Энциклопедия Звездных войн 18 страница

В ее голосе звучал металл. Миракс воздержа­лась от дальнейших расспросов.

— Вообще-то я не собиралась возвращаться за вами, — по собственной инициативе сообщила Инири Форж. — Просто сообразила, что тот, кто летит последним, станет трупом со стопроцент­ной гарантией. А я не самоубийца. Я оторвалась от своих, чтобы поискать другой выход из гаража. А потом заметила, что вы стреляете в штурмови­ка, который меня преследовал. Обычная благодар­ность требовала подобрать вас.

Миракс не без колебаний похлопала Инири по плечу. Форж отодвинулась.

— Ладно, намерения не считаются.

Разговор увял. Корран положил голову на по­душку сиденья. Чтобы отвлечься от боли, он стал думать о происшедшем. На патрульных штурмо­вики не походили. Это был организованный на­лет, облава, если хотите, и тот, кто ее устроил, был отлично осведомлен о том, что творится на фабри­ке. Подробности операции знали двадцать чело­век, а если хоть кто-то из них открыл рот не по делу, количество осведомленных разрасталось по экспоненте.

Из подозреваемых Хорн исключил всех Про­ныр, Миракс, Зиму и Иеллу. Все они, кроме Зимы, присутствовали на фабрике. А Ведж сказал, что алдераанку подкупить невозможно. Правда, он и про капитана Селчу много чего говорил. Корран в подобных вопросах предпочитал никому не верить на слово. Но и Паш, и Иелла подтвердили слова командира.

Миракс тем временем всматривалась в темноту за лобовым щитком. Флаер пошел на снижение.

— Куда мы летим?

— Зекка нашел местечко на случай, если все обернется не так, как хотелось. Доберемся туда, осмотримся... вдруг еще кому-то удалось уйти.

Напряжение понемногу спадало. Миракс вдруг затрясло. Она всхлипнула и укусила себя за палец, чтобы не разрыдаться при посторонних.

— Ему всегда везет, — не слишком уверенно пробормотала она себе под нос. — Повезет и сейчас.

На нее никто не обратил внимания. Инири смотрела только вперед и иногда на приборы. Корран все еще упражнялся в дедукции. Пустое занятие, понял он. Ему в жизни не собрать дока­зательств. Но чем-то заняться все-таки нужно, иначе он с ума сойдет.

Первую строчку в списке подозреваемых зани­мал Зекка Тин. И последнюю — тоже, потому что список состоял всего из одного имени. И без до­казательств Корран знал: их предал Лоскут. С точ­ки зрения импов, кандидатура Тина была самой выгодной. Лоскут долго протестовал, кричал, что хочет заняться чем-нибудь более толковым, важ­ным и серьезным, но Ворру вынудил его выпол­нить поручение. Корран тогда еще заявил с ходу, что для того, чтобы поручить Лоскуту организовать прикрытие, надо выжить из ума. Антиллес посоветовал радоваться, что в этом случае Тин не будет маячить за спиной с заряженным караби­ном в руках.

К ситхам! Хорн даже радовался, глядя, как ворчит раздосадованный Лоскут... Но без доказа­тельств он до второго пришествия Императора будет убеждать остальных, кто оказался тем са­мым ворнскровым потрохом и выдал Проныр имперцам. Если, конечно, сумеет найти Антиллеса живым и здоровым.

Инири сбросила скорость, флаер проскочил в небольшой круглый портал. Как только они очу­тились внутри, опустилась металлическая плита, перекрывая вход и отрезая беглецов от города. Вспыхнул свет. Они находились в ангаре — пус­том, если не считать нескольких гравициклов. Инири посадила флаер.

— Похоже, мы первые, — Форж встала, при­держиваясь за лобовой щиток. — Надеюсь, ос­тальные сумеют добраться сюда.

Она не стала уточнять, имеет ли она в виду Проныр или людей «Черного солнца».

— Хочется верить, — пробормотал Корран.

Он выбрался из машины и, разминая затек­шие ноги, прогулялся к гравициклам. Некоторое время задумчиво разглядывал их, потрогал у одно­го кожух.

— Отойди от гравициклов.

Из бесшумно открывшегося прохода внутрь здания шагнул человек. Розово-голубая кожа мас­лянисто блестела в мертвом свете. В руках Лоскут держал бластер.

— И руки подними. Повыше.

Лоскут посмаковал слова, пробуя их на вкус, восхищенно присвистнул.

— Теперь понятно, почему такие, как ты, на­чальник, обожают произносить эти слова! Ощуще­ние власти, верно? Кстати, Террик, ты тоже пока­жи мне ладошки. Инири, забери у них оружие.

— Эй! Что здесь происходит? — пожелала знать Миракс, не трогаясь с места.

Корран покорно поднял обе руки вверх.

— Ничего неожиданного, — сказал он. — Я говорил, что Лоскут нас выдаст. Он меня не разо­чаровал.

Инири отрицательно покачала головой.

— Не завирайся, КорБез. Он ненавидит импов не меньше тебя. А то и побольше!

— Я не говорил, будто он их обожает. Я ска­зал, что он нас им продал, — Корран, не опуская рук, ткнул большим пальцем себе за плечо в сто­рону гравициклов. — Двигатели холодные. Нас никто не предупредил о засаде, потому что Лоску­та не было на месте. Он побоялся, что импы вме­сто благодарности пристрелят его вместе с нами.

— Так и знал, что ты догадаешься, — одобри­тельно прищелкнул языком Тин. — И знал, что именно ты выберешься оттуда. Что ты, что твой папаша, вам всегда везло. Иначе твой старик меня бы не поймал.

— При чем тут везение? Отец просто умнее тебя.

— Он мертвее меня.

— Какая разница? — Корран пожал плечами; с задранными вверх руками получилось не очень ловко. — И что ты собираешься рассказать Ворру, если кому-нибудь еще повезет уйти целым? Или ты уверен, что никому не удастся спастись?

— Он собирается дать деру, Хорн, — подала голос Миракс. Рук контрабандистка поднимать не стала, а когда Инири сунулась к ней за блас­тером, так глянула на подругу Лоскута, что та ретировалась. — Он хочет обменять тебя на но­вые чистые документы и безопасный проезд на другую планету.

Лоскут весело хохотнул.

— Почти в цель, девушка! За исключением маленькой детали, — Зекка поднял карабин к плечу. — Имперец, с которым я договорился, с бóльшим удовольствием заплатит за ваши трупы. Живые вы ему без надобности.

— С чего ты взял, что он вообще намерен пла­тить?

— Ты же знаешь Лоора, — ухмыльнулся Лос­кут, демонстрируя черные зубы. — Когда он об­манывал?

В пустом ангаре выстрел прозвучал слишком громко, белые стены на мгновение окрасились в красный цвет. Лоскут пошатнулся, привалился к стене, потом его ноги подкосились, карабин вы­пал из рук. Тин прижал обе ладони к животу, пытаясь остановить кровь.

Корран с глупым видом и поднятыми руками стоял посреди ангара и озирался по сторонам. Миракс все так же сидела на прежнем месте.

Инири бросила пистолет на пол, словно он со­бирался ее укусить. Корран оглянулся на звук, а по­том, словно в конце концов очнувшись, подбежал к Лоскуту. Что-то делать было уже слишком по­здно, бесполезно было даже начинать.

— Если в соседней комнате нет бакта-камеры, ты — покойник...

— Точно... как твой папаша... — влажный ка­шель чуть было не вывернул Лоскута наизнанку. — Хочешь знать, не я ли на самом деле его пришил?

— Нет, — Корран отодвинул от Зекки кара­бин; мало ли что. — Я не поверю ни единому тво­ему слову, даже если ты скажешь правду. К тому же, отца это все равно не вернет.

Тин оскалился. Его черные зубы Коррану все­гда казались просто гнилыми, тем более, что изо рта Лоскута вечно жутко воняло.

— Знаешь, что я скажу?.. Лоор о тебе знает. Он обо всех вас знал еще до того, как заставил меня говорить... Сегодня — это я, точно, но до меня языком потрудился кто-то другой...

Хорн растерянно смотрел на Тина, его словно громом ударило.

Селчу!.. Но Ведж сказал, что капитан погиб, и я не мог его видеть... Кто-то другой? Кто?

Лоскут придушенно смеялся.

— Все-таки я зацепил тебя, Хорн...

— Покойники меня не беспокоят, а ты сдох­нешь с мыслью, что предупредил меня обо опас­ности, — Корран покровительственно похлопал Лоскута по плечу, успев отдернуть руку раньше, чем Зекка впился в нее острыми зубами. — Ты только что спас мне жизнь, Тин, и мы до самой смерти не забудем этого факта.

— Корран, — устало произнесла Миракс. — Прекрати патетично трендеть, он тебя не слышит.

Зекка, действительно, не слышал. Глаза с нео­бычными зрачками остекленели. Хорн нереши­тельно потрогал Лоскута. Зекка никак не отреаги­ровал. Корран сунулся пощупать пульс. Так и есть.

Корран встал. Миракс утешала рыдающую Инири. Хорн открыл было рот, но Миракс быстро и решительно покачала головой, предупреждая любые слова. Корран послушно промолчал. Все равно его очень простой вопрос не имел однознач­ного и простого ответа.

Корран даже не знал, надо ли поблагодарить Инири. Да ради всех звезд Галактики Инири ни­чего не сделала бы для него и уж тем более не стала стрелять в собственного дружка. Одинако­во отрицательное мнение друг о друге они не поменяли, да и сложно было забыть, как Форж не дрогнувшей рукой протягивает Лоскуту блас­тер в «Штаб-квартире». Если бы Тин тогда вдруг передумал, Инири с радостью выполнила бы ра­боту за него.

Форж оттолкнула Миракс и уселась на борт флаера. Так она не могла видеть тела, Лоскута скрывала машина, хотя по гладкому полу ангара уже протянулись кровавые ручейки. Инири спря­тала лицо в ладонях и громко всхлипнула, ее плечи опять затряслись. И вдруг девушка решительно вытерла слезы.

Коррану стало страшно.

Разметавшиеся по плечам темные волосы, взрослое серьезное лицо с голубоватыми тенями под глазами. Жесткий белый свет заострил скулы, сильнее очертил рот. Только по ярко-синей пряд­ке можно было отличить одну сестру от другой.

— Хочешь знать — почему.

Она не спрашивала.

Корран кивнул.

Конечно, он хотел знать. Да и Форж надо вы­говориться.

— Если только ты хочешь сама...

Инири его не слышала.

— Если ты с Кесселя, на тебе словно клеймо. Никто тебя не уважает, потому что считают пре­ступником. Когда говоришь, что ничего не сделал, тебя считают лжецом. Даже заключенным на тебя плевать... они все родились на планетах, где кроме спайса и тюрьмы, есть много других вещей. Но если родился на Кесселе, с него никогда не убежать...

Корран покраснел до ушей. Словно время зам­кнулось в кольцо, и темноволосая девица с Кессе­ля вновь отчитывает его. Даже слова у сестер были одни и те же на двоих, одинаково резкие и горь­кие. Нет, поправил себя Хорн. Не совсем. Луйяйне схлестнулась с ним, потому что он осудил ее, не выслушав, только потому, что она прилетела с Кесселя. Объяснение со старшей сестрой помогло разобраться, подсказало, где искать ошибку, изме­нило его. Разговор с младшей должен был стать легче, но теперь Инири судила его впопыхах.

— Тин помог мне сбежать. Он уважал меня и заставил других. Он заставил меня уважать саму себя. Но мы были вместе, а я все время знала, что сам Зекка не достоин уважения. Родители учили меня одному, Зекка поступал совсем по-другому...

— Но он уважал тебя, — повторила Миракс, — и ценил. Ты даже представить не могла, что можно так относиться к кому-то.

— Точно, — Инири впервые подняла голову и посмотрела на Хорна. — А ты всякий раз тыкал пальцем, напоминал, демонстрировал, какой ты хороший и правильный, и какой Тин плохой... Но ты и тот парень с Татуина помогли мне, а Зекка даже пальцем не пошевелил.

Она помолчала, разглядывая ладони.

— А сегодня он даже не намекнул, что должно произойти на фабрике. Я бы погибла, если бы не вы двое. А потом... — по ее лицу вновь потекли слезы. — Он не посмотрел на меня, не обрадовался, что я жива, ему было все равно... Зекка так спешил пристре­лить тебя. Он ценил не меня, а лишь пользу, кото­рую я приносила. Он знал, что я ему верила, в «Чер­ном солнце» редко встретишь подобную дуру...

Миракс поискала платок, но нашла лишь об­рывок подкладки, которым Корран вытирал кровь. Инири высморкалась.

— Он спас меня с Кесселя... вы спасли меня от импов... и от мысли, что я — всего лишь никчем­ная пустышка... Можешь считать, что ты больше не должен сестре, Хорн.

— Нет, — твердо заявил Корран. — С Луйяйне у нас свои счеты, а то, что я должен тебе, мне в жизни не выплатить. Но если тебе так будет легче, давай договоримся, что у нас боевая ничья.

Попытка скривить физиономию в беззабот­ную улыбку с треском провалилась. Инири рас­плакалась по-настоящему.

— Мы все еще на Корусканте, — напомнил девушкам Хорн. — На нас охотятся импы, а Тин заявил, что среди нас есть предатель. Самое время проверить счета и уладить дела.

Миракс привстала, без интереса посмотрела на труп, сморщила нос.

— Никогда не оставляй на завтра того, что можешь сделать сегодня.

— Есть исключение, — Инири бледно улыбну­лась сквозь слезы. — Умирать лучше в другой раз.

— Согласен, — Корран подал ей руку, чтобы помочь спуститься на пол. — Давайте здесь быст­ренько приберем, а потом пойдем и посмотрим, может быть, кто-то еще не стал спешить с днем похорон.

Глава 36

Если Великая сила с нами, думал Гэвин Дарклайтер, заворачивая за угол, то, без сомнений, ее темная сторо­на... Он едва успел унести ноги, не­сколько лазерных выстрелов поджарили стену там, где он только что был. Где-то что-то горело, за грохотом тяжелых карабинов ничего не было слышно, но кто-то что-то кричал. Гэвин разобрал свое имя. Из дверного проема ему махали Оурил и Навара. Дарклайтер тщательно примерился и нырнул как раз между ними. Парни открыли огонь по штурмовикам, что гнались за Гэвином по коридору.

Погоня началась практически сразу, как только Проныры выбрались с фабрики. Они миновали не­сколько зданий, сменили несколько уровней, запу­тались и запутали следы так, что никто из них не су­мел бы найти дорогу обратно, но как раз, когда все решили, что вырвались, Порта заметил штурмови­ка. Имперец даже не пытался сделать вид, что про­сто прогуливается. Штурмовика отловили и нейт­рализовали, но, очевидно, недостаточно быстро, потому что он успел связаться со своим началь­ством. Можно подумать, что вся армия только и ждала этого сигнала. Район буквально кишел белы­ми доспехами, у Проныр не оставалось не то что мест, куда спрятаться, но даже времени, чтобы со­образить, куда повернуть.

Антиллес настаивал, чтобы все продолжали пробираться на верхние уровни. С ним попыта­лись поспорить, но быстро передумали. К несчас­тью, здание, по переходам которого они собира­лись выйти наверх, было выбрано неудачно. Сплошные стены из транспаристила и феррокрита, пустующие нижние этажи, а посему нет ни мостиков, ни переходов, вообще ничего. С пяти­десятого этажа начинались желанные выходы, но до этого уровня еще нужно было добраться.

Проблема перед ними встала не из легких.

Поднимаясь с пола, Гэвин огляделся. Удручаю­щее зрелище. Этот этаж ничем не отличался от предыдущих — огромное пустое пространство, в центре которого расположены шахты лифтов и лестничные пролеты. Абсолютно прозрачные окна от пола до потолка открывали для всех желающих великолепный вид на нижние уровни Корусканта. От одного взгляда на этот вид у Дарклайтера на­чинался приступ агорафобии.

Картину, ко всему прочему, портил имперский летающий бронетранспортер, с грацией фамбаа парящий на уровне их этажа. В бронированном борту открылась бойница, оттуда высунулся сол­дат, что-то кинул в окно и спрятался, подстрелить его не успели. Гэвин удивился: транспаристил пробить не так просто. Но штурмовик и не собирался ничего пробивать. Его снаряд прилип с внешней стороны и растекся по транспаристилу черной кляксой. Через секунду клякса взорвалась, от грохота заложило уши.

Гэвин метнулся обратно на пол, но острые ос­колки все-таки ужалили левый бок и лицо. Дарклайтер грохнулся на твердый феррокрит, ушиб локти и колени, попытался приподняться, но кто-то пихнул его обратно. А для верности еще и на­валился сверху:

— Лежать!

Потом командир, а, судя по всему, это был он, нарушил собственный совет, приподнялся и про­орал изо всех сил:

— Никому не высовываться!

После чего опять распластался на полу рядом с Дарклайтером.

Гэвин грустно разглядывал серые разводы у себя перед носом и думал о том, как прекрасна жизнь и что он не хочет становиться мишенью, застряв между двух штурмовых отрядов — тем, что ломится следом, и тем, что лезет в окно. Но, кажется, командир сильно ушиб голову, потому что следовать его приказу значит продемонстри­ровать штурмовикам готовность сдаться. А это глупо. Во-первых, Проныры никогда не сдаются, это командир им сам говорил, а во-вторых, штур­мовики определенно не были заинтересованы во взятии их в плен. Конечно, за белым шлемом ситх что разберешь, может, эти парни и добры по на­туре, но что-то не очень похоже.

Гэвин повернул голову, чтобы хотя бы видеть того, кто его застрелит.

— Лежать, ситхово семя! Лежать! — проши­пел ему в ухо Антиллес.

А что ему еще оставалось делать?

Но случилось что-то странное. Бронетранспор­тер перекосило, отчего два штурмовика, как раз перелезавшие из него по легким мосткам в поме­щение, свалились вниз. Спустя полсекунды та штука, которая заставила водителя поволноваться, врезалась в кабину бронетранспортера. От взрыва вылетели те окна, что еще оставались целыми. Бронетранспортер влез кормой в пролом, не удер­жался и ухнул вниз.

Мимо окон пронеслась легкая вытянутая тень. Гэвин разинул бы рот от изумления, окажись он в более подходящих для этого условиях. Нет, это не командир головой стукнулся, это у самого Гэвина контузия, иначе он не решил бы, что штурмови­ков атакует легкий истребитель.

Но тень вернулась. Черный Зет-95 с желтым оперением плоскостей, чуть менее изящный, чем следующее поколение, но все равно родной, за­шел на цель, аккуратно отстрелялся, исчез из виду и вновь вернулся, отыскав новую цель. Лежа носом в пол, Гэвин давал обет за обетом: сначала расцеловать на радостях пилота, потом лично вычистить машину до блеска, отремонти­ровать, смазать и вообще всячески холить, леле­ять и нежить. Как истребитель, так и того, кто внутри него. Никто никогда не подумал бы, что старичок-«охотник» может причинить такой ущерб и так кстати. От стены уже ничего не ос­талось, как и от штурмовиков, которым не по­везло оказаться возле нее.

Зет-95 вновь исчез, а на его место вплыла ан­тигравитационная телега. Антиллес вскочил и рва­нул к ней со всех ног даже раньше, чем гостепри­имно распахнулась дверца. Остальные тоже не стали ждать особого приглашения, Гэвин тоже побежал, но на всякий случай все время огляды­вался через плечо — а вдруг из штурмовиков кто-то все же остался.

— Гэвин! — крикнул ему командир. — Не щелкай визиром! Лезь давай!

— После вас, сэр, — пропыхтел Дарклайтер. — Вы ранены...

— Я помню! Лезь, кому говорят! Лезь, это приказ!

Гэвин сунул карабин Пашу, прыгнул внутрь телеги, его поймали и втиснули между Эриси и трандошаном. Командир остался верен себе, он поднялся на борт последним, и телега мягко отва­лила от здания. Сквозь плохо прикрытую дверцу свистел ветер, все орали от возбуждения и поэто­му не сразу услышали вежливый голос водителя, попросившего закрыть дверь, иначе ему придется последовать инструкции номер 256 дробь 7, пара­граф 4 и посадить летательный аппарат, дабы не подвергать опасности пассажиров. Среди пасса­жиров воцарилось гробовое молчание. Ведж кое-как поднялся, выполнил просьбу, пробормотал проклятие сквозь стиснутые зубы, прижал ладонь к боку и снова сел. Лицо у него было белое, из носа опять текла кровь.

— Могу ли я поинтересоваться, как ваше са­мочувствие, коммандер Антиллес? — вновь про­скрипел металлический голос.

— Можешь, — Ведж отдышался. — Плохое. Ребра сломал... считай несерьезным ранением.

Его хватало только на короткие фразы.

Гэвин между тем попытался прочистить ухо в надежде, что у него слуховые галлюцинации вмес­то зрительных.

— А как здесь оказался М3? — упавшим голо­сом спросил он.

— И кто был в «охотнике», командир? — поддержала его Рисати.

Действительно, удивился Гэвин, а кто же ос­тался в лавке?

— Тик.

На лице Дарклайтера кто угодно мог прочитать сначала восторг, потом подозрения, а потом — от­чаяние от предательства с той стороны, с которой он и не ждал удара. Потом Дарклайтер кое-как натянул на себя невозмутимое выражение; ему очень хотелось заплакать.

— Его же убили... — сказал кто-то. — На Ноквивзоре.

Командир медленно качнул головой.

— Нет, не убили. Свистун вписал их имена в отчет. Все решили, что они на базе. Их там не было. Они были здесь.

Йелла наклонилась вперед, чтобы лучше видеть Антиллеса:

— Так ты привез их с собой, зачем?

Ведж пожал плечами, снова сморщился и не стал убирать ладони, прижатой к больному боку.

— В Альянсе меня научили двум вещам, — сказал он, стараясь говорить медленно и не вды­хать слишком много воздуха за один раз. — Во-первых, то, что все называют секретом, на са­мом деле — информация... которую можно ис­пользовать для получения другой информации, более ценной. Пример. Мы здесь, на Корусканте, мы хотим занять этот мир, мы демонстрируем по­тенциальному союзнику, что мы предпринимаем определенные шаги, — он сделал передышку. — Союзник понимает — мы здесь. И лишь вопрос времени, когда это же поймет Империя.

— Это вы так хотите сказать, что нас кто-то продал, — вмешался Навара, обдумал свои слова и кивнул. — Вы правы, уважаемый.

— Что подводит нас ко второму пункту... Враг бу­дет действовать... исходя из того, что ему известно...

Ведж посмотрел на остальных, увидел сумрач­ные физиономии, вздохнул и закрыл глаза.

— Короче, вы плохо играете в сабакк, ребята. Мне нужен был козырь. Я взял Тика. Он два года назад был здесь, знает все входы и выходы... и, по-моему, вы все должны быть благодарны ему за это... Я опять прав, Навара?

Тви'лекк собрался ответить, но вмешался М3, повернув к своим пассажирам круглую голову.

— Капитан Селчу просит передать, что погони нет, и что у него для вас послание, коммандер Антиллес.

— Громкую связь.

— Ведж, — прозвучал в динамиках еще один знакомый голос, — лично я подождал бы, но вре­мя — не станет.

— Валяй, тут все свои.

— Пока вы там ковырялись, тебе просили пе­редать... Ведж, у нас на все про все сорок восемь стандартных часов.

Глава 37

Киртан Лоор привычно склонил голову.

— Разбойный эскадрон больше не представляет угрозы.

Исард кивнула так рассеянно, буд­то ее этот факт совершенно не интересовал.

— Но они живы, — пробормотала она с до­садой.

— Но не потому, что мы мало старались.

В конце концов, в ее приказе значилось оста­новить повстанцев, остановить, а не уничтожить. Можно было и уничтожить, но на это ушло бы слишком много ресурсов. В том числе, человечес­ких. Кроме того, выпусти он на город эскадрилью бомбардировщиков, ему же укажут, что он пыта­ется бить мух-кусак из лазерной пушки.

— Жаль, что они ушли, но нам удалось отре­зать их от их базы. Они лишены поддержки и бес­помощны.

Снежная королева величественно приподняла бровь.

— Не вижу доказательств, подтверждающих столь самоуверенное заявление.

Самоуверенное заявление. И это вся ее благо­дарность... Когда-нибудь она добьется лишь одно­го — он дезертирует. В Альянсе, конечно, его ожи­дают теплые и дружеские объятия, ну так туда он и не сунется. Почему-то эта мысль успокоила.

Киртан Лоор поднял голову, посмотрел Йсанне Исард прямо в лицо.

— Согласен, моя госпожа, что появление транспортника и старого истребителя может встревожить, — ровным голосом сказал Лоор. — Но зачем усматривать в этом факте больше смыс­ла, чем есть? Думаю, вскоре выяснится, что Про­нырам помогли либо наемники, либо охотники за головами, либо контрабандисты. Им понадобилась помощь на стороне. Значит, у них нет собственных ресурсов. Их план оказался достаточно слаб...

— Слаб? — перебила его Снежная королева и принялась расхаживать по кабинету. — Мне он таковым не показался. Я считаю его довольно за­нятным.

— Выборочный анализ блоков памяти пока­зал, что в них содержатся программы, способные считать коды доступа. Допустим, повстанцам уда­ется проникнуть в центральный компьютер. Что дальше? Перезагрузка системы вернет дефлекторные щиты в течение часа.

— Что означает, агент Лоор, что им нужны только щиты. Почему ты из возможных вариан­тов выбираешь крайние? Считаешь, что Проныры будут действовать либо грубо, либо элегантно и тонко? — Исард все-таки остановилась, комкая пальцами обшлага мундира. — Может, на первых порах их шаги и должны были быть незаметны, но на второй стадии Альянс должен нанести нам мощный удар. А если целью операции Проныр яв­ляется уничтожение центрального компьютера?

— Я думал об этом, но вы и сами не верите в собственное предположение, — Лоор жестом оборвал ее гневный ответ. — Если выйдет из строя центральный компьютер, можете себе представить, что станет со всеми службами Корусканта? Электричество, вода, транспорт, аварий­ные службы, мне продолжать?.. Да, на первый взгляд, преимущество, но вы подумали о том, что будет с жителями, с мирными и ни в чем не по­винными обитателями? Вы постоянно твердите, что слабость Альянса в их излишнем человеколю­бии, то есть сами не верите, что повстанцы могут быть настолько жестоки.

Исард смотрела на него, приоткрыв рот. Ка­жется, впервые за долгие годы она получила дос­тойный отпор. Киртан внутренне приготовился, что сейчас госпожа начальница кликнет охрану, а агент Киртан Лоор оставшиеся ему несколько ча­сов жизни приятно проведет в пыточной камере, но вместо этого Йсанне Исард вдруг улыбнулась.

— Ты не перестаешь удивлять меня, Лоор, — проговорила она, успокаиваясь. — Из-за твоей не­способности видеть дальше собственного носа, я как-то забыла про твою склонность к прозрениям.

Нос слишком длинный, буркнул про себя Кир­тан. Ему по-прежнему хотелось съежиться от страха, но Лоор заставил себя равнодушно смот­реть на Снежную королеву.

— Прошу прощения, госпожа? — холодно переспросил он, закладывая руки за спину.

— С чего это ты решил, будто сможешь ис­пользовать Зекку Тина в качестве своего оператив­ника так, чтобы я не узнала об этом?

— О чем вы, моя госпожа? Он был всего лишь проходной фигурой, я не думал, что вас надо ут­руждать малозначительными деталями.

— Лжешь. Он был полезен, он поставлял ин­формацию, но ты натравил его на Хорна, — Исард постучала пальцем по груди Киртана Лоора. — А теперь мне хочется побеседовать с этим Хорном. Я должна знать, почему ты так его боишься.

— Какая информация больше удовлетворит вас, от него или от меня?

— Что? — в ее разноцветных глазах промель­кнула неуверенность.

— Я боюсь его, потому что он не умеет забы­вать. Он ненавидит меня из-за инцидента с трандошаном, который убил его отца. Я отпустил трандошана за недостаточностью улик, Хорн мне этого не простил. Если бы тогда он не опасался об­винения в убийстве, у вас не было бы возможнос­ти ругать меня сейчас. Теперь Хорн присоединил­ся к Альянсу, и моя смерть перестала быть в его глазах преступлением. Играть с ним — все равно, что играть с огнем.

— Я — Снежная королева, — отрезала Исард. — Я не сгорю.

А растаять не боишься?

— Разумеется, моя госпожа.

Исард молча смотрела мимо, потом медленно кивнула.

— Забавная складывается ситуация, — сказала она. — Я вынуждена считаться с тобой, Лоор. Проект провалился не по твоей вине, а потому, что я дала неверные указания. А ты ухитрился стать сильнее, я готова раздавить тебя за это соб­ственными руками!

Страх привычно сжал сердце Лоора. Страх был мотиватором всей его жизни, инструментом, которым он научился умело пользоваться. На службу он поступил из страха разочаровать роди­телей. Страх неудачи заставлял его идти вперед там, где остальные отступали. Страх за свою жизнь принуждал быть умнее.

Он так долго жил с этим страхом, что привык к нему. Как будто страх был наркотиком, которо­го его организм требовал все чаще и чаще — и во все большей дозе. Но последние два года он жил на таком высоком уровне страха, что угрозы Снежной королевы казались сейчас даже смеш­ными.

Исард отступила к окну. Прижала к прозрач­ному сверхпрочному пластику влажные ладони.

— Скоро этот мир станет клоакой, в которой будут копошиться больные и умирающие твари. Я ухожу на «Лусанкию». Там я храню семена буду­щего уничтожения Альянса, им требуется уход и моя забота. Но Центр Империи нельзя оставлять без присмотра. Ему полезны потрясения и катаст­рофы. Раз уж мне приходится сдавать планету, не хочу, чтобы время, проведенное здесь, напомина­ло захватчикам пикник. Я хочу оставить в наслед­ство действующую сеть агентов моего ведомства.

Она повернулась липом к Киртану Лоору.

— До этого разговора я не решила, кто будет дергать за ниточки, сидя в центре моей паутины...

Киртан ждал, не выказывая ни единого при­знака нетерпения. Он уже знал, что она скажет.

— Ты подходишь на эту роль лучше других. Твоя наглость и твое упрямство доказывают, что ты можешь действовать независимо от меня, но в мою пользу.

Часть его души, холодная, расчетливая, окоче­невшая от страха, кричала, требуя отказаться от щедрого предложения. Если Исард права, и плане­та вот-вот окажется в руках Альянса, то у него, Киртана Лоора, нет причин оставаться на ней. Уж лучше уйти вместе с Исард и каждый день смотреть в лицо смерти — в прекрасное белое лицо, обрамленное темными волосами с двумя седыми прядями.

Вторая же половина трезво оценивала ситуа­цию. Ему будет грозить постоянная опасность. И не будет ни убежища, ни укрытия. Но даже так, он станет хозяином своей судьбы, его решения будут определять, умрет он или останется жить. Подобная перспектива настораживала, ужасала и в то же самое время радовала. Его отпускали на свободу. Сумеет он выжить сам по себе или же нет — это его шанс.

Дата добавления: 2015-11-03