12 страница. Пока мужчины обменивались репликами, Холли спросила Нэйла:

Пока мужчины обменивались репликами, Холли спросила Нэйла:

— Где его каюта?

— Холли, я не думаю...

— Я не спрашиваю, что ты думаешь, а прошу помочь мне, — оборвала его девушка, поднимаясь.

Нэйл вздохнул. Может, и в самом деле ей и Скотту лучше разобраться во всем самим.

— На той же палубе, где и твоя. Первая дверь направо.

Холли постучала в каюту.

— Прошу не беспокоить меня! — крикнул Скотт.

Это разозлило Холли, и она застучала в дверь кулаками, ибо решила не откладывать объяснение. Внезапно дверь распахнулась, и девушка едва не упала на Скотта. Ее охватил гнев.

— Надменный эгоист! Думаешь, я обманывала тебя? Забыл, что это не я уехала из Виксбурга, не сказав никому ни слова? — Она сердито тряхнула головой. — А кто спал с Лайзой Лу и при этом клялся мне в любви? Кто солгал, будто воевал на стороне южан, а на самом деле оказался собакой-янки!

Его глаза потемнели от ярости.

— Холли, уходи по-хорошему.

— Я уйду, когда скажу все, что думаю о тебе. Ты не мужчина, а трус и лжец! Да, — продолжала она, — я вышла замуж за Роджера Бонхэма, и каждую ночь он заставлял меня жалеть о том, что я еще жива. Но у меня не было выбора, черт возьми! Моя мать смертельно больна, а он собирался выгнать нас из дома.

По щекам Холли покатились слезы, но она быстро смахнула их, не желая проявить слабость.

— Я никогда не переставала любить тебя, Скотт Колтер, но ты отвернулся от меня, как эгоистичное и бесчувственное чудовище! — Она направилась к двери. — Надеюсь больше никогда не видеть тебя.

Скотт стиснул ее в объятиях, опустил на койку и лег рядом с ней.

— Прости, Холли, я очень сожалею, что так вышло. Многое из того, что ты сказала обо мне, — правда, но кое-чего ты не знаешь. — Он вздохнул. — А сейчас мы с тобой хотим одного...

Его огонь воспламенил Холли. Ничто уже не могло остановить их, ибо самой судьбой эти люди были предназначены друг другу.

Глава 27

Над морем поднялась огромная луна, и вода сразу засеребрилась. Холли и Скотт стояли у поручней. Дул легкий ветерок. Голова девушки лежала на груди полковника.

— Ты счастлива? — тихо спросил он.

— Я никогда не знала, что такое возможно, и даже не мечтала об этом. Вот если бы только мама поправилась! По-моему, она слабеет. Я вижу, что ей хуже, чем неделю назад, хотя она ни на что не жалуется.

Скотт крепко обнял Холли.

— Я никогда не слышал о болезни Брайта, но боюсь, ничего хорошего ждать не приходится.

Девушка вздрогнула.

— Я хочу довезти ее домой, Скотт. Когда мы вернемся в Виксбург?

— Через два-три дня.

Первую ночь они проговорили до рассвета. Холли рассказала, как Роджер принудил ее к браку, но умолчала об унижениях и мучениях, которым он подвергал ее. Она не хотела даже вспоминать об этом.

Скотт поведал ей о своем секретном поручении.

— Почему ты не сказал мне раньше? — удивилась Холли. — Ты же знал, по какой причине эти мерзавцы хотели вышвырнуть меня с моей земли! Роджер убедил меня, что во всем виноват бедняга Джарвис. Он обвинил его даже в убийстве Салли и Нормана. Зачем ты скрывал это?

— Ты подвергалась опасности. Я не мог рисковать ни расследованием, ни тобой.

Вернувшись в Виксбург, Скотт и Нэйл собирались взять нескольких солдат и схватить Роджера, как только он появится. Внезапно Скотт сказал:

— Я не прошу у тебя прощения за то, что произошло между мной и Лайзой Лу. Но поверь, что никакого насилия не было. Вообще же нам лучше забыть о прошлом.

«Да, — глядя на море, думала Холли, — все это в прошлом. Важно то, что у нас с ним сейчас. Я хочу стать единственной женщиной, которую он желает».

— Я знаю, о чем ты думаешь. — Скотт улыбнулся. — Ревнуешь? Не надо. Мне нужна только ты, и я докажу это.

Он отвел ее в каюту, запер дверь и заставил забыть обо всем на свете.

Расстегивая пуговки на ее платье, Скотт нежно касался губами и языком груди девушки. В ней вспыхнула страсть и, отдавшись его ласкам, она закрыла глаза. Скотт отнес обнаженную Холли на койку и быстро разделся.

Она смотрела на него, наслаждаясь видом этого совершенного мужского тела. Увидев набухшую плоть, Холли нетерпеливо потянулась к нему, но Скотт покачал головой:

— Ты мне столько даешь, любимая! Сегодня я хочу доставить тебе наслаждение.

Он широко развел ей бедра и опустил голову. При первом же прикосновении его языка она смущенно пробормотала:

— Скотт, нет, пожалуйста, не надо!

— Нет, сегодня ночью ты моя, и я буду делать с тобой все, что хочу. Я мечтаю вкусить сладость твоего тела, целовать тебя всю, ощущать твою любовь. Расслабься, малышка, и прими то, что я предлагаю тебе.

Сначала в ней что-то запульсировало, затем словно взорвалось. Такого сильного взрыва чувств она никогда еще не испытывала. Изогнувшись, Холли вцепилась в спину Скотта и застонала. Он же продолжал ласкать ее нежно и страстно.

— О Скотт, я больше не могу!

Однако он опять довел ее до исступления. Обессиленная Холли с трудом оттолкнула Скотта и, склонившись над ним, обхватила его плоть губами. Он задрожал от наслаждения, потом положил Холли на спину и быстро вошел в нее...

Потом они лежали рядом, тесно прижавшись друг к другу.

— Ты поняла, что мне нечего дать другой женщине? Я хочу и люблю только тебя, Холли.

Войдя в каюту матери и увидев нетронутый завтрак, Холли нахмурилась:

— Ты слаба, потому что ничего не ешь, мама. Я попросила сварить тебе яйца, а ты и не прикоснулась к ним.

— О Холли! Ты сияешь от счастья! — воскликнула Клаудия. — Неужели кто-то пробудил в твоем сердце любовь? Кто же твой избранник? — Она приняла глубокомысленный вид.

Холли вспыхнула. Неужели по ней заметно, что она всю ночь занималась любовью? Не может быть! Просто мать невозможно провести. Девушка потупилась:

— Тебе кажется. Просто мне захотелось подышать свежим воздухом, я вышла из каюты и...

— Не надо.

— Не надо? — удивилась Холли.

— Не надо меня стесняться. Я знаю тебя лучше, чем ты думаешь. Почему бы тебе не признаться, что ты и полковник Колтер любите друг друга?

Внезапно Холли ощутила потребность поведать матери все. Она заплакала:

— Да, мама, я люблю его, и он любит меня. Я даже не представляла себе, что могу быть так счастлива. Неважно, что пока я еще замужем. Ведь я никогда не любила Роджера.

— Не оправдывайся передо мной. — Клаудия радостно засмеялась. — Я всегда подозревала, что ты и Скотт питаете друг к другу какие-то чувства, но не понимала, любовь это или ненависть. Ведь говорят, что от любви до ненависти один шаг.

— Думаю, я всегда любила его, но была слишком упряма, чтобы признать это. К тому же за это время случилось столько ужасных событий, что я не успела этого осознать.

— Роджер может не согласиться на развод, — предупредила Клаудия. — А твой побег приведет его в ярость.

Попросив мать сохранить все в тайне, Холли рассказала ей о расследовании, проведенном Скоттом.

— Это все объясняет! — воскликнула изумленная Клаудия, — И подтверждает подозрения Джарвиса. Да, Роджер спрятал золото и, вероятно, тогда потратил часть денег. Разбогатев, он перестал нуждаться в деньгах Джарвиса, поэтому держался все воинственнее. Слава Богу, — она закрыла глаза, — Джарвис умер, так и не узнав правды о сыне!

Холли кивнула. Конечно, Роджер дурно обошелся с ним. Жаль, что она плохо думала о Джарвисе, но сейчас уже ничего нельзя изменить.

Поговорив с матерью, Холли поднялась.

— Я принесу тебе чашку горячего чаю, мама. Выпьешь?

Клаудия кивнула, желая успокоить дочь, но едва та ушла, она заплакала. «Почему они все считают меня глупой? Я же понимаю, что какая-то болезнь подтачивает мои силы, и даже чувствую опухоль! Однако от меня скрывают правду. Да, я умираю. Что ж, мне посчастливилось любить двух прекрасных мужчин. И я была любима ими. У меня красивая добрая дочь. Я прожила хорошую жизнь, несмотря на печали и невзгоды».

Однако умирать Клаудии не хотелось, и почему-то ей казалось, что это не случится, пока она не выполнит задуманного.

Глава 28

Холли заправила выбившуюся из-под платка прядь волос. Несмотря на прохладную осеннюю погоду, она вспотела. День выдался трудным. Ей пришлось все объяснять только что нанятым слугам, а сейчас она вводила в курс дела Арти, нового управляющего.

— Здесь есть кому ухаживать за лошадьми? — Он показал на стойла с великолепными рысаками.

— Не знаю, — Холли смутилась. — Когда мы отправились на Ямайку, мистер Бонхэм закрыл дом и оставил присматривать за всем Барни Филлипса. Филлипс хорошо справлялся, но мне неизвестно, кто и чем занимался.

— Я проверю, — сказал Арти. — Не беспокойтесь, миссис Бонхэм, через несколько дней все наладится.

— Максвелл, — быстро поправила она, — зовите меня мисс Максвелл.

— Да, мэм. — Он кое-что слышал, но считал лишним совать нос в чужие дела. Арти радовался, что получил работу и что хозяйка доверяет ему. От своего друга Нормана он знал, что у Холли Максвелл отличная репутация.

— Надеюсь, мы все посмотрели? — устало спросила она. — Мне нужно вернуться в дом.

— Конечно, мэм. А я отправлюсь в город и закажу кое-что необходимое. До ночи мне не обернуться, поэтому заночую в городе и навещу сестру, если не возражаете.

— Разумеется, Арти. — Улыбнувшись, Холли поспешила в дом.

Они приехали три дня назад, первую ночь провели у Эбби, а затем отправились к себе. Странное возвращение! Без фанфар и фейерверков. Скотт проверил дом, но ни внутри, ни снаружи никого не было. Холли известила Бетти, одну из служанок, работавших здесь при Джарвисе, об их прибытии. На следующее утро появилась Бетти и другие слуги — двое белых и несколько негров. Скотт уехал, и Холли взяла бразды правления в свои руки.

В тот же день прискакал Барни Филлипс.

— А где мистер Бонхэм? — спросил он, настороженно озираясь. — Он не известил меня о вашем возвращении.

Когда Холли ответила, что сейчас она здесь хозяйка, Барни злобно усмехнулся:

— Должно быть, вы шутите. Я подчиняюсь только мистеру Бонхэму. Не знаю, что происходит, но выполнять ваши распоряжения не буду.

— Будете, — холодно возразила она. — Иначе я вас уволю, мистер Филлипс. Признаться, мне даже хотелось бы, чтобы вы поскорее убрались отсюда.

— Смею доложить, что работаю на вашего мужа, а не на вас. И не вам указывать мне на дверь, — взбесился он.

— Мистер Филлипс, вы здесь больше не работаете, — отрезала Холли.

— Я же сказал вам, что не в вашей власти уволить меня. — Он угрожающе шагнул вперед. — Управляющий я, а вы лучше помалкивайте. Когда мистер Бонхэм вернется, он покажет вам, где раки зимуют.

Ничуть не испугавшись, Холли выхватила из кармана нож и приставила его к горлу Барни:

— Я же просила вас, мистер Филлипс, убраться из моего дома.

— Ухожу, ухожу, — бормотал Барни, отступая. Однако, оказавшись в безопасности, он завопил: — Знай же, сука, что мистер Бонхэм воздаст тебе по заслугам! Вот тогда я на тебя полюбуюсь.

Барни бросился прочь, а Холли спрятала нож и перевела дыхание. Да, безоружной оставаться нельзя!

Сейчас, направляясь к дому, Холли надеялась, что Филлипс исчез со своими пожитками. Она была уже почти возле двери, когда вдруг заметила, что в окнах нет света. Похолодев, Холли побежала к черному ходу.

На кухне никого не было. Здесь явно не занимались приготовлением пищи. Что с Бетти? Девушка позвала слуг, но никто не откликнулся. Она вошла в пустой кабинет. На столе горела свеча.

— Бетти?

Мертвое молчание. Лишь на полуоткрытом окне колыхались занавески. Холли выбежала в коридор. Ни души! Она бросилась наверх в комнату матери. Клаудия крепко спала. Где же поднос с обедом? На столике у постели не было даже обычной чашки с чаем. Черт возьми, куда все подевались? Знай она, что мать одна во всем доме... Холли поправила одеяло и тихо удалилась. Подойдя к лестнице, она застыла. Из-под двери кабинета струился свет, несомненно, более яркий, чем от свечи, стоящей на столе. Держась за перила, Холли кралась вниз. В передней она остановилась и вытащила нож.

И тут кто-то схватил ее за руку. Нож выпал.

— Хорошо, что Филлипс предупредил меня насчет ножа! — прогремел мужской голос, и в ту же секунду сильный удар свалил Холли с ног.

— Роджер! — крикнула она. — Сукин сын!

Не выпуская ее руки, Роджер схватил упавший нож, затем рывком поднял Холли, потащил в кабинет и втолкнул туда. Она упала на диван, и когда попыталась подняться, Роджер заорал:

— Сиди! Тебя, милая, придется как следует поколотить, но не сейчас. Сначала нам надо уладить кое-какие дела.

Он бросил ее нож на стол, запер дверь, положил ключ в карман и налил себе виски.

— Что ты здесь делаешь? — спросила Холли, понимая, как глупо звучит ее вопрос.

— Я здесь живу, — ответил он. — Жаль, что ты уехала с Ямайки без меня. Я сам привез бы тебя, если бы знал, что ты хочешь сюда вернуться. Я приехал два дня назад, вскоре после тебя и твоего... похитителя. Конечно, у нас был корабль больше, так что мы добрались довольно быстро. Потом я наблюдал за тобой, поговорил с Филлипсом. Да, Холли, ты так себя ведешь, что тебя придется проучить. Нельзя, чтобы моя жена...

— Я развожусь с тобой, Роджер. — Ее спокойствие удивило его сильнее, чем это сообщение. — Я никогда не любила тебя. Ты воспользовался моим безвыходным положением, и теперь я питаю к тебе только ненависть.

Роджер поднял руку.

— Ты останешься моей женой, что бы ни чувствовала ко мне. — Он снова потянулся к бутылке. — Хочешь выпить? До отплытия у нас есть время.

— Что ты сделал со слугами?

— Сказал, чтобы они шли по домам и сидели тихо, если им дорога жизнь. С ними нет проблем. Жаль, что не могу сказать того же о тебе. А сейчас предлагаю тебе выпить. У нас есть еще несколько минут. — Он усмехнулся. — О вещах не беспокойся. Я позаботился об этом.

— Я никуда не поеду с тобой, Роджер.

— Тогда, — он изобразил смирение, — мне придется увезти тебя силой. Правда, это может разбудить твою бедную матушку. Она и так испугается, увидев, что тебя нет, а если уж станет свидетельницей сцены насилия... Решай сама.

Холли, стиснув зубы, процедила:

— Я никуда с тобой не поеду и буду драться за каждый дюйм.

Зевнув, Роджер посмотрел на стенные часы.

— Что ж, — беззаботно бросил он. — Пожалуй, разбужу твою мать. Она все равно скоро умрет.

— Не сомневаюсь, что ты на это способен, поскольку убил Салли и Нормана.

Он презрительно посмотрел на нее и засмеялся.

— Ошибаешься, милая. Я сам никогда не стал бы убивать негров. Это ниже моего достоинства. У меня есть люди, выполняющие такую работу. Но, — задумчиво добавил он, — Смерть Джарвиса — моих рук дело. Он спровоцировал меня, зайдя слишком далеко.

Холли вздрогнула:

— Ты убил своего отца?

Роджер фыркнул:

— Отца! Этот слюнтяй не был моим отцом. Конечно, моя мать сделала глупость, выйдя за него замуж, но не пала так низко, чтобы завести от него ребенка. По ее словам, мой настоящий отец был человек богатый и наделенный властью. Он погиб случайно, так и не успев взять ее к себе и избавить от прозябания. Матери ничего не оставалось, как выдать меня за сына Джарвиса, но меня она не пыталась обмануть и часто рассказывала мне, каким замечательным человеком был мой настоящий отец.

— Рада слышать, что Джарвис Бонхэм тебе не родня. Я много узнала о нем после его смерти, и не хотелось бы думать, что у такого хорошего человека столь трусливый и гнусный сын.

Его лицо исказила ярость.

— Попридержи язык, сучка, или я убью твою дуру мамашу, и ты увидишь, что случается с людьми, которые идут против меня.

Но Холли словно с цепи сорвалась:

— Ты велел «Ночным ястребам» испугать меня, надеясь, что я уеду. Зачем? — Она знала ответ, но и виду не подала, чтобы не выдать секрет Скотта. Предположение Холли, что Роджер захочет похвастаться своими подвигами, подтвердилось. Он просиял:

— Мое золото спрятано в разных местах на этом участке. — Она изобразила удивление, и это доставило ему удовольствие. — Ты создала нам массу сложностей, получив права на эту землю, — разоткровенничался Роджер. — Ведь поначалу все шло, как я и планировал. Джарвис должен был купить эту землю со всеми угодьями.

— Почему же ты не убил меня, чтобы завладеть землей?

Он пожал плечами:

— Это вызвало бы подозрения. Кроме того, ты мне понравилась, и я решил жениться на тебе. Впрочем, лучше было бы сделать тебя любовницей. — Он покачал головой. — С тобой слишком много хлопот, Холли. Не знаю, стоишь ли ты их. Скорее всего тебя надо укротить, как породистую лошадь. — Он гадко рассмеялся. — Нам пора. Ну как, пойдешь сама или разбудить твою мать?

Холли не двигалась, слишком хорошо зная, что ее ждет. Но есть ли у нее выбор?

Роджер взял со стола нож и выразительно посмотрел на него.

— Полагаю, ты все обдумала. Я не хочу убивать Клаудию, ибо ничего против нее не имею.

Он выглянул в дверь:

— Барни, мы очень здесь задержались.

Холли не успела и глазом моргнуть, как Барни Филлипс набросился на нее, заткнул рот кляпом и крепко связал руки.

— Верно, черт возьми, мы потратили уйму времени. Подкупленный нами часовой Колтера уже наверняка добрался до Виксбурга и рассказал полковнику, что этой ночью мы намерены выкопать золото. Я должен успеть туда, чтобы сегодня же избавиться от Колтера.

— А другие твои люди позаботятся о тех, кто вместе с Колтером?

— Они уже там и, конечно, справятся. А вот с полковником я хочу встретиться лицом к лицу.

— Разделайтесь с полковником и выкопайте все, что осталось. Золото погрузим на корабль и отправимся на Ямайку.

В темном коридоре никем не замеченная стояла, прислонившись к стене, Клаудия. Она все слышала, но сейчас не думала о смерти. Это потеряло смысл, как и то, что Клаудия узнала о злодеяниях Роджера. Важнее всего, что Холли во власти мерзавца, а жизнь полковника Колтера в опасности.

Но что ей делать, когда она едва держится на ногах? Нечего и думать обращаться за помощью к слугам. Несчастные запуганные негры ни за что не станут в это вмешиваться. Что же предпринять? «Господи! — взмолилась Клаудия. — Дай мне сил!»

Держась за стену, она направилась к парадной двери, но тут же рухнула на колени, изможденная и охваченная ужасом.

Глава 29

Темной ночью из Виксбурга выехали двое всадников. Копыта лошадей громко стучали по красной земле Миссисипи. По мере приближения к цели они сбавляли скорость и наконец пустили коней шагом, стараясь ехать как можно тише.

— Не нравится мне все это, Скотт, — заметил Нэйл Дэвис. — Нам нужны люди. Как знать, что нас ждет.

Скотт был тоже встревожен, но хорошо помнил один из уроков войны: страх одного заразителен для других. Конечно же, Нэйл не трус, у него есть веские причины для беспокойства.

— Мы знаем одно: на часах Спаркуэл подслушал, как двое договаривались выкопать золото сегодня ночью. Да ведь там может быть целое осиное гнездо! Человек двадцать, а то и сотня. А если Спаркуэл не успеет собрать преданных нам людей, нас с тобой ждет неприятная встреча.

Скотт покачал головой:

— У Бонхэма не много сообщников. «Ночные ястребы» уехали, а это означает, что его люди забрали свою часть золота и отправились домой. Полагаю застать там полдюжины, от силы дюжину. Роджер нанял их всего на несколько часов. Услышав стрельбу, они разбегутся. Сколько бы он им ни заплатил, это не стоит того, чтобы рисковать жизнью. И не забудь, — он коснулся плеча Нэйла, — о внезапности нашего появления.

Нэйл вздохнул:

— Надеюсь, Спаркуэл соберет людей. Ума не приложу, почему никого из них не оказалось на месте.

— Субботний вечер. — Скотт улыбнулся. — Они пьют и бегают за женщинами. Так проводил бы время и ты, если бы не обстоятельства.

— Я бегаю за женщинами? Напротив, мой друг, это они охотятся за мной. Кстати, как ты поступишь с Бонхэмом? Вернее, удастся ли Холли получить развод?

— Ничего сложного, поскольку Бонхэм угодит в тюрьму. Это веская причина.

— В тюрьму? А что за обвинение ему предъявят? Ведь все держится в секрете, и никто не знает, что золото исчезло. Как посадить в тюрьму за преступление, о котором люди даже не слышали? Мы можем надеяться лишь вернуть золото, а Бонхэм останется на свободе. Тебе, к сожалению, не в чем его обвинить.

— Ты забываешь Толтона Поллака.

— При чем здесь он? — удивился Нэйл.

— Он испуган. Теперь, когда Лайза Лу призналась во лжи, в том, что спала со мной и даже с Бонхэмом, Толтон чувствует себя скверно. Да, узнать, что твоя дочь потаскушка... К тому же он боится, что я узнал от Лайзы о его делишках. Помнишь, когда-то он был шпионом. Ему есть чего опасаться. Немного нажмем на него, и Толтон в обмен на свободу расскажет, что Бонхэм причастен ко всем убийствам. И того обвинят в убийствах, а не в краже золота.

Они умолкли, и каждый погрузился в свои мысли. Завидев пепелище, оставшееся от хижины Холли, Скотт прошептал:

— Дальше пойдем пешком.

Клаудия Максвелл лежала без сознания в кустарнике. Путь до болота отнял у нее последние силы. Ее платье разорвалось, руки и ноги кровоточили. Она дышала часто и прерывисто.

Между тем в душе ее совершилось что-то странное. Казалось, время повернуло вспять, Клаудия снова стала молодой и держала на руках новорожденную дочь. Слезы радости катились по щекам женщины и заливали лицо улыбающейся малышки. Младенцы улыбаются, когда с ними говорят ангелы, утверждала мать Клаудии. Да, такую красивую малышку ангелы никогда не оставят. Клаудия шарила руками по холодной земле, словно пытаясь взять малышку, совсем как в молодости. Она молила Господа дать ей сил, но понимала, что силы не вернутся. Ее губы беззвучно шевелились.

Внезапно Клаудия почувствовала схватки, такие же, как перед рождением Холли. Только на этот раз боли не было.

Скотт и Нэйл притаились в кустарнике. Опасаясь выдать себя, они молчали и не шевелились. Оба были вооружены пистолетами и «винчестерами».

Они провели в засаде немного времени, хотя им казалось, что прошел уже целый час. Внезапно заросли кипарисов и дикого винограда осветились. Трое незнакомых мужчин направились к Скотту и Нэйлу, о чем-то оживленно разговаривая. Их разделяло не более тридцати футов.

— Повесьте фонари, и начнем копать. Я не хочу торчать здесь всю ночь, — громко сказал один.

— Черт, нам самим не справиться. Нужно слишком много времени, чтобы втроем выкопать такую уйму золота.

— Перестань канючить и берись за работу. Надо спешить, — оборвал его самый высокий.

Подождав, пока они повесили фонари и начали копать, Скотт подал Нэйлу знак выскочить из засады.

— Не двигайтесь! — крикнул полковник. — Вы арестованы.

Предотвратить то, что произошло потом, было невозможно, Барни Филлипс слишком хорошо все спланировал. Фонари висели так, что Скотт и Нэйл представляли собой хорошо освещенные мишени. Барни, стоящий в тени деревьев, поднял ружье, прицелился Нэйлу в затылок и выстрелил.

Нэйл повалился вперед. Скотт упал на колени и повернулся на звук выстрела, положив палец на спусковой крючок. Но Барни был начеку. Раздалось еще два выстрела. Одна пуля выбила из рук Скотта винтовку, другая угодила ему в бедро. Скотт, выронив пистолет и зажав рану рукой, лихорадочно искал выход. У него был только один шанс, и он попробовал им воспользоваться. Подняв пистолет, полковник прицелился, но тут Барни снова выстрелил.

До этого момента Клаудия оставалась никем не замеченной. За мгновение до выстрела она поднялась с земли и окликнула Скотта. Предназначенная ему пуля угодила ей в спину. Выстрел полковника сразил Барни. Увидев, что вожак мертв, его сообщники пустились наутек.

Скотт подполз к Клаудии и обнял ее:

— Почему вы здесь?

— Холли, — прошептала она, — Роджер увез ее на корабль. Спасите ее, Скотт! Спасите! Она так любит вас!

— Молчите! — сказал полковник, прижав ее к себе. Клаудия умирала, и он ничем не мог ей помочь.

— Я должна, — продолжала она, пробиваясь сквозь темный туман, окутавший ее, — должна сказать вам, что подслушала разговор Роджера и Филлипса. Я знала, что они замышляют. Спасите ее, Скотт!

— Я спасу Холли. — Его голос срывался. — Не сомневайтесь, Клаудия, я спасу ее.

Она молчала. Глаза ее были закрыты, и Скотт испугался, что Клаудия умерла. Но она вновь заговорила:

— Я дарю жизни, — сказала она. — Согласно Библии, когда женщина уходит в долину теней, она дарует жизнь. Я не вернусь оттуда, но, умирая, я даю Холли то, что сделает ее счастливой — любовь. Вашу любовь, полковник Колтер. Сейчас я могу спокойно умереть, снова даруя жизнь моей дочери. Клаудия Максвелл-Бонхэм издала последний вздох.

Скотт осторожно опустил ее на землю, закрыл глаза усопшей и молча прочитал над ней молитву. Ощутив свою рану, он понял, что пуля прошла навылет, оторвал лоскут от платья Клаудии и крепко перетянул себе бедро. Потом поднялся и подошел к телу Нэйла. У него не было времени похоронить друга и даже прочитать над ним молитву.

Боль терзала Скотта, но он, хромая, добрался до реки и увидел вдали огни корабля. Полковник был уверен, что это тот самый корабль, на который увезли Холли.

Он бросился в воду и поплыл.

«Клаудия, — подумал Скотт, — ты умерла не напрасно».

Глава 30

Связанная Холли лежала в просторной каюте Роджера, желая, чтобы ее глаза в полной мере выражали ту жгучую ненависть, которую она к нему испытывала.

— Роджер, сукин сын! Надеюсь, ты будешь гореть в аду.

Он отхлебнул ром из горлышка бутылки.

— Когда-нибудь, возможно, так и случится, но очень не скоро. Не рассчитывай на это, драгоценная женушка. А вот тебе гораздо раньше придется пожалеть, что ты еще не умерла, потому что я всерьез собираюсь укротить твой строптивый норов и заставлю тебя ползать передо мной на коленях. — Он рыгнул. — Начнем сейчас же.

Он начал раздеваться, не спуская с нее глаз.

— Знаешь, Кого я перед собой вижу? — спокойно спросила она. — Голое чудовище.

Роджер прекрасно понимал, как сильно напугана Холли, и хотел заставить ее страдать сильнее.

— Твой дружок Колтер уже подох. Но думай не о нем, милая, а о том, например, что через минуту ты испытаешь экстаз.

Взяв ее нож, Роджер разрезал веревки.

— Только без фокусов, — предупредил он Холли, срывая с нее одежду. Его глаза сверкнули. — Давай считать, что мы начинаем сначала, и радуйся возможности возобновить нашу любовь.

Холли взглянула на него, и прошлое промелькнуло перед ней. Она вспомнила, как осуждала свою мать за слабость, за то, что Клаудия слишком зависит от мужчин. Сейчас Холли чувствовала безысходное одиночество. Если Скотт погиб, а она горячо надеялась, что это не так, она останется одна навсегда. Но, черт возьми, не сдастся, ибо лучше смерть, чем Роджер. Надо использовать любую возможность.

— Думаешь, для меня достаточно такого, как ты? Полагаешь, что способен удовлетворить меня? Вот полковник Колтер, в отличие от тебя, настоящий мужчина. С ним я взлетала на небеса столько раз, что сбилась со счета. — Она засмеялась. — Ты не достоин целовать его сапоги.

Взбешенный Роджер бросился на Холли и стал мять ее тело с такой силой, что она закричала от боли. Как она и рассчитывала, ослепленный похотью, он забыл о ноже. Роджер рычал, пыхтел, говорил в самых грязных выражениях о том, что собирается с ней сделать. А между тем Холли незаметно тянула руку к ножу.

— Сейчас... — Роджер вдруг застонал, перед тем как войти в нее. — Сейчас...

Схватив нож, Холли занесла руку над Роджером. Лезвие вонзилось ему в плечо, и Роджер, вскрикнув от боли, скатился с нее. Холли вскочила на ноги, яростно размахивая перед собой ножом.

— Довольно, Роджер! — закричала она, дрожа от бешенства и отчаяния. — Я убью тебя, клянусь, убью.

Когда он бросился на нее, Холли полоснула его по лицу. Роджер завопил и отскочил назад. Кровь текла у него из щеки и плеча. Он кинулся к двери, выскочил в коридор и стал звать на помощь.

Нагая Холли последовала за ним. Члены команды, стоявшие на палубе, замерли, увидев женщину, в которую вселился дьявол.

Она размахивала ножом, наступая на Роджера.

Он заорал:

— Остановите ее! Она сошла с ума! Убейте ее, пока она меня не зарезала.

Один из мужчин попытался подступиться к ней и потянулся за пистолетом, но Холли тут же вонзила нож ему в руку. Вскрикнув от боли, он отступил, и Холли мгновенно завладела его оружием.

Держа пистолет в одной руке, а нож в другой, она обвела взглядом команду:

— Кто-нибудь еще хочет поиграть со смертью?

Все застыли в молчании.

— За борт, — приказала она, подняв пистолет.

— Мы не будем прыгать за борт! — крикнул кто-то.

Холли выстрелила ему под ноги:

— Тогда вниз!

Сорвавшись с места, они, словно стадо, устремились к лестнице.

Роджер, прислонившись к мачте, тяжело дышал и прижимал руку к окровавленному лицу:

— Хочешь убить меня, сука? Стреляй, если посмеешь.

Дата добавления: 2015-11-03