28 страница. - Слушай - белая ладонь нерешительно дернула его за рукав и сразу исчезла

- Слушай… - белая ладонь нерешительно дернула его за рукав и сразу исчезла, когда Джеймс вяло повел плечом, - Тро… Джейми… Ты не думай ничего такого, но я был уверен, что ты не…

- Я не… - ответил Джеймс, не узнавая собственный тусклый голос, - Я просто… Черт…

Скорпиус помолчал, тоже растеряв боевой настрой и решительность, а потом повернулся спиной и навалился грудью на высокие витые перила, всматриваясь в пустой бальный зал под галереей.. Видимо, он тоже не знал, что говорить. Где-то далеко внизу раздалось тихое старческое хрипение, сменившееся гулким боем часов. Джеймс слушал низкие звуки, похожие на удары деревянной палкой по перевернутому верх дном котлу, смотрел на худую сгорбленную спину, на светлую короткую прядку, задорным чубчиком торчащую над тушканчиковым затылком, и даже не пытался разлепить онемевшие губы, чтобы продолжить никому не нужный разговор.

- Меня до конца лета оставляют дома, - неожиданно хриплым голосом произнес Скорпи, зачем-то расстегивая верхние пуговицы рубашки, - Так что я, скорее всего, увижу и тебя, и остальных только в поезде… Или вообще - в Хогвартсе….

- А я, наверное, полгода отучусь и уйду из школы… - буркнул Джеймс, зацепившись за первую предложенную тему для смены разговора, - Как семнадцать исполнится, так я и…

- Как это?! Куда?! Зачем?! – Скорпи развернулся всем корпусом и изумленно уставился на собеседника, придерживая руками расстегнутый воротник. Джеймс скользнул взглядом по тонким персиковым запястьям с еле заметным пунктиром золотых волосков, увидел крученую петлю серебряного шнурка, уходящую куда-то под светлую ткань, и быстро отвернулся, чтобы не смотреть в удивленно распахнутые глаза, показавшиеся в полумраке галереи не голубыми, а неестественно светлыми, почти стальными. Мерлин помоги…

- В квиддич… Мне еще в прошлом году предлагали подумать… Ну, чтобы профессионально играть после школы…

- Ты же без образования…

- У меня дядя Фред и дядя Джордж когда-то тоже из школы ушли, и ничего! - с удивившей его самого горячностью ответил Джеймс, словно Скорпи сейчас оспаривал его право на карьеру профессионального спортсмена, и тут же сник, напоровшись на угрюмое выражение лица тушканчика. - Ну, в общем, как совершеннолетним стану, так и… зимой, наверное, и уйду…

- А что за команда? – Скорпиус нахмурился и закусил губу, в ожидании ответа наматывая на палец серебряный шнур, постепенно вытягивая его из-за пазухи. В конце - концов радужный амулет вывалился наружу, блеснув утренним перламутром, и закрутился вокруг своей оси, разбрасывая во все стороны разноцветные лучики.

- Забияки Занделара, - брякнул Джеймс первое же пришедшее на ум название и зажмурился, когда по его лицу полетели зеленые и голубые пятнышки света, - Или Воины Вулонгонга, я еще не решил…

- Твою мать, это же в Австралии! – вдруг зло заорал на него белобрысый, сжимая в пятерне амулет, тем самым прекращая дикую пляску острых радужных лучей, щиплющих глаза, в которых и так уже кипели позорные девчоночьи слезы, - Ты понимаешь, болван, что это в Австралии! На другом краю света! Придурок, тролль гриффиндорский!

- Да понимаю я, понимаю… - Джеймс потер кулаками горячие веки, чувствуя, как по щеке течет что-то теплое и мокрое, - Чего орешь-то, тебе-то какая разница?

Скорпи не ответил. Джеймс вытер дурацкую слезу и громко шмыгнул носом, поблагодарив Мерлина за то, что тушкан опять повернулся к нему спиной, теперь внимательно изучая румынский амулет, зажатый в пальцах. Вот тебе и Тимишоарский Солнечный… Никогда Джеймс не покажет белобрысому как чудесный дракон Людовик сбрасывает старую текучую чешую, превращаясь из отвратительного монстра в гладкого стрекозиного красавца. И никогда они не будут стоять на дне гигантской горной чашки, по стенкам которой размазана изумрудная зелень альпийских лугов с молочными брызгами белых незнакомых цветов. Никогда они не пойдут вместе на праздник с местным колдунам, и вкусный горный ветер не будет бросать Джеймсу в лицо белые легкие волосы, и не будет огромных драконов в небе, похожих на гигантских экзотических бабочек. Ничего этого не будет, потому что…

- Слушай, знаешь что… - белобрысый помолчал, подбрасывая на ладони перламутровый треугольник, словно размышляя над какой-то сложной задачей, а потом сделал то, от чего у Джеймса в груди что-то оборвалось, сильно кольнув слева под ребра – решительно перекинул витой шнур через голову, снимая подарок с шеи. Ну вот и все. И… и все…

- Слушай… Давай в школе поговорим… Сейчас как-то… Потом, давай потом, ладно? Договорились? – Скорпи тяжело вздохнул, подбросил на ладони тоненькую блескучую пластинку, а потом быстро сунул ее в нагрудный карман рубашки, небрежно скомкав шнурок, - Австралия, Новая Зеландия… Антарктида еще…Бред... Потом поговорим как нибудь… Позже.

Глава 29.

Стеклянный шарик был совсем маленьким, не больше куриного яйца. Внутри крошечными золотыми искорками облетало осеннее деревце – то ли липа, то ли клен, невозможно разобрать. В первый момент Гарри даже не понял, что именно он вертит перед глазами. Просто рассматривал удивительный подарок и старался сдержать глупую улыбку. От шарика шло ровное несильное тепло, словно листья-искры не только светятся, но и греют.

– Ловец снов, – пояснил Малфой, вручая удивленному имениннику подарок, – Не совсем классический вариант, конечно… Обычный амулет выглядит слишком экзотично – все эти кольца, перья, узлы…

– Это от ночных кошмаров? – уточнил Гарри, наслаждаясь необычными ощущениями. Казалось, что он держит в ладонях маленькое стеклянное солнышко, от которого по всему телу медленно разливалось теплое золотое счастье.

– И от них тоже, – Драко отбросил в сторону сломанную ветку и облокотился на жердину изгороди, за которой начинались густые кусты сирени, – Я хотел добиться восстанавливающего эффекта. Здоровый сон, приятные грезы. Вместо паутины – крона дерева, золото отгоняет злых духов. И потом – это твой металл. В подставку вложен кельтский трискель. Вот он и будет давать защиту и спокойный сон. Амулет настроен на тебя, так что можешь «заказывать» наиболее приятные сновидения. По своему вкусу.

– А почему он светится? – спросил Поттер, чувствуя себя ребенком, которому сняли с новогодней елки серебряный колокольчик – так горячо и восторженно билось сердце, когда он держал в руке необычный подарок. Малфой подарил ему ловца снов. Подарил артефакт, изготовленный специально для Гарри, чтобы отгонять серых ночных призраков. Чтобы он мог видеть замечательные цветные сны.

– Ну… – Драко почему-то быстро заморгал и отвернулся, очень внимательно разглядывая листья сирени, похожие на карточные символы-пики, – Ты же знаешь, как такие амулеты делаются. Эмоциональный настрой заказчика катализирует нагнетание магической энергии… – и добавил, заметив недоумение на лице гостя, – О, расслабься, Поттер. Мне просто пришлось два часа сидеть в мастерской, размышляя о том, какой ты хороший и замечательный.

– А я замечательный, значит? – Гарри подбросил шарик на ладони и громко рассмеялся от распирающей изнутри радости.

– Вполне.

Теперь амулет поселился на прикроватной тумбочке, и Поттеру все время хотелось схватить его в руки или сунуть в карман рубашки. И носить с собой, чувствуя через ткань приятное тепло. После праздника прошло три дня, а он все никак не мог наиграться с амулетом – встряхивал, подбрасывал в воздух, катал в ладонях и долго рассматривал искорки, падающие с веточек-проволочек.

– Как маленький, честное слово, – вздыхала Джинни, по утрам вытаскивая из-под подушки стеклянное яичко и водружая его обратно на тумбочку, – Он действительно работает, или Малфой пошутил?

– Работает, - Гарри отбирал амулет у супруги и уходил с ним на крыльцо – на ярком солнечном свету золотая крона деревца начинала отливать густой зеленью, и Поттер действительно чувствовал себя подростком, испытывающим желание расковырять волшебную вещь, чтобы понять, как и из чего изготовлено это крошечное чудо. Про такие амулеты он только читал, но в руках держал впервые – слишком дорого стоило изготовление подобных игрушек, и слишком мощная магия в них была заключена. И почти невозможно было поверить, что Малфой пошел на такие расходы, чтобы сделать подарок Поттеру на день рождения. Однако вот он, ловец, стоит на тумбочке, приглушенным золотом освещая спальню. Хочешь, не хочешь – а поверишь.

- Проще было ночник подарить, – сонно ворчала супруга, натягивая на голову одеяло, а Гарри засыпал сразу, не раздражаясь на непривычный свет. Малфой не соврал, амулет работал прекрасно – головные боли прошли, сон стал глубоким и спокойным, а утро начиналось ярким августовским солнцем и хорошим настроением, словно Гарри опять двадцать.

- О, Полонез! – этот вопль Альбуса, доносящийся с первого этажа, будил его каждый день. Поттер открывал глаза, долго и с удовольствием потягивался, нежась под одеялом, и не торопился вставать. Он даже перестал переживать из-за ориентации старшего сына. Точнее – почти перестал. Думать об этом, прокручивая в голове бесконечные варианты по спасению Джеймса от малфоевского сынка, было лень. Гораздо приятнее начинать утро с разглядывания солнечных пятен на потолке, стараясь удержать в памяти обрывки волшебных снов. А они действительно были волшебными, и еще они… Гарри переворачивался на живот, зарывался горячим лицом в прохладную наволочку и тихонько хихикал, стыдясь собственной несерьезной реакции. Ему опять снился порядком надоевший сон про школу и мальчишек на галерее. Ничего не поменялось – два подростка продолжали ссориться на краю пропасти, и блондин все так же активно прижимал невысокого гриффиндорца к перилам, но теперь это больше не вызывало ужаса и брезгливости, скорее, легкую грусть. Ну, что ж вы ссоритесь, дурашки? Ну что не поделили, в каких вопросах не нашли взаимопонимания? Что вас заставило стоять друг напротив друга, воинственно опустив головы, как пара бычков на мосту? А ну, давайте, топайте дальше, нечего тут толкаться на самом краю!

В итоге мальчишки, словно услышав мысли Гарри, отходили от скрипящих и прогибающихся перил на безопасное расстояние и продолжали ссору у стены, подальше от пропасти. А потом и ссориться переставали – мрачно смотрели друг на друга и молчали, и Гарри не видел, но знал – тот, что с черными волосами и в красной мантии сейчас медленно наливается жарким румянцем. Совсем как Гарри, вспоминающий странный сон, после которого в душе оставалось приятное волнение и ожидание чего-то невероятного… Как перед свиданием с любимой девушкой… Как во время первого поцелуя… Как… О, Мерлин, какая чушь!

С этой мыслью Поттер переворачивался на спину, рывком откидывал одеяло и шел в душ, чтобы в превосходном настроении спуститься к завтраку, все еще посмеиваясь над самим собой. Внизу его ждал накрытый стол, сильный запах кофе, горячие булочки, пахнущий типографской краской номер «Ежедневного пророка» и неизменный Полонез, которому Гарри улыбался как родному. Маленький сыч каждое утро влетал в окно кухни, пугая Джинни, и потом весь завтрак сидел на спинке стула Альбуса, с достоинством принимая от Лили леденцы и щуря на Поттера круглые желтые глаза. Наверное, чувствовал, что ему очень рады в этом доме. Альбус прямо за завтраком терзал конверт, принесенный пушистым почтальоном, читал письмо, беззвучно шевеля губами, и срывался из-за стола, чтобы тут же, сию минуту написать ответ.

- Ал, это безобразие! – кричала ему в спину Джинни, - Доешь хотя бы, неужели нельзя дотерпеть до конца завтрака?! Гарри! – восклицала она, поворачиваясь к супругу, витающему в облаках, - Ну вмешайся, в конце концов!

Но Поттеру не хотелось вмешиваться. Он бурчал что-то неразборчивое, закрывался газетой и думал о том, что надо бы тоже написать письмо. Малфою. Старшему. И поблагодарить за подарок. И пригласить его в гости. Ну, например… Он смотрел на семью поверх газетного листа и пытался придумать какой-нибудь повод, который, почему-то, никак не хотел придумываться. Еще две недели назад Гарри даже не стал бы размышлять – мало ли поводов для приглашения? Хотя бы тот же матч-реванш по квиддичу или очередная рыбалка. Но теперь подобные развлечения стали казаться слишком банальными и… Ну, было это уже, было! И рыбалка, и квиддич, и даже лошади! А вдруг Малфой решит, что Поттер навязывает ему свое общество? А если он подумает, что Гарри слишком много времени уделяет его персоне, выдумывая бесконечные развлечения, единственная цель которых – общение с бывшим школьным врагом?

Смущенный подобными мыслями, никогда ранее не приходившими в голову, Гарри даже не заметил, что Альбус, распотрошив очередную депешу, протягивает ему бумажный листок, выпавший из конверта.

- Что? Мне?! Зачем?! – изумился Поттер, для чего-то поворачиваясь к жене, словно ожидая от нее ответ на свои вопросы.

- Открой и посмотри. Опять какая-нибудь чепуха от Малфоя, - пожала плечами Джинни, возвращаясь к своей чашке и «Ведьмополитену», - Не удивлюсь, если он приобрел парочку гиппогрифов. Специально, чтобы посоревноваться, - желчно добавила она.

- Глупости, Драко не любит гиппогрифов, - заметил Гарри и засуетился, выбираясь из-за стола и не обращая внимания на язвительную реплику супруги:

- Вот и я говорю – глупости.

Сложенный пополам листок жег пальцы. Гарри вышел в кухню и зачем-то прикрыл дверь, словно за ним собиралась подглядывать вся семья, хотя из домочадцев только Джеймс заинтересовался загадочной запиской. Бедолага – ему-то писем никто не присылал, и вряд ли пришлет. Видать, хоречий сын дал звезде гриффиндорской сборной полную и окончательную отставку. Каков паршивец!

– Ну и не надо, получше найдет. Можно подумать, что на Малфоях свет клином сошелся, – пробормотал Гарри, разглядывая незнакомый острый почерк. То, что записка написана не рукой Драко он понял сразу, как только увидел листок, и этот факт взволновал его больше всего. Что у них там могло стрястись? У хорька украли его эксклюзивную китайскую метлу? Или супруга Драко потеряла перстенек стоимостью в половину дома Гарри? Кто еще мог ему писать из Малфой-Мэнор, кроме хозяина? Не эльф же. Или это почерк карамельной Астории, или…

- Да господи, ну в самом деле, что за идиотизм!

Он вытер о штанину вспотевшую ладонь, решительно развернул тонкую шуршащую бумагу и шагнул к окну, поднося письмо к свету.

Записка была написана Нарциссой Малфой. Поттер дважды прочитал пару коротких предложений, перевернул листок, словно надеясь найти на обороте какую-то дополнительную информацию, и перечитал его в третий раз. Мать Драко просила мистера Поттера связаться с ней по делу, не терпящему отлагательств. Желательно сегодня, или завтра. И настаивает на сохранении конфиденциальности. Что за чертовщина?!

– Я с тобой! Пап, ну хоть на полчаса! Мне… мне надо… надо книгу передать! – сразу встрял Альбус, как только отец объявил, что отправляется к Малфоям. Просьбу о соблюдении конфиденциальности Гарри предпочел проигнорировать. В конце концов, не придумывать же сказки для собственной семьи? А объявление в «Пророк» о том, что он идет на аудиенцию к Нарциссе Малфой Гарри давать все равно не собирается.

– Я по делу! – категоричным тоном заявил он, заметив, что и Джеймс заинтересованно поднял голову от «Квиддичного обозрения». Ал метнул в сторону старшего брата хмурый взгляд, на который тот не обратил никакого внимания, а Джинни только кивнула, не отрываясь от журнала. Гарри перешагнул через решетку, отшвырнул ногой в сторону яблочный огрызок – свидетеля ежедневных переговоров по каминной сети и, швыряя под ноги летучий порох, нервно сжал в ладони амулет, показавшийся горячим. Малфои сами вызывают его к себе, и никакого повода для встречи выдумывать не нужно.

* * *
– Я думаю, как отец, вы должны меня понять! Я всего лишь защищаю интересы своей семьи и внука! – Нарцисса поставила чашечку на блюдце, и подвинула к Гарри вазочку с пирожными, - Попробуйте, прекрасный десерт.

Поттер послушно протянул руку и положил в рот крошечное безе, не почувствовав вкуса. Уже полчаса сидел он в комнате матери Драко, пил чай, угощался разнообразными пирожными, и пытался понять, чего хочет эта женщина, вывалившая на него ворох информации, в которую Гарри не мог поверить, как ни старался. Точнее, он даже не мог осмыслить до конца, что радушная хозяйка его не разыгрывает, и говорит совершенно серьезно.

Альбус и Скорпиус?.. Нарцисса Малфой пытается его убедить в том, что Альбус… И молодой Малфой… Что они… Не только старший сын, но и младший… То есть, у Поттера оба сына… Мерлин, да над ним издеваются?! Как такое возможно, что за ерунда?!

– Вы, вероятно, шокированы? – участливо спросила миссис Малфой, и Гарри поднял голову, отупело рассматривая жемчужные пуговки на лифе серого платья, - Я понимаю, услышать такие новости от постороннего человека…

– Да уж… – с трудом прохрипел Поттер, и шумно отхлебнул остывший чай. Нарцисса еле заметно поморщилась, когда гость громко звякнул тоненькой фарфоровой чашкой о блюдце, словно руки его плохо слушались.

– Но вы должны меня понять, – мягко продолжила хозяйка, подливая Гарри чая, - Я вовсе не имею намерения опорочить имя вашего сына, или вашу фамилию – наша семья слишком многим обязана… И заметьте – я вовсе не снимаю вины со своего внука, но вы не находите, что это чрезвычайная ситуация?

– Нахожу, – растерянный герой, когда-то спасший ее семью, прикончил вторую чашку, продолжая немигающим взглядом изучать пуговицы на платье хозяйки. Нарцисса занервничала. Она ожидала другой реакции. Мужчина, сидящий напротив, которого она помнила еще мальчиком, вел себя странно. Не протестовал, не пытался оправдать своего сына, не возмущался. Не хотел выяснить подробности. Просто сидел, опустив плечи, и молчал. Понятно, что такой позор подкосит кого угодно, но подобное поведение ее настораживало. Удивительно, что делает с людьми время – тот Поттер, которого она помнила, должен был устроить грандиозный скандал. С возмущенными требованиями привести неопровержимые доказательства, с оскорблениями, со спонтанными выбросами магии… А этот незнакомец вел себя совсем не так, и чего от него ждать, миссис Малфой не знала. Это несколько… пугало.

– Именно поэтому я прошу вас принять меры. – Нарцисса аккуратно свернула салфетку, протягивая ее гостю. – Я полагаю, что никто из нас не желал бы, что бы отношения между мальчиками зашли слишком далеко. Со своей стороны я планирую еще раз переговорить с сыном о переводе Скорпиуса в Дурмстранг.

– А Драко не хочет его переводить? – вдруг оживился Поттер, зацепившись за имя старшего Малфоя и слова «еще раз». Значит Нарцисса, все лето болевшая загадочной инфлюэнцей, на самом деле уже не в первый раз заводит этот разговор в своем доме. Получается, что хорек давно в курсе странных отношениях детей. То есть, он все знал с самого начала. Знал и молчал. Молчал, покрывая своего сыночка, который…. Который… Выходит, Скорпиус Малфой совратил обоих сыновей Гарри с молчаливого попустительства Драко?! О, черт…

Злости на подлого вруна-Малфоя он не чувствовал. Зато вспомнил, как совсем недавно сам вещал речь, обличающую моральный облик Скорпиуса. И как Драко молчал, умирая в кресле, на глазах деревенея от каждого слова, сказанного Поттером. Помещение было другое, и собеседник был совсем другой, но Гарри казалось, что он поменялся с Драко местами. Теперь он точно так же умирал на стуле от стыда и досады на себя самого. Ведь знал, знал, знал! С самого начала отношения мальчишек показались ему странными. Все эти взгляды, долгие тягучие жесты, постоянные прикосновения, которыми Альбус обозначал свою близость к другу. Это происходило у него на глазах, он все видел, но не обращал внимания. Господи, Поттер, какой же ты болван…

– Мой сын считает перевод нецелесообразным, – ответила Нарцисса после недолгой паузы. Ее голос прозвучал неожиданно холодно, и Гарри горько усмехнулся. Что, не понравилось фамильярное обращение к хорьку по имени? Ничего, потерпит.

– Нецелесообразным, значит.

– Увы. Вы должны понять – Драко очень любит Скорпиуса. И как не прискорбно это признавать – очень его балует. Честно говоря, я считаю, что со смертью Люциуса воспитание Скорпи было пущено на самотек. Он никогда бы не допустил подобного разврата, если бы был жив, но тюремное заключение никому еще не шло на пользу.

Гарри нервно дернул щекой – упоминание о покойном Люциусе Малфое его покоробило. В голосе хозяйки прозвучал такой явный упрек, что он почти почувствовал себя убийцей, и виновником всего случившегося. Если бы ее драгоценный супруг, усилиями Гарри, не попал когда-то в тюрьму…

– Драко, к сожалению, слишком много позволяет Скорпи, - продолжала откровенничать Нарцисса, постукивая по столу длинным пальцем. Гарри зажмурился, когда острый синий лучик от сапфирового перстня больно кольнул его в глаз, – Я много раз пыталась с ним поговорить, но он меня не слушает. Я не обладаю авторитетом Люциуса, и Драко слишком, слишком потакает желаниям сына, практически развращая его! Эти постоянные уступки, эти лошади, рыбалки, каникулы в доме… – хозяйка замолчала на середине фразы, промокая салфеткой губы, но Гарри прекрасно понял, что она хотела сказать. «В доме врага нашей семьи» – закончил он, и на душе стало еще паршивее.

– Хорошо, от меня-то вы что хотите? – в конце-концов не выдержал Поттер, чувствуя, как у него начинает дергаться веко. После сегодняшнего разговора у него явно прибавится седых волос. Черт бы побрал эту семейку, ну почему опять именно они?!

– Ну, прежде всего я хотела бы заручиться вашим содействием в этом вопросе. Самое главное – ограничить общение Скорпиуса с вашим сыном, – официальным тоном произнесла Нарцисса, выпрямляясь на стуле. Гарри мотнул головой, и еле сдержался, чтобы не уточнить, с кем из двух его сыновей Скорпиус не должен общаться? Ему показалось, что он тонет в вежливых фразах и оборотах – холодных, правильных, напоминающих ежеквартальные отчеты, которые Гарри терпеть не мог, и всегда сваливал эту нудную работу на секретарей. Почему не сказать просто – помогите мне, мистер Поттер, растащить мальчишек в разные стороны? Помогите, пока не поздно, пока ваши сыновья окончательно не превратились в… О, Мерлин…

– Можете на меня рассчитывать… – тускло ответил он, почувствовав огромное желание закрыть ладонями лицо. Или немедленно аппарировать домой и забыть этот позорный кошмар навсегда. Да… Все кругом все знали, видели и молчали. Теперь понятно, почему Драко постоянно заводил одну и ту же песню про личную жизнь детей, в которую родители не должны вмешиваться – Скорпиуса покрывал. Покрывал его шашни не только с Джеймсом, но и с Альбусом. Черт, а Джейми-то в курсе, что молодой Малфой крутит любовь с его собственным братом?! Вспомнив бледное лицо сына и синие круги вокруг потухших глаз, Поттер выплеснул в рот остатки чая и громко захрустел печеньем, стараясь унять внезапно нахлынувшую ярость.

– Я знала, что мы придем к взаимопониманию, – Нарцисса помолчала, беззвучно помешивая ложечкой чай, а потом очень тихо и ласково, словно разговаривая с больным ребенком, добавила, – И я считаю, что общение между нашими семьями тоже надо прекратить. По моим наблюдениям, это ни к чему хорошему не приводит.

– Что? – Гарри не донес до рта чашку, пытаясь понять, что только что услышал. Нарцисса говорит о том, чтобы он прекратил общение с Драко? – Правильно ли я понял, вы просите меня…

– Полагаю – правильно, – миссис Малфой многозначительно подняла палец, и Поттеру опять показалось, что с ним разговаривают как с неразумным дитятей, отказывающимся пить необходимое лекарство, – Мне с самого начала не нравилась эта странная дружба, и дело тут вовсе не… в прошлых противоречиях. Поверьте, я прекрасно отношусь к вашим детям, но не могу игнорировать тот факт, что мой сын…

– А причем тут ваш сын?! – окончательно запутался Гарри. Разговор стал напоминать ему плохонькую маггловскую пьеску. Актеры не удосужились выучить текст, вышли на сцену, уставленную богатыми декорациями, и теперь вынуждены импровизировать, на ходу придумывая реплики – жалкая попытка выкрутиться из неприятной ситуации, и не быть освистанными. И получается у них из рук вон плохо.

– Мистер Поттер, а вы считаете нормальным, что Драко так много времени проводит в вашей компании?

– И чем же моя компания ему не подходит?! – возмутился Гарри. Нарцисса смешалась, явно сказав что-то лишнее, и он почувствовал глухое злорадство, увидев розовые пятна на бледных щеках хозяйки. Так-так, а вот это уже любопытно, что же тут за тайна такая? Да не может быть, что Нарцисса Малфой до сих пор испытывает настолько сильную неприязнь к Поттеру, чтобы на полном серьезе противиться его общению с сыном. И вообще, им уже давным-давно не по десять лет, и Драко сам способен решать, с кем ему общаться, а с кем нет. Нет, это уже ни в какие рамки не влезает!

– Вы вынуждаете меня говорить об очень неприятных вещах, мистер Поттер! Неужели вы сами не понимаете, что такая дружба… предосудительна?! Одна ночная рыбалка чего стоит!

– Погодите, вы намекаете, что не только мой сын, но и я сам…

– Я ни на что не намекаю, я говорю прямо – мне не нравятся эти отношения, они компрометируют Драко и нашу семью!

Гладкий стеклянный шарик вдруг показался очень тяжелым, до треска на швах оттягивая карман рубашки. Гарри со звоном оттолкнул от себя блюдце и поднялся на ноги, нависая над чайным столиком.

– Хотите сказать, что я соблазняю вашего сыночка?! – рявкнул он, моментально выходя из себя, – Миссис Малфой, вы понимаете… Вы… вы вообще соображаете, что несете?!

– Это вы ничего не понимаете! – прошипела Нарцисса, без всякого страха глядя в глаза Гарри, и отшвырнула в сторону смятую салфетку, – Вы что, настолько слепы, что не видите очевидного?!

– Что я должен видеть?! Господи, боже мой, я никогда… Да это просто смешно, если бы не ваш возраст и положение, то я бы на вас в суд подал за клевету! Я много лет состою в браке, у меня прекрасная жена и дети, я натурал, а не гей!

– Вы натурал, но Драко нет! – крикнула миссис Малфой, задрожав покрасневшим подбородком, – Глупый мальчишка, ты что, еще не понял, как мой сын к тебе относится?!

– Как относится?! – по инерции заорал Гарри и тут почувствовал, как в голове взорвалась горячая красная граната, а комната миссис Малфой плавно качнулась из стороны в сторону. Он грузно сел обратно на стул, выпучив глаза и хватая ртом воздух. Нарцисса щелкнула пальцами, призывая маленькую шкатулку со столика у стены, трясущимися руками откинула крышку, и по комнате поплыл резкий запах зелий.

– Я даже представить не могу, кем надо быть, чтобы ничего не заметить! – холодно сказала она, капая прозрачную жидкость из зеленого фиала прямо в остывший чай, – Я была лучшего мнения о ваших умственных способностях, мистер Поттер. О, Мерлин, Драко еще в школе из кожи вон лез, чтобы обратить на себя внимание! Пока вы были детьми, можно было обмануться, и принять его поведение за неприязнь, но потом! Неужели вы искренне полагали, что он действительно не узнал вас в мэноре, когда здесь был… Темный Лорд. И эта странная история в школе, когда мой мальчик чуть не сгорел… Вы что, не понимали, почему он не позволил своим друзьям вас убить, фактически пожертвовав жизнью другого человека?

– Я его тоже спас, – глухо отозвался Гарри, без особого сопротивления принимая из рук матери Драко чашку, в которой плескалась коричневая жидкость, сильно пахнущая травами, - И я был уверен, что он меня… ненавидел.

– Эгоист… – тяжело вздохнула Нарцисса, пригубливая вторую порцию успокаивающего напитка. – Героический эгоист, не умеющий складывать два и два. Если бы я не знала, как у нас получают должности и теплые места, то задалась бы вопросом, как вы умудрились столько лет продержаться на должности начальника Аврората.

– Сам удивляюсь… - пробормотал Гарри, пропуская язвительную шпильку мимо ушей, - Но я же ничего не знал! – вдруг возмутился он, – И кстати, почему я должен поверить, что…

– Прекратите орать как баньши! – осадила его миссис Малфой, прикладывая к виску кончики пальцев, словно у нее разболелась голова, – Можете не верить, я лишь объясняю свою позицию! Ваше сближение с Драко в последнее время… Хорошо, давайте на чистоту, мистер Поттер. До этого лета жизнь моего сына была стабильной и вполне налаженной, понимаете? Да, Люциус когда-то настоял на его женитьбе, и даже если Драко никогда не испытывал романтических чувств к своей жене, но он был вполне счастлив в браке! Астория прекрасная хозяйка, с великолепным воспитанием и вкусом. Она чудесная мать, она очень любит и мужа, и сына, о лучшей партии я и мечтать бы не могла! Я даже надеялась, что они рано или поздно подарят мне внучку или еще одного внука, они ведь еще так молоды! И тут появляетесь вы!

– Ну да, я, конечно же, во всем виноват, – Гарри сильно потер лоб, по привычке потянув себя за прядь волос. Черт бы побрал всех Малфоев на свете. Если он переживет этот день без последствий для психики, то навсегда потеряет способность удивляться чему либо.

– Не во всем. Но вы дарите ему неоправданную надежду, - Нарцисса снова открыла шкатулку, оценила содержимое и недовольно покачала головой, видимо, не обнаружив необходимого пузырька, – Я надеялась, что эта ужасная болезнь давно прошла, что Драко успокоился, все осознал и расстался с этим пороком, но, увы. Я вижу, как он изменился в последнее время, как он ждет каждого воскресенья, как он отдаляется от Астории. И все это происходит на глазах его сына! И чему после этого удивляться, скажите на милость?!

– Дурной пример? – усмехнулся Гарри, и тут же обругал себя за неожиданно участившееся радостное сердцебиение при известии, что хорек, оказывается, ждет его каждое воскресенье. Ох, ну болван ты, Поттер, разволновался как перед свиданием, а между тем в твоем мире только что небо на землю упало! А ты радуешься таким глупостям.

– Именно. И раз вы вынудили меня раскрыть карты, то я повторю свою просьбу – оставьте Драко в покое. Возможно, вас развлекают эти странные отношения, но задумайтесь на минутку, что почувствует мой сын, когда вам надоест играть в пятнадцатилетнего мальчика? Я прошу вас, прошу как мать, которая не хочет, чтобы ее ребенок страдал. Вы меня понимаете?

Дата добавления: 2015-10-28