Хроники Средиземья 10 страница

Спустя десять минут я вернулся к холму. Все уже разошлись, и лишь Андрей продолжил сидеть у обрыва, выпуская колечки дыма. Я молча подошёл и сел рядом с ним, обняв его за плечо. Несколько минут мы молча смотрели вдаль, пока последнее зарево заката не потускнело и на землю не спустилась тёмная южная ночь. И тогда Андрос, выпустив трубку, негромко запел:

Ты уходишь прочь из дома

В час, когда все крепко спят,

По дороге, мне знакомой,

От рассвета на закат.

Слишком много было фальши,

Несвободы и вранья.

Ангел мой, так будет дальше,

Но беги, беги пока.

Ночь в июле полна соблазна,

И мятежна ночная даль.

Свыше путь тебе указан,

Знает Бог один куда...

Знаю, встретишь незнакомца,

Сердце дрогнет и замрет.

В новой клетке будет солнце,

Но никто от боли не спасёт…

Я и сам мечтал когда-то

Раскачать безумный этот мир,

Но умчалось все куда-то,

Все прошло, как с белых яблонь дым.

Но ты беги пока, свободна и легка...

Ночь в июле полна соблазна,

И мятежна ночная даль.

Свыше путь тебе указан,

Знает Бог один куда...

- Свыше путь тебе указан, знает Бог один, куда… - повторил мирквудский царевич и улыбнулся, как будто бы с облегчением. – А вот мой путь теперь ясен – за Море, в Валинор. Рано или поздно я покину Средиземье. Ни долг, ни жажда подвигов, ни любовь меня здесь больше не удерживают. Остается лишь дружба, но близок час, когда и эта последняя ниточка оборвётся… и тогда меня будет ждать корабль, который рано или поздно ждёт любого эльфа…

- Да, это раньше люди завидовали эльфам и их бессмертию – задумчиво сказал я. – Сейчас-то, наверное, наоборот…

- Совершенно верно – кивнул Андрос. – Жизнь людей коротка, но зато они и не тратят её попусту, ведь смерть, ждущая их, стоит того, чтобы жить сегодняшним днём… А мы, эльфы, живём днём вчерашним, ибо знаем, что день завтрашний уже не принесёт ничего нового, а день сегодняшний уныл и тускл, ведь таких дней были уже десятки тысяч…

Но и так тоже можно жить. Жизнь эльфа – воспоминания, и мне есть о чём вспомнить. Я жил, любил, совершал подвиги, я не зря занимал своё место на Земле… и это греет душу, когда она уже совсем остынет.

Иди, Рома. Смертным ни к чему знать печали бессмертных, они избежали этой участи. Проживай каждый день, наслаждайся ими… а я проведу эту ночь и многие следующие в воспоминаниях, в этих мечтах о прошедшем…

Тёма вернулся в лагерь утром следующего дня. На мою попытку аккуратно спросить о вчерашнем друг коротко ответил: «Забудем» и сразу же пошёл искать Алю. Естественно, её он не нашел. Но, узнав, что она ушла с Эонаром, не очень-то и расстроился, и уж точно не удивился. У многих вообще складывалось впечатление, что Тёмчику многое в жизни как-то по барабану… но после вчерашней ночи лично я понял, что все иначе. Просто маг земли всегда скрывал свои чувства, потому что стоило им вырваться на волю, как вчера… последствия, в общем, бывали не из лучших.

Спустя пару часов Тёма и Андрей увиделись впервые после своей стычки. Несколько секунд они молча смотрели друг на друга, затем Тёма произнес:

- Прости, Андрей.

- Не ты должен просить прощения, и не я. Ты знаешь, кто виноват – ответил эльф.

- Не стоит так о ней – мягко молвил маг. – Да, она принесла нам страдания, но она подарила нам и счастье… не забывай об этом. Всё же она удивительная девушка…

- Лучше и не скажешь, и вправду… удивительная – хмыкнул Андрос.

- Хоть в этом ты со мной всегда согласишься – улыбнулся Тёмчик.

Спустя секунду эльф и маг заключили друг друга в тёплые объятия, и мир был восстановлен и никогда более не нарушался, потому что в их жизни больше не было той, которая могла этот мир порушить.

А пятеро из Героев продолжили путь, и 18 июля ступили на земли Рутении. Я наконец вернулся домой…

Глава 11. Прощания и встречи.

Сердце и ноги тянули меня к Амон Гварету, к Наташе и наверняка уже совсем взрослой доченьке. Однако последняя моя разлука с Наташей должна была продлиться еще на полтора месяца. Именно столько времени потребуется на морской путь в Трагоне и обратно, и туда мы должны были отправиться, чтоб проводить в последний путь Даниила, последнего трагонийского герцога. Наташа же в это невесёлое путешествие не отправлялась – оно было слишком длинным для заботливой мамы, да и… сами понимаете, короче.

Поэтому мы направились сразу к Рэдмонду, к заливу Гальнирас. У Эвенстара мы попрощались с армией Рутении и дядей Толей, пообещав последнему почаще заходить в его трактир. Воины-победители остались в Эвенстаре на чествование, но у нас, скромных творцов победы, не было времени, и мы пошли дальше. В конце июля мы погрузились на корабль и отошли к Лиосу.

Путешествие это было не очень длительным и ужасно скучным, но в пути мы не унывали и были веселы. Ибо Герои всё ещё были вместе, хоть и близок был час нашего расставания. И теперь мы еще больше наслаждались нашей дружбой, потому что ей уже не препятствовала ни война, ни постоянная опасность, ни всякие там любовные треугольники. Теперь общение друзей было подобно летнему вечеру, тем прелестнейшим нескольким часам между знойным днём и наступлением темноты. Все просто наслаждались покоем и безмятежностью и не жаловались на скуку – мы слишком долго жаждали мира, чтоб сейчас пренебрегать им.

Миновав восточные берега Средиземья, земли вокруг озера Нурнен и страну Рун, двадцать третьего августа мы бросили якорь в бухте неподалёку от места, где некогда был порт Тирион, а ныне царили смерть и запустение. Ибо никто не селился здесь после трагонийцев, а те все были уничтожены. Вдалеке виднелись зарастающие мхом и высокими кустарниками руины Лиоса. Всё выглядело так, как будто люди десятки лет назад оставили это место… а между тем, со дня гибели Трагоне прошло всего три года. И я в который раз ужаснулся силе Архении, побежденной нами, силе, способной стереть с лица земли народ и всякие воспоминания о нем так, как будто этого народа никогда и не было.

Но память о народе Трагоне всё же никогда не была стёрта благодаря всего одному из его сынов. Многие века помнили трагонийца Даниила, и всегда приходили люди к его могиле – потомки тех, кому он был другом и просто благодарные ему за его заслуги и подвиги. Приходили сюда гондорцы, рутенийцы, эльфы и гномы – но чаще всех харадрим. И именно южане позже воздвигнут у его могилы храм и построят вокруг него селение, и равнины Рогендауэра вновь будут заселены, как в дни Лиоса.

Вернемся к нашему рассказу. Высадившись на берег, мы быстро нашли лагерь тех харадрим, что доставили сюда тело Даниила – они были здесь уже неделю. Неподалеку располагалась покосившаяся хижина и цепочка сосен на берегу моря – место, где начался путь последнего герцога Трагоне и где этот путь навсегда закончится.

На следующий день в это место прибыли и гондорские вельможи во главе с Арагорном, и с ними Эонар и Аля, неспособные скрыть своего счастья даже за траурными нарядами и печальными лицами.

- Ромка, а мы женимся! – жизнерадостно сообщила Алька. Эонар, подмигнув мне, улыбнулся и отошёл, делая вид, что ему неинтересно все это слушать. Впрочем, отошел он лишь на такое расстояние, с которого все отчетливо было слышно.

Я, даже не удивившись, спросил:

- Андрею с Тёмой сказала уже?

- Вот умеешь ты настроение сразу испортить – с увядающей улыбкой укоризненно подметила девушка. – Нет еще. Думаю, в этот день не стоит.

- Разумеется. Только скажи им пораньше. Мне кажется, только эти слова смогут по-настоящему всё закончить – сказал я.

- Всё уже закончилось, разве нет? – спросила Аля.

- Не в их душах. Где-то в самых тёмных глубинах они надеются, все ещё… Тёма так точно – предположил я.

- Это пройдет со временем. Мои слова уже ни на что не повлияют – серьёзно молвила Аля. И я, может быть, впервые, понял: Алька выросла. Это уже не та взбалмошная и безрассудная девчонка, любовь изменила её. И, чёрт возьми, хоть это и хорошо, но я буду скучать по прежней Але.

Вечером всё было готово, и несколько сотен людей собрались у морского берега, у той самой полосы сосен, о которой так часто вспоминал Даня. Несколько харадрим опустили гроб с останками трагонийца в заранее вырытую могилу. Настала пора прощальных речей, но никто в этот миг не мог найти слов. Собственно, всё уже было сказано уже много раз, и добавить было больше нечего. И поэтому все просто стояли и молчали. Молчали, опустив глаза, Андрос и Тёма, которые всю жизнь будут считать себя отчасти виноватыми в смерти юноши. Молчал Артемис – его наставник и защитник, сумевший спасти трагонийца от всего, кроме роковой любви. Молчал Афароктас и десятки харадрим, в очередной раз чувствуя безграничную благодарность к своему спасителю. Молчали гондорцы и рохиррим, знающие о подвигах Дани лишь из рассказов. Молчал Арагорн, ради чьих интересов, собственно, и происходила война, подарившая трагонийцу бессмертную славу и ставшую смертельной любовь.

И молчала Аля. За ней я наблюдал всё время этой недолгой печальной церемонии. За всё это время девушка не проронила ни слезы. Но любой, взглянув в её глаза, мог увидеть в них ту боль, которую ныне испытывала её душа. Да, она не плакала. Но лишь потому, что слёз у неё больше не осталось.

Никто не знал, что со дня смерти Даниила девушке время от времени снился один и тот же сон – она видела улыбку Дани на смертном одре и его последние слова любви… и глаза, в которых догорал последний огонёк жизни. Она просыпалась в холодном поту – а перед глазами оставался этот взгляд… и она плакала навзрыд, ночами напролёт – но тихо, чтоб никто и никогда не услышал. А утром умывалась и никто не знал, чего ей стоит её беззаботная улыбка…

Но ночью после похорон она увидела другой сон. Она никогда впоследствии не могла вспомнить, о чём именно он был, но с тех пор её больше никогда не преследовал её вечный кошмар. Даниил, герцог Трагоне, больше не тревожил ту, кого любил сильнее жизни. Он наконец-то простил.

* * *

Дорога назад была безмятежной, но подёрнутой какой-то дымкой догорающей печали. Война кончилась, и осознание этого уже наполняло душу спокойствием, умиротворением и гордостью за проделанный тяжкий труд. Однако следы ушедших сражений то и дело бросались нам в глаза. Вот на пути встретилась убогая деревня, покинутая и полуразрушенная; вот выжженная земля и рытвины от выстрелов катапульт; вот дыры в крепостных стенах небольшого гондорского форпоста на пути к Осгилиату… Рубцы от войны, медленно заживающие раны на теле многострадальной земли… нескоро эта земля забудет топтавшие её сапоги и поившую её кровь…

Однако всё же война осталась позади. Мир возвращался в семьи и дома вместе с вернувшимися из дальних походов сыновьями, мужьями, братьями, отцами. Мир возвращался в сердца и души – пусть медленно и не ко всем – но всё же ко многим.

Вернулся он и в мою душу. В сердце же никогда и не жила война – ей просто не было там места с того самого дня, как я полюбил Наташу. И теперь единственным, что меня по-настоящему занимало, было мое долгожданное возвращение домой – к ней и к прелестной доченьке. В конце концов, в один еще теплый сентябрський денек остатки нашего отряда за исключением Наташи, а также Арагорн, Эонар, Афароктас, Фарамир и еще ряд не менее незаурядных личностей достигли Амон Гварета. Таких высоких гостей, да еще и в таком количестве, мой тихий городок не принимал никогда до этого и еще много лет после, поэтому лишним будет упоминать, какой пир нам закатили у городской ратуши. Впрочем, забегая наперед, похвастаюсь – наша с Наташей свадьба, состоявшаяся тремя неделями позднее, этот пир все-таки переплюнула.

За эти три недели мой милый сердцу городок наводнили ещё с три-четыре десятка гостей с самых разных уголков Средиземья, среди которых особенно выделялись царственные родители Андроса и его старший брат, фигура в наших краях совершенно легендарная, а также трое очень шумных и общительных кузена нашего дорогого Вити. В конечном итоге даже самые трудолюбивые и самые нелюбопытные (а последних в Амон Гварете отродясь были единицы) мои земляки бросили все свои дела и только и успевали широко раскрывать глаза от всего происходящего вокруг.

Впрочем, особого смысла описывать саму свадьбу и приготовления к ней я не вижу. Во-первых, я уже и так не один год считал Наташку своей женой, и все происходящее было для меня сущей формальностью, а во-вторых, я почти все время проводил рядом с моей милой невестой и уже такой взрослой доченькой, поэтому и рассказать мне было особо нечего. В конце концов, в середине октября сие великолепное и долгожданное торжество наконец состоялось, и больше всего искреннего восторга в этот день выражала Катя, для которой все это было неимоверно красивой сказкой, в которой еще и главными персонажами стали обожаемые мама с папой. А раз так – то все было не зря. Да и все остальные вроде бы остались довольны.

В течение недели Амон Гварет опустел так же быстро, как перед этим наполнился. Ушел в дальние сумрачные буковые леса Андрос со своей семьей, которого реками слез провожали как минимум семеро по уши влюбленных местных девчонок. Днем позднее покинул городок Витя с сородичами, пообещав разнести по всем гномьим королевствам славу о великолепном эле в трактире старого доброго дяди Толи. Вместе с ним уехали гондорцы и харадримы, что особенно необычно – весьма дружной компанией. Особенно сблизились за время пребывания в Амон Гварете Артемис и Афароктас, которые еще несколько месяцев назад с нетерпением ждали возможности скрестить шпаги на заднем дворе иштарского замка.

На несколько дней задержались в городке Аля с Эонаром – роханскому царевичу еще нужно было получить благословение Алькиных родителей, да и трактиры наши ему, чего греха таить, полюбились не меньше, чем Вите. Но все же уехали и они. В последний вечер перед расставанием Аля и Тема очень долго сидели на полянке у реки, на которой когда-то провели немало прекрасных солнечных дней вместе, и о чем-то говорили. Никто не стал им мешать, и никому они никогда не раскрывали ни слова из этого разговора – думаю, Аля даже Эонару не рассказывала, а тот и не допытывался. От Тёмы же мы никаких деталей и подавно не ждали – он и раньше-то был молчуном, а последнее время так и вовсе ушел в себя.

Более того, вопреки ожиданиям и первоначальным планам, сам Тёма тоже не остался жить счастливой жизнью народного героя в Амон Гварете, купаясь во всеобщем обожании. Маг земли вскоре как будто под ту самую землю и провалился – никто даже не видел, в каком направлении и когда он покинул город. И несколько лет ни мы с Наташей, ни другие члены отряда не получали от него никаких вестей, а все попытки выследить его магически были безуспешны – Тёма всегда умел скрыть свои мысли от непрошеных гостей.

Жизнь потекла своим чередом. Со временем мы с Наташей и Катей перебрались в Итилиэн с благословения короля Арагорна и построили там небольшой, но очень уютный домик – уж очень нас достали наши милые, но слишком любопытные земляки. Мы ездили в гости к остальным членам отряда и принимали гостей сами, но с каждым годом – все реже. От Тёмы по-прежнему не было никаких вестей, и беспокойство за друга несколько омрачало нашу в остальном беззаботную жизнь. Через три года после свадьбы моя прелестная жена подарила мне сразу двух наследников – очаровательных голубоглазых близнецов, Максима и Сашу, и любые другие заботы окончательно отступили на дальний план – мы всецело погрузились в воспитание и взращивание детишек.

И вот однажды, в один летний денек 33-го года Четвертой эпохи я отправился в кедровую рощицу неподалеку от нашего дома – Катя очень любит кедровые орешки. Углубившись в рощицу, я заметил вдали дымок, а кроме того, почувствовал чье-то присутствие, чего в этих тихих краях не случалось довольно давно. Поскольку дом был совсем недалеко, и подвергать его опасности из-за неизвестных чужаков мне совсем не хотелось, я, навесив на себя заклинание невидимости, отправился разбираться, что к чему. Чем ближе я подходил к дымку, тем сильнее чувствовался аппетитный запах жареной на вертеле дичи, и тем явственнее доносились два мужских голоса – причем оба казались знакомыми. Тем не менее, не особо доверяя своим ощущениям, я со всей доступной себе ловкостью и скрытностью крался к источнику дыма, изо всех сил стараясь не выдать себя…

- Рома, хватит прятаться, а то тебе не оставим – весело крикнул один из неизвестных – впрочем, его голос я помнил, хоть и очень давно не слышал. Чертыхнувшись и задев от неожиданности несколько веток, я наделал достаточно шума, чтоб моя дальнейшая маскировка потеряла всяческий смысл. Потому заклинание я тут же снял, и сделав еще пару шагов, вышел на небольшую полянку, на которой на большом костре, распространяя чуть ли не всему Итилиэну превосходный запах, жарились на вертеле несколько жирных куропаток и парочка фазанов. Около костра же сидели двое мужчин, вид которых безошибочно выдавал в них долго странствующих бродяг – помятая и потрепанная одежда, давно не стриженные и торчащие во все стороны волосы и недельки так с три не бритые бороды.

Однако одного из этих «бродяг» я узнал сразу, по хитрым и глубочайшим глазам и по голосу, в котором всегда слышалась непроизвольная усмешка. Это был старый добрый Родольфус, убийца, шпион, негодяй и… в общем, очень хороший человек. Во втором же, после недюжинного напряжения памяти, я все-таки сумел разглядеть великого мага, героя Южной войны и по совместительству – друга детства Тёму. Последний изменился почти до неузнаваемости – обзавелся косматой каштановой гривой и такой же бородой, и вообще здорово смахивал на Сашу, каким мы впервые его увидели таким далеким утром осени 24-го, почти десяток лет назад…

- Ты долго будешь пялиться на нас так, как будто впервые нас видишь, или всё-таки присядешь рядом и отобедаешь со старыми друзьями? – посмеиваясь в бороду, спросил Тёма.

- Тёмчик, старый ты мерзавец! Какого ты черта пять лет не отвечал ни на чьи письма? – возмутился я, заключая блудного друга в свои тесные объятия.

- У меня не было почтового адреса, дружище – ухмыльнулся маг земли и, достав из кустов бутылку первоклассной рутенийской медовухи, налил в заранее заготовленный деревянный кубок.

- Вы что, еще кого-то ждали? – удивился я, заметив, что кубки Тёмчика и Родольфуса уже наполнены.

- Естественно. Тебя и ждали, с самого утра, между прочим – улыбнувшись, ответил Родольфус.

- То есть вы знали, что я здесь живу… впрочем, зная тебя, Родольфус, я не вижу в этом ничего удивительного – хмыкнул я. – Но почему вы тогда не зайдете в гости?

- Ну, у нас тут что-то вроде мальчишника – все шире ухмыляясь и переглядываясь с Родольфусом, ответил Тёма. – Видишь ли, вид теплого семейного очага с кучей детей меня, безусловно, несказанно вдохновляет… но я на это счастье еще успею насмотреться в самое ближайшее будущее.

- В самое ближайшее? – переспросил я, начиная понимать, к чему клонит Тёма. – Не хочешь ли сделать одолжение старому другу и хотя бы пригласить его на свадьбу? Когда гуляем?

- Ты всегда был проницательным малым – осклабился Тёма и засиял еще больше. – Гуляем завтра, метрах в ста отсюда, там дом стоит на берегу Андуина.

- А ты всегда был шустрым малым – ответил я, все еще пребывая в легком шоке от таких новостей. – В ста метрах отсюда дом? Помилуйте, я четыре года здесь живу и никакого дома там не видел!

- Ничего удивительного – вступил в разговор Родольфус. – Это же мой дом… не хватало еще, чтоб его легко было обнаружить. А женится Тёма на моей родной сестре, так-то.

Последняя новость окончательно добила меня, и, прежде чем что-то сказать, я сперва осушил до дна протянутый мне кубок. Черт, я даже не знал, что у Родольфуса есть сестра, не говоря уже о том, что он все это время жил в паре сотен метров от моего дома и даже не удосужился хоть как-то обозначить свое присутствие!

- Так… давайте по порядку – качая головой, попросил я. – Как вы дошли до жизни такой?

Ответ не заставил себя ждать. Говорил в основном Родольфус – Тёма как был молчуном, так и остался. Как оказалось, где-то через два года после своего бегства из Амон Гварета Тёмчику повстречался бывший глава клана асассинов, неизвестно какими путями оказавшийся в Пограничье. Именно там, в той самой хижине, где когда-то жил Саша, обосновался и вел совершенно затворническую жизнь маг земли, наплевав на все и на всех вокруг. Погостив у Тёмчика с неделю, Родольфус каким-то чудом сумел вытащить Тёму в небольшое путешествие, которое в итоге растянулось едва ли не на три года. За это время друзья успели обойти буквально всё Средиземье, завести немало новых знакомств и пережить массу приключений, достойных отдельной книги. И, что самое главное, в процессе Родольфус – опять же, совершенно случайно – познакомил Тёму со своей очаровательной младшей сестричкой. И все завертелось, придя к логическому завершению в виде назначенной на завтра свадьбы. Такая вот простая и в то же время очень радостная история.

- И все-таки, Родольфус, ты нам никогда не говорил о том, что у тебя есть сестра – слегка упрекнул асассина я.

- Как будто я вообще много о себе рассказывал – хмыкнул Родольфус, но, посерьезнев, продолжил. – Я вынес ее на руках из сгоревшего дома, когда бежал из Архении, подальше от Аристарха и его псов. Ей было чуть больше года тогда, совсем кроха. Нашел добрых людей у южных границ Гондора, они ее удочерили, а я отправился скитаться по свету. А потом малышка выросла, узнала обо мне и, когда ее старики умерли, позвала меня к себе, в этот самый дом. Она – единственное существо на свете, которое я люблю, Тёма, так что ты уж ее береги – закончил Родольфус, строго, но очень тепло глядя на моего друга.

Посидев с друзьями с полчаса, я спохватился и засобирался домой, пообещав вернуться. В конце концов, нельзя стать отцом троих детей и при этом не быть немножко подкаблучником, и отпроситься у Наташи погулять дальше было бы нелишним. На пороге дома меня уже ждала Катюша – руки в боки, точь-в-точь маленькая копия мамы. Впрочем, к своему счастью, орехов я успел раздобыть, и она быстро растаяла и принялась обнимать папочку.

Насладившись этим прекрасным моментом, я отпустил дочку трескать орешки и пошел искать Наташку. Нашел я ее в детской, где она укладывала спать близнецов. Впрочем, Максим уже спал без задних ног, явно унаследовав способность уснуть в любых условиях в кратчайшие сроки от своего тезки, который наверняка стал бы еще и его крестным, не забери его проклятая война… А вот Саша спать не хотел и вредничал. Но даже он сдался, когда Наташа запела колыбельную.

Я оставлю тебя на этом месте, мой дорогой читатель. Я считаю, не такой уж это и плохой конец. Просто представь эту картину – тихий, мелодичный голос моей прекрасной жены, доносящиеся откуда-то издалека плеск воды и пение птиц, двое прекрасных сыновей в кроватях и их старшая сестра, несмело заглядывающая в их комнату… Война давным-давно позади, и её раны зажили, оставив лишь светлую грусть от перенесенных потерь. А где-то совсем близко меня ждут верные друзья, которых я не видел пять лет и с которыми я проведу остаток этого дня и длинный теплый вечер.

Скажи мне, дорогой читатель – разве это не счастье?

Эпилог.

Осталось черкнуть лишь пару слов об остальных членах нашего достославного отряда. Время было неумолимо, и виделись мы все реже, но дружба наша никогда уже не была порушена, и в редкие моменты встреч мы снова становились такими же, как тогда – молодыми и полными сил, сколько бы лет не прошло с тех пор.

Аля с Эонаром очень скоро догнали нас с Наташей по количеству наследников, и останавливаться на этом не собирались. В их полном распоряжении был прекрасный дворец в Вэстфолде, но при первом удобном случае они посещали родню в Рутении, и потому именно с Алей мы виделись чаще всего их всего отряда – их путь неизменно лежал через наш дом. Аля безвозвратно повзрослела и огонь, всегда пылавший в ней, перестал обжигать, а лишь согревал всех, кто был ее другом – а друзей у нее с годами становилось не меньше, как у большинства людей, а наоборот все больше. От прежней Али остались лишь огненные волосы и шаловливые глаза, которые нет-нет да и стреляли в чью-то сторону – скорее просто по привычке, чем со злым умыслом. Эонара она любила беззаветно и преданно, чего от прежней Али тоже вряд ли можно было ожидать. И жизнь ее ничем более не омрачалась до самой смерти, а годы ее были долгими и преисполненными радости.

Тёма, женившись на прелестной сестренке Родольфуса – миниатюрной брюнетке с живыми карими глазами – окончательно стал унылым говном - то есть, простите, примерным семьянином. Его дом всегда был открыт для нас с Наташей и детьми, а наш – для его семьи, которая тоже пополнялась довольно быстро и многократно. Годам к пятидесяти, когда дети выросли и разбрелись кто куда, Тёма с женой отправились-таки в Рутению, в старый добрый Амон Гварет, где Тёма и прослужил бургомистром до конца своих дней. Город при нем, надо сказать, процветал как никогда, и умер он в почете и всеобщем уважении.

Артемис бросил воинскую службу, как и многие другие его сородичи – к великому счастью Гондора, в воинах долго после окончания Южной войны не было нужды. Он стал наставником и учителем наследника Короля Гондора, и не было во всем Минас Аноре человека, которого царевич любил бы больше, чем Артемиса – за исключением разве что родителей. Дни его были долгими, и он дожил до глубокой старости, все так же сохраняя гордую осанку и все так же крепко сжимая в руках меч, пусть этот меч уже и не убивал более никого, а лишь учил убивать других. И хотя Артемис так никогда и не исцелился полностью от ужасной раны, полученной в долине Моргула, и пусть он так и не простил сам себя за многие свои деяния – иные его дела давным-давно искупили причиненное им когда-то зло, а рана никогда не погасила в нем его крепкого духа. В довольно зрелом возрасте гондорский лорд все-таки остепенился и завел семью, но его двери, тем не менее, всегда были открыты для друзей, и в особенности – для Афароктаса, Короля Харада, а впоследствии – для его сына, вступившего на престол после смерти отца.

Витя больше ста лет пробыл государем Мории, правя разумно и рассудительно, не ведя войн и заключая выгодные союзы. Предполагаю, что такая политика давалась ему тяжело первые несколько лет, держа в уме его воинственный нрав, но именно она принесла его королевству процветание. А уж такой дружбы между Горой и Лесом, между Морией и эльфами Лихолесья, не было никогда прежде и, увы, не было и после – столь малочисленны стали эльфы и столь сильно избегали они любых связей с миром, который все больше и больше становился для них чужим. Но в дни Вити дружба была крепка, и дорога между Казад-Думом и Менельтармой никогда не зарастала травой. Достигнув преклонных лет, Витя уступил правление и поселился в Железных Холмах – отчасти потому, что оттуда было ближе добираться к Андрею в Лихолесье.

Андрос пробыл в Средиземье еще без малого двести лет, путешествуя по свету – когда сам, когда с Артемисом или Витей, когда последним позволяли это сделать дела государственной важности. Он много пил, много смеялся и много шутил, когда был с друзьями – но все было с точностью наоборот, когда их не было рядом. Именно дружба была последней нитей, связывавшей его рвущуюся к Морю, к бессмертной стране душу с все больше меняющимся, и не всегда к лучшему, Средиземьем. И когда Витя, последний из Отряда, прошел свою длинную тропу до конца и покинул этот мир, Андросу не оставалось больше ничего, кроме как отправиться в свое последнее путешествие – на Запад, к далекому Морю, к заветной стране, где он никогда не был, но куда рвался, как любой Перворожденный, проживший на этом свете слишком много зим.

Так кончилась история отряда Девяти. Все они прожили достойную жизнь, и каждый оставил по себе много тепла и света, без которого этот мир был бы чуточку хуже. И мы говорим им – спасибо.

КОНЕЦ

Дата добавления: 2015-11-04