Николай I и Православная церковь

Николай I, в отличие от Александра I, не увлекался мисти­кой, которая ему была вообще чужда, не вдавался в тонкости богословия и в делах Русской Православной Церкви был прагма­тичен. Его конфессиональная политика выражалась в стремлении утвердить национальную и религиозную монолитность страны и возвысить роль Православной Церкви в общественной жизни. Эта политика соединяла предоставление Православной Церкви ряда льгот и материальной поддержки духовенства с жесткими мера­ми наведения «должного порядка и дисциплины» в делах ее уп­равления, что в конечном счете выражалось в еще большем ее подчинении светской власти.

Николай I лично занимался делами Православной Церкви: устанавливал штаты священнослужителей, занимался вопросами их материального положения, разрабатывал в деталях круг компе­тенции органов церковного управления. При нем существенно увеличиваются государственные расходы на нужды церкви. За время его царствования более чем вдвое (с 1,7 млн. до 4,1 млн. руб. сер.) возросли годовые ассигнования на нужды Синода, уве­личено в полтора раза годовое жалованье приходскому духовенству (до 207 руб. сер. на причт). Кроме того, на «вспомогательные оклады» наиболее бедным причтам ежегодно отпускалось в общей

сложности до 500 тыс. руб. сер. В 1829 г. было повелено: «Сое­динить все бедные и малые приходы друг с другом для состав­ления более крупных и достаточных». В 1838 г. был создан ко­митет «для изыскания средств к обеспечению сельского духовен­ства». Эта проблема тогда (как и впоследствии) не была решена. В конце царствования Николая I небольшое денежное вспомо­ществование от казны получали менее половины приходов.

Принимались меры к повышению престижа Православной Церкви и нравственного уровня духовенства. 17 июня 1826 г. было объявлено Синоду повеление царя: «Изыскать средства и сделать постановление, чтобы во священники посвящались как из людей испытанных в доброй нравственности, так и с достаточными по­знаниями и предпочтительно из семинаристов, дабы надежнее могли руководить вверенную им паству и назидать в христианских добродетелях». Существенно ограничивались возможности выхо­да из духовного звания. В этом указе предписывалось, «чтобы всех обучающихся в духовных училищах определять непременно в ду­ховное звание, ибо для светских должностей имеются светские учебные заведения, и чтобы на священнические места ставились лишь те, кто окончил полный курс учения, причем с хорошими понятиями и нравами». Вместе с тем предписывалось строже на­казывать тех священников (вплоть до их расстрижения), которые «порочат своим поведнием духовный сан».

В 1831 г. последовал новый (последний) «разбор» духовенства. По докладу Синода «для очищения духовенства от недостойных людей» был издан указ: «Взять в военную службу: 1) всех дурно­го поведения церковников, не подающих надежды к исправ­лению, 2) детей духовенства ненадежного же поведения, прожи­вающих по монастырям, 3) церковнослужителей, отрешенных от мест, 4) всех вообще духовного знания людей, служивших в сто­рожах, приставах и подобных должностях по духовному ведом­ству и отставленных от этих должностей за неспособность или дурное поведение, но не обращенных еще в духовное ведом­ство»"". Изданным в том же году другим указом повелено было забирать в солдаты вообще всех «праздных лиц духовного звания» в возрасте 25-40 лет, за исключением учащихся и получивших духовное образование. Из прочих разрешено «оставить при отцах для прокормления в старости». В результате этого «разбора» в 1831 г. были сданы в рекруты 5022 годных к военной службе мужчин из духовного звания.

Глава 7.

В 1848 г. в целях «отвращения праздношатательства воспи­танников духовных учебных заведений и безместных священно-и церковнослужителей» вводилась паспортная система для духов­ных лиц.

Подверглось изменениям управление церковью. Четко выя­вилась тенденция падения роли коллегии Св. Синода - она фак­тически превратилась в безгласный орган при обер-прокуроре, власть которого благодаря этому существенно возросла. Сам Си­нод уже официально был введен в систему министерств и подобно министерствам был разделен на департаменты. В 1835 г. обер-прокурор Синода был введен в Комитет министров.

В 1835 г. Синод был перемещен с Васильевского острова в но­вое, специально выстроенное для него, монументальное здание на Сенатской площади, которое составило единый ансамбль с построенным в то же время зданием Сената. Строительство обо­шлось в 2 млн. руб. и проходило под наблюдением Николая I.

В начале царствования Николая I обер-прокурором Синода был сменивший в 1817 г. А.Н.Голицына князь П.С.Мещерский -личность бесцветная и безынициативная, боящаяся всяких нов­шеств и реорганизаций. В 1833 г. его сменил С.Д.Нечаев (его пле­мянник), служивший ранее столоначальником в канцелярии Си­нода. Это был энергичный чиновник, который упорядочил работу канцелярии и других подразделений Синода, много уделял вни­мания повышению профессионального уровня при подготовке приходских священников, установил строгий контроль над рас­ходованием средств. Большое значение он придавал укреплению влияния Православной Церкви в западных губерниях России пос­ле подавления восстания в Польше в 1830-1831 гг. Нечаев был инициатором пересмотра уставов духовных учебных заведений. Однако своей деятельностью он нажил себе немало противников в высшем духовенстве. Среди них был и влиятельный при дворе митрополит Петербургский Серафим, по настоянию которого Не­чаев 25 июня 1836 г. был уволен со своего поста.

По рекомендации митрополита Серафима Николай I назначил обер-прокурором Синода гусарского полковника графа Н.А.Про­тасова, до этого занимавшего пост товарища министра народного образования. Одновременно Протасов заведовал Румянцевским музеем и был директором Главного педагогического института в Петербурге. Желчный, с деспотическими манерами и замашка­ми, Протасов сразу установил в Синоде дух военной дисциплины.

С присущими ему энергией и настойчивостью он, по свиде­тельству современников, «забрал их («синодальных персон». - В.Ф.) в руки по-военному сразу <...> и сонмом архиерейским как эскадроном на ученье командовал», так что синодские архие­реи «просто голоса поднимать не смели». «Все делалось по его ма­новению, — вспоминали современники, — и стук его гусарской сабли был страшен для членов Синода».

При Протасове была создана отдельно от структуры Синода его собственная обер-прокурорская канцелярия исключительно из светских чиновников. Синодская Комиссия духовных училищ, состоявшая до этого в основном из духовных лиц, была преоб­разована в Духовно-учебное управление из светских чиновников. Хозяйственный комитет Синода был преобразован в Хозяйствен­ный департамент (по типу министерского департамента) во главе с директором. Протасов повел решительную борьбу против зло­употреблений, особенно против взяточничества, распространен­ного не только среди светского чиновничества, но и в высшей ду­ховной среде. При нем стали регулярно проводиться ревизии епархий. Кроме того, секретарям консисторий было предписано «контролировать» свое епархиальное начальство и доносить обер-прокурору обо всем, что происходило в епархиях.

Как писал в своем исследовании о синодских обер-прокурорах Ф.В.Благовидов, при Протасове «завелись секретные дела, поя­вились между чиновниками доносчики, и ничего не оставалось неизвестным обер-прокурору». Протасов энергично выгонял «порочащих свой сан» духовных лиц. Некоторые архиереи были преданы суду за взятки.

Протасов, как и Николай I, больше всего ценил исполнитель­ность и дисциплину. Поэтому он пользовался большим доверием монарха, который одобрял все его действия по управлению цер­ковью. Пользуясь поддержкой императора, он поставил свое ве­домство в независимое положение по отношению к другим выс­шим органам светской власти, защищал синодских архиереев от нападок и происков со стороны высоких чинов, облеченных влас­тью. «Не бойтесь ничего, — говорил он синодским архиереям, — я ваш заступник». Кончину Протасова в январе 1855 г. Николай 1 воспринял как большую для себя потерю. «Искренно и душевно скорблю о потере этого достойного и верного слуги, которого столь давно знал и уважал», — записал он при вести о смерти Протасова. О Протасове с сожалением отзывались и некоторые

Глава 7.

члены Синода, говоря, что он «хотя и оскорблял лично архиереев, но никогда не согласился бы на поругание Церкви».

При Николае I епархиальное начальство было поставлено в двойное подчинение - Синоду (точнее, его обер-прокурору) и губернаторам, для чего были изменены границы епархий таким образом, чтобы они совпадали с губернскими. Благодаря этой мере епархиальные архиереи фактически становились как бы помощниками губернаторов по церковным делам. За «благона­дежностью» архиереев следило и IIIотделение. Тем самым дости­галась еще большая бюрократизация в управлении Церковью и ее подчинение светской власти.

Дата добавления: 2015-10-02