Со всех сторон чавкало и хлюпало, возилось и тянулось к человеческому теплу, желая бесчисленной массой сбить, остановить, подмять и разорвав на кусочки съесть. Теперь их жизнь заключалась в способности быстро уносить ноги, по извивающейся тропке, то и дело куда-то уходившей из-под ног.
Парень чувствовал, как мягкие и склизкие тела трутся о его мягкие сапоги. Промедли путники хоть мгновение – то непременно больше не увидели бы следующего рассвета. Бег был похож на кошмарный сон, где всегда, когда ты убегаешь, ноги начинают волочиться, словно растаявший студень, заставляя паниковать и просыпаться. Если удается, конечно. Сейчас же, они понимали, что пробуждения в мягкой постели уже не будет, так как вокруг суровая реальность, жаждущая поглотить неудачников, посягнувших нарушить её границы.
Сзади коротко вскрикнула Славянка. Обернувшись, Сварог выхватил нож и прыгнул в гущу облепивших ноги девушки слизней. Сверкающий клинок быстро задвигался в клубке чёрных, похожих на объевшихся змей, животных. То там, то здесь взлетали кверху отрубленные усики и куски тяжелого и омерзительно пахнущего мяса. Нож в руке Сварога превратился в полосу, оставляющую после себя зеленоватый туман, висевший в гнилом воздухе и даже не думавший опускаться к ногам, закрывая собой бестолково двигающиеся обрубки слизняков, доживающие последние часы на своём просторном болоте.
- Скорее! Прыгай выше, тогда не достанут! – Орал во всё горло Сварог, отбивший первую и, скорее всего пробную, атаку слизней.
- Получи тварь! – В свою очередь орала Славянка, буцая носком сапога прямо в середину морды одного из нападающих. Слизняк при этом пискнул и сложился вдвое, пытаясь укрыться за спинами всё ещё напирающих сородичей.
Вцепившись за жизнь, они последним рывком добежали до спасительного берега, забираясь на оградку, из лежащих здесь после камнепада булыжников. Взобравшись на огромный камень, по размерам примерно, как небольшая лошадь, Сварог за руки подтянул девушку. Теперь, сидя на высоте в три локтя над болотом, они могли со спокойной душой перевести дух и понаблюдать за местной живностью.
На болоте, в том месте, где нож Сварога забирал жизни десятка животных, сейчас происходило неимоверное. Голодная стая ползающих слизняков пожирала своих, ещё живых и шевелящихся сородичей. Воздух наполнился визгом, говорящим людям о том, что здешний мир, преследуя свои основные инстинкты, не остановится ни перед чем.
Славянка, увидев, что слизняки даже не пытаются заползти на высокий камень, с удовольствием вытянула дрожащие от пережитого ужаса ноги и вздохнула с облегчением.
- А видел, как я ему влепила сапогом? Небось, уже ползает в желудке своих скользких соратников.
- Слышал, как слизняк пискнул от боли. – Согласился Сварог, критическим взглядом осматривая, вымазанные в болотную жижу и противную слизь, сапоги.
- Уже ночь, а звёзд на небе нет. – Проговорила, откидываясь назад девушка. – Так непривычно.
- Уж придётся привыкать. – Хмыкнул стрелок, тоже отвлекаясь от визжащего клубка слизней и, оглядывая затянутое свинцовыми тучами небо, подсвечиваемое снизу полыхающими вулканами. – Откуда же здесь им взяться, если это царство Чернобога. Сварог – дед наш и подумать себе не мог, когда ковал Хрустальный Свод, прикрепляя на него светящиеся звёзды, чтобы с них на нас смотрели пращуры, о том, чтоб спуститься сюда и навести красоту, по сути, никому не нужную. Ну, зачем она здесь? Здесь главное выжить, сожрать первым – пока тебя не сожрали. Ударить – пока тебя не ударили. А если что, то бежать, пока не догнали, как мы и сделали, спасая свои драгоценные шкуры.
- Будем ждать рассвета здесь? – Наивно поинтересовалась девушка, ожидая, что можно перевести дух и расслабиться.
- Это сейчас тепло, когда тело не остыло после бешеного бега. А вот посидим немного и что потом, продует сквозняком, это уж как пить дать! – Размышлял стрелок, находя причину, чтобы уйти от этого поганого места. – Да и потом, кто его знает, что учудят эти скользкие черви, когда мы позасыпаем.
Пойдём. Нужно найти расщелину в горах, там и переспим.
- Что-о-о? – Возмущённо спросила она, поднимаясь на локтях и сверля взглядом расширяющихся от злости глаз Сварога. - Что сделаем?
- Я хотел сказать, что заночуем там. – Поправился стрелок, улыбаясь во весь рот, когда до него стал доходить смысл сказанного ранее.
Посмеявшись, и разряжая обстановку, они, с трудом поднявшись на ноги, спустились на каменную поверхность, похрустывающую под ногами, из-за выпадавшей здесь веками тяжелой вулканической пыли.
Шаг за шагом они поднимались выше, а сверху их накрывал густой туман, спускаясь с вершин тёплых гор на прохладные низины. И таким густым он оказался, что шли путники словно в дыму, чуть ли не ощупь продвигаясь между встречающимися по пути булыжниками, так и норовящих врубиться в
колено острыми гранями.
Вокруг ставало всё более неуютно и тревожно. Из тумана доносились непонятные шорохи и перестук камешков соприкасающихся друг с другом. Славянка, вдруг, молча, остановила Сварога, указывая пальцем вперёд, на размытый и скрытый туманом сгорбленный человеческий силуэт.
Остановившись, путники пытались рассмотреть, кто бы это там мог поджидать их. Ничего не получалось, туман был слишком густым. Нож снова подсвечивал зелёным призрачным светом, затаившись в рукаве Сварога, готовый в любой миг выскочить и убить одним ударом противника.
Под ногой щёлкнул, разломившись надвое маленький камешек. Силуэт отреагировал мгновенно. И на путников уставились два, светящихся красным огнём, глаза. Человек, (если это был он), немного постоял, всматриваясь в двух пришельцев и затем, ещё больше сгорбившись, попятился назад, скрываясь в густом тумане.
- Кто бы это мог быть? - Шепотом спросила Славянка, невольно прижимаясь от страха к застывшему в напряжении Сварогу.
- Не знаю, но уж точно не человек, если так глазами полыхает. – Всматривался он в две тускнеющие в тумане огненные точки, иногда гаснущие, когда хозяин моргал.
Проследовав к тому месту, где впервые увидели склонившийся над чем-то силуэт, путники сразу же обнаружили под ногами обглоданные кости. Точнее то, что от них осталось, ведь больше половины было уже съедено, а остались лишь кости таза, лопаток и черепа, с вытянутой вперёд длинной мордой. По форме черепа, Сварог сразу вспомнил невысокого ящера – Двухвоста, повстречавшегося им возле подножия склепа.
- Значит, вот где пропал тот караульный, о котором упоминал наш новый знакомый ящер, показывая лапой на эти самые болота. Видать не сумел вернуться к склепу, став жертвой здешних жестоких обитателей. – Протянул тихо Сварог, двигая череп ногой, и не забывая посматривать по сторонам в поисках огненных глаз. – Пора отсюда убраться, пока тот, кто убил солдата караульного, не подумал, что мы заберём остатки его трапезы.
Славянка пошла вперёд, а он, двигаясь задом, настороженно озирался, прикрывая тыл от внезапного нападения. Вокруг вроде бы прояснилось. Наверное, слабый поток ветерка старался разогнать дымку, скрывающую путников. Камни просматривались более чётко, а позади, на расстоянии десяти шагов не было никого, кто мог бы их преследовать.
От усталости ломило спину, а ноги превратились в сплошной клубок боли, обещая подломиться через несколько шагов. Они двигались всё медленнее, иногда даже забывая озираться по сторонам. Вдруг Сварог остановился как вкопанный, втягивая носом воздух. Наблюдая за ним, девушка тоже постаралась понять, что же он почуял.
В воздухе повеяло дымком. Настоящим кухонным дымом, с запахами жареного мяса и листьями каких-то специй. В груди сразу потеплело,
представляя горячий очаг с готовящейся на огне снедью. Последний раз путники ели горячую пищу ещё на корабле, в тёмном трюме. Тогда варяги подавали жареную рыбу, с хрустящей корочкой и ароматным мясом. Что же ждёт их теперь? Купить еду не составит проблемы, ведь золотых полные кошели. Пусть только попробуют не продать ломоть мяса с капающим на тарелку янтарным жирком, Сварог сожрёт их живьём, со всеми потрохами.
Он радостно зашагал вперёд, подбадривая себя такими вот мыслями, и забывая обо всём на свете. Славянка стала даже немного отставать от прущего, словно вепрь через колючие кустарники, стрелка.
Через некоторое время, путникам открылась страшная картина. Они вышли на ровное плато, ограждённое по периметру не высоким забором из грубо отёсанных камней разной величины. Заборчик достигал ровно до груди Сварога, и если бы не выломанные ворота, перемахнуть его не составило бы большого труда.
Оказалось, что заборчиком огорожена маленькая деревушка, насчитывающая пять домиков с тонкими дырявыми крышами. Из одного дымаря поднимался лёгкий дымок, быстро растворяющийся в ночном воздухе лёгким потоком ветерка.
Вокруг чувствовалось запустение и необжитость, несмотря на ухоженные с виду домики. Подметенный дворик, побеленные стены, всё вроде бы хорошо, портили картину лишь немного прохудившиеся крыши и потрескавшиеся дымоходы. Ни тебе лая собак, ни мычания домашней скотины – лишь зловещая тишина, царящая повсюду.
Мысли о еде сразу отошли на второй план, вновь возвращая Сварога туда, где он собственно и находился. Озираясь вокруг, они осторожно приблизились к толстенной двери единственной дымящейся хатки, находящейся немного в отдалении от остальных, стоящих полукругом.
- Будь начеку. – Прошептал Сварог на ухо девушке.
- Буду. – Пообещала та, прижимаясь спиной к прохладной стене домика, пока стрелок одним глазом заглядывал в щель закрытых ставен, процарапанную когтистыми лапами неведомой зверюги.
В домике находились двое людей – мужчина лет сорока и молодая девушка, двадцати лет отроду. «Наверное, отец с дочерью» - подумал стрелок, теряя бдительность. Мужчина сидел за столом и ел немногочисленные яства, стоящие перед ним, а девушка возилась у маленькой печи, готовя аппетитно потрескивающее мясо.
В углу стоял красивый боевой лук со спущенной тетивой, рядом колчан со стрелами, а возле стола прислонённый к стулу бородатого мужчины, сверкнул в тусклом свете лучины длинный, где-то в два локтя, клинок, с вычурной рукоятью с красным шаром на конце. На вид клинок был очень лёгким, более подходящим женщине, нежели сильным мужским рукам, а тонкость указывала на то, что оружие, скорее всего колющее и неподходящее для мощного рубящего удара по защитному доспеху. Круглый
набалдашник на рукояти, мог позволить ударить не остриём, а например, тыльной стороной меча, поражая врага в лицо или ярло, называемое некоторыми солнечным сплетением.
Оценив клинок, Сварог, как лесной охотник перешел к более изученному оружию – луку. В отличие от меча, луком он владел намного лучше, никогда еще, правда, не доводилось стрелять в людей, но если подумать, то человека подстрелить даже легче чем быстрого и маленького зайца. Лук восхищал своей красотой. Изящества в нём было хоть отбавляй: резные кончики лука были красиво изогнутыми рогами какого-то животного, скрепленными посередине металлической трубкой, со сверкающей полосой – местом, где постоянно трётся прицеливаемая стрела.
А вот и колчан, рядом. Древлянин его сразу заметил, разглядывая и удивляясь дорогущим с виду, предметам. Красное оперение стрел бросалось в глаза как яркие ушки ужа, ползущего по зелёной траве.
Никаких странных движений пара не совершала. С помощью молодой и красивой хозяйки, жаркое перекочевало из печурки прямиком на стол. Обычные с виду люди принялись за ужин, неспешно отдирая мясо от горячей и зажаренной тушки. Сглотнув голодную слюну, Сварог в нерешительности посмотрел на девушку, надеясь, что та не откажет провести ночь в этом скромном и маленьком доме.
Как оказалось, уставшая Славянка была только рада прилечь под соломенной крышей, пусть даже в том случае, если жильцы не поделятся едой. Она первая подошла к дверям и не громко постучала в них. Еле слышный стук разразился громким эхом по плато, в прохладном горном воздухе звуча как приговор. Втянув голову в плечи, она виновато глянула на такого же скукоженного стрелка.
В доме затихли. Несколько мгновений там царила тишина, а затем девичий голос спросил у самой двери:
- Кто пришел? – Робко и немного дрожа от волнения, спрашивала та.
- Мы простые путники, заблудившиеся в горах, и просящие приют на сегодняшнюю ночь. – Немного путаясь в словах, проговорил Сварог. Тишина затянулась немного дольше. Затем тяжелая деревянная дверь со скрипом отворилась. Никого. Парень с удивлением шагнул вовнутрь.
- Замри незнакомец, если не хочешь получить стрелу в глаз! – угрожающе прозвучал из неосвещённого угла мужской голос.
Сварог замер в ожидании. Ему показалось, что он даже чувствует место, куда вопьётся металлический наконечник стрелы. Левый глаз предательски дернулся, выдавая чувства, поднявшиеся из глубины души в колотящееся как пойманная птица, сердце. Дрогнувшим голосом он попытался объяснить:
- Мы никому не хотим зла. Мы лишь хотели попросить приюта в этом прекрасном доме, с такими радушными хозяевами.
Из угла прозвучал короткий смешок и звук опускаемого лука. Бородатый мужчина вышел из тёмного угла, на освещаемую тонкой лучинкой середину.
- Оружие есть? – Коротко спросил он.
- Да. – Ответил Сварог, вытягивая кинжал из-за голенища, не подсвечиваемый, как обычно, длинный нож.
- Да разве это оружие, путник? – Усмехнулся мужчина, снимая с лука тетиву.
- У нас больше ничего нет, кроме этого. Мы заплатим за ночлег! Вот золото. – Он полез расшнуровывать тугой кошель на поясе, как вдруг мужчина его остановил.
- Оставь свои презренные кругляши для людей из города, а нам они тут ни к чему. Здесь, нам нужна еда и вода. Иногда одежда, но всё это мы без труда можем добыть и без вас. За перевалом есть ещё одна такая же деревенька мятежников, сбежавших из города, подальше от этих жалких рабов, боящихся даже посмотреть в глаза своим хозяевам – ящерам и стражникам – веретенникам, не знающих жалости и пощады даже к своим побратимам.
Твоя прекрасная спутница прячется за дверным косяком? Проходите. И чувствуйте себя в безопасности. Мы всегда рады, таким как вы. – Сделал он приглашающий жест рукой, указывая на не большой стол, посреди единственной комнаты, являющейся и трапезной и кухней.
- Откуда ты знаешь, что я пришел не один? – Потеплевшим голосом спросил Сварог, подходя ближе к столу и скромно присаживаясь прямо напротив дымящейся тушки.
- Да вы, как только открыли двери, ваши запахи рассказали о вас буквально всё. – Усмехнулся мужчина, поглядывая с пониманием на вошедшую в дом Славянку. – Молодую пару всегда приятнее встретить, чем престарелых мужчин, охотящихся на лёгкую добычу.
- А разве такие бывают в этих…
- Ты сказал, что определил нас по запаху? Разве мы настолько неприятно пахнем? – Перебила Сварога девушка, присаживаясь рядом со стрелком. Мужчина погладил уже начинающую седеть бороду, касавшуюся грубой и в некоторых местах прорванной рубахи.
- Не от тебя, красавица. С тобой то всё в порядке, будто только что из речки вылезла искупанная. Просто от тебя веет молодостью и чистотой приличной девушки, постоянно ухаживающей за собой, что даже в городе очень редко можно встретить. Ведь ящеры с веретенниками разрешают купаться людям несколько раз на год, чтобы они знали, кто там хозяин, а кто просто скот, смерд, и тупая рабочая сила. И эти странные искры в глазах, будто и не умирал ты никогда.
И если бы не она, ты мог бы уже валяться на пороге этого дома парень, но в тот момент, когда я учуял твою спутницу, то сразу понял, откуда вы. Из города бегут люди, стремящиеся обрести свободу, вроде вас, но от них пахнет совсем по-другому. Проще сказать, что от них воняет как от грязных свиней, носящих целый год одну рубаху, пропахшую потом так, что режет глаза. Но вы-то совсем не так. От тебя правда есть запашок, парень, но он не слишком давний, где-то пару дней, не больше.
Мы, знаешь, не слишком приветствуем путников, проходящих мимо нашего посёлка иногда. Побаиваемся шпионов, нанятых отрядом веретенников. Наши прежние хозяева были в ярости, когда мы сбежали из-под железного кулака терании и истязательств. Нас избивали почти каждый день, заставляя таскать воду для своих хозяев, в которой они отскабливали грязь, собравшуюся на них в течение целого дня. Они, понимаешь ли, очень чистоплотные и не переносят городской пыли и запаха других рабов.
Да вы угощайтесь, гости дорогие. Мяса вокруг хватает с избытком, не волнуйтесь. А спать придется на полу, уж увольте, кроватей нет.
Девушка – вторая жительница этого дома, наконец, вышла из-за двери, пряча за спиной тонкое лезвие лёгкого клинка. Она тихонько закрыла дверь, на хорошо смазанный засов, толстой полосой металла защищая её от внезапного штурма со стороны двора.
Мужчина по-отечески улыбнулся, беря за руку девушку и усаживаясь на лавку напротив путников.
- Это моя приёмная дочь – Милана. Я подобрал её по пути, когда бежал из города прочь, а её как раз высекли хозяева и выбросили ночью на каменную мостовую, ожидая, что она умрёт от полученных ран и тогда патрульные ящеры, смогут отнести мёртвое тело на завтрак к Чернобогу. Он обожает подобные лакомства, которыми его обеспечивают его подчинённые, убивая своих рабов. Хуже чем жизнь здесь может быть только одно – не вернуться в Явь – Серединный Мир. Отсюда и так редко кто может попасть туда вновь.
Посматривая на Сварога, Милана застенчиво опускала глаза под длинные и пушистые ресницы. А стрелок всё не мог отвести взгляд от вкусно пахнущей тушки. Правда, лапок он не обнаружил, но это его ничуть не смущало. Кухонным ножом он отрезал кусочек и сначала дал Славянке, а потом сам взял себе в руки нежное мясо, немного обжигающее руки, но так же сильно просящееся в желудок, что мочи больше не было терпеть.
Засунув немалый шмат мяса в рот, он с удовольствием сомкнул челюсти, откусывая жареную пищу и глотая, практически не пережевывая. Кусок со сладким звуком упал на самый низ голодного живота, прося ещё. Славянка тоже, ела мясо, но с меньшим упорством, желая получше пережевывать и, лишь потом проглатывать ароматное мясо. Хотя, не такое уж и ароматное, как показалось сперва. В нём немного присутствовал вкус болотной воды, которую она попробовала, прячась от погони, через трещину в дыхательной трубке. Глотнув, она задала вполне резонный для этих мест вопрос:
- А чьё мясо-то? Мы, вот, пока не пришли сюда, не видели ни одной зверушки, годящейся на сытный ужин.
- А вы тут такой и не найдёте. Это ж вам не Средний Мир, в котором много ласковых и пушистых зверей. Это, например, мясо молодого слизняка с болот. Вы могли их видеть сверху, они простираются на много вёрст вокруг, а слизняков в нём полным полно. И поймать их не составляет большого труда.
Я вот, бросаю на берег шкуру и внутренности предыдущего мальца, а оттуда уже выползают длинные усики и голодные рты, норовящие сожрать остатки сородича. Вот тут я их и пристреливаю, стрелой с привязанной к ней
верёвкой. Когда остриё пробивает маленького мерзавца, я вытягиваю его выше по склону и прирезаю на месте, чтоб поменьше мучился.
Путники перестали жевать, вспоминая мерзкие шевелящиеся усики и маленькие, бескостные лапки, дробно двигающиеся по густой поверхности болота. Наверное, их лица позеленели при воспоминаниях, потому, что мужчина сразу постарался успокоить:
- Ну чего ж вы так сразу перестали есть? Разве мясо настолько отвратительное на вкус? Видя по вашим лицам вначале, можно было прочитать на них совсем даже обратное. Так чего же вы теперь кривитесь, любезные? Другой еды поблизости совсем нет, так что, довольствуйтесь, чем Род послал.
Славянка со Сварогом, с силой протолкнули пережеванные кусочки в желудки, а потом посмотрели на съеденную половину тушки. Перед глазами поплыли розовые круги, а голова немного закружилась. Рядом послышался слабый стук, будто кто-то ударил рукой по столу.
- Мне нехорошо. – Прошептал Сварог, кладя себе на лоб прохладную ладонь и потирая теперь кажущуюся расклеенной голову. – А ты как? – Спросил он у спутницы. Со скрипом повернув к ней голову, он заметил, что она лежит головой на столешнице. «Неужели так устала?» - Последняя мысль прокралась в голову до того момента как и его собственный лоб встретился с деревянной поверхностью стола.
* * *
- Пора! – Прокричал человек в золотистой кольчуге пришпоривая своего вороного коня и поднимая руку с боевым топором вверх, давая остальному войску сигнал двигаться за ним.
Сварог сидел на дереве со скучающим видом. Его отослали послом к Ольге, Пресветлой Княжне Руси Киевской, а в бой с собой не брали. Было обидно. Было унизительно отправляться на Зорьке за два дня в Киев, чтобы выпросить подмогу собравшейся рати.
Ольга приняла у себя дома христианских проповедников, слушая их сказки и днём и ночью. Это они уговорили оставить войско, на которое так надеялся Хельги Славный, в Киеве, отправляя «проклятых язычников на бой с такими же исчадиями ада, как и они сами».
А случилось это после пира, организованного в честь объединения двух великих дружин: Киевской и Варяжской. Другими словами, после свадьбы Хельги Славного и Княгини Ольги, должно было образоваться мощное государство, соединенное из двух держав: Руси и Норвегии, с небольшим кусочком земель, которые населяют племена финнов. Ну и что, что их разделяет море? Главное - мощный флот и крепкая рука союзника, спешащая помочь в любой момент, в случае стычки с сильным противником. А с воинствующим и отважным полководцем, их границы быстро бы расширились и заняли бы все северные и центральные земли материка.
Вот таким и должно было получиться государство, но эти проклятые послы, в богатых одеждах, окаймлённых золотом, ещё на пиру пытались развалить такой мощный союз. И пока Ольга была трезва, и не выпила того заморского вина, поднесённого ей в золотом кубке с вправленными в него рубинами и аксамитами, то резко обрывала их, возвращая их на места послов, а не тех кем себя возомнили.
Предложенную же ему чашу, Хельги с отвращением отодвинул, всем видом показывая брезгливость и отвращение к людям, подчиняющим других хитростью и обливающих грязью чужих Богов.
Ольга всё отказывалась и отказывалась, от предложений послов, принять их веру, обретая в том огромные войска из средины материка, а свои пока задержать в Киеве, за высокими заборолами и сторожевыми башнями. Однажды, княжна, даже так стукнула кулаком по столу, что вздрогнули все в том числе и Хельги, сидевший рядом с ней и потягивающий пиво из простой деревянной кружки, принесённой ему его ведьмой Юли. Она, как всегда находилась у конунга за спиной и наблюдала за всеми подозрительными лицами в светлице. А вот когда выпила княжна из той чаши, что поднесли ей проповедники, вина заморского, святого иерусалимского, так и колебаться стала в ответах им.
А затем, когда пир уже подходил к концу и многие славные викинги да русы, валялись брёвнами под столами, приняла она решение, что останется дружина руссов в Киеве, ожидая пока сатанинские слуги пройдут мимо их укреплённых стен, на другие земли. Печенегов, например, греков на юге или за море, на высокие стены Византийских крепостей, богатых на золото и дорогие вина. Лишь Юли, немногочисленные воины обеих войск, да Хельги Славный слышали её приговор варяжской дружине и личному хирду конунга. Своим отказом вести дружину в бой, она вполовину, а то и больше, ослабила оборону наших земель, от подземных тварей, всё больше и больше набирающих силу и численность.
После её ответа, Хельги чуть ли не подпрыгнул со стула, в ярости скрипя зубами. Желваки так и задвигались под натянутой кожей выбритых до синевы скул. Сжатые в кулаки пальцы громко хрустнули, показывая, что ещё немного и будет разорвана кожа на ладонях. Ноздри хищно двигались, словно у дикого зверя, готовящегося к последнему бою.
В те моменты послы даже попятились ближе к дверям, видя ненависть в его светлых глазах, в тот мог ставшими подобно тем ярким звездам, зажигающимся на Хрустальном Своде, в ночи, когда нет «волчьего солнышка» и огней, освещающих улицы большого города.
Христианские проповедники сначала наотрез отказались пировать в одной комнате с ведьмой, но видя робость Ольги и несгибаемость Хельги, смирились и сквозь зубы благодарили за столь щедрый приём. Почему щедрый? Да потому, что зачастую таких людей, возводивших хулу на родных Богов Руси, просто сажали на кол или берёзами разрывали. Обычное дело. Люди даже привыкать начали, наблюдая, как иноверцы принимают
мучительные смерти. Другие уже и приходить на казнь перестали, настолько часто они повторялись. Но упорные проповедники всё-таки добились своего. Некоторых склонили к вере, восславляющих немощных и слабых, на удар не отвечать ударом, и будет тебе счастье, а врагу горе. Только враг уже сидит в твоём доме и ест твою пищу, спит с твоей женщиной и тебя пинает ногами, как пса паршивого. Но ты молчи! Терпи! И прослывешь в народе мучеником.
Настроили церквушек по всей земле русской, рушат, палят, засыпают солью места святилищ и капищ Родных Богов, воздвигая в тех местах огромные деревянные кресты, уныло напоминавшие людям, что больше здесь радости не будет. Не будет сумасшедшего Купальского вечера, когда бывает пылкая любовь в тёмных закоулках деревьев и кустов, окружающих яркие костры, касающиеся языками самого Хрустального Свода. В те моменты происходит слияние с природой. Равновесие. Нежить и Люди сливаются, делясь жизненными силами и потусторонними знаниями. И всем было хорошо, до того момента, пока не прибыли эти.
- А, чтоб вас всех! – В сердцах крикнул древлянин, спрыгивая с толстого сука на землю. Он одним движением запрыгнул на пасущуюся рядом Зорьку и со злостью пришпорил её по бокам. Взвившись на дыбы, лошадь понеслась галопом, проносясь мимо Будимира, с огромным молотом на плече.
- Эй, ты куда, это так понёсся, Свароже? – Крикнул стрый, вслед проезжающему мимо него стрелка.
- К Ольге! Постараюсь уговорить её привести подмогу для нашего войска! И сам постараюсь успеть к началу «праздника мечей и топоров»! Бывай стрый! Я успею, Родом клянусь! – Кричал, оборачиваясь, и всё дальше отдаляясь от Будимира Сварог.
- Не успеешь, Свароже, не успеешь. Зорьку загонишь, но всё равно не успеешь, сынок. – Грустно прошептал Будимир в след несущегося стрелка. – Оно и к лучшему. Увидишь, что случилось здесь и поскачешь домой к своей Зайке, понимая, что один в поле не воин. – Подкинул он молот, весивший пуда два, в воздух и поймав его на лету за рукоять. – А мы тут, понимаешь, помахаемся с нежитью славно. – Теперь горькая улыбка осветила его суровое лицо.
Сварог скакал так, словно за ним гнался сам Чернобог со своей тёмной свитой. Ветки нещадно хлестали по лицу, заставляя всё ниже пригибаться к конской гриве. Он уже забыл, сколько времени прошло с момента дикой скачки, как вдруг, оттуда-то появившийся сук, нежно подхватил его и мягко уложил на землю. Стукнувшись головой о торчащий из пушистой земли корень, он застонал.
Из-за дерева вышла красивая мавка, подбежав к нему и присев рядом. Она достала кувшинчик с водой и помогла Сварогу напиться. Теперь он почувствовал себя намного лучше. Подниматься не хотелось, и он продолжал лежать, подставив лицо ласковым и нежным рукам лесной красавицы.
Он смотрел на неё, с интересом наблюдая, как полностью обнаженное тело обрастает грубой и совсем не присущей мавкам одеждой.
- Что за наваждение. – Застонал он, видя над собой уже не колышущиеся кроны густого и зелёного леса, а простенький потолок соломенной крыши. Вместо мавки, над ним была склонена Милана. Впрочем, красотой девушка, не была обделена. Сварог подумал, даже, что ничуть не хуже лесной красавицы.
Её нежные и тёплые ладони гладили стрелка по щекам, пытаясь привести в чувство. А посмотрев в её большие карие глаза, он даже почувствовал себя неловко. В них было столько нежности, что он даже опешил, не ожидая такого поворота судьбы. Ведь, ответить на такой взгляд Сварог никак не мог, помня о своей клятве перед огнём священным.
- Что это было? Почему мы потеряли сознание? – Спросил он Милану, приподнимаясь и пытаясь сесть. Окинув взглядом комнату, он увидел, что Славянку уже привели в чувство, и она сидит за столом, попивая что-то из кружки. Рядом с ней сидел хозяин дома и что-то рассказывал. Заметив, что Сварог уже пришел в себя, он заулыбался и, подойдя к нему, протянул руку, помогая подняться на ноги.
- Я забыл сказать тебе, Сварог, что от этих слизняков, такое бывает. Дело в том, что у них в крови какой-то токсин, вызывающий временное помутнение сознания, но уже второй раз не повторяется, видимо организм быстро приспосабливается. И у нас с Миланой такое было, но, как я уже говорил, второй раз никогда не повторялось.
- А откуда ты узнал, как меня зовут? – Спросил Сварог, отряхиваясь и постепенно избавляясь от головокружения. Славянка поставила кружку на стол, не рассчитав и громко стукнув. Стрелок, проследив за капелькой жидкости, ползущей у неё по белой кисти, сразу догадался, кто уже успел поведать хозяину дома об их именах. «Что же ещё она могла рассказать?» - Думал Сварог, стараясь не выдать разочарование.
Мужчина вновь усадил его за стол и придвинул ещё одну кружку к стрелку. Он уселся напротив и с виноватым видом проговорил:
- Прости, что не смог представиться раньше, путник. Меня зовут Тригор. В Среднем Мире я был плотником. Ну, дома там ладил, колодцы, даже пришлось однажды чинить варяжский дракар.
Ох, и страху я тогда натерпелся! Эти варяги такие скряги были! Мало того, что всё время за мечи хватались, когда у меня дело не получалось, так ещё и заплатили потом злом.
- Как это «злом»? – Не понял стрелок, выпивая последний глоток воды, в своей кружке.
Дата добавления: 2015-08-27; просмотров: 26 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |