ЗАКЛЮЧЕНИЕ. Драматургия Н

Драматургия Н. Коляды второй половины 1980–1990-х гг. была рассмотрена нами в социокультурном и литературном контекстах. Подобный подход позволяет не только исследовать мировоззренческую и эстетическую систему автора в связи с анализом центральных произведений драматурга, но и проследить взаимосвязи этих произведений в контекстуальном и интертекстуальном аспектах, что дает возможность на материале изучения художественного мира драматургии Н. Коляды обобщить ту эволюцию, которую претерпела российская драма с конца 1980-х годов, обозначить групповую «картину мира» и стратегии ее репрезентации.

В ходе исследования был выявлен весь спектр тематического разнообразия драматургии конца 1980–1990-х годов. Так, в условиях интереса к «белым пятнам» истории актуализируется политический компонент культуры. Неприятие уродливых явлений постсоветской действительности, искажающих сознание человека, разрушающих естественный порядок мироздания, обусловило интерес к молодежной (подростковой) тематике. Ощущение тотального неблагополучия тогдашней жизни выражают и произведения «молодых» драматургов, впоследствии определенные критикой как «новая драма»или «новая, новая волна» («поздняя новая волна»). «Новодрамовцы», осознавая последствия социальных перемен, стараются понять дальнейшие перспективы существования человека на постсоветском пространстве. На первый план выдвигается тема маргинальности.

Для нас было принципиально важно установить и сделать наглядной цепочку взаимосвязей, обусловленных как временными рамками, так и особенностями поэтики, общими мотивами, образами, типологией героев. Эта общность не всегда является результатом прямого взаимодействия современных драматических текстов, а представляет следствие общей культурной, социальной, политической и нравственной действительности.

С точки зрения динамики драматургического мышления последней четверти ХХ века творчество Н. Коляды преломляет и творчески преобразовывает основные тенденции указанного литературного периода, в то же время наследуя и развивая традиции русской классической драматургии.

Рассмотрев творчество Н. Коляды в аспекте аксиологической модели мира драматурга, мы пришли к выводу, что сутью мировидения Н. Коляды является отнюдь не чернушно-бытовое сознание, как склонны считать некоторые критики, обвиняя драматурга во «взгляде на жизнь из помойной ямы».

Создавая ценностную модель мира, Н. Коляда вынужденно опирается на изображение, прежде всего, отрицательных, негативных явлений действительности. В основе этой модели лежит маргинальный мир маленьких людей. Н. Коляда в своем творчестве пытается отразить и проанализировать сложную действительность постсоветского времени, в которой одни живут, надеясь на чудо, а другие пребывают в состоянии отчаяния. Персонажи Н. Коляды через игру и иллюзии пытаются прорваться к свету в перевернутом, вставшем на дыбы мире. Они всеми силами пытаются доказать миру свою человеческую состоятельность. Таким образом, за внешним бытовизмом у Н. Коляды всегда есть иной уровень – экзистенциально-философский. Н. Коляда доказывает, что нравственность – не маргинальная, а всеобщая категория (эта интенция становится ключевой для понимания ценностно-ориентированного мировоззрения Н. Коляды, отраженного в его пьесах). Но делает он это со всей присущей ему художественной своеобразностью, организуя художественный мир своих пьес таким образом, что в нем четкая нравственная вертикаль раскрывается через иронический, игровой комплекс взаимоотрицающих и взаимоутверждающих оценок, исключающих однолинейное отношение к герою. Для выражения собственной авторской позиции Н. Колядой используется целая сложная система средств и приемов, позволяющих доказать глубинную аксиологическую направленность его «протестной», «маргинальной» драматургии.

В плане поэтики творчество Н. Коляды представляет собой специфическое художественное явление, характеризующееся рядом отличительных признаков. Прежде всего, драматургия Николая Коляды являет собой выразительный пример жанрово-стилевого своеобразия, обусловленного влиянием карнавализованной системы мировосприятия. Н. Коляда совмещает в своем творчестве карнавальные, натуралистические черты в сочетании со своеобразным психологизмом и сентиментально-экзистенциальным взглядом на мир. Синтетичность драматургического мышления Н. Коляды проявляется и в особом специфическом освоении драматургом пространства «чужого слова». Освоение «чужого текста» в творчестве Н. Коляды осуществляется на разных уровнях. В первом случае «чужое слово» (сборные цитаты – аппликации крайне разнородных культурных кодов) выступает в качестве воплощения зашоренного сознания героев. С карнавальной поэтикой связано и освоение «чужого слова» как римейка. Основной задачей такого подхода является эффект узнавания переделываемого классического произведения и осознания очевидных различий, «сдвигов» в его авторском прочтении. Наполняя прецедентный текст дополнительными смыслами, Н. Коляда преобразует события пьесы в значимый маркированный факт. Происходит углубление и расширение смысла текста. Ремейк позволяет драматургу вывести сюжет на экзистенциальный уровень, задуматься о смысле Бытия. Многоплановость драматургического мышления Н. Коляды находит свое прямое выражение в освоении «чужого слова» как традиции. В контексте русской драматургической традиции Н. Коляда наследует идеи и приемы драмы А. Чехова, развивается в ключе его театрально-драматургической этики и эстетики. Связь Н. Коляды с А.П. Чеховым обнаруживается не только на уровне ассоциаций, парафраз, мотивов или стилизации, но и сущностно, в единстве ценностного подхода. При внешней несхожести художественных манер, следование чеховской традиции в творчестве Н. Коляды ощущается глубинно, на уровне духовной преемственности.

Смысловую динамику пьес Н. Коляды формируют и интертекстуальность, и семантически значимый монтаж «чужого» (цитатного) и авторского слова, с одной стороны, творящие образно-речевую характеристику («самовыражение») персонажей, с другой – порождающие иное прочтение устоявшихся истин, провоцирующие неожиданное восприятие «общих мест». И за всем этим – глубокая авторская рефлексия.

Формы проявления авторского присутствия в пьесах драматурга различны. Авторская активность проявляется в сюжете, кофликте, надтексте и подтексте, ярко выраженной интертекстуальности, в орнаментовке пьес приемами из других родов литературы: традиционный драматургический паратекст (ремарки) преобразованы в ритмизированную лирическую прозу (лирические отступления–ремарки) или описательный повествовательный текст («повествовательные монологи» с их установкой диалога к основному тексту пьесы и обращением непосредственно к читателю.), которые вносят в произведения лирическое начало (монолог «Мой мир» из «Полонеза Огинского»), позволяют разрешить конфликт до масштаба глобального посредством ирреального начала как альтернативы жизненным противостояниям (финальная ремарка пьесы «Сказка о мертвой царевне»).

С целью наибольшей концентрации эмоциональной атмосферы, свойственной мелодраме, драматург идет по пути сжатия сценического действия, осваивает эстетические ресурсы одноактной пьесы. Одноактные пьесы драматурга являются своего рода монологами–рефлексией экзистенциального конфликта. Обращение к форме одноактной пьесы у Н. Коляды не случайно: оно позволило максимально сконцентрировать основные принципы поэтики драматурга: парадоксальность ситуации, игровую атмосферу, самоценность словесной фактуры, широкую амплитуда страстей (от хохота – к рыданиям и обратно), карнавальное и мелодраматическое начало.

Карнавальное мироощущение Н. Коляды проявляется и в особенностях высказывания героев его пьес. Особенности языка пьес драматурга лежат в русле народной смеховой культуры, где совмещены пласты низкого и высокого, социальной конкретности и онтологии. Язык пьес Коляды поэтичен и идиоматичен одновременно. В неповторимых по своеобразию речевых портретах воссоздан весь облик героев. Экзистенциальные муки персонажей находят выражение именно в языке, включающем в себя узнаваемые фрагменты русской и зарубежной классики, строки популярных песен, канцелярские штампы, монологи из известных спектаклей и кинофильмов.

Диалогическое смещение ненормативного бранного и высокого книжного слова, сочетание лексики разных стилей становятся у Коляды формой выражения экзистенциального конфликта. Именно в языке проявляется «пороговое» сознание героев, стоящих на краю. Одиноким и несчастным персонажам пьес Н. Коляды, предоставленным самим себе, ничего более не остается, как быть свободными в слове. Создание своего языка, своей неповторимой карнавальной речи делает их неуязвимыми, еще раз утверждая, что надежда в жизни есть.

Обобщая все вышесказанное, сделаем заключительные выводы.

В отечественной драматургии последней четверти ХХ века нашли отражение переломные события эпохи, характеризующейся кризисным состоянием мира и личности, пересмотром нравственно-эстетической концепции. Наличие сквозных образов, мотивов, общность пространственно-временных характеристик, жанрово-стилевые эксперименты, активизация авторской позиции позволяют говорить о единой «парадигме художественности» в драматургии 1980-1990-х годов.

Художественный мир произведений Н. Коляды формируется в диалоге с основными драматургическими решениями означенного периода, которые обусловили характер содержательных антиномий в творчестве драматурга, таких как мифологическое – экзистенциальное, быт – бытие, рациональное – иррациональное и др., и особенности формообразовательных тенденций на разных уровнях (жанровом, персонажном, словесном) поэтики.

Характерными чертами художественного мира Н. Коляды являются:

Ø трагикомическая тональность произведений;

Ø совмещение бытового, карнавального и онтологического начал;

Ø приоритет внутреннего события над внешним;

Ø локализованное пространство и бытийное, апокалипсическое время;

Ø игровые способы организации мира (поэтика имен, названий и литературных аллюзий, символические финалы);

Ø интертекстуальность и семантически значимый монтаж «чужого» (цитатного) и авторского слова;

Ø ярко выраженная авторская активность в сюжете, конфликте, подтексте, системе персонажей и т.д.;

Ø превращение традиционного драматургического паратекста (ремарки) в ритмизированную лирическую прозу или в описательный повествовательный текст;

Ø диалогическое смешение ненормативного бранного и высокого книжного слова, сочетание лексики разных стилей.

Перспективы исследования в изучении темы связаны, во-первых, с изучением жанрово-стилевого многообразия драматургии последней четверти ХХ века; во-вторых, с рассмотрением творческого наследия Н. Коляды в контексте традиций драматургов-предшественников; в-третьих, с использованием выработанной методики при изучении форм авторского присутствия в современной неклассической драматургии.

Дата добавления: 2015-10-02