр. XI.

¹¹ См. Д. Рязанов. Очерки по истории марксизма, т. 2, стр. 179, 211, 239, 250, 262—263.

¹² П. А. Бах. Карл Маркс и лондонская газета «Das Volk».— Сб. Из истории борьбы Марк-
са и Энгельса за пролетарскую партию. М., 1955.

¹³ Stanislaw Schwann. Die «Neue Oder Zeitung» und Karl Marx als ihre Korrespondent.—
«International Review of Social History», 1959, v. IV, part I.

¹⁴ Об этом см.: А.К.Воробьева. К вопросу об установлении авторства статей К. Марк-
са и Ф. Энгельса.— «Вопросы истории КПСС», 1960, M 3.

¹⁵ См. M. Н. Покровский. Маркс как историк.— «Сборник памяти Маркса». M., 1918:
H. М. Лукин. Маркс как историк.— Избранные труды, т. III. M., 1963; John Lewis.
The Life and Teaching of Karl Marx. London, 1965, p. 136—147 (глава Marx as Historian).

этапа разработки данной темы это было до некоторой степени оправ­дано. Однако, чтобы охарактеризовать то, что было сделано Марксом в области развития исторической науки в целом, необходимо было рас­пространить анализ и на его журналистские статьи. Первый шаг в этом направлении был сделан H. Е. Застенкером в его содержательной ста­тье «Проблемы исторической науки в трудах К. Маркса и Ф. Энгель­са» ¹⁶ и в соответствующей главе учебного пособия по историографии нового времени ¹⁷. Автор подошел к этой части литературного наслед­ства Маркса и Энгельса, исходя из ленинского тезиса: «...Публицисти­ка— это история современности». Глубоко правилен и сделанный им в этой связи общий вывод, согласно которому публицистические произ­ведения Маркса представляют собой в совокупности всестороннее ис­следование современного великому мыслителю капиталистического об­щества ¹⁸.

Публицистическое наследие Маркса 50—60-х годов огромно. Оно служит важным источником для изучения различных сторон его дея­тельности, давая возможность проследить и использование им буржу­азной печати для пропаганды коммунистических идей, для полемики с противниками рабочего класса, и выработку им революционной такти­ки, и отражение в печати ряда его достижений в области теории. Но особенно ярко и полно в этой части наследства Маркса проявляется его оценка современных ему исторических событий. Нередко Маркс обра­щается в своих статьях и к более отдаленному прошлому, выясняя ис­торические корни современных явлений.

Таким образом, публицистика Маркса — это важнейший раздел его творчества как историка, незаменимый источник для выяснения его взглядов, прежде всего на современный ему исторический процесс, а в отдельных случаях и на его предшествующие ступени.

В рамках одной статьи невозможно сколько-нибудь обстоятельно рассмотреть с этой точки зрения содержание всей публицистики Марк­са 50-х — начала 60-х годов. Приходится ограничить свою задачу лишь суммарным изложением основных направлений исторического творче­ства Маркса в эти годы, отраженного в его публицистике.

ЖУРНАЛИСТ ОСОБОГО ТИПА

Современный швейцарский автор вышедшей на Западе объемистой монографии о Марксе Арнольд Кюнцли, снедаемый жаждой доказать его неполноценность как человека и мыслителя и подвергший его с этой целью психоанализу, касается и деятельности Маркса в качестве журналиста. И здесь, как и во всем остальном, буржуазный психоана­литик, или психограф, прилагает к великому ученому и революционеру мерку брюзжащего и злопыхательствующего мещанина. В этом смысле Кюнцли своим «трудом» дал миру почти неповторимый образчик сов-

¹⁶ См. «Вопросы истории», 1964, № 6.

¹⁷ «Историография нового времени стран Европы и Америки». М., 1967, ч. III, гл. 1, стр. 206—247. ¹⁸ «Вопросы истории», 1964, № 6, стр. 4.

ременного воинствующего буржуазного филистерства. Вот, например, что пишет он по поводу Маркса — журналиста: «Журналистская дея­тельность Маркса, даже тогда, когда она главным образом являлась средством заработка, была для него частицей агитации, а не проявле­нием призвания в собственном смысле». «К тому же,— продолжает он,— Маркс и не должен был нести всю тяжесть журналистской поден­щины. Он не был находящимся в постоянной беготне корреспондентом, вынужденным в поисках новостей проводить время на пресс-конферен­циях, в парламенте. Он сидел у себя дома, почитывал газеты и книги. Его статьи часто являлись в большей степени историческими тракта­тами, чем корреспонденциями, и в наши дни в таком виде публикова­лись бы главным образом разве только в ежемесячных журналах. Ни в политическом, ни в идейном отношении его никто не вынуждал делать уступки массовому читателю. Таким образом, его журналисти­ка в конечном счете была лишь особой формой его научной работы и его агитации и в этом плане формой его служения призванию» ¹⁹.

Правда смешана у Кюнцли с клеветой, причем клевещет он на Маркса мелко и злобно. Он бросает тень на журналистские способно­сти редактора «Rheinische Zeitung» и «Neue Rheinische Zeitung», стре­мится представить его гигантский журналистский труд как некое приятное времяпрепровождение, утверждает, вопреки фактам, будто буржуазные издатели и редакторы создавали для Маркса необычайно благоприятные условия, и ему была предоставлена возможность печа­тать все, что заблагорассудится. Само подчеркивание агитационной направленности выступлений Маркса в печати в интерпретации Кюнц­ли звучит как обвинение в необъективности. Однако, если отбросить все эти измышления, автор «психографии Маркса», неожиданно для себя, сделал здесь ему величайший комплимент. Стремясь принизить Маркса как журналиста, он указал на те черты, которые в действи­тельности возвышают его над миром буржуазной печати. Маркс безус­ловно не принадлежал к категории буржуазных корреспондентов и ре­портеров, как правило поверхностных и беспринципных, падких на сен­сацию, проникнутых духом предпринимательства — словом тех про­дажных газетных писак, которых Кюнцли в противовес ему старается изобразить жертвами «журналистской поденщины». Сам Маркс неред­ко высмеивал в своих произведениях, в частности в памфлете «Госпо­дин Фогт», нравы буржуазной печати, а о продукции ее типичных представителей отзывался словами английского буржуазного же жур­нала «Saturday Review» — «cheap and nasty» (дешево и противно) ²⁰.

Журналистская деятельность Маркса действительно во многом со­ставляла часть его теоретической работы, но объяснялось это не от­сутствием призвания к собственно журналистике, а чрезвычайно от­ветственным отношением к ней. Очень часто, для того чтобы осветить тот или иной вопрос в одной или нескольких статьях, Маркс предпри-

¹⁹ Arnold К ünz l у. Karl Marx. Eine Psychographie. Wien — Frankfurt — Zürich, 1966, S. 238, 262.

²⁰ К. Маркс и Φ. Энгельс. Соч., т. 14, стр. 609. Объективную характеристику Маркса как журналиста см. в ст.: А. Hütt. Karl Marx as a Journalist.— «Marxisme Today», 1966, № 5; см. также: H. Л. Селезнев. Роль К. Маркса и Φ. Энгельса в создании рабочей печати. М., 1965.

нимал исследования крупного масштаба, привлекал статистический ма­териал, отчеты о парламентских дебатах, дипломатические и прочие документы, Синие книги и т. д., не говоря уже об обширнейшей лите­ратуре. Так было, в частности, при написании им статей об Индии, Испании, по восточному вопросу, памфлета «Лорд Пальмерстон», бро­шюры о Польше (1863 г.) и многих других. Об этом свидетельствуют и данные, приводимые в самих статьях, и связанные с ними выписки, конспекты и другие подготовительные материалы, сохранившиеся в ру­кописном наследстве Маркса ²¹.

Ряд корреспонденции Маркса содержит теоретические обобщения крупного социологического плана — результаты творческого осмысли­вания большого исторического материала. Примером может служить статья «Вынужденная эмиграция» (март 1853 г.), в которой с материа­листических позиций освещаются проблемы народонаселения в раз­личные исторические эпохи ²². В написанной приблизительно в это же время статье «Смертная казнь.— Памфлет г-на Кобдена.— Мероприя­тия Английского банка» были раскрыты социальные корни преступно­сти в капиталистическом мире и подвергнуты критическому разбору взгляды на этот счет социологов и статистиков (Кетле), философов (Кант, Гегель), криминалистов ²³. Статья Маркса «Будущие результа­ты британского владычества в Индии», к которой нам предстоит еще обратиться, интересна и с точки зрения общего понимания Марксом проблемы прогресса в классовом, эксплуататорском и в будущем ком­мунистическом обществе. Только в результате социалистической рево­люции, писал Маркс, человеческий прогресс перестанет пробивать себе путь ценой страданий миллионов, уподобляясь «тому отвратительному языческому идолу, который не желал пить нектар иначе, как из чере­пов убитых» ²⁴.

Еще один пример — статья Маркса «Эрфуртовщина в 1859 году». Она ценна и своим конкретным освещением тогдашней ситуации в Гер­мании и своими социально-методологическими выводами. Здесь осо­бенно ярко выразилось отрицательное отношение Маркса к фаталисти­ческому детерминизму, его понимание исторического процесса как борьбы различных тенденций, от исхода которой в каждый данный мо­мент зависит та или иная форма проявления общей исторической за­кономерности, то или иное конкретное направление исторического раз­вития. Объединение Германии, подчеркивал Маркс, историческая за­дача. Однако, как она будет осуществлена, зависит от многих факторов, от того или иного соотношения сил. Маркс не исключал и возможности того, что, в случае неудачи попыток объединить страну революцион­ным путем, «программу революции» выполнит реакция, разумеется, в

²¹ См. А. А. Алексеева. Выписки Маркса по истории Индии.— ((Проблемы востоковеде­ния», 1959, M 2. Обстоятельный обзор подготовительных работ Маркса интересующих нас здесь 50-х годов был сделан М. Рюбелем (см. М. Rubel. Les Cahiers d'étude de Karl Marx.— ((International Review of Social History», 1960, v. V, part 1). Недостатки этой полезной работы указаны в статье С. 3. Левиовой и И. М. Синельниковой ((Рукописное наследство Маркса в области истории».

²² К.Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 8, стр. 565—569.

²³ Там же, стр. 529—532.

²⁴ К. Μ а ρ к с и Ф. Энгельс. Соч., т. 9, стр. 230.

окарикатуренном, оскопленном, приспособленном к интересам господ­ствующих классов виде ²⁵.

Только подходя в своих статьях к описываемым событиям как под­линный социолог и историк, Маркс придавал своей корреспондентской работе научный характер. Энгельс в 90-е годы писал, что статьи Марк­са для «New-York Daily Tribune» — это «не обычные корреспонденции, а основанные на тщательном изучении источников и часто состоящие из целой серии статей обстоятельные обзоры политического и экономи­ческого положения отдельных стран» ²⁶. В то же время статьи и кор­респонденции Маркса не утрачивали ни злободневности, ни остроты, ни одного из тех качеств, которые были присущи произведениям проле­тарского публициста, обличителя существующего строя и последова­тельного защитника интересов трудящихся. Эти две стороны — науч­ность и публицистичность — гармонически сочетались в них.

Коренным образом отличаясь от буржуазных репортеров, Маркс от­нюдь не игнорировал личных наблюдений и связей как одного из ис­точников информации. Многие сведения он черпал из встреч и бесед с политическими деятелями, из переписки с друзьями, был очевидцем ряда событий, которые описывал в своих корреспонденциях, посещал заседания парламента. От Энгельса, от Э. Джонса, от американских друзей И. Вейдемейера, А. Клусса, от венгерских эмигрантов во Фран­ции Г. Зерфи, Б. Семере, статс-секретаря Г. Гейне Рихарда Рейнхардта, жившего в Париже, и других лиц он получал ценные сообщения ²⁷, ко-торые потом использовал в своих статьях. Так, в одной из статей о Фран­ции он сам, имея в виду Рейнхардта, ссылался на информацию «заслуживающего доверие корреспондента из Парижа» ²⁸. Он лично уча­ствовал в организованных чартистами демонстрациях в Лондоне

24 июня и 1 июля 1855 г., во втором случае едва избежав ареста ²⁹.
В печати они были описаны им целиком на основании личных впечат-
лений ³⁰. Описание парламентских прений в ряде статей Маркса обна-
руживает такое знание колорита и деталей, которое заставляет пред-
положить его присутствие на некоторых заседаниях палаты общин ³¹.
Известно, что во время поездки в Берлин весной 1861 г. Маркс посе-
тил заседание прусского ландтага ³².

Таким образом, Маркс в своей журналистской работе не замыкал­ся в стенах своего кабинета или читального зала Британского музея. Результаты, добытые научным трудом, он дополнял сведениями, по­черпнутыми из жизни, из текущей прессы многих стран, пропуская их сквозь линзу своей огромной научной эрудиции и своего глубокого по­нимания исторических процессов.

Любопытно отметить, что даже буржуазные современники выделя-

²⁵ К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 13, стр. 432.

²⁶ И. M ар к с и Ф.Энгельс. Соч., т. 22, стр. 354.

²⁷ См. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 28, стр. 191, 416—418, 477—478; т. 29, стр. 393,

412, 500, 504, 513. ²⁸ К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 12, стр. 81.

²⁹ См. об этом: W. Liebknecht. Karl Marx zum Gedächtniss. Nürenberg, 1896, S. 71. ³⁰ См. К. Маркс и Φ. Энгельс. Соч., т. 11, стр. 338—343, 356—362.

³¹ См., например, статью Маркса «Турецкий вопрос в палате общин» (август 1853 г.)

(К. M ар к с и Ф. Э н г е л ь с. Соч., т. 9, стр. 276—288).

Дата добавления: 2015-08-27