Хроники Средиземья 9 страница

Я перестал чувствовать правое запястье. С отрешенным видом я наблюдал, как оно само по себе поворачивается и направляет мне в лицо налитое Силой Кольцо.

- Вы отобрали у меня право убить вас. Что ж, вы сделаете это и сами. Вы в моей власти, вы четверо – раскатисто произнёс Аристарх.

- Не мы. Лишь наши Кольца – возразил Тёма, и оцепенение враз прошло. Я отвёл ставшую непокорной руку в сторону другой рукой, Аля опустила её, а Наташа просто разжала кулак и отвела Кольцо от своего лица.

- Ты годами создавал свои артефакты, отдавая им всю свою Силу. Ты уверовал в их несокрушимость и всесильность. Но ты забыл об одной очень важной вещи. Сила – не в кольцах, посохах и талисманах. Сила – в нас самих – произнёс Тёмчик, и, улыбнувшись всем нам (а на самом деле, конечно же, одной Альке), снял с пальца Кольцо. То же проделали Аля с Наташей. Я, сжав Кольцо левой рукой, сорвал его с пальца и разжал руку. С мелодичным звоном эта вещица родом из незапамятных времен упала на мраморный пол.

- Всё оказалось очень просто, не так ли, Аристарх? – тихо спросил Тёмчик. Четверо магов подходили к королю Архении, творя на ходу атакующую магию. Без Кольца на пальце я чувствовал себя неуютно – пусть моя Сила никуда не делась, даже не уменьшилась ни на йоту – но управлять ею стало в разы тяжелее. Впрочем, это уже не имело большого значения.

Аристарх больше не атаковал. Он по-настоящему испугался, но уже слишком поздно. Даже Щит, который он выставил, был слишком слабым для колдуна его ранга. Маг четырёх стихий уже ни на что не надеялся.

- За Максима! – крикнул Тёма и обрушил на Аристарха Молот Судьбы. Хиленький щит архенийского короля прогнулся, маг отлетел к стенке. По скуле потекла струйка крови. С трудом Аристарх поднялся на ноги, но был тут же опрокинут на пол Алей – колдунья, всё ещё морщась от боли, с мстительным удовольствием наслала на врага чары Живого Огня.

- За Даню – выкрикнула девушка, заглушив вопль боли Аристарха. Кое-как магу удалось сбить пламя и не сгореть заживо, но это отняло у него последние силы. Когда я ударил Бурей Валар, Аристарх почти не сопротивлялся. Маг четырёх стихий только слабо вскрикнул, когда сила заклинания закружила его телом в воздухе.

- За Рутению! – крикнул я под звук падающего на пол тела Аристарха.

Маг четырёх стихий шевельнулся, и, приоткрыв заплывший кровью глаз, улыбнулся Наташе, на миг застывшей. При виде окровавленного и избитого старика у девушки невольно опустились руки.

- Ты же Светлая, девочка – прохрипел Аристарх. – Ты же не убьёшь безоружного… Пощади немощного старика… я ведь и так растоптан…

- За Сашу – одними губами прошептала Наташа. С её пальцев сорвалась искорка, и душа Аристарха с попутным ветром укатилась в ад.

- Так просто… - после недолгой паузы тихо сказала Аля, ещё не осознавшая того, что всё кончено.

- Ну, не так уж это было и просто – тоном оскорбленного гения протянул Тёмчик. Спустя секунду он уже был оторван от пола и едва не задушен дружескими, но от того не менее цепкими объятиями.

* * *

…бой, казалось, длился уже целую вечность. Но удивительно: они всё ещё оставались живы. Больше тридцати архенийцев сложили головы, штурмуя дверь в кабинет Аристарха, которую удерживали всего три воина – но каких!

У Андрея давным-давно кончились стрелы, и он сбился со счёта на тридцать третьем архенийце. Эльф в придачу к горящей от боли ноге, получил ещё две раны – в живот и в левую руку. Прижавшись к стене и зажимая рану в животе локтем, мирквудец продолжал отражать удары архенийцев. Очередной противник промахнулся мечом на два сантиметра от головы Андроса. Второго шанса архениец не получил – сабля Андрея проткнула его насквозь.

Витя просто истекал кровью. Его раны были неглубоки, но слишком многочисленны, и гному грозила смерть от потери крови. Впрочем, такая мелочь точно не могла его остановить. Его счёт перевалил за четыре десятка, и архенийцы бежали от одного вида его окровавленного лица и сверкающих глаз.

Ни один пехотинец Архении не мог ранить Артемиса – гондорец просто убивал их, прежде чем те успевали нанести удар. Но его могучая фигура была отличной мишенью для лучников. Две или три стрелы впились в тело Артемиса, а доспехи и щит и вовсе напоминали подушку для иголок. Но воин Гондора по-прежнему твердо стоял на ногах и все так же разил архенийцев.

В миг, когда трое друзей всё же почти пали, архенийцы были атакованы сразу с двух сторон. Из кабинета Аристарха вышли наконец с победой изнурённые, но счастливые маги, и несколько десятков противников были смыты исполинской волной Наташи. А снизу остатки лейб-гвардии Аристарха атаковал небольшой отряд рохиррим. Спешившись, они взобрались по лестнице наверх и разбили последних воинов Архении.

От группы всадников Рохана отделился Эонар и подошёл к трём шатающимся воинам.

- О, Эонар! – слабо улыбнулся Андрос – А я думал, ты помер…

- Я тоже рад тебя видеть! – широко улыбнувшись, отозвался сын конунга и заключил обессилевшего эльфа в свои медвежьи объятия.

- Вы почему так долго?! – возмущённо спросил нас четверых Витя. Видок у него был тот ещё. Как, впрочем, и у Артемиса с Андреем. Гондорец в этот момент как раз пытался понять, откуда в его щите и доспехах столько стрел, а эльфийский царевич, прислонившись к стене и вытянув вперёд распухшую ногу, тяжело дышал.

- Ой, это Тёма решил напоследок со стариком поболтать – улыбнувшись, сказала Наташа.

- Вы несправедливы ко мне, мадам – с улыбкой, абсолютно не гармонирующей с нарочито оскорблённым тоном, протянул Тёма. Спустя пару минут до него дойдёт, что фактически он в одиночку переиграл Аристарха, и мы потом всю жизнь обязаны будем ему об этом напоминать, и желательно – почаще)

- Так что получается? – устало спросила Аля. – Всё кончено?

- Для Аристарха и начатой им войны – да. Но для нас всё только начинается – пафосно заявил я. Тёма в ответ на это широко зевнул и ответил:

- Идём спать, господа герои?

И медленно, кто на своих двоих, а кто на плечах товарищей (Андрей, Артемис и Аля), Герои и отряд Эонара покинули башню колдуна. Цель, с которой был созван отряд Девяти Героев, после трёх с половиной лет почти непрерывных сражений, путешествий и потерь, была, наконец, выполнена.

Глава 10. Пора домой!

В темноте, разгоняемой только блеском далёких и каких-то чужих среди грязи и смерти звёзд, небольшой отряд всадников покидал Сеаррон. Впереди, поддерживая сильной рукой потерявшую сознание (хотя, я подозреваю, сделавшую вид, что потеряла сознание) Алю, степенно двигался Эонар. Рядом четыре лошади тащили повозку с тяжело раненными Артемисом, Андросом и Витей (впрочем, последний страдалец, презрев раны, сидел на бортике повозки и, в несомненно лечебных целях хлестал эль). Чуть дальше следовали около десяти всадников, три из которых подвозили впереди себя уставших, но невредимых магов. Так возвращался с последнего задания отряд Девяти Героев.

Рохиррим покидали архенийскую столицу другим путем, не тем, которым шли к своей цели Герои. И поэтому мы не могли узнать, какова была участь Родольфуса и Масика. Наверное, к счастью, ибо так у нас оставались хоть какие-то надежды на то, что они живы. Не видели мы и никого из архенийцев – те немногие, кто выжил при осаде, забились в свои убогие жилища, как звери во время охоты, и ждали своей участи. На милость победителей они, как мне кажется, особо не рассчитывали.

Лагеря союзных армий встретили нас молчанием. Однако в этот поздний час во многих палатках горел огонь – солдаты и офицеры ждали. Ждали вестей, ждали победы – но больше всего ждали конца ненавистной войны. Многие из них провели в походах и на полях сражений уже несколько лет, начав свою войну ещё под Кэйр Андросом, Минас Моргулом или Эвенстаром, и уже успели позабыть, как выглядит родной дом. Конец войны – вот что было бы для них единственной и самой долгожданной новостью.

Возле палатки командования стояла большая группа людей. В первом ряду я заметил дядю Толю, Аванаэра, Афароктаса и еще нескольких эльфийских, рутенийских и харадских командиров. Из-за темноты они сперва увидели лишь Эонара с обмякшей (судя по всему, просто сладко спящей) Алей и повозку с ранеными. На лицах полководцев отразилась тревога, лишь возросшая, когда они узнали в раненых Артемиса, Андроса и Витю (бравый гном всё же решил прилечь отдохнуть – раны вкупе с парой бутылок эля дали о себе знать). Так что когда мы с Наташей, держась за руки, нетвердой от магического истощения и обычной человеческой усталости походкой подошли к собравшимся, они ещё пару секунд оставались напряжёнными, прежде чем с улыбками облегчения обнять нас и заодно стоящего в стороне с потерянным видом Тёмчика.

- Ну что? Победа? – спросил нас дядя Толя.

- Вроде да… - неуверенно ответил Тёма и смущённо улыбнулся.

- Так чего же мы стоим? Пойду, прикажу накрывать столы! – засуетился Аванаэр.

- Погоди, Аванаэр, давай с утра разберемся – раздался из повозки голос Артемиса. – А то Витя нас никогда не простит, если мы без него начнем.

Я взглянул на повозку с ранеными. Несмотря на свои раны, Артемис уже сидел и выглядел довольно жизнерадостно, если не считать кучи повязок и жгутов на его туловище. Во всяком случае, стрелы из него больше не торчали. Рядом, опёршись спиной на бортик, полулежал зеленоватый, но улыбающийся Андрей, а в тени навеса оглушительно храпел король Мории.

Спустя пару минут новость о нашем триумфальном возвращении подняла на ноги весь лагерь. Все вокруг суетились, обнимались, делились радостной вестью с теми, кого только разбудил стоящий вокруг шум и просто безобразно галдели. Весь лагерь за пару минут превратился в гудящий, орущий и пьющий улей.

Единственным, кто не поддался всеобщему ликованию, был Афароктас. На его лице читалось разве что облегчение от окончания войны, но куда больше там было печали. Причину этой печали понять было просто – верный советник харадского короля не вернулся из последнего боя. Более того, Афароктас, встречая нас, даже не удивился его отсутствию – как будто знал с самого начала…

Заметив, что я уставился на него, король Харада поднял глаза и посмотрел на меня с какой-то отцовской любовью.

- Мы не забудем Аскара – молвил я. – Сожалею, его мы не сумели доставить его тело в лагерь… боюсь, враги его не пощадили…

- О теле позаботились – пустым голосом ответил Афароктас. – Его принёс в лагерь ваш друг, незадолго до вашего возвращения.

- Друг? Родольфус? – с изумлением спросил я.

- Да, да, тот странный малый в плаще с капюшоном… - подтвердил мои надежды южанин. – Он был изранен и изнурён, и не говорил ни слова… и, кажется, он плакал. Аскар что-то говорил о нём, вроде бы они были друзьями… - Афароктас поморщился и сглотнул подступивший к горлу ком.

- Расскажи мне о его смерти – попросил он.

- Аскар вёл нас улицами Сеаррона – начал я. – Он шёл впереди, а вокруг в заброшенных домах были лучники. Один из них выстрелил… стрела предназначалась не Аскару, от неё должна была погибнуть моя жена… Аскар закрыл её собой, и стрела попала ему прямо в сердце. Он умер сразу, не мучаясь… и он достоин был такой смерти.

На моих глазах выступили слёзы, и внутри меня растекалась каким-то горьким теплом грусть и тоска. Афароктас, наоборот, улыбнулся и сказал:

- Аскар мечтал о такой смерти… он хотел погибнуть в час победы, он хотел, чтоб триумф и ликование затмили горечь от его утраты. Он никогда не хотел, чтоб по нему плакали…

- Он спас Наташу. А я уже не смогу вернуть ему долг – только и сказал я.

- Нет, юный рутениец. Это Аскар вернул тебе долг… часть долга – возразил король. – То, что вы сделали для Харада, бесценно. И если Аскару суждено было погибнуть, я рад, что он погиб ради вас…

- Отбрось печаль, друг – тепло молвил Афароктас, положив мне руку на плечо. – Сегодня день нашей победы. Утром я буду радоваться этой победе вместе со всеми, радуйся и ты… только помни, какова цена этой победы.

И я помнил это. Помнил всегда, до конца дней своих я помнил, чьим смертям мы обязаны своими жизнями и своей победы. И никто другой из нас, я уверен, этого не забывал. Да и как могли мы забыть, если все они до сих пор перед нашими глазами? Радагаст, Максим, Саша, Бергил, Берегонд, Эорал, Грунар, Аскар… и сотни тысяч простых воинов, чьи имена ничего не скажут простому обывателю, но сами они внесли в победу свою жертву, каждый одну и ту же – собственную жизнь. Мы не забудем, нет…

* * *

Лишь к рассвету лагерь утих, и празднующие победу солдаты отправились отдохнуть перед следующим днём празднований. Впрочем, все Герои к тому времени уже крепко спали. Артемис и Андрей, сдержав обещание не отмечать без Вити, отдыхали и отходили от ран в окружении лучших лекарей Средиземья. Алю, уже спящую, бережно доставил в её палатку Эонар. Тёма некоторое время посидел с дядей Толей и другими гваретцами за праздничным столом, но после третьей рюмки уснул прямо на своём стуле. Мы с Наташей ещё нашли силы на нежный и как всегда прекрасный секс, но надолго нас не хватило, и мы, обнявшись, крепко уснули. А в это время над Средиземьем занимался рассвет первого за четыре года мирного дня – 15 февраля двадцать восьмого года.

Поздним утром я проснулся уже без Наташи – заботливая мама, открыв портал, отправилась домой, к Катюше. Остальным Героям суждено было добиваться домой другим путём. А до того мы должны были дождаться гондорскую делегацию во главе с Арагорном, собирающимся посетить свежезавоёванные земли, убедиться, что архенийцы не намерены больше воевать и установить на этих землях новый порядок.

Остаток дня и приличный кусок ночи ушёл на всенародные гулянья. Все Герои, если быть откровенным, порядком набрались – но, что поделаешь, это неотъемлимая часть победы. По ходу пьянства Витя взял у Андроса убедительный реванш за битву в Сеарроне (там Андрей все-таки смог обойти короля Мории на двоих противников) – эльф, продержавшись семь часов беспрерывного застолья, все же сдался и отправился к себе в палатку отходить. Там его поджидал приятный сюрприз в виде трубки, позаимствованной когда-то у него Родольфусом. Приятный вдвойне, ведь помимо возвращения пропажи мы получили ещё одно доказательство того, что наш таинственный друг жив. А вот как это у него получилось, мы вряд ли узнаем. Родольфус, всегда вовремя приходивший на помощь и неожиданно открывшийся нам, так же неожиданно и ушёл, сделав все, что мог.

Неизвестной осталась лишь судьба Масика, верного боевого слона. Его останков в Сеарроне не нашли, но обратно в лагерь он тоже не вернулся. Скорее всего, могучий зверь, повергнув своих врагов, отправился умирать подальше от этого проклятого города, где весь воздух пропитан кровью и гарью. Но среди Героев по молчаливому согласию установилось поверье, что Масик просто ушёл, ушёл туда, где ему не нужно будет убивать, туда, где не будет войны и смерти, и живёт там с какой-нибудь симпатичной слонихой и кучей слонят. Аля даже утверждала, что видела, как наш огромный друг величественно и степенно топал навстречу закату на родину, в Харад. Как она могла это увидеть, мы деликатно не спрашивали. Кто знает, кто знает…

Когда празднования немного стихли (а на это ушёл не один день), войска союзников занялись погребением своих павших. В последней битве жертв было сравнительно немного, и боль их утраты была преуменьшена триумфом, но и их, погибших за несколько часов до победы, оплакивали не менее горько, чем всех, кто ранее пал на долгом пути к этой победе.

Отдельно от прочих, под небольшим холмом, заросшим пяти – десятилетними ольхами, похоронили Аскара. К его могиле собрались многие тысячи харадрим, но немногим меньше было и солдат других народов – эльфов, гондорцев, рохиррим и рутенийцев, пришедших проводить одного из тех, кто лишь недавно перестали быть смертельными врагами. А ближе всего к могиле стояли Герои и Афароктас – те немногие, кому Аскар приоткрыл дверь в себя, те, кому он был не только командиром или союзником, а другом. Те, кто наибольшим были ему обязаны…

Был рядом и Родольфус. Он стоял не вершине холма – молчаливая недвижимая тень в серебристом плаще. Стоял, как всегда, ничем не выдавая своего присутствия. Думаю, многие даже его не заметили. Он тоже пришёл проститься со своим другом, прежде чем надолго исчезнуть для всех, чьи жизни он спас не однажды.

Слово, что характерно, взял Артемис:

- Аскар был другом для всех народов Средиземья, он бы, может быть, лучшим из харадрим… Он совершил множество подвигов и добрых дел… Но для меня он останется человеком, навсегда изменившим мое мнение о народе Харада.

Афароктас! В этот день я призываю забыть наши взаимные обиды. Я прошу твоего прощения первым, ибо я первым счёл тебя недругом. Я очень сожалею, что лишь смерть Аскара прекратит нашу вражду – мы должны были покончить с ней куда раньше…

Артемис не успел договорить – король Харада шагнул к нему и заключил гондорца в тесные объятия.

- Прости и ты меня, гондорский лорд – ответил Афароктас. – Я видел в тебе заносчивого и коварного человека, которому нельзя доверять, и считал такими всех гондорцев. Я был дважды неправ – и люди Гондора на самом деле другие, и ты, Артемис – лучший из них. Сегодня я клянусь, клянусь на могиле своего самого близкого друга… клянусь никогда более не считать врагами людей твоего народа и тебя, доблестный рыцарь.

И гондорец с харадримом снова обнялись, как братья, и все солдаты Харада и Гондора встретили примирение своих военачальников радостными криками и аплодисментами. И вечная вражда двух народов на несколько десятков лет была забыта, пусть даже ничто и никто не сумеет прекратить её навсегда.

Так, в мире и радости, ушёл Аскар, советник и полководец короля Харада, друг всех народов Средиземья. Ушёл так, как и хотел уйти, сделав многое при жизни и не меньшее уже после смерти, примирив врагов и принеся им общую и великую победу.

* * *

Дни рождающейся весны 28-го года проходили скучно и однообразно, и оттого очень медленно – но всё же проходили. В конце апреля в Сеаррон прибыл король Гондора Арагорн, клятвенно пообещал выжившим архенийцам, что Гондор не станет вмешиваться в их дела и даже пообещал прислать людей и продукты для восстановления страны из пепла. Архенийцы к тому времени уже успели привыкнуть к солдатам союзных армий и даже наладили с ними неплохие отношения. Враждебность и страх по отношению к захватчикам пошел на убыль. Архенийцы вдруг обнаружили, что могут вполне мирно жить без тиранов на троне, избрали себе предводителей из числа тех, кто не ладил со старой властью и начали потихоньку отстраивать Сеаррон. Похожие процессы происходили и в других архенийских городах.

Конечно, Архения никогда больше не достигла той мощи, которую имела при Герберте и Аристархе. Конечно, были люди, сожалевшие об угасшем величии державы. Архения стала лишь одной из многих южных стран, в той или иной степени зависимых от Гондора, и это не могло устраивать сильных и волевых людей, которыми так богат юг Средиземья. Но ограниченная свобода и схождение Архении с политической арены Средиземья, превращение её в мирную республику землепашцев и ремесленником были меньшей из бед в сравнении с режимом Аристарха, унёсшим жизни более двух третей населения страны.

Конечно, Архения уже никогда не была полностью свободной. Арагорн и первые его потомки ещё сдерживали слово, данное Гондором архенийцам, но спустя сотню лет Архения начала превращаться в провинцию Гондора, как и многие другие государства. Но это уже тема совсем иного рассказа, который напишут другие. Тогда, в эйфории победы, никто и не собирался думать о том, что произойдёт через сотни лет.

В середине мая войска союзников отправились по домам. В Архении остались лишь небольшие отряды Гондора и Харада, да и те больше помогали местным справиться с повоенной разрухой и мародерами, чем мешали им жить. Остальные же отправились мимо огромного озера Ордален на северо-восток, к реке Харнен, откуда начинались дороги в Гондор и Харад. В начале лета могучая река Юга осталась позади, и дороги разделились. Армия харадрим отправилась на запад, остальные продолжили поход на северо-восток.

Афароктас же с несколькими ближайшими соратниками и с отрядом всадников вернулся на юг, поскольку считал именно своим долгом исполнить последнюю просьбу Даниила – похоронить его в родных землях, у моря. Тело Дани, защищенное от тлена чарами Али и Тёмчика, как вы помните, осталось неподалёку от Сеаррона. Афароктасу и его людям предстоял долгий путь – от Сеаррона до Лиоса много сотен лиг по морю – но харадский король твёрдо стоял на том, что именно он должен доставить павшего герцога Трагоне на Родину.

Все Герои сердечно попрощались с Афароктасом (особенно Артемис) и пожелали ему спокойно добраться до места назначения. Там нам предстояло встретиться, возможно, в последний раз.

Прошло ещё несколько недель и мы, пройдя по горным серпантинам Сепиррелии и мрачным лесным тропам Кханда, вышли в Пограничье. В первых числах июля мы достигли Изгарных гор и ступили на многократно исхоженную Героями за последние четыре года торную дорогу в Гондор. Но Герои вместе с армией Рутении на этот раз должны были пойти по этой дороге в обратную сторону – к Эвенстару, в Рутению.

Последний вечер перед расставанием был тёплым, прекрасным и тихим. И уж точно ничто не предвещало той драмы, которой суждено было разыграться здесь спустя всего пару часов.

Дело в том, что отношения Андроса и Тёмчика, ставшие, казалось бы, вполне дружескими, в последние полгода постепенно и неуклонно портились. Виной тому, конечно же, был тот факт, что Аля всё дальше и дальше уходила от них. И Андрей, и Тёма видели это, но оба толковали это неправильно: Тёма винил во всём Андрея, а Андрей, соответственно, видел причиной всех бед Тёму. И оба они, ослеплённые ревностью, не видели или не желали видеть Эонара.

Надо сказать, что прямой вины Али в их конфликте на этот раз не было. Девушка не провоцировала их на ревность друг к другу, как раньше, она вообще проводила с ними довольно мало времени. Отношения Али и Эонара давно уже перешли в фазу романтических и близких, и колдунья огня мало заботилась о том, как там поживают её неудачливые воздыхатели. А в это время между эльфом и магом зрел конфликт, и фитиль уже догорал…

Взрыв произошёл вечером третьего июля. Утром Тёма и Андрей в очередной раз затеяли словесную перебранку по какому-то мелочному поводу, но вроде как успокоились. Аля в очередной раз укатила с Эонаром ездить верхом по бесконечным вересковым пустошам Пограничья. Мы с Артемисом, Витей и дядей Толей сидели в палатке и резались в карты. Естественно, гондорец, как обычно, греб деньги лопатой, и я успел проиграть уже не меньше сотни серебряных монет, как вдруг мы услышали неподалеку голоса Андрея и Тёмы. Голоса были злыми и раздражёнными, и пусть мы не слышали слов, но несложно было догадаться: ребята снова ругались. В этом не было ничего необычного, и Артемис намеревался спокойно продолжить игру, но трое его соперников, ухватившись за шанс прекратить свое разорение, отказались, и мы вчетвером вышли на улицу.

Тёма и Андрей стояли на невысоком холме рядом с палаткой Али. Конфликт перешёл в ту фазу, когда слова уже не имели значения – каждый из них ждал удобного момента, чтоб врезать неприятелю первым.

Что послужило поводом для конфликта, никто так и не узнал – его участники не спешили об этом рассказывать, а мы благоразумно не допытывались. Но я думаю, что сам повод был незначительным и безобидным – как обычно и бывает в случаях, когда этот повод долго и тщательно ищут, да еще и обе стороны. А Андрей и Тёма искали его непрерывно уже несколько недель.

Слов по-прежнему не было слышно, доносились лишь обрывки раздраженной речи. Впрочем, вслушиваться было уже необязательно – слова закончились, и Тёма замахнулся на Андрея, но эльф опередил его и толкнул того на землю, а следующим движением обнажил клинок и приставил его остриём к груди Тёмы. Мы побежали к холму как можно быстрее, стремясь остановить это как можно скорее.

- Ты всегда был на вторых ролях… стоял в стороне, пока другие добивались славы… никогда и ни в чём не был первым… - доносился до нас какой-то необычайно злой и холодный голос Андроса, смотрящего сверху вниз на Тёмчика. – Почему же ты решил, что можешь быть первым для Али? Ты слаб и нерешителен, ты ждал и надеялся, пока другие действовали… а девушкам такие не нужны. Ты ничего не сделал, чтобы добиться её, в то время как её добивались другие… в то время, как её добивался и добился я…

- Вот сейчас ты врёшь, Андрей – спокойным и даже миролюбивым голосом ответил Артём, и именно это кажущееся спокойствие испугало меня больше всего. Я понял, настолько мой друг близок к безумию…

- Мы сейчас – буркнул Артемис и вместе с Витей быстро побежали куда-то. Мы с дядей Толей остались наблюдать за происходящим, пробираясь к парням поближе.

Андрей в ответ на реплику Тёмы лишь расхохотался и, наклонившись к магу земли, бросил:

- Я был с ней этой ночью, Тёма! Но конечно, ты мне не поверишь, ты же у нас грёбаный романтик, ты же веришь в то, что она любит тебя… ты неудачник, смешной и…

Андрей не договорил – ответом ему был мощный удар в челюсть, от которого эльф пошатнулся и выронил меч. В следующий миг Тёма сделал резкое движение правой рукой, на которой было магическое кольцо – и ошалевший Андрей повис над пропастью, которой обрывался холм.

- Сынок, не дури! – крикнул дядя Толя. Маг земли лишь отмахнулся и с нехорошей улыбкой повернулся к повисшему в воздухе эльфу.

- Тёма, остановись! – вторил я, замечая всё нарастающее безумие в глазах друга. В это время я уже поднимался на холм.

- Рома, ты мой друг, но если ты будешь мешать мне, я вынужден буду на тебя напасть – слишком спокойным голосом сказал Тёмчик. Я, продолжая бежать, на полном ходу уткнулся в невидимую стену и кубарем скатился вниз по склону холма – защита мага земли сработала на славу.

- Зачем ты врёшь мне Андрей? – с укоризной спросил Тёма. – Ты ведь дальше от Али, чем солнце от морских глубин, и твои слова этого никак не изменят… так зачем?

- Артём! – слабо вскрикнул я, впадая в панику. Мой друг лишь взглянул на меня и отвёл глаза, вперившись с холодной ненавистью над зависшего под вечерним июльским небом Андроса. Эльф не отвечал. Он был испуган, как никогда прежде не был, за все тысячу семьсот лет своей жизни. И немудрено – хоть эльф сотни раз оказывался на волоске от гибели, но впервые всё зависело не от его ловкости, храбрости, силы или даже удачи. Всё зависело лишь от милосердия и благоразумия Тёмчика. Ни первого, ни второго его холодное лицо сейчас не источало.

Прошло несколько ужасных секунд, но Андрей всё еще был жив, а со стороны лагеря рохиррим возвращались Артемис, Витя и… Аля - со смесью решительности и раскаяния на лице.

- Тёма… прошу тебя – сказал девушка. – Не убивай его.

Она не умоляла, нее кричала и не бежала к парням. Она просто смотрел на Тёмчика… даже не с обвинением, нет… скорее, с осознанием своей вины. Этим взглядом она словно просила прощения у них обоих, многие месяцы сходивших с ума от её чар и её слабости… её неготовности признаться, открыть свои истинные чувства.

Тёма взглянул на Алю. На миг его лицо дрогнуло, но он овладел собой и вернул своему взгляду спокойствие и бесстрастность.

- Ты любишь его? – спросил он, жадно впиваясь глазами в Алю и больше всего на свете боясь услышать «да».

- Причём здесь это? Я ради тебя прошу: не делай этого. Не губи себя… тебе же потом с этим жить… - ответила колдунья.

Ещё несколько секунд – и Тёма, коротко кивнув, отвёл глаза от Али и опустил руки. Андрей шлепнулся на землю и остался лежать, приходя в себя. Маг земли секунду простоял, глядя на свои руки, затем взглянул на меня – и я увидел, как безумие уходит из его глаз, а на смену ему приходит ужас от понимания того, что он едва не совершил. Обхватив голову руками, Тёма, не глядя ни на кого, изо всех ног пустился прочь. Никто не стал бежать за ним – вряд ли он сейчас нуждался в чьём-либо обществе.

Аля прошла мимо Артемиса, Вити и дяди Толи, бросила короткий виноватый взгляд на меня, и устремилась к Андрею. Эльф как раз поднимался на ноги, качая головой, как выбравшийся из водоворота пёс. На Алю он не смотрел.

- Андрей… ты в порядке? – спросила она.

- Да, спасибо – холодно ответил мирквудец.

- Ты, в общем, это… прости меня. Не сейчас… прости когда-нибудь – со вздохом сказала Аля.

Андрей промолчал.

- Что будет дальше, Аля? – после паузы спросил он.

- Я уходу. Прямо сейчас. Я больше не в силах противиться своему счастью, больше не хочу мучить вас своим присутствием – ответила девушка.

- С Эонаром? – спросил Андрей. Аля в ответ коротко кивнула.

- Я знал это… но не хотел верить – глухим голосом сказал эльф. – Впрочем, так даже лучше…

- Да, Андрей. Мы ещё увидимся – ответила Аля и начала спускаться с холма.

- Аля! – позвал Андрос, обернувшись к уходящей девушке. Та остановилась и посмотрела на эльфа.

- Спасибо тебе за всё. Пусть всё, что было между нами, было для тебя лишь игрой – но и эта игра пробудила во мне желание жить, погасила многолетнюю усталость от мира. Ибо я любил тебя, и продолжаю любить... и эта любовь живёт во мне светом, огнём духа…

Аля не нашла, что ответить. Она лишь улыбнулась, а затем подошла к Андрею и крепко обняла его. Затем отпустила и, не глядя больше в его сторону, быстрым шагом пошла в сторону лагеря рохиррим. Несколько минут спустя она исчезла из виду, и лишь алые полосы на горизонте, оставшиеся после заката, казались следом от её ярко-рыжих волос…

Дата добавления: 2015-11-04