Религии греко-римского мира

Древнегреческая религия со своим олимпийским пантеоном богов корнями уходит, очевидно, еще к эпохе Микенского царства (II тысячеле­тие до н.э.). В гомеровскую эпоху культурная общность греков, по крайней мере ахейцев, от­четливо ими осознаваемая, отразилась в почи­тании общегреческих богов — олимпийцев. Не­малую роль в оформлении общенационального пантеона сыграла, несомненно, и эпическая поэзия и ее творцы — аэды.

13 этом самом смысле старое изречение, что «Гомер создал богов Греции» отражает какую-то историческую реальность. Понятно, что вопрос о происхождении олимпийского пантеона весьма труден. Обра­зы этих богов очень сложны, и каждый из них, вероятно, пережил длительную эволюцию и трансформацию.

Космогонические представления греков принципиально не отлича­лись от представлений многих других народов. Считалось, что изна­чально существовали Хаос, Земля (Гея), подземный мир (Тартар) и Эрос — жизненное начало. Гея породила звездное небо — Уран, кото­рый стал первым властителем мира и супругом Геи. От Урана и Геи родилось второе поколение богов — титаны. Титан Кронос (бог земле­делия) низверг власть Урана. В свою очередь дети Кроноса — Аид, Посейдон, Зевс, Гестия, Деметра и Гера — под водительством Зевса свергли Кроноса и захватили власть над Вселенной. Таким образом, олимпийские боги — третье поколение божеств. Верховным божеством стал Зевс — властитель неба, грома и молнии. Посейдон считался богом влаги, орошающей землю и моря, Аид (Плутон) — владыкой подземно­го мира. Супруга Зевса Гера являлась покровительницей брака, Гес­тия — богиней домашнего очага. Как покровительницу земледелия по­читали Деметру, дочь которой Кора, некогда похищенная Аидом (вла­дыкой царства мертвых), стала его супругой. От брака Зевса и Геры родились Геба — богиня юности, Арес — бог войны, Гефест, олицетво­рявший вулканический огонь земных недр и покровительствовавший ремесленникам, особенно кузнецам. Среди потомков Зевса особо вы­делялся Аполлон — бог светлого начала и природы, нередко называв­шийся Фебом (Сияющим)..Этот бог считался покровителем искусств, богом-врачевателем, но одновременно и божеством, приносящим смерть, разнося эпидемии; позже он стал покровителем колонизации. Сестра Аполлона Артемида — богиня охоты и покровительница моло­дежи. Многосторонни функции Гермеса — первоначально бога мате­риального достатка, затем торговли, покровителя обманщиков и воров, наконец, патрона ораторов и спортсменов; Гермес же отводил души умерших в подземный мир. Диониса (или Вакха) почитали как божество производящих сил природы, виноградарства и виноделия. Большим почетом пользовалась Афина, родившаяся из головы Зевса, — богиня мудрости, всякого рационального начала, но и войны (в отличие от Ареса, который олицетворял безрассудную отвагу). По­стоянная спутница Афины — богиня победы Ника. Афродите, родив­шейся из морской пены, поклонялись как богине любви и красоты. Над миром олимпийских богов царила безличная сила — Судьба (Ананке). Боги греков были антропоморфны, они испытывали челове­ческие страсти и страдания.

Рядом с господствующим полисным и старыми народными веро­ваниями в Греции примерно с VI в. до н.э. появляются новые рели­гиозные течения полусектантского типа. Из них наибольшее значе­ние получил так называемый орфизм. Сторонники этого течения выводили происхождение своих верований из предполагаемого уче­ния мифологического поэта Орфея. Центрами распространения ор­фической религии были сицилийские и италийские греческие коло­нии, а также Аттика. На ее развитие, очевидно, повлияли восточные религиозно-философские системы. Орфики имели свои священные книги, из которых до нас дошли только фрагменты. У орфиков были свои представления о богах, свои мифы, своя космогония религиоз­но-мистического характера. Согласно этим представлениям, в нача­ле бытия стояло Время, по другим версиям — Хаос, Эфир или Эрот. Важную роль в орфической мифологии играл образ страдающего и воскресающего бога — Загрея-Диониса. У орфиков — и только у них одних — был антропогонический миф: люди, по их мнению, произо­шли из золы, оставшейся после сожжения Зевсом титанов, которых он наказал за умерщвление Загрея-Диониса. В орфическом движе­нии отразились новые общественные настроения, возникшие вслед­ствие сдвигов в экономике и усиления социальной борьбы в эпоху великой греческой колонизации. На той же почве выросла и близкая к орфизму пифагорейская секта, достигшая особенного расцвета в

Великой Элладе в VI—V вв. до н.э. Она играла важную политическую роль так как пифагорейцы были не только членами религиозной секты, но и занимались философской и политической деятельностью. Рели­гия пифагорейцев отмечена мистическими настроениями, верой в переселение душ (реинкарнацию), почитанием Солнца и огня.

Орфизм оказал влияние на развитие элевсинских таинств Деметры, получивших почти общенациональное значение. На основе древних земледельческих обрядов в Элевсине сложился своеобразный тайный культ. Идейной основой этого культа стали учение о загробной судьбе душ и мистические обряды, посредством которых верующие надеялись обеспечить себе благополучие на том свете. Эти верования были связа­ны с мифом о нисхождении Персефоны в Аид, о поисках ее Деметрой и о возвращении Персефоны в поднебесный мир. Для участия в элевсин­ских мистериях надо было пройти специальное посвящение, в церемо­ниях которого главное место занимали очистительные обряды, омове­ния, пост. Посвященные участвовали в ночных тайных богослужениях в храме Деметры, где перед ними разыгрывался, по-видимому в лицах, миф о Деметре и Персефоне и демонстрировались священные символы этих богинь — хлебные колосья. Пелись гимны в честь Деметры, Пер­сефоны, Диониса, Триптолема и безымянных Бога и Богини — бо­жеств-покровителей плодородия. Следует отметить, что в элевсинском культе мы находим совершенно необычную для греческой религии идею — веру в блаженство за гробом. Элевсинские мистерии представ­ляли собой зародышевую форму религии спасения, предшественника сотериологических¹ религий типа христианства. Нечто сходное про­изошло и с культом Диониса, занесенным в Грецию, видимо, через малоазийские греческие колонии, из Фракии и Малой Азии. Первона­чально Дионис был олицетворением виноградарства и виноделия. Культ его, распространившись в Греции, сделался одним из самых по­пулярных земледельческих народных культов. С ним также связана идея спасения. Орфики, приняв культ Диониса, наградили его эпите­том спасителя, связали его с мифом о Загрее, которого растерзали тита­ны, но его оживил Зевс в виде сына — юного Диониса. Этот умирающий и воскресающий бог и стал богом — спасителем людей (как восточные боги Осирис, Таммуз и др.).

Культ Диониса с самого начала имел оргиастический характер, но со временем это сгладилось и только тогда стало возможным зачислить его в ряды олимпийских богов. Дионис стал равным Аполлону и попо­лам с ним (по полгода каждый) делил почести, оказываемые в Дельфах во время священного года пифийских празднеств. Впоследствии культ Диониса распространился за пределы Греции, в том числе попал в Рим.

Еотер (греч.) — спаситель.

Многое о древнегреческой религии нам известно из литературы и философии маленького, но очень даровитого народа, причем поэты, драматурги и мыслители по-разному относились к официальной рели­гии. Так, в лирике Архилоха звучат мотивы традиционной веры и на­божности; стихи поэтессы Сафо содержат ценный материал о культе Геры, Зевса и Диониса; Анакреон прославляет любовь и вино, отдает почести Дионису; знаменитый Пиндар создал немало гимнов в честь богов; Каллимах воспевал победителя на ратном поле как полубога; в лирике Мимнерма звучит хвала павшему в битве за отчизну, однако его стихи прежде всего пронизаны эротикой; в поэмах Гесиода несчастья на человека посылает Зевс; в произведениях Солона они являются логи­ческим следствием социального зла.

Огромное влияние на развитие древнегреческой религии и религи­озности греков оказала аттическая трагедия, истоками своими уходя­щая в религиозный культ Диониса. Первый из трех великих греческих трагиков, Эсхил, в своих произведениях провозглашал традиционные нравственно-религиозные нормы поведения. Зевс в его трагедиях все­могущ и справедлив, ибо его воля совпадает с Судьбой, вместе с тем он вводит новое, более высокое божество под влиянием аполлоновской религии Дельф. Это божество управляет жизнью отдельных людей, определяет судьбы целых народов (победа греков над персами есть проявление божественной воли). В его произведениях мы встречаемся и с героем, выступающим символом человечества и страдающим за него. Восхищение человеком присуще и второму великому трагику, Софоклу. В его произведениях, например в «Антигоне», прекрасно из­ложены тогдашние философские представления, воспевается труд че­ловека. Современник Софокла, Еврипид, последний из трех великих трагиков, был рационалистом в религии, выступал противником тради­ционной религии и традиционных богов и требовал от богов морально­го поведения, солидаризируясь в этом с Гесиодом. Еврипид в своих пьесах открещивается и от религиозной практики и от молитв в честь традиционных богов.

Заслуживает внимания и соотношение религии и философии, родив­шейся в Древней Греции. На взгляды первых греческих философов сильное влияние оказала мифология — они придерживались концеп­ции рождения мира, а не его творения. Из воды (по мнению философа Фалеса), апейрона (Анаксимандр), воздуха (Анаксимен), огня (Герак­лит) или земли (Ксенофан) появляется мир или миры. По сравнению с мифологическими образами концепция формирования мира демиур­гом (первое упоминание об этом содержится в фрагменте Ферекида) представляет собой значительный прогресс в развитии и религиозных верований греков, и человеческой мысли вообще. Ранняя греческая мифология стартовала с явно выраженными антирелигиозными тен-

денциями в качестве оппозиции господствующему орфизму. Фалес, Гераклит свои работы нацелили против мифологии и мистерий, против культа богов, против политеизма и антропоморфизма (древнегречес­кие боги благодаря усилиям поэтов, драматургов и художников приоб­рели человеческий облик) выступал и Ксенофан. Скептически были настроены в отношении богов и софисты — Протагор, Продйк, Фрази-мах, Горгий, Критий, Сократ и др., жившие в Афинах в V в. В класси­ческую эпоху для литературы и философии характерно появление новых направлений в мышлении, изменивших отношение человека к религии: во все больших кругах общества распространилось представ­ление о богах как о вымысле человека. Однако официально религия сохранила сильные позиции — она все больше становилась государст­венным делом и формой патриотизма.

В эпоху эллинизма (323—31 гг. до н.э.) вследствие завоеваний Александра Македонского и поддерживаемых контактов с Востоком возникла смешанная греко-восточная культура и синкретическая ре­лигия, в которой традиционная религия архаической и классической эпох смешалась с элементами восточных культов. Старая государст­венная религия уступила место религии господствующих элит и пра­вителей. Монархический строй, введенный Александром Македон­ским в Греции, сохранился и после распада его империи на ряд мень­ших государств, важнейшими из которых были Египет Птолемеев, государство Селевкидов в Малой Азии и Македония с включенной в нее Грецией. Монархический строй в бурный период истории счи­тался лучшим, ибо представлял особо сильную, централизованную власть. Встреча греков со старыми абсолютными восточными деспо­тиями способствовала распространению культа владыки, культа царствующего монарха.

В греческой литературе достаточно текстов, обосновывающих бо­жественные почести, отдаваемые выдающимся личностям. Аристотель в своей «Политике» подчеркивает, что исключительно способный че­ловек должен считаться богом среди простых людей. Для ряда филосо­фов эпохи эллинизма отождествление властителя с богом было чем-то вполне естественным. Вероятно, определенную роль здесь сыграла идентификация понятия божества с идеей бессмертия (ведь бессмерти­ем отличались гомеровские боги от людей). Монарх, подобный Алек­сандру Македонскому или его преемникам, совершает деяния, обеспе­чивающие ему бессмертие, пребывание в товариществе бессмертных богов. Политические мотивы культа правителей достаточно прозрач­ны: монархический строй получал достаточное обоснование, а автори­тет властителя возрастал неизмеримо. В последнюю эпоху Древней Греции, в эпоху, называемую римской (31 г. до н.э. — 529 г.), когда стра­на стала римской провинцией, во всей империи, в ее культуре, литертуре и религии, стала господствовать одна эллинистически-римская культура, причем в области религии и дальше сохранялся синкретизм.

В исследовательской литературе отмечается, что греческая мысль настолько вошла в древнеримскую литературу, что читая бегло Верги­лия и Гомера, можно прийти к выводу о большом сходстве римской и греческой религий. И хотя это в определенной степени справедливо', особенно в отношении позднего периода, когда римляне перенимали греческих богов и греческую терминологию, однако имеются доводы о своеобразии древнеримской религии. В древнейшие времена она пред­ставляла собой религию сельских жителей, испытывавших чувство страха перед везде присутствовавшими таинственными духовными су­ществами («нумина») и старавшихся ревностно выполнить ритуаль­ные предписания, сначала неписаные, а потом кодифицированные жре­цами.

Предки древних римлян были людьми практическими. Поэтому их не интересовала природа в жизни богов, они не вдавались в их колли­зии, не создавали прекрасных легенд о своих богах, как греки, не выра­ботали собственной доктрины о богах, или теологии. В центре их вни­мания находилось влияние богов на жизнь человека, который стремил­ся соблюдать религиозные предписания, чтобы как можно больше по­лучить милостей от богов. Так как жизнь сосредоточивалась в семье, а основным занятием семьи было земледелие, то почитались домашние и земледельческие боги. Глава семьи представлял ее перед лицом различ­ных божеств; власть его была огромна — в давние времена он распоря­жался жизнью и смертью всех своих чад. Его позиции усиливал культ «гения» отца семейства (сначала он означал производительную силу отца, а позже — таинственную силу личности, отождествляемую с судь­бой человека). Со временем гений стали приписывать всем мужчинам семьи (у девушек были свои покровители в ее культуре, литературе и религии, — «юноны»), а также общинам, городам, провинциям, горным вершинам и т.д. Глубокий почет, которым в Риме окружали домашний очаг, способствовал возникновению культа предков, покровителей се­мейной жизни. Особенно почитались божества-покровители этрусско­го происхождения, лары, сначала божественные и бесформенные, а потом представляемые в виде маленьких фигурок, вылепленных из глины и воска, дерева, кости и даже из золота. Их устанавливали рядом с домашним очагом в специальном ящичке, называемом ларом, а также на перекрестках дорог и межах. Семейные лары более всего почита­лись, и их забирали с собой при перемене мест проживания. Почита­лись и божества, покровительствующие житнице (пенаты), ибо они могли обеспечить достаток в семье и благополучие во всем государстве. Фигурки и изображения государственных пенатов позже стали поме­щать на почетное место в святынях Весты.

Божества латинян и других италийских племен были невидимыми и бестелесными и поэтому вызывали еще больший страх, чем антропо­морфные боги. Такие бестелесные, а вначале безымянные и не индиви­дуализированные божества опекали отдельные стадии жизни человека, его акты деятельности и его занятия. Счастливому исходу родов спо­собствовала триада божеств — Пилумн, Интерцидона и Деверра, кото­рые сохраняли дом от атак бога лесов Сильвана. Земля-кормилица для римлян была Матерью-Землей, или Божественной Богиней. Среди многочисленных божеств — покровителей сева, брошенного в почву зерна, жнивья и обмолота, два заслуживают особого внимания — старо­италийский бог Сатурн, впоследствии отождествленный с греческим Кроносом, и его жена One, богиня Урожая. Их культ сохранялся в Риме очень длительное время. Времена «господства» Сатурна — это воспе­ваемый поэтами «золотой век» в истории человечества; празднуемые позднее ежегодно «сатурналии» должны были напоминать римлянам эти прекрасные времена. В древнейшие времена религиозные обряды выполняли отцы семейств, но потом эти функции стали исполнять жрецы. Трудно сказать, когда это произошло и когда можно говорить об отдельном жреческом сословии в Древнем Риме. Традиция все это связывает с правлением Нумы (715—672 гг. до н.э.), второго (среди семи) царя, преемника легендарного Ромула. Ему приписывают орга­низацию культа, кодификацию старых и установление новых ритуаль­ных предписаний, начало строительства святынь и организацию колле­гий жрецов. Свои функции жрецы выполняли пожизненно; жили они на государственный счет, пользовались в обществе большим почетом и оказывали значительное влияние на государственные дела. Как бледны и сухи были образы римских богов (в отличие от красочных и ярких порождений греческой мифологии), так же сух, трезв и строго форма­лен был в Риме и культ этих богов. Какой-либо мистики, попыток войти в интимное общение с божеством римская религия, по крайней мере официальная, совершенно не знала. Культ сводился к выполне­нию в строго определенные моменты в точно предписанных формах известных обрядов, жертвоприношений, к произнесению узаконенных формул. Не допускалось никакого отклонения от установленного шаб­лона ни в действиях, ни в словах обращения к богам. Строгий форма­лизм в выполнении обрядов сочетался, однако, со своеобразным искус­ством обманывать богов, создавая видимость жертвы с минимальными затратами. В этой черте религии, как и в отсутствии яркой и образной мифологии, сказался национальный характер римского народа, прак­тичного, расчетливого, не склонного ни к эксцессам, ни к полетам поэ­тической фантазии.

В период эллинизации римской религии подобно греческому олим­пийскому пантеону был создан сонм из двенадцати главных древнеримских божеств. Поэт Энний (II в. до н.э.) упоминает их в следующем порядке: Юнона, Веста, Минерва, Церера, Диана, Венера, Марс, Мерку­рий, Юпитер, Нептун, Вулкан, Аполлон. Юпитер — это эквивалент Зевса, а Минерва — Афины. Веста, отождествленная с греческой Гес-тией, была богиней и домашнего очага, и всего народа. Богиня италий­ского происхождения Диана идентифицируется с греческой Артеми­дой, покровительствуя природе и женщинам. Венера — это богиня любви, иногда ее сравнивают с греческой Афродитой; ее почитали как мать Энея, положившего начало всему римскому народу. Меркурий (его римский аналог — Гермес) представлял собой бога торговли и ремесла. Бога морей Нептуна отождествляли с греческим Посейдоном, а Вулкана, бога огня, вулканов и кузнечного искусства — с греческим Гефестом.

Названных выше двенадцать олимпийских богов под римскими именами официально ввели в 217 г. до н.э., в год победы Ганнибала у Тразименского озера и его марша на Рим, т.е. перед лицом угрозы существованию самого римского государства. Привело ли к подъему религиозности введение новых двенадцати богов в древнеримский пан­теон? Очевидно, эффект был временным, ибо пробивали себе путь чуждые Риму боги с Востока, а также — и все чаще — свободомыслие: скептицизм, агностицизм и даже открытый атеизм.

Практический атеизм проявился в том, что римляне пренебрегали религиозными обрядами, зачастую носившими демонстративный ха­рактер. Так, Гай Фламиний, народный трибун, а затем претор и консул, перед сражением у Тразименского озера пренебрег ворожбой и знаме­ниями, о чем пишет Цицерон (правда, в этой битве он погиб). В каком качестве выступали двенадцать новых олимпийских богов не только перед римской элитой, но и народом, свидетельствуют комедии Плавта. В них полно иронии и насмешек над богами, что в театре встречалось не только без священного возмущения, а напротив — горячими аплоди­сментами.

Скептицизм в отношении религии просматривается в произведении

У наиболее всестороннего ученого того времени Марка Варрона (116—27 гг. до н.э.) «Древняя история людей и богов». Он считал религию с творением человека, творением всего общества, живущего в организованном государстве. Художник должен существовать раньше, чем его картина; аналогично и с религией — как создание общества она предполагает его существование. Религия есть произведение поэтов, философов и политиков. Религию поэтов, подобно большинству просвещенных людей в Риме, Варрон отбрасывал. Религия философов ему не (была чужда, ибо он не мог не видеть, что она затрагивает проблемы, волнующие каждого человека. Религию политиков, предназначенную для масс и усиления власти, а также уважения законов государства, он поддерживал полностью. Знаменитый римский поэт Тит Лукреций Кар (около 90—55 гг. до н.э.) перенес на римскую почву материалисти­ческую философию Эпикура с его критикой религии, которая, усили­вая страх человека перед богами и посмертной судьбой, сковывает его интеллектуальное развитие и активность. В его поэме «О природе вещей» содержится атомистическая философия Вселенной; ее позна­ние дает человеку счастье, не сводящееся к узко понимаемому наслаж­дению. Лукреций решительно выступает против распространенного мнения о неразрывной связи религии и морали; по его убеждению, все обстоит иначе: именно религия весьма часто порождает зло, несправед­ливость, преступления.

Даже у типичного представителя консервативных идей, каким был Марк Порций Катон (234—148 гг. до н.э.), можно зафиксировать эле­менты скептицизма. Этот фанатичный приверженец староримской простоты обычаев не мог не поддерживать (по крайней мере явно) старых верований. Сам он был членом не одной жреческой коллегии и тем не менее не разделял некритически старых верований.

Однако было бы преувеличением утверждать, что I век — это пери­од постепенной рационализации и обмирщения римского общества. Верно, что религиозный скептицизм пробивал себе медленно дорогу и охватывал просвещенные круги римлян, но нельзя забывать также и о том, что гражданские войны способствовали развитию и распростране­нию, особенно среди народных масс, религиозных настроений. В прене­брежении религиозным культом стали — не в первый раз — усматри­вать причину всех несчастий, свалившихся на Рим в эпоху братоубий­ственных сражений.

Император Август, приступая к великому обновлению государства, не мог пренебречь той ролью, которую в этом обновлении могла сыг­рать религия. Призывая к восстановлению старых обычаев и старой религии Рима, он пошел навстречу желанию масс. Он сам стал поддер­живать и окружать вниманием религиозный культ, причем обновил и выстроил ряд святынь, в том числе храм Марса Мстителя на заново заложенном Форуме и святыню Аполлона на Палатине. Воскрешение старых культов встретило признание всех римских граждан, хотя в просвещенных кругах достаточно скептически отнеслись к реанима­ции старых обрядов и обычаев в новых изменившихся условиях. На­ступившая эпоха мира и спокойствия обеспечила поддержку людьми религиозной политики Августа.

Существующий в римской философии эклектизм в ту эпоху имел свой аналог в синкретизме религии. В первые столетия империи он облегчил распространение восточных культов. Боги Востока обещали загробную жизнь ценой не добродетельной жизни, к которому призы­вали философы-стоики, а путем оргиастических мистерий, тем самым обращаясь к фантазии простых людей, действуя на нее эффективней, (нежели старые римские боги или единый бог стоиков, требующие много жертв и терпения. Новые религии попали на благодатную почву, самозванные чудотворцы и пророки могли рассчитывать на большое число сторонников.

Под давлением масс были вынуждены отступить императоры, которые вначале старались остановить наплыв новых культов. Калигула признал культ Исиды, преследуемый еще при Августе и Тиберии, и построил для нее храм на Марсовом поле. Клавдий разрешил жрецам Великой Матери Кибелы совершать культ вне Палатина. Коммод лично участвовал в мистерии в честь Митры, чей культ конца I в. начал охватывать все более широкие круги населения Рима. Наделение пра­вами римского гражданства всего свободного населения империи Какаллой в 212 г. повлекло за собой также фактическое признание божеств многих народов; для них были созданы специальные места культа. Гелиогабал (правил в 218—222 гг.) был жрецом Ваала и ввел его в римский пантеон, а сирийская богиня Атаргатис почиталась в Риме; Dea Syrio.

Наряду с восточными культами в Риме распространялось и христианство, его трактовали как одну из восточных религий, поэтому подвергалось и преследованиям и в то же время пользовалось свободой
подобно иным религиям и культам. В итоге старая оппозиция рим
религия — восточные культы уступила место новой оппозиции синкритизм — христианство.

Религии древней Европы

Дата добавления: 2015-09-04