Глава 27. Всё будет хорошо.

На Прайдленд давно уже упала ночь, когда уставший и разочарованный прайд вернулся на Скалу. Львята крепко спали под присмотром Налы и израненной Хилы.

До самой темноты львицы и львы обследовали Кладбище слонов метр за метром, но не обнаружили абсолютно ничего. От двух львиц остался только тонкий запах, улавливая который, Мхиту каждый раз вздыхал. Марариби молчала, но её лицо мрачнее тучи само говорило за себя.

– И как же я сразу не догадался, что они могут укрываться на Кладбище, – сокрушался Кову. – Действительно, место идеальное… Мы могли бы прийти сюда раньше, не дав ей шанса напасть первой…

Симба молчал, думая о том же. Да, Кову прав, места лучше не найти… Так уж повелось, что все враги прайда Симбы обосновываются здесь… То гиены, то Шрам, то теперь вот эти беглянки… Странно ещё, что Зира предпочла Аутленд. Подумав об этом, Симба вздрогнул. И, пожалуй, слава Айхею. Поселись прайд Зиры в буквально шаговой близости к Скале, и о спокойствии можно было бы забыть…

– Тут никого нет, пап, – вывел льва из раздумий голос Киары. – Похоже, они ушли окончательно.

– Что ж, – вздохнул Симба. – Идём домой. Будем надеяться, они не вернутся…

Отстав от прайда, Мхиту шагал позади, печально опустив голову. Заметив это, Мара остановилась подождать его. Однако, не обратив на неё ни малейшего внимания, лев прошёл мимо. Пожав плечами, Марариби пошагала следом.

Поднявшись на Скалу, львицы во главе с Симбой и Кову сразу направились в пещеру, кто к своим детям, кто просто спать. Краем глаза заметив, что Ват крепко спит в куче друзей, Мара быстро обернулась и успела увидеть хвост отца, скрывшийся за поворотом тропинки наверх, на вершину. Вздохнув, львица тихо пошла за ним.

Ночь была тихой. Тучи обложили горизонт, но над Скалой небо расчистилось, и на нём ярко сияли, перемигиваясь, звёзды. Задрав голову, старый лев внимательно разглядывал их, сидя на вершине Скалы. Так приятно было глядеть на эти далёкие-далёкие огоньки, чувствуя, как на глазах, пощипывая их, выступают слёзы…

С самого того памятного дня, когда он привёл Мбайю на Скалу, Мхиту хотелось уединиться где-нибудь и прорыдаться. Он чувствовал, что так станет легче… Так отпустит тяжёлый камень, давящий на грудь… После ночного разговора на Кладбище это желание только усилилось. И вот только сейчас Мхиту почувствовал, как наконец-то выступают на его глазах слёзы… Слёзы всей этой боли… Слёзы разрушенного, такого привычного и любимого мира… Глотая их, Мхиту с болью вспоминал, как счастливы они были с Мбайей… Вспоминал рождение их детей… Стон боли вырвался из его груди. О, Айхею…

Мара молча подошла и присела рядом с отцом. Они немного посидели вместе, глядя на звёзды. Мхиту всхлипывал. Наконец лев опустил голову.

– Знаешь, я видел её потом…

Львица удивлённо посмотрела на него.

– Той ночью, когда ушёл Матлай… На Кладбище слонов…

– Ты был на Кладбище один?! Зачем?!

– Не знаю… Мне хотелось побыть одному… и… она была там. Мы говорили…

– И что она сказала?

– Что раскаивается… и что любит вас, несмотря ни на что…

Марариби опустила голову. Минута прошла в томительном молчании. Мхиту по-прежнему всхлипывал, стирая лапой слёзы с лица. Наконец всхлипнула и Мара.

– Пап… Я не знаю, как дальше жить. Я хочу, чтобы всё было как раньше… Что нам делать?

– Надо жить, милая. Я и сам не знаю – как… Но надо. Можно попытаться жить, как ни в чём не бывало… Но уже без неё.

– Значит, жить, как раньше, – выговорила Марариби, задумчиво глядя на звёзды. – Как ни в чём не бывало… Ты сам-то веришь в это, пап?

Вздохнув, Мхиту опустил голову.

– А что нам остаётся делать? – тихо проговорил он. Мара вздохнула.

Наутро Симбу разбудил Тимон. В голосе старого суриката плескалась самая настоящая паника.

– Симба! Симба!! Пожалуйста, проснись…

Потянувшись, лев лениво приоткрыл один глаз и покосился на бешено размахивавшего руками друга.

– Что случилось, Тимон?

– Пумба, – всхлипнул сурикат. – Он… он… не просыпается!

– Что?! – одним движением лев оказался на ногах. В следующий миг он был уже в углу, где обычно спали бородавочник с сурикатом. Всхлипывая, Тимон бежал за ним.

Пумба лежал неподвижно и, казалось, крепко спал. Но острый взгляд льва невозможно было обмануть. Однако, не желая верить глазам, лев осторожно провёл лапой по спине кабана. Спина не вздымалась. Подушечками лап Симба ощутил лишь холод и безжизненность…

– О, нет… – опустился Симба на пол рядом с другом. – Нет… Пумба… Да что же это… Почему все мои друзья покидают меня?!

Подошедший Тимон плакал, уткнувшись в холодный бок друга. Текли томительные минуты.

– Идём, Тимон, – как сквозь толщу воды услышал свой голос Симба. – Мы уже не поможем ему… Он уже ушёл к Великим Королям… Пойдём, – и лев бережно потянул суриката к себе. Плача, Тимон вырывался.

– Нет! Нет… – всхлипывал он.

– Залезай, – велел лев, ложась на пол пещеры. Едва сдерживая рыдания, Тимон с трудом вскарабкался на его спину и крепко вцепился в гряди роскошной гривы. Ещё раз печально посмотрев на друга, Симба вздохнул и пошёл к выходу. Нала не спала. В её больших прозрачных глазах стояли слёзы. Встретившись с Симбой взглядом, она молча кивнула ему.

Медленно-медленно Симба поднимался на Скалу, надеясь, что там никого нет. Ему хотелось побыть одному. Дойдя до вершины, лев осторожно лёг. Медленно спустившись с его спины, Тимон устроился в лапах у своего большого друга.

– Что же я скажу Пике… – только лишь и выдавил Тимон. Посмотрев друг другу в глаза, два осиротевших друга крепко обнялись и заплакали.

Целый день лев и сурикат лежали на вершине Скалы. Не побеспокоили их ни члены прайда – об этом позаботилась Нала, ни прошедший дождь. К ночи пасмурное небо снова расчистилось. Из туч на западе, куда укатилось оранжевое светило, устремлялись в небо острые солнечные лучи, подсвечивая серые облака. Быстро темнело. Одна за другой появлялись звёзды. Глядя на них, совсем как в старые добрые времена, когда они были втроём и ещё так молоды, Тимон и Симба тихо разговаривали.

– Знаешь, он был куда старше меня, – вздохнул Тимон. – Я чувствовал, что его время придёт раньше моего, но всё-таки… Хотелось, чтобы это произошло одновременно… Он был моим самым близким другом… – и сурикат всхлипнул. Симба молчал.

– А ведь именно ему ты обязан жизнью, – продолжал сурикат. – Именно он уговорил меня подобрать тебя тогда, в пустыне…

Теперь всхлипнул старый лев.

– Бедняга Пумба… А ведь я даже не успел сказать ему, как благодарен ему за всё… Не успел, – и Симба тихо заплакал.

Ласково обняв его большую усатую морду, Тимон прижался к ней.

– И я не успел, – вздохнул он. – Не успел ему признаться, как нагло всегда крал его идеи, выдавая за свои… А он восторгался ими, как ни в чём не бывало… Он был такой простак… Но такой добрый простак… Надеюсь, сейчас он там, где много-много самых вкусных жуков…

Ярко мерцали звёзды – огромные шары раскалённого газа за миллионы миль от нас.

Днём, под печально моросившим, будто плачущим дождём, несколько львиц тихо вынесли тело Пумбы из пещеры. Разумеется, есть его никто не собирался – слишком велико было уважение к нему как к другу Симбы, спасшему ему жизнь… Под пеленой дождя львицы медленно шли к Кладбищу слонов. Вероятно, впервые в истории Прайдленда теперь покоиться там предстояло не только слонам…

Охотничий отряд ушёл на добывание ужина для прайда. В пещере на правах выздоравливающих остались лишь Нала и Хила, присматривающие за львятами, понуро сидевшими сегодня дома. После вчерашних событий на улицу им совсем не хотелось.

Нала мыла Киангу, которой внимания от матери с отцом перепадало всё меньше. Подставляя ласковому языку львицы шейку, львичка тихо мурлыкала от счастья, что её бабушка снова рядом. Остальные львята сбились возле зализывавшей царапины Хилы, стараясь согреться – день выдался прохладным. Крепко прижавшись к матери и для надёжности обхватив её лапами, Екунда вздыхала. Наконец, закончив с царапинами, оставленными Амбой, Хила внимательно посмотрела на дочь. Та по-прежнему крепко прижималась к матери, будто боясь, что она вдруг исчезнет. Львица печально покачала головой. Бедные дети, сколько же им всего пришлось вынести за последнее время… А вчера… Хила вздохнула и тут же мысленно выругала себя. Шетани дёрнул её полезть в драку с Амбой… А если бы она погибла?! Кто бы тогда вылизывал хохолок Екунды, слушая нытьё о причёске, кто бы приласкал эту маленькую львицу, что так доверчиво заглядывала сейчас ей в глаза своими светлыми водянистыми глазёнками? Но, с другой стороны, драки было не избежать… Жаль, что Амба опять ускользнула. Интересно, угомонится она на этом или нет? Из раздумий львицу вывел тоненький голосок дочери:

– Мам?

Хила внимательно посмотрела в глаза львички, в которых всё ещё читался ужас, пережитый вчера. Вздохнув, львица крепко обняла её.

– Прости меня, милая, – прошептала она. – Прости… Я виновата перед тобой…

– Ну что ты, мам… – тихо всхлипнула львёнка. – Ты спасла всех нас… Спасибо тебе…

Остальные львята приподнялись.

– Я же говорила, что защищу вас… – улыбнулась Хила. – Молодец, что не подвела меня…

– Спасибо, – снова всхлипнула Екунда.

– Спасибо, – тихо произнёс Ват.

– Спасибо, спасибо! – наперебой закричали остальные. Даже Кианга вскочила и подбежала к Хиле, присоединяясь к хору друзей.

– Спасибо, тётя Хила!

Львица тепло улыбалась.

– Не за что, мои милые…

Молчал только Джуба. Тяжело вздохнув, вместо слов он просто подошёл к Хиле и лёг, крепко прижавшись к боку львицы и зарывшись мордочкой в её мех. Она печально смотрела на него. Бедный Джуба… Остаться сиротой при живой матери – что может быть хуже? От дочери львица уже знала, как повёл себя Джуба при встрече с матерью, и испытала к нему что-то вроде уважения. Ну надо же… Смело бросился на родную мать, чтобы защитить друзей… Похоже, для него не всё потеряно… Есть шанс вырастить его совсем другим. Но кто-то должен взяться за это.

Хила ласково посмотрела на львёнка, затем перевела взгляд на Екунду.

– Что ж, милая… Что ты скажешь, если у тебя появится новый брат в лице нашего Джубы?

Джуба вскинул голову. Екунда и остальные восхищённо выдохнули.

– Ты… Ты усыновишь его? – радостно воскликнула Екунда.

– Ну, а почему бы и нет, – ласково усмехнулась львица. – Должен же кто-то о нём заботиться…

Львята радостно завизжали, бесконечно счастливые за своего друга. Фуруфу прыгал от радости так активно, что чуть не налетел на Бариди и, смутившись, успокоился. Нала улыбалась.

Всё так же молча Джуба поднялся и крепко обнял Хилу за шею. Она ласково лизнула его за ухом.

– Не грусти, милый, – шепнула она. – Всё будет хорошо…

Дата добавления: 2015-09-04