Религия. 1 236,9млн человек 3 705 386 кв

1 236,9 млн человек 3 705 386 кв. миль 221 г. до н.э.

1982г.

президент Цзян Цзэминь премьер Чжу Жунцзи

нормативный китайский, или мандаринский (путунхуа на основе пекинского диалекта), Ю& (кантонский диалект), У (шанхайский диалект), Минь (фуцзянский диалект), Хакка, Ган, языки национальных меньшинств даоизм, буддизм, ислам (2-3%), христианство (1%). Атеизм принят в качестве государственной доктрины

^;; Мао Цзэдун, революционер, который стоял во главе китайских коммунистов в период войны против японских интервентов, потом перешедшей в войну гражданскую, 1 октября 1949 г. провозгласил окончательную победу, установление нового режима и пришествие новой эры. С трибуны, воздвигнутой у пекинских «Ворот Небесного Спокойствия», насчитывавших много столетий, Мао Цзэдун офици­ально объявил о создании Китайской Народной Республики (КНР), воскликнув: «Китайский народ выстоял!» Вслед за тем на протяжении

почти тридцати лет, до самой своей смерти в 1976 г., Мао оставался главным «архитектором» и идеологом грандиозного проекта, предус­матривавшего революционные преобразования, которые должны были привести отсталую аграрную страну к модернизации, процветанию и, в конечном итоге, к коммунизму. Но спустя несколько лет после кончины Мао его преемники официально и публично отказались от стратегии, от большей части предпосылок и результатов этого рево­люционного проекта, в сущности признав тем самым, что он не удал­ся. Они дали старт новому этапу социалистических реформ, продол­жающемуся и по сей день. Следует отметить, что реформы в постмао­истском Китае были не столь радикальны и протекали не так бурно, как в большинстве стран «народной демократии», где революции 1989-1990 гг. свергли коммунистические режимы. Тем не менее смена курса весьма впечатляет.

Не отказываясь на словах от конечной цели — построения комму­низма, преемники Мао Цзэдуна, разрабатывая и реализуя ближай­шие планы, стали оперировать не расплывчатыми идеологическими терминами, а прагматическими и конкретными экономическими ка­тегориями. Экономический рост и личное процветание были объявле­ны высшими приоритетами государства и основной задачей комму­нистической партии, которой пришлось для этого во многом ojrcfy-пить от тридцатилетней практики администрирования экономики. Открыто признав превосходство капиталистического способа произ­водства, китайские реформаторы развивают «социалистическую ры­ночную экономику», где находится место и для иностранных инвес­торов, и для частных предпринимателей, и для семейных ферм, и для общинных корпораций. Внедрение этой новой модели экономическо­го развития как ничто другое позволило китайским лидерам укрепить свое положение.

Однако, поощряя рыночную экономику, руководители КНР от­вергают политический плюрализм. Коммунистическая партия полно­стью проявила свою суть во время событий 4 июня 1989 г. на централь­ной пекинской площади Тяньаньмынь и прилегающих к ней улицах, когда Народно-Освободительная Армия Китая (НОАК) применила танки и автоматы против многотысячной манифестации протеста. Ре­жим нетерпим к любой открытой попытке оспорить монопольную власть компартии. Для большинства рядовых граждан КНР, числен­ность населения которой составляет 1,2 млрд человек, политическая реформа заключается прежде всего в том, что власть признает закон­ность частного сектора экономики и толерантно относится к полити­ческой апатии своего народа. По сравнению с эпохой Мао Цзэдуна, когда грозный ярлык «буржуазного перерожденца» приклеивали за стремление возделывать свой крохотный клочок земли или за при­страстие к музыке Бетховена, многие аспекты теперешнего существо­вания китайских граждан оказались «вне политики». Более того, при

новом режиме рядовым гражданам больше нет необходимости рьяно и ревностно демонстрировать поддержку официальному политичес­кому курсу и политической системе. Не допускается лишь активное противодействие тому и другому. Коммунистические лидеры КНР не пролагают путей к либеральной демократии или, по крайней мере, не делают этого осознанно и целенаправленно. Можно сказать, что в Китае всепроникающий тоталитаризм сменился довольно умеренным авторитаризмом.

Да, реформы, начавшиеся в Китае после смерти Мао Цзэдуна, были чем-то значительно большим, нежели отказ государства от же­сткого регулирования экономики и сокращение политических требо­ваний, которым подвергались рядовые граждане. В стране идет про­цесс создания политических институтов, совокупность которых дол­жна будет обеспечить прозрачность, стабильность, доступность. В первую очередь эта инфрастуктура будет способствовать инвестици­ям и внедрению передовых технологий, призванным поддерживать на прежнем уровне экономический рост, но преемники Мао преследуют здесь и политические цели. Они стремятся построить «прочную орга­низационную и рабочую системы», которые обезопасили бы страну от произвола диктаторов и деструктивной политики [1] и предусмат­ривали бы принятие более продуманных законов и новое понимание самого термина «законность», появление более влиятельных предста­вительных органы и лидеров, не только всенародно избранных, но и вышедших из самой гущи народных масс.

Многие из совершающихся в Китае преобразований лишь с ого­воркой можно счесть непосредственным результатом «политики ре­форм». С тем же правом перемены могут быть признаны «побочным эффектом» этой политической линии. Реформа привела в действие и придала определенное ускорение процессу экономических, полити­ческих, социальных перемен, который теперь уже почти не контро­лируется лидерами государства. Вот несколько примеров. Частичная отмена запрета на перемещение населения по стране привела к появ­лению приблизительно 100 млн «внутренних мигрантов», большин­ство которых — выходцы из сельской местности, ищущие в крупных и средних городах работу; многие из них самовольно вселяются в пу­стующие помещения и живут там. Появление феномена «флуктуации населения» ярко демонстрирует не существовавший ранее конфликт между государственным контролем и возможностями рыночной эко­номики. Муниципальные власти, пользуясь возможностями новой налоговой политики, основанной на принципах федерализма, обере­гают свои притязания и добиваются их выполнения, а происходит это за счет все большего ослабления центрального правительства, доля доходов которого постоянно уменьшается. Рост благосостояния и на­чавшаяся в 90-е годы «телекоммуникационная революция» позволили связываться с внешним миром через Интернет двум с лишним мил-

25*

лионам человек, и количество китайских «пользователей» растет стре­мительней, чем в любой другой стране.

Дата добавления: 2015-09-04