Эволюция экономически-психологических идей в России

Первые упоминания об экономической психологии как прикладной ветви психоло­гической науки прозвучали в работах отечественных ученых А. И. Китова, В. П. Попо­ва, А. В. Филиппова, опубликованных в 80-90-е гг. В соответствии с запросами государственной экономической политики того периода основным направлениеъ исследования было изыскание средств повышения эффективности хозяйственного механизма. Экономическая психология чаще всего рассматривалась как наука о пси­хологических условиях эффективного хозяйствования, а ее тематика связывалась с человеческим фактором в производстве и проблемами управления. Речь шла о том что руководителю необходимы знания по психологии, чтобы полнее использовав все резервы человеческого фактора, обращаясь к самому глубинному, психологи­ческому его началу.²⁴ Это заставляло экономическую психологию некоторое время развиваться практически слитно с промышленной психологией и психологией управления.

Однако уже тогда имелись работы, авторы которых понимали неизбежность са­мостоятельного пути. Такой путь рассматривался в русле марксистской идеологии как выявление психологических аспектов отношений собственности. «Экономика и психология — две отрасли знания, изучающие один и тот же общий для обеих наук объект — человека. Экономическая наука исследовала отношения людей в обще­ственном производстве, отношения "по поводу вещей" и уделяла недостаточно вни­мания воздействию личностных, субъективных факторов на экономические отно­шения. Психологическая же наука, в свою очередь, всецело занималась человеком, ' субъективными сторонами отношения людей вне зависимости от конкретного эко-* комического контекста этих отношений. Соединение их усилий дает возможность полнее отразить экономическую жизнь общества. Чтобы убедиться в этом, нужно обратиться к рассмотрению таких экономических понятий, как товар, стоимость, и психологических аспектов тех реальностей, которые они отображают».²⁵

Превращение проблемы человека в общую главную особенность всех современ­ных наук отмечали ведущие отечественные психологи. Б. Г. Ананьев обозначил воз­растающую дифференциацию научного изучения человека, углубление специализа­ции отдельных дисциплин, их дробление на все более частные учения, а также объединение различных наук, аспектов и методов исследования человека в различ­ные комплексные системы, возникновение новых пограничных дисциплин и меж­дисциплинарных подходов.²⁶

Однако всегда имелся ряд причин, препятствующих полноте описания человека языком наук. От ряда из них, в основном идеологических, пострадала и современная отечественная Наука о человеке.

В России советского периода в общественных науках доминировало такое пони­мание политэкономии К. Маркса, при котором особое значение придавалось эконо­мическому базису, основывающемуся на производстве и определяющему систему надстройки. Поскольку утверждалось, что экономика определяется главным обра­зом производством, человек производящий рассматривался в качестве основы об­щества, а потребность в труде определялась как базовая. Соотечественника как субъекта экономических решений «для себя» в картине описания того времени не могло быть принципиально. Поэтому сейчас можно утверждать, что социально-эко­номические реформы в России застали психолога-прикладника врасплох, а его за­казчика-практика поставили перед соблазном прямого некритического заимствова­ния эмпирических материалов, полученных в других научных традициях и в другой культуре.

Первый — «гайдаровский» — этап реформ подразумевал вхождение России в общемировое русло экономического развития. При этом в качестве главной цели декларировалось установление более высокого уровня жизни для основных масс людей, встретивших перестройку и реформы весьма позитивно и даже с энтузиаз­мом. Этому соответствовали и определенные социальные ожидания. Осуществляться первый этап должен был посредством решения трех задач: реформирования собствен­ности через разгосударствление и создание частного сектора; замены административ­но-командной системы управления рыночной, экономической; преодоления отчуж­дения трудящихся от общественного труда через формирование у них «чувства хозяина».²⁷ С приходом нового правительства в 1997 г. официально был объявлен новый этап реформирования, объектами которого должны были стать жилищно-коммунальная и пенсионная сферы, а также естественные монополии без принци­пиального изменения основного курса. Экономический кризис августа 1998 года и быстрая смена правительств также не повлекли официальных заявлений о смене кур­са реформ или каком-то особом их этапе. Последующие смены правительств не сопро­вождались ни официальными сообщениями о перемене идеологии реформ, ни каки­ми-то радикальными экономическими сдвигами в жизни существенно обнищавшего за период реформ населения.

В научно-экономической литературе и в периодической печати можно найти самые разные ответы на вопрос о степени достижения целей реформ с самого их начала. Однако не только политическая оппозиция, но и значительное количество других компетентных мнений сходятся в их невысокой оценке. Опросы экспертов, проведенные официальными социологическими организациями, также дают доста­точно удручающую картину (см. табл. 1.3).

Таблица 1.3. ОЦЕНКИ РЕЗУЛЬТАТОВ РЕФОРМ (% К ЧИСЛУ ОТВЕТОВ)²⁸

Оценка направления реформ Скорее удалось Скорее не удалось Не знаю Разрушить старую систему управления 84 14 2 Создать новую, рыночную систему управления 2 96 2 Обеспечить экономическую свободу 61 зб 3 Приостановить спад производства 4 94 2 Приостановить инфляцию 13 35 1 Замедлить падение уровня жизни 21 у 8 1 Стимулировать инвестиции 4 95 о Создать работающую налоговую систему 11 §§ \ Провести конверсию 9 §§ 5 Наполнить рынок товарами 77 21 2 Обеспечить политическую стабильность 12 35 • 2 Создать новый класс собственников 45 53 2 Создать экономические стимулы, улучшить отношение к труду 10 35 5 Снизить экономическую преступность, коррупцию 1 дд 1  

По данным Р. В. Рывкиной, оценивая направления реформ, немногим более 50 % опрошенных «удалось»: разрушить старую систему управления; наполнить рынок товарами; обеспечить экономическую свободу. По остальным же одиннадцати оцен­ки экспертов говорят о полном провале.

Сам факт говорит об иной расстановке приоритетов в решении прикладных эко­номико-психологических задач, нежели на Западе.

Существующая в настоящее время в России социально-экономическая ситуа­ция оказалась неожиданной не только для неискушенного в экономических вопро­сах населения, но и для сменяющих друг друга на реформаторском поприще ли­деров, имеющих серьезные познания в экономической науке. Если отбросить мысль о злонамеренности некой темной силы, остается заключить, что значитель­ное количество реализованных экономических и политических решений, возмож­но, не учитывало интересов всего общества в той мере, в какой этого требовал их масштаб.

Такая ситуация требовала ответа ученых на конкретные вопросы. Существуют ли чисто человеческие причины, по которым не идут те или иные реформы? В чем суть «психологического» компонента в комплексе причин коррупции, инвестиций и проблем руководства? Почему люди в некоторых случаях не хотят видеть «очевид­ной выгоды»? Каких «человеческих качеств» требуют реформы? Каким образом получить в массовом масштабе такие человеческие качества, при которых реформы могли бы быть осуществлены с наименьшими потерями для субъекта управления? Или, с другой стороны, какие человеческие качества нашего соотечественника дол­жны быть учтены самими создателями нормативных документов, регулирующих ход реформ?

Вначале многие неудачи были объяснены как сопротивление реформам из-за неизжитых поведенческих или мыслительных стереотипов населения. Возможно, именно вследствие этих причин появился ряд интересных и содержательных при-

кладных исследований по экономической психологии, рассматривающих «установ­ки людей, семей, групп»²⁹ в качестве предмета данной науки. Последующий за эта­пом, выявляющим экономико-психологические стереотипы, момент развития на­уки должен был бы подготовить ответ на вопрос, как можно изменить мешающий реформированию стереотип. И такие исследования начали появляться. Например, нужно экономическое образование организовать так, чтобы формировать у студен­тов необходимые стереотипы и разрушать негодные, предполагая, что рынок в Рос­сии уже введен. Или, зная психологические особенности подчиненных, умному ру­ководителю следует умело их использовать, стремясь к наилучшему результату для фирмы, и т. д.

Однако скоро стало ясно, что еще не найдены условия, которые способствовали бы формированию «западного» варианта экономического поведения у каких-то многочисленных групп населения. Например, особенно актуален вопрос, как совме­стить право людей преследовать свои личные интересы и благополучие конкретных организаций и общества в целом. В настоящее время имеется значительное количе­ство исследований, в которых приводятся примеры, как руководители на различ­ных уровнях преследовали личный интерес не только в ущерб процветанию руково­димых ими организаций, но и за счет их гибели.³⁰ Во многих случаях нельзя не признать, что такие решения являлись сиюминутно экономически эффективными для их авторов, если рассматривать их как рациональных экономических людей, стремящихся получить выгоду сейчас и любым путем. Но даже при таком понима­нии это экономическое поведение бесперспективно, если дальнейшие судьбы этих людей связываются именно с российской экономикой, резко откатывающейся назад. К сожалению, социологами доказано, что чем выше социальное положение нашего соотечественника, т. е. возможность принимать такие решения, тем слабее его связь с Россией и выше готовность уехать в другую страну.³¹

Вопросы, будет ли такая ситуация тиражироваться и доминировать в будущем,* или же она является следствием каких-то особых постсоветских психологических стереотипов, которые сами собой исчезнут со сменой поколений, совершенствова­нием законодательства или ужесточением внешнего контроля, и можно ли на эту ситуацию воздействовать сегодня, остаются для экономической психологии цент­ральными.

В последующие годы появился ряд публикаций, где экономическая психология рассматривалась как наука об индивидуальных вариациях экономического поведе­ния человека или группы людей. Причем за некоторую норму был принят все тот же классический «экономический человек». Напомним его основные качества: облада­ет полной информацией о ситуации, в которой действует, удовлетворяя.свои по­требности; минимально взаимосвязан с другими экономическими людьми; рацио­нален с точки зрения механизмов принятия решений; эгоистичен, т. е. стремится к максимизации своей выгоды.

В российских полукриминальных условиях рациональное экономическое по­ведение, построенное на обработке доступной адекватной информации, может осуществляться только ограниченным количеством людей. После фактического пре­кращения действия Советов трудовых коллективов в самом начале реформ чуть ли не единственной обладательницей информации для экономически рациональных

* Отметим, что высокая коррумпированность чиновничьего аппарата всегда была проблемой для России.

решений оказалась администрация предприятий, сохраняющая монополию именно на условия, необходимые для активного экономического поведения. Кроме того, дает о себе знать величайшая экономическая безграмотность основной части населе­ния. Например, из данных, полученных в исследованиях С. Б. Мурашева,³² видно, что представители «рядового» населения практически не разбираются в таких эле­ментарных экономических вопросах, как льготы по налогообложению (см. табл. 1.4).

Интересно, что большая часть опрошенных вообще не интересуется таким вопро­сом, как льготы по налогообложению, и даже не стремится получить информацию на эту тему. Поскольку очень небольшое число вообще имело дело с органами налого­обложения, можно предположить, что речь идет о людях, малоактивных экономи­ки чески.

Ц Таких примеров величайшей экономической безграмотности населения России, порожденной слабой экономической активностью, можно привести множество. Если упомянуть и о неконтролируемой массовой дезинформации, идущей под эги­дой рекламы, трудно говорить о каком-либо массовом информированном «эконо­мическом человеке» в России.

Что касается такого качества экономического человека, как независимость реше­ний, то выше мы уже обсуждали проведенную в отечественных условиях игру «Уль­тиматум», в которой проявилась не просто зависимость, а детерминированность экономического решения уверенностью, что любые деньги необходимо делить по-. ровну с тем, от кого зависит их получение. В свете этих фактов есть определенная доля объяснения невероятной коррумпированности чиновников, обязанных произ­водить какие-либо выплаты, и уверенность значительной части государственных служащих, что именно бухгалтер (главный бухгалтер, кассир и т. д.) решают, платить ли в срок и полностью заработную плату.

И наконец, главное в экономическом человеке — стремление к максимизации выгоды. В настоящее время в массовом масштабе при кризисной экономической ситуации принимаются решения, крайне далекие от какой-либо максимизации. Так,

Таблица 1.4. ОЦЕНКА ВОСПРИЯТИЯ НАСЕЛЕНИЕМ НЕКОТОРЫХ ЛЬГОТ ПО НАЛОГООБЛОЖЕНИЮ

Состав налогов Имеют Изучили Имели Информа- _{Отношение} по объектам некоторую состав контактно цией _{безразлич}. Затруд-налогообложе- информа- льгот до- льготам с орга- о льготах _но/_ковсем нились ния цию сконально ^на"^{и налог}°- ^{не владею},^т' льготам ^{ответить} обложения но хотели бы 1. Налоги на имущество 14,5 5,2 4,7 30,7 34,5 10,4 2. Ресурсные налоги (земель­ный налог) 1,7 1,4 6,3 22,4 40,2 28 3. Налоги на доход или прибыль 26 17,5 12,8 27 9 7,7 4. Налоги на хозяйствен­ные акты и т. п. 1,8 0,8 0,7 14,2 61,5 21 5. Местные налоги 16 12,9 8,2 17,7 40,7 4,5  

в исследованиях И. А. Чеховских показано, что при очевидном отсутствии матери­альной выгоды, даже при явной убыточности дачного подсобного хозяйства в Рос­сии, его продолжает поддерживать значительная часть населения как больших, так и средних городов. Среди прочих мотивов, играющих в этом роль (семейная тради­ция, отдых, желание бывать на природе и т. д.), одно из первых мест занимает стрем­ление выжить на уровне натурального хозяйства в предвидении возможности по­вторения уже не раз пережитого: обвального падения курса рубля, прекращения выплаты заработной платы, перебоев со снабжением продуктами, топливом и т. п.³³

Интересными представляются многочисленные работы, выполненные на стыке экономической психологии и социологии.

По результатам исследований, специфическими поведенческими и личностны­ми характеристиками обладают представители различных социальных групп, если в качестве основного критерия стратификации взять экономический фактор. Однако структура современного российского общества отличается от западной. Так, по не­которым данным, в результате реформ 40 % людей оказались за чертой бедности, а 13 % трудоспособного населения — безработными;³⁴ по другим данным за чертой бедности находится 60 % населения России.³⁵ В 1997 году в это число вошли работ­ники первых 14 разрядов единой тарифной сетки в бюджетных организациях, раз­мер ставок (окладов) которых оказался ниже прожиточного минимума. По резуль­татам американских исследований, жизнь в постоянной бедности порождает определенную культуру, облегчающую адаптацию к ущербным условиям существо­вания. Субкультура бедности является не только ее следствием, но и причиной, поскольку играет роль в конструировании социальной реальности. «Пассивные бед­ные» не пытаются изменить свое положение, рационально оправдывая свое поведе­ние определенными ценностями. Субкультура бедности имеет способность к вос­производству.³⁶

В России психология бедности, имеющей массовый характер, тем не менее не изучена. Однако некоторые виды девиантного* поведения можно объяснить рацио­нальным оправданием своего стиля жизни бедными людьми. Так, в исследованиях предрасположенности к девиантному поведению, выполненных под руководством В. А. Спивака, было установлено, что более половины опрошенных при ответе на вопрос, могли бы они совершить противоправные действия в организации, в кото­рой работают, ответили, что могли бы — при крайних обстоятельствах. Какие обсто­ятельства являются крайними для людей, живущих за чертой бедности? И насколь­ко распространены в жизни россиянина такие обстоятельства, подчиняясь которым он попадает в разряд правонарушителей?

|! Пример. Известно, что размер штрафа за безбилетный проезд на поездах железной доро-

] \ ги определяется минимальным размером заработной платы. Поскольку значительное

|! число жителей крупных городов выходные дни проводят на дачных участках, плата за

] | проезд в электричках может составлять значительную сумму для семьи среднего достат-

|! ка. Обычно контролерами взимается только сумма штрафа, без стоимости билета. Это

! \ оказывается выгодным как пассажирам, следующим на достаточно дальние расстояния

I^:; (экономия примерно 50 % суммы), так и контролерам, понимающим, что всю сумму

I \ (штраф плюс стоимость проезда) средний пассажир оплатить не может.

\ \ Если число «зайцев» составляет значительную часть всех пассажиров, возникает во- \ I прос, являются ли все они бессовестными нарушителями правил (к чему привыкают

* Девиантным называется поведение, не совпадающее с социальными нормами и ценностями, приня­тыми в обществе.

I или находят рациональное оправдание), или необходимы определенные государствен­ные дотации, которые позволили бы установить такие цены на железнодорожные биле-| ты, которые позволяли бы людям вести себя законопослушно? Очевидно, ответить на I такой вопрос могут экономические психологи-прикладники.

С другой стороны, совершенно очевидно, что у любого человека остается выбор, совершать или не совершать ему противоправный поступок в любой экономически окрашенной ситуации.

Пример. У русского писателя Н. С. Лескова есть рассказ «Однодум», посвященный

некоему Александру Рыжову, занимающему место квартального (чиновник в системе

городского управления, на ранг ниже городничего) в небольшом городке. Смысл расска-

| за заключается в описании необычной личности героя, который отличается крайней

| религиозностью и богобоязненностью и никогда, ни при каких обстоятельствах, не/берет

| взяток. Остальные же чиновники их традиционно берут и не могут представит/ (да и

никто не может представить) жизнь без этого. Поскольку жалованье его составляет

2 рубля 87 копеек в месяц, он никогда не покупает даже соли. На вопрос вышестоящего

чиновника, как ему удается так существовать, отвечает: «Если иметь великое обуздание,

то и с малыми средствами обойтись можно».³⁷

Важно отметить, что Н. С. Лесков поместил этот рассказ в цикл «Праведники», подчер­кивая тем самым не просто необычность такого «экономического» поведения в России, но сакральный его характер. Тем не менее отечественную внутреннюю экономическую политику на протяжении значительного исторического периода можно рассматривать, как поиск оснований для «великого обуздания» широких народных масс — религиозных, идеологических, политических. Сейчас еще живо поколение, испытавшее ужасы тоталь-^! ной войны и репрессий — одного из самых сильных политических аргументов.

Еще одна группа смежных психолого-социологических исследований сосредо­точена в настоящее время на проблеме особенностей формирования и предсказания экономического поведения среднего класса, который должен был бы стать основой противостояния массовому обнищанию в России. Понятие среднего класса связы­валось в начале реформ с представлением о предпринимательстве. Однако измене­ние структуры собственности в России и ближнем зарубежье показывает, что среди новоявленных собственников преобладают не предприниматели, а директора пред­приятий. Очень часто они не обладают необходимыми управленческими навыками, личностными качествами, культурой, опытом, и их деятельность во многом направ­лена не на развитие производства, а на сохранение контроля над ним и выбивание государственных льгот и субсидий. Они не заинтересованы в развитии нормальной рыночной конкуренции. Поведение предприятий определяется не столько рыноч­ными факторами, сколько необходимостью выстраивать нужную им модель взаи­модействия с государством. Такая ситуация говорит не о росте предприниматель­ской группы, а об увеличении влияния чиновников на предпринимательскую деятельность.

Более широкая попытка описания и предсказания экономического поведения населения России основывается на выявлении социокультурных типов, определяю­щихся системами ценностей (см. рис. 1.2).³⁸

Отметим, что Россия отличается от других стран (бывших социалистических —.^пример, Чехии, Словакии, Венгрии) большей долей пессимизма и неувереннос­ти, а следовательно, и меньшей экономической активностью.

В последние годы предпринимаются попытки уточнить предмет экономической.ихологии как психологами, так и экономистами. Психолог О. А. Дейнека пони­мает экономическую психологию как результат интеграции научного познания на

Рис. 1.2. Социокультурные типы населения России

стыке политической экономии и частных экономических науки, и социальной психологии. Предметом экономической психологии является отражение хозяй­ственных отношений в сознании и поведении человека. В рамках этой дисципли­ны изучаются эффекты и феномены экономического поведения, механизмы и закономерности экономической деятельности, алгоритмы и модели, описываю­щие экономические предпочтения, выбор, решения и факторы, влияющие на опыт хозяйствования.

Таким образом, экономическая психология — это психология хозяйствующего субъекта. Им может быть один человек, семья, организация, государство или на­ция, т. е. объект исследования экономической психологии может быть представ­лен на разных уровнях — микро-, мезо- и макроэкономическом. Далее автор пи­шет, что «в рамках этой дисциплины изучаются эффекты и феномены экономического поведения, механизмы и закономерности экономической деятельности, алгоритмы и модели, описывающие экономические предпочтения, выбор, решения и факторы, вли­яющие на опыт хозяйствования».³⁹ Из этого можно понять, что, учитывая много­образие экономико-психологических подходов и плоскостей их применения, автор заостряет внимание на феномене экономического сознания, присущего хозяйствую­щему субъекту, что является традиционным для отечественной психологии. Под экономическим сознанием понимается системная составляющая сознания, высший

уровень психического отражения экономических отношений общественно разви­тым человеком. Далее О. А. Дейнека выделяет некоторые компоненты структуры экономического сознания.

* Экономические эмоции и чувства, окрашивающие процесс приобретения, кол­лекционирования, заготовок и т. д.: эмоции практические (удовлетворение от результатов и процесса труда), гностические (связанные с познанием), глори-ческие (желания признание и почета), пунические (желание преодолеть опас­ность, испытать азарт, риск), альтруистические или эгоистические при обме- ке красаределеккк.

* Перцептивная сфера экономического поведения (исследования восприятия де­нег, отношения к вещам, товарам, услугам, неосознаваемая перцепция в рам­ках маркетинговой ветви экономической психологии — психология потреби­теля, рекламы; методы продаж).

* Экономические представления и экономическое мышление: представления о том, как функционирует экономика, создается субъективный экономический образ; способность субъект-социального человека или социальной группы отражать, осмысливать экономические явления, познавать их сущность, ус­ваивать и соотносить экономические понятия, категории, теории с требова­ниями экономических законов, с реальностью и на основе этого строить свою экономическую деятельность.

Волевые компоненты экономического сознания — это экономические нормы, экономический интерес, экономический поступок, деятельность и т. д.

Такое понимание предмета и задач экономической психологии предоставляет огромный исследовательский простор науке. Особенности проявления психичес­ких процессов, свойств и состояний, а также сознания, имеющих экономическое содержание, еще ждут своих методологов и исследователей-практиков.

Экономисты также предпринимают попытки определить предмет экономической психологии и систематизировать ее задачи. М. К. Бункина и В. А. Семенов отмеча­ют, что «экономическая психология раскрывает процесс познания экономической реальности, состоящий из восприятия, представления и мышления», и включает следующие взаимосвязанные аспекты изучения:

* побуждения или мотивы деятельности экономического человека;

* экономическое сознание личности, формирующееся на основе жизненных пе­реживаний, накопленного опыта, преодоления трудностей;

4 бессознательное начало в психике индивида и масс (иллюзии, ажиотаж, стра­хи и психозы), возникающее из закрепившихся в памяти событий, взаимо­связей, эмоций;

* экономическое поведение, активные волевые действия, целенаправленно из­меняющие окружающую среду.⁴⁰

Итак, молодая отечественная экономическая психология претендует на решение широкого спектра проблем, находящихся на стыке психологии и экономической науки, хозяйственной деятельности (как особого рода деятельности) и поведенчес­ких факторов.

Теперь постараемся определить место экономической психологии среди других:-:аук

Дата добавления: 2015-10-24