Крылья над горам 11 страница

Была создана группа самолётов и на аэродроме Ченстохова. К экипажу А.А. Морозова, который находился здесь с февраля, присоединились еще два из 7-го авиаполка – Г.И.Губанова и И.С.Шпрехера.

Продолжала работать по заданиям РО 2-го и 3-го Украинских фронтов и труппа самолётов с аэродрома Кечкемет. В ночь на 3 марта экипаж Иосифа Казакевича полетел на знакомую точку Габровани (18 км восточнее Брно) с грузом. Не обнаружив условленных сигналов, вернулись обратно.

Получила задание и ченстоховская группа: в ночь на 16 марта экипажу Г.И. Губанова (штурман Н.И. Ходак), предстояло выполнить задание РО 1-го Украинского фронта – доставить на точку, что 96 км севернее Праги разведывательно-диверсионную группу в количестве восьми человек.

В этом месте я совсем на немного прерву повествование и перенесу чита­теля в послевоенное время.

…Весна 1975 года. Страна готовится к 30-летию Победы. В журналах и газе­тах появляются интересные материалы о подвигах советских людей в годы вой­ны. Уж кто-кто, а фронтовики читают их с интересом.

Николай Исаевич Ходак, уволившись из армии, уже давно трудился в народном хозяйстве в родном Николаеве. Вернувшись как-то с работы, привёл себя в порядок, лег на диван и развернул «Комсомолку». Что это за статья с таким интересным названием «Десант в Рай»? Десант – это значит про авиа­цию. Надо почитать.

Статья печаталась в семи номерах, и знакомился с ней Ходак с огромным интересом, а одно место просто поразило штурмана. Вернулся к нему еще раз. «Или это совпадение, или этот десант в Рай доставили мы», – подумал Николай Исаевич. Бросился искать лётную книжку, нашёл март 45-го, пошёл по его дням. Вот: «15 марта 1945 года специальное задание Ченстохов – Прага – Ченстохов. Время полёта 3 часа 05 минут. Десант 8 человек».

И повела его дорожка памяти в войну, на аэродром Ченстохов, откуда он стартовал в ночное небо с разведывательно-диверсионной группой...

Окрашенный в тёмно-зелёный цвет Ли-2, подняв тупой нос в ночное небо, одиноко стоял на окраине аэродрома. Двигатели прогреты, экипаж на местах. Вот-вот должны подвести пассажиров. Ходак волнуется: разведчиков надо сбросить без опознавательных знаков, все наземные ориентиры в районе точки десантирования он изучил основатель но, вот только какой погодой встретит экипаж пражское небо?

В темноте прорезались лучики тусклых фар. К самолёту медленно подкатили две машины – легковая и грузовая. Пассажиры спрыгнули на землю, построились. Все в разношёрстной гражданской одежде, некоторые при шляпах, на поясах, плечах и за голенищами кирзовых сапог – автоматы, пистолеты, финские ножи, автоматные рожки, гранаты. В вещмешках пачки патронов, курево, кон­сервы, сухари, деньги.

Представитель разведотдела дал последние указания, пожал на прощание руки. Началась посадка. В салон поднялись семь мужчин и одна женщина.

Кутовенко запустил моторы, прогрел их на малом газу. Убрали лесенку, закрыли дверь и порулили на старт. Ночное небо приняло в свои просторы огнедышащий самолёт.

Полёт удался: ни зенитная артиллерия, ни истребители не заставили ломать намеченный курс, а ясная погода облегчила штурману поиск точки сброса.

В район цели вышли на шестистах метрах. Опознав нужную поляну по наземным ориентирам, Ходак дал подготовительный сигнал. В салоне, залитом си­ним светом плафона, засуетились молчаливые пассажиры – проверили снаряже­ние, покрепче затянули ремни, и, защелкивая карабинчики вытяжных парашютов за трос, выстроились в затылок друг другу по левому борту самолёта.

Тем временем лётчики Губанов и Волков, сделав полукруг, вывели Ли-2 на курс сброса. В 23.55 Ходак дал сигнал. Право прыгать первой получила женщина. Она бросилась вниз, не раздумывая. Вслед за ней ушли трое мужчин. Самая малая коробочка – и через десять минут борт самолёта покинула остав­шаяся четвёрка.

При уходе от цели экипаж старался проследить за спуском пассажиров, од­нако на фоне заснеженной поляны белые купола парашютов просматривались плохо. И все же Ходак пристально наблюдал за их парением. И вдруг, когда каза­лось, что десантирование завершается благополучно, над землей что-то загорелось и очень быстро погасло, а затем поляну озарила яркая, иссиня-красная и мгновенная вспышка.

Чтобы это означало? Немцы обнаружили десант и открыли огонь? Но почему вспышка мгновенная и такая яркая? Нет, здесь что-то другое. Весь обратный путь думали и гадали, но ответа так и не нашли. Его через тридцать лет при­несла «Комсомольская правда». Оказалось, что один из десантников опустился прямо на провода высоковольтной линии, замкнул их, парашют воспламенился и сгорел, как порох. Но земля была рядом, и боец остался жив.

Так Николай Ходак раскрыл загадку тридцатилетней давности и узнал, что отвёз и десантировал в пражском небе в ту мартовскую ночь разведывательно-диверсионную группу под кодовым названием «Волк». А рассказали о ней в «Комсомольской правде» её корреспонденты Владимир Понизовский и его коллеги по перу из польской газеты «Штандар млодых» Ежи Раковски и чехословацкой «Млада фронта» Милан Сыручек.

Я, признаюсь честно, о существовании очерка узнал только из письма Ходака. Познакомившись с материалом, стал разыскивать членов группы «Волк». С двумя – командиром десантников В.С.Храновским и радисткой Н.И.Корчёмной – списался, а с третьим – Н.Н.Галаном – встретился в Харькове. Наша беседа в небольшом магазинчике по приёму стек­лопосуды, где работал Николай Николаевич, продолжалась около двух часов. Позже, работая в архиве ГРУ, я познакомился с официальными документальными разведывательной группы. На основе всех этих материалов я и расскажу о делах тех, кого доставил экипаж Григория Ивановича Губанова со специальным заданием на точку в девяноста шести километрах на север от Праги в ночь на 16 марта.

Группу к заброске в тыл врага готовил помощник начальника РО фронта майор Григорьев. Подготовка началась 15 февраля и продолжалась ровно месяц. В группу вошло восемь человек.

Командир Храновский Виктор Сергеевич, псевдоним «Волк». К моменту заброски ему испонилось тридцать шесть лет. Одессит, закончил четыре курса Киевского горно-геологического института. Война сделала его пехотным офицером. С 27 сентября 1942 года по 20 июня 1944 года находился в плену. Осуществив удачный побег, примкнул к партизанам. Затем попал в разведку и стал «Волком». Побывал с группой (пер­вый вариант «Волка») в Польше, познакомился с оккупированным Ченстоховым. После выполнения задания вновь попал в этот город, уже освобожденный советскими войсками.

Заместителем Храновского организаторы группы назначили Михаила Степано­вича Повернова («Володя»). 1925 года рождения, русский, в армии с 1942 года, член ВЛКСМ.

Радист группы Галан Николай Николаевич («Александров») ещё в школе хотел приобрести специальность инженера железнодорожного транспорта. Мечту оборвала война. Стал радистом фронтовой разведки, дважды побывал в тылу. Комсомолец.

Радистка Корчёмная Нина Ивановна («Юнона»). Войну встретила в семнадца­тилетнем возрасте. Прошла подготовку на курсах медсестёр, «устроилась» в одну из воинских частей Северо-Кавказского фронта. Несколько раз проникала в тыл врага, побывала в оккупированном Краснодаре. Проявив способности в разведработе, попала в радиоспецшколу.

Полетела с заданием под Минск, «заработала» там орден Красной Звезды. Летом 44-го еще раз воспользовалась парашютом, на этот раз выполняла за­дание в Польше. После потерь в группе присоединилась к разведчикам «Волка» под командованием Храновского.

Разведчик Богомолов Григорий Дмитриевич («Винт») родился в 1921 году. Окончив пять классов, работал. Срочная служба в армии сделала танкистом. Во время войны партизанил в отряде имени «Суворова», дважды побывал в тылу.

Разведчик Соловьёв Фёдор Иванович («Соловей»), двадцати лет. Комсомолец. Образование – среднее. Воевал и был пленён. Удалось бежать. Партизанил в отряде «Бронь» На территории Польши встретился с «Юноной» и вместе с ней примкнул к отряду Храновсого.

В составе «Волка» было ещё два разведчика польской национальности Стажемский Стефан Станиславович («Меркут»). 1923 года рождения. До мая 1942 года проживал в местечке Завихвост на территории Польши. Был мобилизован немцами и послан на строительные работы. Мыкался по тылам восточного фронта до тех пор, пока в Проскурове не был освобождён Красной Армией. Попал в разведшколу. Дважды побывал на родине в составе десантных групп. Знание польского и немецкого языков использовал в полной мере. Островский Ян Францевич («Поздняк»). Самый старший по возрасту (1907 года) член группы. Кроме родного польского, владел ещё чешским, русским и украин­ским языками.

Таким образом, в группе «Волк» собрались, хотя в основном и молодые по возрасту бойцы, но уже настоящие «волки» в разведывательно-диверсионной ра­боте. Все они, кроме Соловьёва, имели практику прыжков с парашютом. Только вот такого десантирования никто из них не припоминал. Храновский выпрыгнул из самолёта третьим, после Корчёмной и Галана. От динамического удара с левой ноги слетел сапог, за голенищем которого находились наган и автоматный рожок. А при встрече с землей, вдобавок ко всему, повредил но­гу, ту, что лишилась сапога.

По этому поводу авторы статьи приводят интересный рассказ крестьянина Франтишека Бергмана. «Той ночью я как раз был во дворе. Услышал гул самолё­та. А потом в небе что-то ярко вспыхнуло. И там, где по холму высоковоль­тная линия, – тоже. На рассвете вышел из дома в поле, гляжу – посреди поля в снегу стоит сапог. Один. Ни к нему, ни от него – никакого следа. Вот это чудо! А вечером, как засумерничало, стук в дверь. Испугался я. А в дверь сильней тарабанят. Открыл. Стоит мужчина, не очень молодой. Одет в цивиль­ное, а не по-нашему: «Пусти, пан». Говорит по-чешски, да не чех. «Кто бу­дете?». «Советский, бежал из плена. Со мной ещё несколько человек, один ногу повредил, надо укрыть. Пустишь?».

Пришли они. Семь мужчин и одна женщина, совсем еще девчонка. Мешки у них огромные. Двое поддерживают одного. Не такой уж молодой, брови седые. Прыгает он на одной ноге, а другая тряпьем обмотана. Глянул я на здоровую ногу, а на ней – пара тому сапогу, который в поле стоял. Догадался: «Вон они откуда, с неба!».

Бергман вернул хозяину сапог.

Неудачным оказалось приземление и для многих других членов группы. Старжемский и Корчёмная зависли на невысоких деревьях. Пришлось резать стропы. Островский оборвал и замкнул провода высоковольтной линии, а у Богомолова от искры загорелся шёлк парашюта. Но это случилось уже у самой земли.

В общем, у половины десантников при приземлении произошли какие-то лич­ные неприятности, но зато группу экипаж не разбросал. Через несколько минут; постукивая финками по голенищам сапог, собрались возле Хроновского. Убедившись, что все в сборе, он приказал спрятать парашюты. Покончив с этим делом, стали выяснять главное – в каком месте приземлились.

Судя по всему, к личным неприятностям десантирования могло прибавиться и групповое – их высадили в не намеченном месте. Выброску группы РО фронта планировал в район, который гарантировал минимальный процент риска быть обнаруженной. Назывался он Чешским Раем. Это царство крутых и местами неприступных причудливых скал. В многочисленных пещерах этого «каменного леса» прятались люди, в том числе бежавшие из плена советские воины.

Однако место, куда приземлилась группа, совсем не походило на горный район. Надо было привязаться к карте, без этого было бессмысленно предпринимать какие-то дальнейшие действия. Храновский решил дождаться ночи и заняться выяснением этого дела.

Вечером они оказались в доме Франтишека Бергмана и окончательно убеди­лись, что ошибка экипажа оказалась достаточной значительной – они десантировались в район города Чешски Дуб, в пятидесяти километрах северо-восточнее от намеченного пункта. Доложили в Центр и получили приказ переместиться в заданный район. Исправляя ошибку экипажа, 19 марта двинулись в путь. Через несколько дней достигли места своей работы – район города Млада Болеслав – и приступили к работе. Основная задача группы – разведка. Штабу фронта требовались такие сведения: дислокация воинских частей, особенно танковых; направления и интенсивность первозок по железным дорогам между городами Млада Болеслав, Йичин, Соботка, Мельник, Хлумец; расположение аэродромов, складов горючего и боепри­пасов; наличие и характер оборонительных сооружений. Кроме этого, если позволит обстановка и будет установлена прочная связь с партизанами, можно подключаться к диверсионной работе и с их помощью добывать более полные разведсведения.

Связь с партизанами и местными патриотами установили быстро. По пути к месту работы 23 марта в местечке Нова Весь вошли в контакт с организатором помощи русским военнопленным, скрывавшимся в этом районе, местным жителем Юзефом Микешем. Командир привлёк его к разведывательной работе. Кроме этого Юзеф организовал добывание продуктов и дал наводку на Януша Владислава, жителя села Бранжек, сын которого работал шофёром у немцев. Януш начал сообщать группе ценные сведения о противнике, добывая их личными наблюдениями и используя своего сына.

1 апреля Микеш познакомил командира с капитаном старой чешской армии Шнайдером Ольдриком, руководившим офицерской подпольной организацией в районе города Баков. Установили с ним деловые отношения, попросили через руководимую им организацию добывать сведения о переброске немецких войск и боевой техники по железным и шоссейным дорогам. Шнайдер оказался надёжным человеком и через Микеша передавал ценные сведения.

К разведывательной работе привлекли директора школы деревни Босень Готвальда Ольдриха, который, будучи влиятельным и всеми уважаемым человеком в районе, по заданию группы подобрал и лично привлёк ряд ценных источников, в том числе нескольких чиновников чешской полиции. Удалось привлесь к работеЛиндера Теодора, работавшего в гестапо города Младо, от которого получали сведения обо всех известных ему мероприятиях гестапо, в том числе о планах и сроках облав партизан и разведчиков. С помощью Готвальда группе удалось создать хорошо разветвлённую агентурную сеть в городе Нимбурге и получать обширную разведывательную информацию о войсках и военных перевозках.

В связи с ухудшением обстановки 9 апреля по предложению Микеша группа сменила место жительства – перешла в деревню Засадка в дом его тестя Юзефа Янучека. Рацию установили на чердаке дома, там же разместились и разведчики. Для их питания хозяин зарезал собственную корову.

Наличие двух радистов позволило разбить район действий на две зоны, и из каждой из них передавать в Центр необходимые разведсведения. Поэтому обе рации – и Корчёмной и Галана – выходили в эфир по несколько раз в сутки. Особенно дерзко работал Николай Галан. Авторы статьи писали: «Александров» то находился при командире, то находил прибежище в деревне Босень, передавав донесение с купола церкви в Невекловицах и даже с чердака здания, в первом этаже которого находилась жандармерия». Это было в селе Стражишне. Помогал Галану чех Йозеф Панек, который пос­тоянно был с радистом. Он-то и привёл Николая тёмной ночью к кирпичному зданию жандармерии. Осторожно по приставной лестнице поднялись на чердак, и Галан приступил к работе. Завершив дело, также тихо покинули полицейскую обитель.

Штаб 1-го Украинского фронта получал от группы «Волк» весьма ценные сведения. Иногда совершали и диверсионным операциям. В одной из них удалось пленить немецкиго генерала, командира пехотной дивизии. Его срочно переправили за линию фронта.

20 апреля из Млада Болеслава от агента было получено сообщение о том, что рация группы запеленгована, что на неё готовится облава. Храновский принял решение о немедленной передислокации радистки в деревню Бжезина к Слученко, а радиста перевести в деревню Босень к знакомым Готвальда. Четверо других разведчиков были отправлены за реку Инзера к месту приёма ожидаемого из Центра груза.

Пеленгаторщики гестапо ежедневно выезжали в поле с целью поиска рации. Но несмотря на сложную обстановку командир принял решение не уходить. Снова сменили дислокацию радистов.

24 апреля в деревне Запудов на квартире отца Мишек состоялось совещание командиров всех партизанских групп, действовавших в населённых пунктах Млада Болислава, Космоносы, Баков, Мнихово-Градиште, Турнов, Боусов, Била Глина. На совещании присутствовал представитель КПЧ. Пригласили и Храновского. Обсуждался вопрос об объединении всех отрядов и начале открытого вооружённого выступления против немецкого гарнизона. Однако у всех отрядов почти не имелось оружия. Поэтому «Волк» предложил заняться организацией и проведением массовых диверсий на железных и шоссейных дорогах путём разбора и разрыв полотна и устройства завалов на шоссе.

Решение было принято. Движкние поездов и автотранспорта нарушилось. После этого все партизанские группы стали поддерживать контакт с командиром группы и действовать по его указаниям.

К 6 мая, имея в своём распоряжении до 2700 партизан, вооружённых трофейным оружием 84 автомата, два броневика и средний танк, группа атаковала и разгромила немецкий гарнизон в Мнихово-Градице и частично гарнизон в Бакове Партианы захватили также все склады противника и полностью контролировали район Мнихово- Градица – Баково. Разведчиками и партизанами был захвачен немецкий генерал фон Гайзо. 10 мая группа «Волк» соединилась с частями Красной Армии.

С 17 марта по 8 мая 1945 года группа по двум радиостанциям передала около 70 радиограмм, в которых содержались сведения о переброске войск противника; о частях 24-й немецкой танковой дивизии и штабе 17-й армии; о расположении четырёх аэродромов немецкой авиации и нескольких складов с боеприпасами. Кроме этого под откос было пущено 4 эшелона, уничтожено до 200 солдат и полицаев, взят в плен командир 193-й пехотной дивизии.

Но не обошлось без потерь. Она произошла в день всенародного ликования 9 мая. Ликвидируя группу недобитых эсесовцев, Храновский, Соловьёв, Галан, Богомолов совместно с чехословацкими партизанами ввязались в бой недалеко от деревни Била Глина. Прикрывая командира, 8 мая погиб Фёдор Иванович Соловьёв. Его тело, изрешечённое пулями автоматной очереди, удалось вынести и захо­ронить в деревне Босень.

Для всех был праздник, а в группе – траур. Нина Крчёмная плакала нав­зрыд: она ждала от Фёдора ребёнка.

Оценивая работу разведывательной группы «Волк» в тылу врага, РО 1-го Украинского фронта отмечал: «Командир правильно организовал выполнение поставленной задачи, создав обширную, хорошо законспирированную агентурную сеть и наладив деловое взаимоотношение с руководством местного партизанского движения»[404].

Таков боевой путь разведывательно-диверсионной группы «Волк», перебро­шенной под Прагу крыльями самолёта, хозяином которого был экипаж командира корабля Г.И. Губанова. В нём были русские и украинцы. В группе «Волк» тоже были русские и украинцы, а также два поляка. Им помогали сотни чехословацких патриотов. Это было братство по оружию в борьбе против общего врага. То, что сделали экипаж бомбардировщика и разведгруппа – это только один из «кирпичиков» периода Второй мировой войны, который лёг в фундамент единства и дружбы трёх стран – СССР, ЧССР и ПНР – уже в послевоенный период. Даже совместная статья трёх корреспондентов этих стран – тому подтверждение. Зачем понадобилось разрушать это братство?

16 марта в 13. 00 командир 14-й авиадивизии приказал Виталию Гордиловекому: «В ночь на 17 марта двумя самолётами выполнять специальное задание по выброске людей в тыл противника в интересах Главного разведуправления Красной Армии».

Оба экипажа, по оценке представителя ГРУ майора Степанова, задание вы­полнили отлично. Экипаж в составе командира корабля 13-го авиаполка А.Н.Миронова (штурман И.ИЯрко) сбросил одного парашютиста на точку Ландава (25 км севе­ро-западнее Трнавы) в 21.35 с высоты 800 метров.

Второй экипаж из этого же авиаполка командира корабля Ф.Ф.Иванова (штурман Л.П.Аликин) сходил на точку № 1 юго-восточнее Мазурина (11 км северо-западнее Надсума). В 21.52 с высоты 1500 метров переднюю кабину самолёта покинули два пассажира. Вернулись на аэродром Мелец без каких-либо происшествий. Это было задание, которое ещё месяц назад через А.Ф.Беднякова, начальника Спецотдела НКО, поступило из ГРУ в адрес командования АДД Вот этот документ: «Тов. Беднякову. Прошу ваших распоряжений на выброску с самолёта на парашютах наших секретных агентов (муж и жена), прибывших 9 февраля в сопровождении младшего лейтенанта Овчинникова в Калиновку. Район выброски – Жилина (Словакия). Координаты: 70.30 (поляна, 500 метров юго-восточнее Мазурин, 800 метров северо-западнее Дозеники, 1000 метров севернее Сивы, 1000 метров северо-восточнее Юрик). Начальник 1-го отдела 1-го Управления ГРУ Коновалов». На документе резолюция Ермолину: «Поставить задачу АДД, для чего нужно съездить лично и договориться. 12 февраля». На документе приписка: «Задача поставлена 16 февраля в 12 часов 30 минут. Заместитель начальника штаба 18-й ВА приказал: задачи на спецзадания принимать только от штаба ВВС КА»[405].

По заданию ГРУ отработал и один экипаж 15-го авиаполка. Командиру корабля П.Л. Дроздову и его экипажу (штурман А.П.Дегтярёв) предстояло отвезти трёх пас­сажиров на цель № 2 (15 км западнее Тренчина).

Петру Михайловичу Дроздову шёл двадцать второй год. Детство, как у мно­гих сверстников, прошло больше в заботах, чем в развлечениях. У отца с тремя классами образования и совершенно безграмотной матери было пять дет­ских ртов. Поэтому после окончания семи классов подмосковной Галицинской средней школы Пётр подался в столицу и поступил в ФЗУ имени Мандельштама.

Полтора года учебы – и в руках специальность токаря, которая открыла двери московского авторемонтного завода. Предприятие принадлежало метрострою. Эта солидная по тем временам организация имела свой аэроклуб. Сотни юношей прошли в нём авиационные азы. Потянулся туда и Пётр Дроздов. Так обозна­чилась дорога в небо.

Тамбовскую авиационную школу лётчиков окончил, когда войне был уже поч­ти год. 3 декабре 1942, после запасного полка, сел за правый штурвал бом­бардировщика Б-25. Опытный В.Г.Комягин вывел его в командиры корабля.

Правым лётчиком в экипаж пришёл татарин Харис Галимович Галимов, 1918 года рождения. Тоже из бедной крестьянской семьи, в которой, как и у Дроздова, было пять детей, только «тянула» их рано овдовевшая мать. Школы в деревне не было, и начальные азы грамотности детвора приобретала в заброшенном и неотапливаемом доме.

Парт не было, сидели кто на самодельных скамейках, а кто и просто на полу. Учебник – один на всех, писали на клочках бумаги. И всё же в соседнем селе парнишка закончил семилетку, поступил в техникум и аэроклуб, а затем в Пермское военное авиационное училище.

Война застала в Новосибирске, где молодой лётчик осваивал СБ. В 1942 году, закончив прграмму обучения, распределения не получил. Написал рапорт с просьбой отправить на фронт. Её удовлетворили. Воевал в пехоте, получил ранение. После излечения направили в 105-й транспортный полк AДД, а уже оттуда, в 1944 году, прибыл в Умань и попал к Дроздову на правое си­денье. Остальные члены экипажа были моложе летчиков.

Ответственное задание на выброску десантников получили впервые. Подготовились тщательно. Район Тренчина был затянут сильной дымкой, которая мешала рассмотреть сигнал. Штурман Александр Дегтярёв попросил сделать второй заход. В 21.05 с шестьсот метров трое пассажиров покинули самолёт. О них и самом полёте, Пётр Михайлович Дроздов вспоминает так:

«Все трое - чехи, мужчины. Во время полёта находились за спиной лётчи­ков на крышке входного люка. Погода хорошая – слоистая облачность, нижняя кромка довольно высокая. Полёт протекал спокойно. Чехи разговаривали в основном между собой, у нас спрашивали только о том, сколько осталось времени до сброса.

Галимов протиснулся к входному люку, проверил зацепление вытяжной фалы каждого парашютиста за дюралевую трубку, открыл крышку. Чехи, махнув рукой, выпрыгнули моментально. Видимо, для того, чтобы приземлиться поближе друг к другу. Экипированы так: тёплые штаны, куртка, сапоги, шапка, перчатки, пистолет, кинжал».

В ночь на 21 марта тридцать шесть самолётов авиакорпуса изготовились к по­лёту по специальным заданиям различных ведомств. Предстояло доставить лю­дей и грузы в ряд стран, в том числе и в Чехословакию. Прогноз погоды был неутешительным, и командование авиакорпуса ожидало сведения с борта разведчика.

Эту задачу выполнял экипаж Ли-2 340-го авиаполка Алексея Морозова. Однако это был всего лишь «довесок» к основному заданию: найти высоту 1464 (32 км западнее Крнов) и десантировать разведгруппу 4-го Украинского фронта в шесть человек.

На аэродроме вылета шёл дождь, сплошная облачность затянула небо. Тем не менее, экипаж взял старт. Погода всё время менялась, самолёт то выходил из зоны дождя, то вновь «купался» в его обильных потоках. После Кракова облачность пошла на убыль, в районе Крнова она достигла уже трёх баллов. В 21.58 с высоты 1600 метров группа разведчиков десантировалась. Все парашюты раскрылись.

Выполнив основную задачу, экипаж пошёл дальше на юго-запад, анализируя метеообстановку. В районе Брно наблюдали работу двух прожекторов и нескольких точек МЗА. Обошли опасное место стороной, повернули на запад. Район предстящей работы авиакорпуса находился во власти десятибалльной облачности. По сведениям, поступившим с борта самолёта, Г.С.Счётчиков принял решение полёт основной группе не производить.

Экипаж вернулся домой. Его встретили неприятным известием: группа выброшена в шестидесяти восьми километрах юго-восточнее цели[406]. Несколько дней переживали неудачу, а штурман Абрам Поляк ходил сам не свой.

Это была радиофицированная разведывательно-диверсионная группа «Бирюк». Формировал её помощник начальника отдела майор Горлов. Группа готовилась два месяца. В неё вошло шесть человек.

Командиром РО назначил капитана Алексея Степановича Лакина. Ему исполнилось 32 года. Уроженец Нальчика, русский, беспартийный. С марта 1942 по июнь 1944 года являлся начальником штаба партизанского отряда имени Кармелюка. На три года моложе был заместитель командира Александр Михайлович Алексеев, уроженец города Славянска. В разведке с декабря 1944 года. Псевдоним «Чубчик». Образование среднее.

На должность радиста Горлов подобрал двадцатипятилетнего Николая Ивановича Мельника («Агибалов»). Уроженец Бессарабии. С мая по октябрь 1944 года обучался в московской школе радистов. Кроме них в группу вошли три разведчика – Василий Григорьевич Беляев («Белый»), Давид Вильгельмович Каменц («Брестов) и поляк Эдмунд Мотисяк («Саро»). Все остальные русские.

Основной задачей, которая стояла перед группой, была разведка. Необходимо было: освещать передвижение войск и военных грузов по железным и шоссейным дорогам Тыниште – Костелец, Тыниште – Усти; путём захвата военнослужащих и опросом местных жителей устанавливать наличие в районе воинских частей, важных военных объектов.

Штурман экипажа Поляк переживал не зря. В определении места сброса он допустил ошибку – десант был выброшен на город Бароградск. Командир группы приземлился во дворе Ярослава Кубец, жена которого, наблюдавшая за приземлением, немедленно сообщила полиции, но Лакин успел скрыться до её прибытия.

Несмотря на неудачное десантирование, группа собралась в лесу на окраине города быстро. Всю ночь уходили от преследования, и только к утру удалось оторваться. Основную базу решили организовать недалеко, в лесу, километрах в трёх на запад от города. Место на высотке в пятистах метрах от села Побежовице оказалось весьма удачным. НП за наблюдением передвижения по железной дороге Пардубице – Чешска Тржибава оборудовали в сарае на окраине деревни Жика (10 км северо-западнее г. Высоке Мито). НП за отслеживанием передвижения на шоссейной дороге Градец-Кралёвски – Высоке Мито в лесу в четырёхстах метрах от села Ярослау.

Первые радиограммы с развдсведениями ушли в Центр уже 27 марта. База находилась время на одном месте, а вот наблюдательные пункиы всё время менялись. Первое время группа вела разведку своими силами. Позже, в связи с возрастающей концентрацией войск, стали привлекать местных жителей. Особо активно работали двое.

Лесник Голицкого леса Франтишек Чёрный («Пётр») из деревни Ждяр Пардубицкой области. Он получал разведданные от завербованного им начальника железнодорожной станции Бароградек, учителя народной чешской школы, составителя поездов станции Пардубице и стрелочника станции Голиц. В критический момент, когда гестаповцы пытались преследовать группу, «Пётр» укрывал её в безопасном месте. Он же обеспечивал продуктами всю группу на протяжении её пребывания в тылу.

Вторым активным помощником разведчиков стал Снежина Карел («Дядя») – комендант чешской жандармерии в городе Голиц. Помимо разведданных он своевременно информировал «Бирюка» о намеченной гестаповцами облаве. Связь с нм поддерживали через почтовый ящик и сам командир группы.

В первой половине апреля в район действия разведчиков была выброшена группа партизанской бригады Яна Гуса. Из-за преследования гестаповцев эта группа лишилась средств связи и поэтому не могла связаться со своим штабом. Группа обратилась за помощью к «Бирюку». В короткий срок совместными усилиями создали из группы боеспособный партизанский отряд.

9 мая разведчики узнали о капитуляции фашистской Германии, однако в районе действий группы немцы сопротивлялись до 12 мая. Командир принял решение разведку прекратить и всем составом переключиться на спасение важных складов ГСМ и боеприпасов, расположенных в районе города Тениште. Группа сумела передать командованию советских войск более 20 складов с боеприпасами, 600 тонн бензина и 400 тонн дизельного топлива[407].

Дата добавления: 2015-10-28