БЛАГОДАРНОСТИ 5 страница. Бриллиантовые глаза Ви сузились.

Бриллиантовые глаза Ви сузились.

– С кем?

Словно по подсказке, Джон вмешался, спрашивая про Хаммер и план реабилитации… будто махал факелом перед Ти-Рексом, чтобы отвлечь его. Когда Ви заговорил о будущем внедорожника в качестве садовой скульптуры, Куин почти послал воздушный поцелуй приятелю.

О Лейле знали только Джон с Блэем… и все должно оставаться в тайне на начальном этапе.

Будучи аструкс нотрамом Джона, Куин не мог отойти далеко… и он не отошел. Прислонившись к двери, которой грамотно воспользовался Блэй, он достал телефон. Набирая один из домашних номеров, он смотрел на разбитую машину.

Он помнил ночь, когда купил Хаммер. У родителей было полно денег, но они не чувствовали особенной нужды обеспечивать его так, как это было с его сестрой и братом. До перехода он втихаря приторговывал красным дымком, но на обороте зарабатывал немного… впритык закрыть дыру в его нищем месячном содержании, чтобы не жить за счет Блэя все время.

Дефицит наличности закончился, когда его назначили личным охранником Джона. Новая работа шла вместе с нешуточной зарплатой… семьдесят пять тысяч в год. И, учитывая, что он не платил налоги смехотворному правительству людей, а комнатой и столом его обеспечивали, оставалось достаточно зелени.

Хаммер стал его первой крупной покупкой. Он искал варианты в Интернете, но, по правде говоря, он и так знал, что хотел. Фритц занялся переговорами и официальной покупкой… и в первый раз, когда Куин сел за руль, повернул ключ и почувствовал рев под капотом, он чуть не разревелся как девчонка.

Сейчас все разрушено: он едва ли разбирался в машинах, но внешний ущерб был таким капитальным, что было бессмысленно спасать ее…

– Алло?

Голос Лейлы привлек его внимание.

– Хэй. Я только вернулся. Как ты себя чувствуешь?

Четкое произношение, раздавшееся в ответ, напомнило ему о родителях, каждое слово было старательно выговорено и тщательно подобрано:

– Я в порядке, спасибо тебе огромное. Я отдохнула и посмотрела телевизор, как ты и советовал. Показывали марафон «Сделка на миллион»[53].

– Это еще что такое?

– ТВ-шоу, в котором продают дома в Лос-Анжелесе… сперва мне показалось, что это выдумка, но выяснилось, что это реалити-шоу. Я решила, что они все придумали. У Мэдисон роскошные волосы… и мне нравится Джош Флэгг[54]. Он очень сообразительный и хорошо относится к своей бабушке.

Он задал ей еще пару вопросов: что она ела, спала ли она, просто чтобы Лейла продолжала говорить… между звуками он выискивал признаки дискомфорта или тревоги.

– Значит, ты в порядке, – заключил он.

– Да, и прежде чем ты спросишь, я уже попросила Фритца принести мне трапезу. И да, я съем весь свой ростбиф.

Он нахмурился, не желая, чтобы она чувствовала себя в клетке.

– Слушай, это не только ради здоровья ребенка. Ради тебя тоже. Я хочу, чтобы у тебя все было хорошо, ты же знаешь?

Ее голос стал тише.

– Ты всегда был таким. Даже до того как мы… да, ты всегда желал мне только лучшего.

Не отрывая взгляда от автомобильной двери, которую он выбил, Куин подумал о том, как приятно было ударить что-то со всей дури.

– Я собираюсь зависнуть в тренажерном зале. Я свяжусь с тобой перед тем, как уйти спать, хорошо?

– Все в порядке. Береги себя.

– Ты тоже.

Повесив трубку, он заметил, что Ви перестал говорить и смотрел прямо на него, будто с ним что-то не так… ну, огонь на волосах, штаны, свалившиеся до лодыжек, сбритые брови.

– Завел себе женщину, да, Куин? – протянул Брат.

Куин посмотрел по сторонам в поисках спасательного круга, но ничего не нашел.

– Я…

Ви выдохнул через плечо и подошел к нему.

– Да неважно. Я займусь этими телефонами. А тебе нужно купить новую тачку… что угодно, только не Приус[55]. До скорого.

Когда Куин остался с Джоном наедине, было ясно, что парень собирался сказать что-то о том шоу на обочине.

– Джон, я не хочу это слышать. У меня сейчас просто нет сил.

«Дерьмо», показал Джон знаками.

– Вполне подходящее слово, приятель. Ты направляешься в дом?

Исходя из строго описания работы в качестве аструкс нотрама, Куин должен был находиться с Джоном двадцать четыре часа/семь дней в неделю. Но Король сделал им уступку, когда они находились на территории Братства. В ином случае, Куин бы давно и основательно познакомился с бытом Джона и Хекс.

А Джону пришлось бы наблюдать, как он и Лейла… эм, да.

Когда Джон кивнул, Куин открыл дверь и придержал ее.

– После тебя.

Он избегал смотреть в лицо друга, когда тот проходил мимо, просто не мог. Потому, что знал наверняка, о чем думал парень… а Куин не горел желанием обсуждать то, что произошло на той дороге, по которой он шел. Ни дерьмо этой ночи. Ни дерьмо, произошедшее… много ночей назад, благодаря Стражам Чести.

Хватит с него обсуждать это.

Разговоры никому еще не помогли.

***

Сэкстон, сын Тайма, закрыл последнюю «Книгу Устной Истории» и мог лишь просто смотреть на мелкозернистую кожаную обложку с тесненными золотом деталями.

Последняя.

Ему даже не верилось. Сколько длилось это исследование? Три месяца? Четыре? Как могло оно подойти к концу?

Окинув быстрым взглядом библиотеку Братства, с сотнями томов законов, трактатов, королевских указов… он подумал, да, воистину, месяцы ушли на то, чтобы просмотреть их все. И сейчас, когда копание было закончено, примечания – сделаны, и законная тропа для того, что замыслил Король, была проложена, он должен испытывать чувство удовлетворения.

Вместо этого его охватил ужас.

В своей юридической практике и теории он уже затрагивал щекотливые вопросы… особенно, когда приехал в этот огромный дом и вступил в должность личного юриста Короля: Древнее Право было весьма запутанным, архаичным не только в плане изложения, но и в самой своей сути… а правитель расы вампиров был далек от этого. Мышление Рофа – прямолинейное и революционное, и когда дело касалось его правления, прошлое и будущее не всегда мирно сосуществовали без хорошего пересмотра… Древнего Права, разумеется.

Но это – принципиально новый уровень.

Роф, будучи монархом, мог делать все, что ему вздумается… если только соответствующие прецеденты были выявлены, записаны и задокументированы. В конце концов, Король – закон во плоти, физическое воплощение порядка, необходимого цивилизованному обществу. Проблема в том, что традиции зарождались не случайно: они – результат жизни поколений, их решений, основанных на определенных правилах, принятых в обществе. Сторонники прогресса, пытавшиеся повести закостенелое, консервативное общество в новом направлении, как правило, сталкивались с проблемами.

А эта… перестройка устоявшегося порядка? В сложившейся политической обстановке, когда лидерство Рофа уже подвергли сомнениям…

– Ты погружен в мысли.

От голоса Блэя Сэкстон подпрыгнул и чуть не запустил МонБлан через плечо.

Блэй тут же потянулся к нему, чтобы восстановить тот покой, который он потревожил.

– О, прости…

– Нет, все в порядке, я… – Сэкстон нахмурился, посмотрев на влажную, окровавленную одежду. – Славная Дева-Летописеца… что произошло этой ночью?

Очевидно, избегая ответа, Блэй подошел к бару на антикварном комоде[56], стоявшем в углу. Он, не торопясь, выбирал между хересом и Дюбонне[57], и было очевидно, что он мысленно осторожно подбирал слова.

И, значит, это имеет отношению к Куину.

На самом деле, Блэю было плевать на херес и Дюбонне. И, разумеется, он налил себе портвейн.

Откинувшись на спинку кресла, Сэкстон поднял взгляд на люстру, висевшую так высоко над полом. Шикарный экземпляр от Баккары был сделан в середине девятнадцатого века, с кристаллами из хрусталя, выполненными руками мастера.

Он вспомнил, как она еле заметно качалась из стороны в сторону, радуга из отражений света мерцала по комнате.

Сколько ночей назад это произошло? Как давно Куин обслужил ту Избранную прямо над этой комнатой?

С тех пор уже ничто не будет как прежде.

– Разбитая машина. – Блэй сделал большой глоток. – Всего лишь механическая проблема.

«Поэтому твои кожаные штаны намокли, а рубашка пропиталась кровью?» – гадал Сэкстон.

Но он оставил вопрос при себе.

Он начал привыкать умалчивать о некоторых вещах.

Тишина.

Блэй допил портвейн и налил вторую порцию с рвением, присущим законченным пьяницам. Кем он не являлся.

– А… ты? – спросил мужчина. – Как твоя работа?

– Я закончил. Ну, почти.

Голубые глаза Блэя обратились в его сторону.

– Серьезно? Я думал, это займет лет сто.

Сэкстон очертил взглядом столь хорошо знакомое лицо. Эти глаза, в которые, он казалось, смотрел целую вечность. Губы, которые он целовал часами.

Сокрушительное чувство печали, которое ощущал Сэкстон, было также неоспоримо, как и влечение, что привело его в этот дом, к его работе, к его новой жизни.

– Я тоже, – сказал он спустя мгновение. – Я тоже… думал, что уйдет намного больше времени, чем на самом деле.

Блэй опустил взгляд на стакан.

– Ты же давно начал?

– Я не… не могу вспомнить. – Подняв руку, Сэкстон потер переносицу. – Да и неважно.

Опять молчание. Сэкстон был готов поставить свою жизнь на то, что Блэй думал о мужчине, которого любил как никого другого, о своей второй половине.

– Так, в чем он заключается? – спросил Блэй.

– Что, прости?

– Твой проект. Вся эта работа. – Он элегантно обвел комнату стаканом. – Книги, над которыми ты сидел. Если ты закончил, то сейчас можешь сказать мне, в чем дело, ведь так?

Одно короткое мгновение Сэкстон раздумывал над тем, чтобы ответить честно… что было еще кое-что, такое же важное как и то, о чем он умалчивал. Что-то, с чем он думал, сможет ужиться, но со временем оно оказалось слишком тяжелой ношей.

– Ты скоро сам узнаешь.

Блэй кивнул с особой рассеянностью, которая была с ним с самого начала. Но потом, он сказал:

– Я рад, что ты здесь.

Брови Сэкстона взметнулись вверх.

– Действительно…?

– Рофу на самом деле нужен хороший юрист.

А.

Сэкстон отодвинул кресло и встал.

– Да. Это верно.

Он собирал стопки бумаг со странным чувством уязвимости. Было ясно, что в этот напряженный, печальный момент, они словно были единственным, что поддерживало его, эти тонкие, но могущественные листы с несметным количеством букв, аккуратно написанных от руки, старательно выстроенных в ряды текста.

Он не знал, что бы делал без них в ночи, подобные этой.

Сэкстон прокашлялся.

– Что планируешь на остаток вечера?

Он ждал ответа, а его сердце гулко билось в груди, потому, что он один, казалось, осознавал, что задание короля – не единственная вещь, подошедшая к концу этой ночью. Воистину, безосновательный оптимизм, питавший его на начальных этапах этого любовного романа перерос в некое отчаяние, заставляя его хвататься за соломинку, что было несвойственно для него… но сейчас даже это исчезло.

Ирония, на самом деле. Секс был краткосрочной физической связью… и очень часто в своей жизни он искал только его. Даже с Блэйлоком, в самом начале, было также. Но со временем его сердце вступило в игру, поэтому он оказался там, где был этой ночью.

В конце пути.

– …потренироваться.

Сэкстон встряхнулся.

– Что, прости?

– Я собирался потренироваться недолго.

«Опустошив графин портвейна?» – подумал Сэкстон.

На мгновение, ему захотелось выпытать подробности этой ночи, точные «кто», «что» и «где»… будто они привнесут некое облегчение. Но он был не настолько глуп. Блэй был сострадательным, добрым парнем, и пытка – то, что он делал по работе, имела место лишь когда она была необходима.

Не будет облегчения – ни от какой комбинации секса, разговоров и молчания.

Будто бы сбираясь с духом, Сэкстон застегнул свой блейзер на пуговицы и проверил, чтобы галстук был на месте. Осмотр груди показал, что платок в кармане лежал аккуратно, но его французские запонки на рубашке необходимо подтянуть, и он тщательно позаботился об этом.

– Мне нужно передохнуть перед разговором с королем. Боль в плечах от целой ночи, проведенной за столом, убивает меня.

– Прими ванну. Поможет расслабиться.

– Точно. Ванна.

– Увидимся после, – сказал Блэй, налив себе очередную порцию, и подошел ближе.

Их губы встретились в коротком поцелуе, после чего Блэй отвернулся, вышел в фойе и поднялся по лестнице, чтобы переодеться.

Сэкстон наблюдал, как он уходит. Даже сделал пару шагов, чтобы видеть, как его ботинки поднимаются по парадной лестнице, преодолевая одну ступеньку за раз.

Часть его кричала, чтобы он последовал за мужчиной наверх, в их спальню и помог ему раздеться. Не считая эмоций, физическое притяжение между ними всегда было сильным, и ему хотелось злоупотребить этим.

Но даже этот вариант «Бэнд-Эйда»[58] истрепался.

Подойдя к бару и налив себе хереса, он сделал глоток и устроился перед камином. Фритц недавно обновил дрова, и пламя было слишком ярким и высоким над стопкой поленьев.

Будет больно, подумал Сэкстон. Но это не сломает его.

Рано или поздно, он переживет это. Излечится. Пойдет дальше.

Сердца разбиваются постоянно…

Об этом даже кто-то спел?

Вопрос, разумеется, в том, когда он обсудит это с Блэем.

Глава 9

Беговые лыжи с ритмичным, быстро повторяющимся шумом шли по снегу.

Буря, пришедшая с севера, рассеялась после рассвета, а восходящее солнце, сиявшее из-за облаков, лучами пронзало лес прямо до мерцающей земли.

Золотые столбы напоминали Соле Морте клинки.

Впереди ее жертва красовалась, словно яйцо Фаберже[59] на подставке: дом на берегу Гудзона представлял собой архитектурный шедевр, клетка из перекладин, казавшихся хрупкими, держала несколько рядов несметного количества стеклянных панелей. Отражения воды и восходящего солнца со всех сторон – словно фотографии, сделанные искусными мастерами. Казалось, картинки застыли в самом здании.

Не можешь ведь ты так жить, подумала Сола.

Только если оно не пуленепробиваемое? Но кто найдет столько денег?

Согласно общественным архивам Колдвелла, земля была скуплена Винсентом ДиПьетро два года назад и застроена его компанией по операциям с недвижимостью. На стройке не экономили… по крайней мере, судя по данным налоговых деклараций, стоимость превышала восемь миллионов долларов. Сразу после окончания строительства, собственность сменила владельца, но перешла она не к человеку, а в имущественный траст… с единственным юристом в Лондоне – в качестве доверительного управляющего.

Но она-то знала, кто тут жил.

Он – причина, по которой она была здесь.

Он также виновен в том, что она вооружилась так основательно. У Солы было полно оружия в легкодоступных местах: нож в ножнах за поясницей, пистолет на правом бедре, раскладной нож, спрятанный в воротнике ее белой камуфляжной парки.

Мужчинам, вроде ее цели, не нравилось, когда за ними шпионили… даже если она пришла получить информацию, а не убивать его. Сола не сомневалась – если он обнаружит ее на своей территории, то дела пойдут скверно. Весьма скверно.

Достав бинокль из внутреннего кармана, она почти не двигалась и внимательно прислушивалась. Никто не приближался с заднего фланга, а впереди она четко видела заднюю часть дома.

Как правило, когда ее нанимали на подобное дело, она работала ночью. Но не с этой целью.

Умельцы наркоторговли трудились с девяти до пяти, ночи, а не дня. В светлое время они спали и трахались, в этот период лучше всего следить за их домами, изучать их привычки, получать представление о персонале и том, как они защищали себя во внерабочее время.

Наведя близкий фокус на дом, она приступила к осмотру. Гаражные двери. Черный вход. Окна на полстены, которые, как она решила, располагались на кухне. А потом начинались раздвижные окна, от пола до потолка, укрывая задний фланг и уходя за угол, в сторону берега.

Все три этажа.

Внутри ничего не двигалось, насколько ей было видно.

Блин, стекла обалдеть как много. И, в зависимости от угла падения света, она на самом деле могла заглянуть в некоторые комнаты, особенно в то большое открытое пространство, которое, казалось, занимало добрую половину первого этажа. Мебель немногочисленная, в стиле модерн, будто хозяин не любил праздно шатавшихся гостей.

Вид оттуда наверняка был изумительным. Особенно сейчас, с солнцем и частичным укрытием в виде облаков.

Наведя бинокль на карниз крыши, она искала охранные камеры, ожидая обнаружить их установленными через каждые двадцать футов.

Ага.

Ну, это было логично. Судя по тому, что ей сказали, владелец был чертовски осмотрительным… а эта безустанная недоверчивость сопровождалась хорошей дозой основательного подхода к безопасности, включая бесчисленную охрану, пуленепробиваемые тачки, и, вполне вероятно, постоянное наблюдение за любой местностью, где бы только не находился индивид.

Например, мужчина, нанявший ее, мог похвастаться этим набором, и даже больше.

– Что за… – прошептала она, снова фокусируя бинокль.

Она задержала дыхание, чтобы убедиться, что вовсе не шевелилась.

Это было… совсем ненормально. Во внутреннем убранстве дома происходили волнообразные колебания: мебель, которую она видела, еле заметно двигалась.

Опустив высокомощные линзы, Сола оглянулась по сторонам, думая, что возможно, проблема была в ее глазах.

Нет. Все сосны в лесу вели себя подобающим образом, стоя без движений, их ветки не шевелились в холодном воздухе. И, снова приложив линзы к глазам, она взглядом очертила крышу и каменные трубы.

Все было абсолютно недвижимо.

Назад к стеклу.

Делая глубокий вдох, она задержала кислород в легких и прижалась к ближайшему толстому березовому стволу, давая телу дополнительную опору.

Что-то по-прежнему было не так. Рамы тех раздвижных окон, линии фонарей и всего остального в доме? Статичное и твердое. Интерьер же, с другой стороны, казался… чокнутым, словно сборное изображение было создано, чтобы представить вещи так, будто там была мебель… и эта картинка была наложена на что-то, словно занавесь… которая колебалась от мягких потоков воздуха.

Этот проект будет намного интереснее, чем она полагала с самого начала. Доклад о деятельности партнера по бизнесу ее «друга» – работа для нее раз плюнуть. Она предпочитала более сложные задачи.

Но, вероятно, это дело труднее, чем казалось на первый взгляд.

В конце концов, камуфляж означал, что ты что-то скрываешь… и она сделала карьеру, докапываясь до того, что люди предпочитают прятать. Секреты. Ценные предметы. Информация. Документы.

Слова, определявшие существительные, были неважны для нее. Акт проникновения в запертый дом, машину, сейф или кейс, извлечение искомого – вот, что имело значение.

Она была охотницей.

А мужчина в том доме, кем бы он ни был – ее добычей.

Глава 10

Блэю не стоило даже близко подходить к гантелям, а тем более к тому железу, что стояло в тренажерном зале тренировочного центра. От выпитого на пустой желудок портвейна он окосел и потерял координацию. Но ему было необходимо какое-то направление… план, место назначения, куда можно отвести свой жалкий зад. Хоть что-нибудь, лишь бы не идти в свою комнату, где бы он уселся на кровать и начал день точно так же, как и ночь – с сигаретой, уставившись в пространство.

Может, заправившись еще портвейном.

Выйдя из подземного туннеля, Блэй пересек кабинет и толкнул стеклянную дверь.

Он прошел дальше, отпивая из наполовину пустого стакана, его мысли крутились вокруг одного и того же, он гадал, когда же наконец закончится все это дерьмо между ним и Куином? На его смертном одре? Боже, он сомневался, что протянет так долго, учитывая продолжительность их жизни…

Возможно, ему надо уехать из особняка. Перед убийством Велси, они с Тором жили в своем собственном доме. Черт, в таком случае, он будет видеться с Куином только во время встреч с Братством, а с таким количеством людей вокруг, будет не так уж сложно держаться от него подальше.

В последнее время он именно этим и занимался.

По сути, им тогда вообще не придется пересекаться. Куин был напарником Джона из-за всей этой фигни с работой аструкс нотрама, а благодаря скользящему графику дежурств и разделу территории, они с Куином сражались вместе только в экстренных случаях.

Сэкстон может приходить в особняк на работу…

Блэй застыл перед входом в тренажерный зал. Сквозь стеклянную дверь он увидел, как поднималась и опускалась штанга, и, судя по «Найкам», он точно знал, кто это.

Черт возьми, ему не удастся передохнуть.

Наклонившись вперед к двери, он приложился головой раз. Другой. Третий…

– Ты должен делать повторения на тренажере, а не перед дверью.

Голос Мэнни Манелло был подобен пинку под зад ботинком со стальным носком.

Блэй выпрямился, и мир вокруг сделал пирует, да так, что ему пришлось опереться о косяк, чтобы это осталось незамеченным. К тому же он постарался спрятать свой практически пустой стакан.

Доку вряд ли понравится, что он собрался качаться под воздействием алкоголя.

– Как дела? – спросил Блэй, хотя ему было абсолютно все равно, и это не касалось напрямую хеллрена Пэйн. Просто сейчас ему было плевать практически на все.

Губы Манелло начали двигаться, и какое-то время Блэй наблюдал, как они выдавали слова. Спустя мгновение, они распрощались, и Блэй снова остался один возле двери.

Казалось бестолковым просто стоять там, и он сказал доку, что пойдет заниматься. К тому же, там было сколько, двадцать пять тренажеров? Плюс штанги и гантели. Беговые дорожки. Лестница, эллиптические тренажеры, дофига всего.

«Я не люблю Лейлу».

Блэй с проклятьем толкнул дверь и приготовился к неловкому «о, привет, это ты». Но Куин даже не заметил его. Вместо того чтобы включить стереосистему, парень надел наушники, которые полностью закрывали его уши, и сейчас шел к стойке для подтягиваний, которая прилегала к бетонной стене.

Стараясь держаться как можно дальше, Блэй подошел к первому попавшемуся тренажеру… жим сидя, какая разница.

Поставив стакан и отрегулировав вес, он устроился поудобней на скамье, обхватил двойные ручки и начал жать от груди.

Смотреть было не на что, только на Куина.

Может, просто потому, что его глаза отказывались смотреть в другом направлении.

Мужчина был одет в черную майку, которая полностью открывала его широкие плечи… мышцы перекатывались под кожей, когда он подтянул свое тело наверх, выпуклости и контуры принадлежали воину, а не юристу…

Блэй остановил себя.

Было абсолютно нечестно делать подобное сравнение, ни в коем случае. Спустя почти год, он познал тело Сэкстона как свое собственное, мужчина был очень хорошо сложен, стройный и элегантный.

Куин еще раз подтянулся, тяжесть его мощной нижней части тела заставила напрячься руки и торс. От прилагаемых усилий у него выступил пот, поблескивая под светом ламп.

Татуировка на его шее пришла в движение, когда он опустился вниз, повисел на руках и снова подтянулся. Вниз. Вверх.

Блэй думал о том, как выглядел мужчина, когда они перевернули «Хаммер»: сильный, мужественный… сексуальный.

Это не происходит на самом деле.

Он не мог просто сидеть здесь и пялиться на Куина…

Картинки прошлого превратили его мозг в экран телевизора. Он видел, как Куин склонился над человеческой женщиной, которая лежала с поднятой задницей на краю стола, его бедра раскачивались, пока он трахал ее, его руки сомкнулись на ее бедрах, удерживая на месте. На нем не было футболки, и его плечи были напряжены, так же как и сейчас.

Жесткое тело использовалось на все сто.

В памяти было много аналогичных картин Куина в различных позах, с разными людьми: мужчинами и женщинами. В самом начале, сразу после перехода, они были в восторге от того, что вместе выходили на охоту, а точнее Куин выходил на поиски, а Блэй соглашался на тех, кого он приводил. Так много секса, со столькими людьми… хотя Блэй был только с женщинами.

Может, потому что он знал, так безопасней, и они, так сказать, «не считаются».

В начале, все было так просто. Но где-то посредине пути, все начало меняться, и Блэй начал понимать, что наблюдая за Куином с однодневными партнерами, он представлял себя под этим телом, берущим то, что парень так просто отдавал. Прошло время, и это были не чьи-то чужие губы на члене Куина, а его. И когда наступал оргазм, а он наступал всегда, это он доводил его до конца. Это были его руки на теле Куина, его губы целовали его, и его ноги были разведены.

И это все испортило.

Черт, он не мог вспомнить, сколько раз смотрел в потолок на протяжении дня, говоря себе, что когда они в следующий раз пойдут в клуб, в те туалеты, или куда-либо еще, он больше не будет участвовать. Но каждый раз, как они выходили, он подобно наркоману ждал очередной дозы.

А потом были два поцелуя, первый здесь, в смотровой комнате клиники. И он молил о нем. А второй – в его комнате перед первым свиданием с Сэкстоном.

И о нем ему так же пришлось просить.

Внезапно Блэй перестал делать вид, что действительно тягает железо, и опустил руки на бедра.

Он приказал себе уйти. Просто подняться, черт возьми, со скамьи и выйти прежде, чем Куин перейдет к другому тренажеру и заметит его.

Вместо этого он снова посмотрел на эти плечи и спину, на узкую талию и упругую задницу, мускулистые ноги.

Возможно, это алкоголь. Последствия спора в эвакуаторе. Вся эта фигня с сексом с Лейлой.

Но сейчас он был возбужден. Тверд как камень. Готов для этого.

Блэй посмотрел на перед своих свободных шорт и почувствовал, что хочет застрелиться.

О Боже, ему нужно немедленно убраться отсюда.

***

Куин продолжал подтягиваться, подход за подходом, его руки онемели, ему казалось, что его мышцы срезают с костей тупым ножом, но это был просто тихий шепот по сравнению с тем, как орали его плечи. Они были настоящей проблемой. Кто-то определенно подошел сзади и покрыл их лаком, а потом отшлифовал промышленным станком.

Куин понятия не имел, сколько подходов он сделал. Сколько миль пробежал. Сколько повторил приседаний или выпадов.

Он просто знал, что должен продолжать.

Цель – полное изнеможение. Он просто хотел отключиться, когда поднимется наверх и упадет в постель.

Спрыгнув вниз, он положил руки на бедра, опустил голову и начал тяжело дышать. Его правое плечо свело судорогой, но он был правшой, так что это вполне ожидаемо. Чтобы разработать мышцы, он очертил рукой большой круг и развернулся.

И замер.

На противоположной стороне голубых матов, на ближайшем от входа тренажере сидел Блэй, такой же неподвижный, как и вес, который он не поднимал.

Выражение его лица было взрывоопасно. Но он не злился.

Вовсе нет.

Он был так возбужден, что его стояк было видно через всю комнату. Может даже через весь штат.

Куин открыл рот. Закрыл. Снова открыл. Он решил, что это был хороший пример того, что жизнь не устает преподносить сюрпризы. Из всех неловких ситуаций, в которые они попадали? Это было не тем, чем казалось. Не после… ну, всего.

Он вытащил из ушей наушникии оставил их висеть на шее, превратив шум концерта в едва слышное шипение.

«Это из-за меня?» – хотел спросить Куин.

На долю секунды он подумал, что это возможно, но слишком самонадеянно. Парень только что толкал речь о том, что они друг для друга – не более чем почасовые наемники, работающие вместе над пищей с повышенным содержанием транс-жиров. Затем Блэй появляется со стояком размером с лом, и первое о чем он думает, что это, возможно, в какой-то степени, из-за него?

Каким надо быть придурком.

И постскриптум: и что, черт побери, он будет делать, если внезапно окажется в параллельной вселенной, с Блэем, толкающим в этом направлении «эй-как-на-счет»?

Конечно, он хотел парня.

Черт побери, он всегда его хотел, настолько, что начал задумываться о том, что вся эта хрень с отталкиванием «во благо Блэя», была не такой уж хорошей идеей.

Обдумывая все это, Куин заметил стакан у ног парня. О, здесь замешан алкоголь… он сомневался, что дюйм темной жидкости на дне стакана был Кока-Колой.

Черт, судя по всему, Сэкстон только что написал парню что-то непристойное, что и послужило причиной эрекции.

Вот такой облом.

«Твой кузен дает мне все, в чем я нуждаюсь. День напролет. Каждый день».

– Ты хочешь еще что-то сказать? – хрипло спросил Куин.

Блэй качнул головой вперед-назад.

Куин нахмурился. Блэй не сорвиголова… никогда им не был, и именно это было причиной того, что на протяжении длительного времени они были так близки. Баланс и тому подобное дерьмо. Сейчас же казалось, что парень на грани потери контроля.

У счастливой пары не все так радужно?

Нет, они были слишком хороши вместе.

– Ладно. – Мысль о том, чтобы ошиваться здесь, пока Блэй готовится к очередной сессии с Великолепным Сэкстоном, была невыносимой. – Увидимся.

Дата добавления: 2015-11-04