Три области экзистенции

Если я правильно понимаю, примерно подобной теме посвящен роман В.Сорокина "Тридцатая любовь Марины". Однако по этому произведению, сгущающему эстетические краски, трудно сделать выводы о реальной расстановке действующих сил. Что хорошего в производстве? Что в нем плохого? Что притягивает к существованию на производстве и что отталкивает? Что хорошего в богеме, что плохого, что притягивает к ней и что отталкивает? Что хорошего и плохого в религии, что притягивает и что отталкивает? То же о философии? Шестнадцать вопросов.

Гипотетических действующих сил, в первом приближении, три: чисто плотское стремление к удовольствию и стабильности, надежности; действие дьявола; действие высших сил. Не исключены силы и другой природы: например, культурные. Впрочем, до сил на первом этапе анализа, видимо, дело не дойдет. Сначала я буду говорить об областях экзистенции.

1. Растительный тип

Итак, вот некий, условно говоря, примитивнейший тип существования: существование на производстве. Вариантов у него много: к производственным относятся и сельскохозяйственные, а кроме них, есть коммерческий тип существования, от малого до большого бизнеса. Большой бизнес я не колеблясь отношу к следующему, дьявольскому типу, но малый бизнес может быть ближе к простому производству. Назовем эту область растительной.

Что характерно для растительного существования, так это стабильность. Проектирование, благодаря этому, с одной стороны, отличается стереотипной повторяемостью, с другой стороны - успешностью. Поэтому в целом мы можем, мне кажется, довольно смело предположить, что положительного и привлекательного в растительном типе существования: стабильность и в традиционных рамках - успешность. Отрицательные черты: неувлекательность, отсутствие применения энергии, невозможность богатого проектирования, неудовлетворение духовных запросов.

2. Дьявольский тип

Назовем следующий тип экзистенции дьявольским. В нем явно выделяются два подтипа: 1) криминальный; 2) богемный.

Для дьявольского типа характерны увлекательность и наличие возможности интенсивного положительного подкрепления. Не характерна мораль ограничений, хотя в криминальных социумах имеется воровской закон. Богема законов или не имеет, или относительно вяло исполняет обычные социальные предписания. Что касается подкрепления, то оно может быть различным: от грубых чувственных наслаждений, в основном у криминальных вариантов, до в высшей степени утонченных, как в случае профессиональных деятелей искусства. В последнем случае становится не совсем ясно, как такой утонченный стиль жизни все еще связан с дьявольским типом экзистенции. Ведь нельзя же считать, что богемный тип бывает иногда дьявольским, а иногда нет, причем дьявольский он тогда, когда человек предается разврату, а недьявольский тогда, когда играет на своем инструменте высокопрофессионально. Такой расклад нарушил бы и логику, и правду вещей. Богемный тип всегда дьявольский.

В принципе, можно вообще не пытаться здесь ничего понять, а сослаться на религию: если не покаяние, значит, грех. Можно попытаться примирить ситуацию со здравым смыслом. Тогда надо сказать, что высшие формы дьявольского типа экзистенции не являются в прямом смысле дьявольскими, они отходят от дьявольского типа насколько далеко, что сохраняют с ним уже, кажется, только генетическую, но не сущностную связь. С помощью некоей силы, природа которой изначально была дьявольской, они как бы достигают высот гармонии и освобождаются от греховности. Например, классические примеры светлой гениальности - Моцарт, Гете и Пушкин. Дух покаяния никоим образом не присущ глубинной основе их творчества, оно радостное, доверчивое к миру. Оно не омрачено рефлексией и не отягощено излишними мыслями. Может быть, за счет этого оно чисто: в нем слишком мало и хорошего, и плохого. В моральном смысле это, в общем-то, уровень легкой дебильности. Назовем поэтому еще одну появившуюся здесь силу чистой силой искусства, нейтральной в отношении сил дьявола/Бога. Впрочем, эту особую силу имеет смысл постулировать только на недосягаемых вершинах, каковы упомянутые три гения. Корнями подобный тип экзистенции уходит в богему и остается у всех, кроме них, выраженно дьявольским.

Итак, вот краткая характеристика дьявольского типа существования: он интересен, богат разнообразными наслаждениями, для него не характерны ограничения.

3. Религиозный тип

Религия подсказывает, что есть третий, так сказать, добродетельный; он тоже, как и второй, означает "не спать". Как его охарактеризовать, я несколько в затруднении. Все-таки богему я часто видела вблизи, а святых - никогда. Пожалуй, можно сказать, как сказал бы Кант, что идея добродетели является по существу нормативной, как, видимо, и идея святости. Рассказывать же, как я понимаю нормативную идею, читателям, которые обладают ей так же, как я, бессмысленно.

Но все-таки, наверное, можно выделить то, что интересно в данном случае. Религиозная святость практически непременно требует морали ограничений. Что секс! Религии обычно вводят бессмысленные на первый взгляд пищевые табу, предписывают регламентацию поведения и так далее. Религиозная область практически непременно разбивается на две подобласти, которые часто противопоставляются друг другу: внешняя (добрые дела, исполнение закона) и внутренняя (покаяние, вера и т.п.). Несмотря на то, что один из важнейших моих авторитетов Т.Ю.Бородай отрицает идею чего-либо внутреннего в религии, трудно игнорировать тот факт, что эти две подобласти явно противопоставлял даже такой авторитет, как Христос.

Пожалуй, можно сказать, что движение от внешнего к внутреннему в религии совпадает с пафосом романтизма, хотя его принято ассоциировать с протестантством. Если романтизм противопоставлял, например, героя и толпу, религиозный романтизм противопоставляет истинно-верующего и фарисеев. Более того, можно предположить даже нечто вроде "отрицательной программы" на базе протестантского типа религиозности. Тогда можно ожидать, что появятся обвинения в адрес фарисеев, что они "спят". Хотя надо отметить, что в исходных текстах, типа покаянных канонов, понятие "спать" относится именно к греху, а не к рутинной добродетели.

Итак, с религиозным романтизмом все, наверное, более-менее понятно; во всяком случае, будем считать, что это вид несонного существования. Правда, вторая подобласть, которую я назвала внешней (фарисейской), остается под вопросом. Есть веские основания избегать ее, особенно с точки зрения человека юного; есть столь же веские основания ей восхищаться. Пока этот вопрос придется отложить.

Что характеризует религиозный тип экзистенции в общем и целом, помимо неопределимых внешне религиозных соображений и заметных, но по большому счету вряд ли существенных пищевых табу? На смутное понятие святости, особенно как нормативной идеи, не эффективно ведь ссылаться. Впрочем, скажем, что неотъемлема моральная рефлексия собственных действий. Когда она сильна, видимо, никто не скажет, что она совместима с понятием "спать". Однако, судя по всему, нельзя предложить никакого критерия для того, чтобы отличить подлинное покаяние от показного фарисейства. Они различаются только настроением.

Что же касается таких характеристик, как увлекательность, которые было легко дать в случае богемы, то здесь я не уверена. Вообще-то религиозное мышление может сильно захватывать, но имеются предупреждения духовных авторитетов, что излишняя увлеченность вредна, потому что может свидетельствовать о "прелести" (это когда принимают бесовские наваждения за чудеса). Словом, здесь ничего утешительного для новичков обещать нельзя, вариант этот, с точки зрения потребительского романтизма, не многообещающий. (Другое дело, что духовный вызов быть хорошим ощущается многими независимо от их романтической склонности, вследствие такой человеческой особенности, как совесть).

4. Взаимное расположение областей

Вариантов тут несколько:

1. По возвышению духовности:

религиозный

дьявольский

растительный

2. По интенсивности внутренней жизни:

Религиозный дьявольский

 

растительный

3. По возвышению добродетельности

		религиозный
растительный
		дьявольский

4. А также совсем нейтральный (хотя это маловероятно).

Лично мне представляет наиболее вероятным первый вариант, особенно с точки зрения философии возраста. В самостоятельных поисках не вегетативной жизни молодые люди часто поначалу отправляются в дьявольскую область, особенно в ее богемном варианте. Затем наступает изменение ориентации. Наиболее часто, мне кажется, происходит попадание в тупик. Удовольствия дьявольского типа имеют свойство самоисчерпываться, даже когда на вид они доступны. Наступает момент - это бывает обычно заметно в случае секса - когда физически организм не может получить столько удовольствия, сколько хотел бы. В случае же наркотиков к этому тупику присоединяется еще их недоступность. Несколько позднее начинает сказываться разрушение организма. Из этих тупиков снова в дьявольскую область выхода уже, как правило, нет, поэтому пути два - или в растительную, или в религиозную.

Однако в богемном типе есть один способ существования, не ведущий в тупик, а именно бескорыстное служение искусству, и это заставляет сильно усложнить схему. Прежде всего, какую оценку ему дать? И как может быть целая область дьявольской, если одна ее подобласть дьявольской не является, не похожа на нее ни по каким признакам? В ней нет ни тупиков, ни положительных подкреплений дьявольского типа, ни часто даже аморального поведения. Неужели, например, поэт, не мечтающий о славе, о внебрачном сексе, ни уже конечно о наркотиках, одной лишь поэзией служит дьяволу? А ведь, скорее всего, именно так и есть. Это очень серьезный вопрос! Настолько серьезный, что я пока его оставлю.

Дата добавления: 2015-10-02