Глава 1. Система управления в Русской Православной Церкви (1700-1917)

Система управления в Русской Православной Церкви (1700-1917)

1. Высшее управление
Русской Православной Церкви

Высшим административным и судебным органом по делам Русской Православной Церкви являлся учрежденный Петром I Св. Синод, первоначально именовавшийся Духовной коллегией. Духовная коллегия состояла из президента, двух вице-прези­дентов, четырех советников и четырех асессоров. Президент и ви­це-президенты назначались из архиереев, остальные члены кол­легии - из представителей монашествующего и белого духовен­ства (архимандритов, игуменов и протоиереев). В решении дел все они имели равные голоса. Высшие чины Коллегии собира­лись трижды в неделю, а асессоры ежедневно. К Духовной колле­гии, как и ко всякой другой, был приставлен обер-прокурор, обя­занности которого первоначально сводились к наблюдению «за по­рядком и тишиною» на ее заседаниях.

Духовная коллегия была учреждена 1 января 1721 г. и тор­жественно открыта 14 февраля того же года. Президентом ее был назначен митрополит Рязанский и Муромский Стефан Яворский, а вице-президентами - Феодосий Яновский и выдающийся спо­движник Петра I архиепископ Новгородский Феофан Прокопо-вич. После смерти в 1722 г. Стефана Яворского новый президент не назначался. Его должность стал исполнять обер-прокурор -назначаемое императором светское лицо, наиболее ему доверен­ное и лично перед ним ответственное. Первым обер-прокурором Синода 16 июня 1722 г. был назначен И.В.Болтин. Духовная кол-

легия получила наименование Святейшего Всероссийского Правительствующего Синода. В 1723 г.Св. Синод был утвержден все­ми восточными патриархами, которые признали за ним патриар­шие права и именовали его в грамоте своим «во Христе братом».

Положение Синода приравнивалось к статусу Сената. Назна­ченный в Синод обер-прокурор в указе именовался «оком госу­даревым и стряпчим по делам государственным». Он был обязан наблюдать за ходом синодальных дел, замечать упущения, оста­навливать незаконные решения и доносить обо всем этом госу­дарю, сообщать государю о синодских решениях и быть как бы посредником между Синодом и государственной властью.

Обер-прокурору Синода были подчинены «прокуроры духов­ных приказов» (т.е. секретари епархиальных консисторий) и рас­сылавшиеся на места для надзора за местным духовным управ­лением, по монастырям и городам «духовные фискалы» (или «инквизиторы»). «Инквизиторы» при Синоде составляли «Инкви­зиторский приказ», во главе которого был поставлен протоинквизитор из монахов: ему были подчинены местные провинциал-ин­квизиторы. Инквизиторский приказ при Синоде с разветвленным штатом фискалов вызывал сильное раздражение в духовной среде и в 1727 г. был упразднен. Однако позже роль инквизиторов Сино­да при епархиальных архиереях негласно исполняли секретари консисторий.

Состав Синода неоднократно подвергался переменам. В 1726 г. Синод был разделен на два «апартамента» (департамента): духовный и экономический. В ведении первого, состоявшего из 6 архиереев, находились исключительно духовные дела, а второ­го, состоявшего из 5 светских чиновников, - земельные владения монастырей и епархиальных домов. В связи с учреждением 8 февраля 1726 г. Верховного тайного совета Св. Синод был под­чинен ему как высшему государственному органу и разделен на два департамента: духовный и экономический. 14 июля 1726 г. Святейший Правительствующий Синод был переименован в Духовный Синод. В 1727 г. прежнее название Синода «святей­ший и правительствующий» было восстановлено. Его экономи­ческий «апартамент» именовался то «камер-конторой», то «колле­гией экономии» и передавался то из Синода в Сенат, то снова воз­вращался в ведение Синода.

При Анне Иоанновне Синод состоял из трех архиереев, двух архимандритов и двух протоиереев (настоятелей кремлевских

Глава 1.

соборов - Успенского и Благовещенского). По штатам 1764 г в Синоде положено было состоять трем архиереям, двум архиман­дритам и одному протоиерею. По штатам 1818 г Св. Синод сос­тоял из 7 лиц: трех митрополитов (петербургского, московского и киевского) и четырех архиереев и архимандритов. Петербург­ский митрополит именовался «первенствующим» в Синоде. При Николае I места архимандритов в Синоде заняли главный свя­щенник гвардии и гренадерских корпусов (он же и духовник царя) и главный священник армии ифлота.

Заседавшие в Синоде лица делились на две категории: на пос­тоянно присутствующих и периодически вызываемых для засе­дания в Синоде. К первым принадлежали все три названных мит­рополита, духовник императора и обер-священник армии и фло­та. Вызываемые по очереди на время (на год, два или более) епархиальные архиереи имели одинаковый голос с постоянно присутствовавшими в Синоде. Вызовы епархиальных архиереев на заседания в Синоде иногда происходили по нескольку раз, в то время как «постоянные члены» иногда годами пребывали в сво­их епархиях. Фактически постоянно присутствовавшими оказы­вались проживавшие в Петербурге петербургский митрополит, ду­ховник царя и обер-священник армии и флота.

Св. Синод являлся высшей церковно-административной и судебной инстанцией по ведомству православного исповедания. Ему предоставлялось право истолкования церковных догматов, отдавать распоряжения по церковной обрядности, пополнять Ду­ховный регламент новыми правилами. Согласно Духовному рег­ламенту, Синод предлагал императору на вакантные епархии по три кандидата из архиереев. Избранного из них и утвержденного императором Синод ставил главой епархии.

Синод обязан был следить за исполнением законов, отно­сящихся к Православной Церкви, заботиться о религиозном вос­питании народа, устанавливать религиозные праздники и тор­жества, проводить канонизацию святых, вести борьбу с еретика­ми и раскольниками, подвергать цензуре все сочинения духовного характера, включая и светскую литературу, если в ней затра­гивались духовные темы. Синоду было предоставлено исклю­чительное право издавать богослужебную литературу в своей Синодальной типографии. За ним сохранялась прерогатива хода­тайствовать перед «высочайшей властью» (императором) о «нуж­дах Церкви». Синод являлся и органом высшей судебной власти

по духовным делам. Он же в качестве окончательной инстанции решал бракоразводные дела, лишал совершивших серьезные про­ступки священнослужителей сана, отлучал от Церкви. Синоду предоставлялось право сношений с другими православными ав­токефальными церквами.

Обер-прокурор Синода наблюдал за исполнением государст­венных законов по духовному ведомству, представлял доклады ца­рю и объявлял Синоду высочайшие повеления, присутствовал в Государственном совете и Совете министров. Он же являлся и главным начальником всех гражданских чиновников, служивших в Синоде. В начале XIX в. обер-прокурору Синода фактически были приданы прерогативы министра (по духовному ведомству). Как и всякий министр он имел своего заместителя (товарища ми­нистра) и особую канцелярию, равную департаменту в минис­терстве.

Учрежденная в 1839 г. личная канцелярия обер-прокурора действовала отдельно от Синода и состояла из трех отделений, возглавляемых директорами; в каждом отделении были два чи­новника особых поручений, 3 столоначальника, 5 их помощни­ков, экзекутор и пр. - всего 17 штатных единиц в отделении.

Прерогативы и власть обер-прокуроров Св. Синода в XIX в. существенно расширились. Из прежнего «ока государева», при­званного только контролировать ведение дел со стороны их закон­ной правильности и наблюдать «за порядком и тишиной» на засе­даниях Синода, обер-прокурор превратился в полномочного ми­нистра. Министерскими правами обер-прокурор Синода был наделен уже при Александре I.

Власть обер-прокуроров возросла при Николае I, а впослед­ствии находившийся на этому посту четверть века (1880-1905) К.П.Победоносцев вмешивался даже в общегосударственные дела и фактически был влиятельнее любого министра.

При Александре I были отменены личные доклады царю пер­воприсутствующего члена Синода. Эта прерогатива оставалась лишь за обер-прокурором, который представлял доклады по свое­му ведомству в Комитете министров и в Государственном совете.

При Синоде действовали ряд комитетов и комиссий, ведав­ших системой духовного образования (Училищная комиссия или Училищный совет), монастырями, церковным имуществом, пра­вославными миссиями внутри России и за рубежом, а также суще­ствовали отделы, решавшие кадровые и бракоразводные вопро-

Гмава 1.

сы. При Синоде находилось ведомство духовной цензуры, кото­рое контролировало не только духовную, но и светскую лите­ратуру, если в последней затрагивались вопросы веры и Церкви. В 1839 г. при Синоде были учреждены специальные Хозяйствен­ное и Духовно-учебное управления, непосредственно подчинен­ные обер-прокурору.

2. Епархиальное управление. Консистория. Викариатства

Вся территория России подразделялась на епархии (церков­ные округа). В начале XVIIIв. в Русской Церкви насчитывалась 21 епархия. Особом положение занимала бывшая патриаршья область. В 1742 г. она была разделена на Московскую и Санкт-Петербургскую епархии. В 1744 г. учреждены еще 4 епархии. В 1764 г. числилось 29 епархий в пределах России и одна Могилевская в Польше, в 1799 г. - 36, а к концу царствования Алек­сандра I насчитывалось уже 40 епархий. В царствование Николая I было образовано 13 новых епархий. При Александре II и Алек­сандре IIIбыло открыто еще 10 епархий (в их числе Финляндская, Алеутская и Аляскинская). В 1917 г. Русская Церковь насчитывала 68 епархий. В среднем на епархию приходилось около тысячи цер­ковных приходов.

В 1788 г. Екатериной II была предпринята попытка привести границы епархий к губернским, но такое территориальное совпа­дение практически было достигнуто лишь при Николае I.

В 1764 г. епархии (каковых насчитывалось тогда 29) были разделены на три класса: митрополии (3), архиепископства (8) и епископства (18). В 1867 г. такое деление было упразднено. А до этого от класса епархии зависели оклад и содержание архиерей­ского дома, а иногда и сан епархиального архиерея.

Епархиальным архиереем мог стать лишь представитель чер­ного духовенства, причем преимущественно из среды «ученого монашества» (окончивших духовные академии). Епархиальный архиерей рассматривался как «настоятель и главный учитель веры в своей епархии». Он рукополагал в сан священнослужителей (иереев и диаконов) в своей епархии, ставил на должности цер­ковнослужителей (причетников), взыскивал их за разные упуще­ния и проступки - вплоть до увольнения с должности (лишение

сана было прерогативой Синода, осуждение за преступление - светского уголовного суда).

При хиротонии (возведении в сан) архиерей давал клятвенное обещание соблюдать церковные предания, святые каноны, охра­нять церковный мир, управлять паствой в духе евангельской кро­тости и оказывать послушание высшей церковной власти, никого не предавать анафеме и отлучать от церкви по личным побужде­ниям, с отпадшими поступать миролюбиво, кротко и благоразум­но. От него требовалось держать монахов своей епархии «во всей строгости монашеских уставов», не строить церквей «без надоб­ности» и не ставить церковнослужителей «сверх потребы», мерт­вых тел, без церковного освидетельствования, не выдавать за свя­тые мощи; притворно беснующихся наказывать духовными мера­ми и предавать светской власти, не допускать «вымышленных чудес» от икон и источников, не вмешиваться в мирские дела.

В пределах своей епархии архиерей обладал административ­ной, судебной и хозяйственной властью над вверенным ему духо­венством. Он отвечал за состояние веры и нравственности, над­зирал за проповеднической и богослужебной деятельностью ду­ховенства, руководил вверенными учреждениями и возглавлял

Глава 1.

духовный суд. В отношении Св. Синода он имел право выступать с законодательными и административными предложениями. Он представлял интересы Церкви перед местными органами государ­ственной власти, с которыми у него нередко возникали трения из-за вмешательства ее в дела его епархии.

В синодальный период прерогативы епархиальных архиереев существенно ограничились вследствие централизации церковно­го управления и усиления власти Св. Синода. Как отмечает из­вестный историк синодального периода Русской Православной Церкви И.К.Смолич, «власть епископов, - почти абсолютная в XVII в., в синодальный период претерпела известные ограни­чения в рамках государственной церковности. Святейший Синод всё активнее вмешивался в дела епархиального управления; обер-прокуроры стремились сделать консистории филиалами своего аппарата в ущерб власти епископа, а государство рассматривало духовенство как своих подданных, тем самым ограничивая сферу действия церковных законов».

Духовный регламент предписывал епископу не менее одного раза в год объезжать свою епархию и регулярно представлять в Синод как годовые отчеты о состоянии епархии, так и донесения об особо важных и неотложных делах.

На епархиального архиерея как на главного учителя веры воз­лагался надзор за всеми духовными школами в епархии, а также контроль за преподаванием Закона Божия в светских школах. Ему были подчинены и церковно-приходские школы. Вопросы об открытии новых приходов или закрытии старых; учреждение и закрытие монастырей, духовных школ епископы могли делать только с разрешения Синода, делая ему об этом соответствующие представления.

В отношении своих подчиненных епископы могли употребить власть, но перед лицом синодального руководства они чувство­вали себя бессильными. Архиереи долго еще вспоминали време­на «соборных» порядков в церкви (до введения централизованного синодального управления). «А прежде, при соборном правле­нии, — говорил в 1901 г. профессор Сергий Страгородский (буду­щий патриарх) в Совете Петербургской духовной академии, — как бы редко ни бывал какой-нибудь архиерей на Соборах, он все-таки считался непременным членом Собора, имел право голоса, мог прислать своего заместителя, мог представить свое мнение и пр. Центральная власть, оставаясь, конечно, властью, не была для

него внешним авторитетом, потому что он считал себя причаст­ным к этому авторитету. Синод же поставил себя прямо в качестве безусловной, почти безапелляционной власти над каждым пред­ставителем русской иерархии. Епархиальный архиерей может быть в Синоде только тогда, когда его позовут. Могут у него иногда спросить и его мнение, могут прислать для отзыва какое-нибудь запутанное дело... Об участии во власти, о праве на это участие уже не может быть и речи. Центральная власть, таким образом, выделилась от епархиальной в совершенно особый орган, дейст­вующий безапелляционно по государеву указу. Как видим, пере­мена произошла радикальная, изменился, можно сказать, самый дух церковного правительства».

При епархиальном архиерее состояла консистория - епар­хиальное управление в составе от четырех до шести духовных лиц и гражданских чиновников. В начале синодального периода кон­систории именовались по-разному: духовными приказами, ду­ховными правлениями, дикастериями. Указом 9 июля 1744 г. поведено было именовать их духовными консисториями. Соглас­но Уставу духовных консисторий от 27 марта 1841 г. пересмот­ренному в 1883 г., консистории рассматривались как присут­ственные места, через которые архиереи управляли своей епар­хией и вершили в ней духовный суд. Консистории состояли из 5-7 членов, избираемых из числа архимандритов, игуменов, а в XIX в. кроме них и представителей белого духовенства - прото­иереев и священников. Состав консистории утверждался Синодом по представлению епархиального архиерея. В таком же порядке они и увольнялись. Для производства дел при консистории сос­тояла особая канцелярия, которую возглавлял светский чиновник-секретарь, назначавшийся и увольнявшийся обер-прокурором Синода. Он подчинялся как епархиальному архиерею, так и обер-прокурору Синода. Консистория ведала назначением и смеще­нием приходских священно- и церковнослужителей, привлекала их к церковному суду за правонарушения по должности, осущест­вляя надзор за ведением церковного хозяйства в епархии, строи­тельством и благоустройством храмов, проводила в жизнь распо­ряжения Синода, составляла для него донесения и отчеты по епархии. Согласно Уставу духовных консисторий 27 марта 1841 г., главным лицом консистории был ее секретарь. Хотя он назначал­ся Синодом, но подчинялся не Синоду, а непосредственно обер-прокурору, перед которым отчитывался во всем. Таким образом,

Глава 1.

консистория оказывалась в двойном подчинении - епархиального архиерея (как главы епархии) и обер-прокурора Синода. «Таким образом, — как справедливо заметил И. К.Смолич, —обер-проку­роры имели сильную и независимую опору в епархиальных уп­равлениях». Помимо консистории для ведения мелких текущих дел при архиерее находилась епархиальная канцелярия - по ана­логии с канцелярией обер-прокурора Синода.

Устав духовных консисторий 1841 г. четко определил место и прерогативы консистории. Под непосредственным руководст­вом епархиального архиерея она осуществляла административные и судебные функции. Высшей инстанцией для консистории был Синод. Консистория состояла из присутствия (члены которого назначались епископом из белого и черного духовенства, утверж­дались и в случае необходимости увольнялись Синодом) и кан­целярии. Каждому члену канцелярии был поручен особый круг дел. Но решения по всем делам принимались на совместных за­седаниях. Канцелярия консистории находилась под руководством секретаря, который назначался Синодом по предложению обер-прокурора. Согласно Уставу 1841 г., административные задачи консистории определялись следующим образом: 1) назначение на церковные должности, 2) отчеты и характеристики кандидатов на должности, 3) пострижения в монастырях епархии, 4) управление архиерейским домом (его имуществом), а также управление монастырями и храмами. Важно отметить, что юрисдикция кон­систорий распространялась не только на духовенство, но и на мирян данной епархии. Так, они могли привлечь мирян к цер­ковному суду, за исключением преступлений, которые по Своду законов подлежали гражданскому суду. Консистория могла при­влечь духовенство за проступки по службе, а также против «бла­гонравия и благочиния». В ведении консисторий находилось цер­ковное имущество, разбор дел, связанных с жалобами как ду­ховенства, так и мирян на духовных лиц. Решения принимались коллегиально и представлялись на утверждение епископу, кото­рый мог направить его на повторное рассмотрение в консисторию. Если мнения разделялись, в этом случае окончательное решение принимал епископ.

В XVIII в. (точнее, в первые годы синодального периода) при епархиях для проверки кандидатов на церковные должности были ученые монахи, проводившие им экзамены. Они же выполняли и роль секретарей при епископе. А до секуляризации монастыр-

ских имуществ при архиерее были экономы со штатом для управ­ления монастырскими вотчинами.

В 60-х годах епархии стали издавать «Епархиальные ведомос­ти» с приложениями. Помимо официальных сведений в «Епар­хиальных ведомостях» публиковались и «неофициальные» - по истории местных церквей и монастырей, о персоналиях, истори­ческие и этнографические материалы, мемуары духовных лиц.

Дата добавления: 2015-10-02