Дэн Сяопин

Дэн Сяопин родился в 1904 г. в семье помещика в провинции Сычуань на юго-западе страны. В 20-е годы он учился во Фран­ции, где принимал участие в политических дебатах о будущем Китая и был за это арестован. На родину он вернулся в 1926 г. уже членом компартии и активно включился в борьбу за власть, кото­рую коммунисты вели и политическими, и военными методами. Дэн, в 50-е годы занимавший один из высших постов в КПК, был в начале 60-х ошельмован как «пособник капитализма» и подверг­нут унизительным процедурам — его протащили по улицам в «ду­рацком колпаке» и вынудили подписать покаянное письмо, так называемую «самокритику», а потом на несколько лет посадили в одиночку. В 1973 г. Дэн был реабилитирован, но спустя три года радикальные лидеры страны вновь подвергли его гонениям. После смерти Мао Цзэдуна Дэн возглавил руководство Китая и сменил политический курс: используя опыт капиталистического производ­ства, он способствовал экономическому росту в условиях «социа­листической рыночной экономики». Дэн, будучи либералом в эко­номических вопросах, оставался ортодоксальным коммунистом в вопросах политических. Говоря о том месте в истории, которое он занял благодаря проведенным им реформам, мы должны помнить, что по отношению' к политическому инакомыслию он проявлял нетерпимость, ярче всего сказавшуюся в разгоне массовых демон­страций протеста на площади Тяньаньмынь 4 июня 1989 г. Дэн Сяопин скончался в 1997 г. в возрасте 93 лет.

пина, хотя эти лидеры обладали разным объемом власти и по-разно­му пользовались ею (вставка 9.1).

Китайские коммунисты шли к власти, игнорируя рекомендации СССР, однако, захватив власть, стали перенимать советский опыт построения социализма. В 1950 г. был заключен советско-китайский Договор о дружбе и сотрудничестве. Финансовая помощь, которую СССР оказывал Китаю в 50-е годы, была относительно невелика: основная поддержка заключалась в передаче современных техноло­гий — более 12 000 советских специалистов работали в Китае, более 6 000 китайских студентов получали образование в советских универ­ситетах, десятки тысяч проходили стажировку на заводах, переобуче­ние либо повышали квалификацию на краткосрочных курсах. С помо­щью Советского Союза Китай создал тяжелую индустрию и центра­лизованную бюрократическую систему в плановых органах и промышленных министерствах, которые и руководили экономикой

на основе пятилетних планов. Частные предприятия были национали­зированы. В начале 50-х годов для организации «классовой борьбы в деревне», принимавшей подчас самые жестокие формы, в сельскую местность были посланы отряды коммунистов, уполномоченные про­водить земельную реформу. Все крестьянские хозяйства были класси­фицированы в соответствии с количеством земли, а конфискованные помещичьи наделы переданы в пользование беднейшему крестьян­ству, составлявшему большинство земледельцев. Затем последовала коллективизация крестьянских хозяйств: этот процесс — особенно на поздних стадиях — осуществлялся в основном насильственными ме­тодами, но не встретил такого яростного сопротивления, как земель­ная реформа.

Этот период выявил многие стратегические замыслы Мао Цзэду-на, особенно в таких сферах, как участие в политической деятельнос­ти и социализация. Китайские руководители проводили значительное число политических кампаний, к участию в которых насильственными (в основном) методами привлекались народные массы. Коммунисты считали, что смогут «перековать» потенциальных противников режи­ма — интеллигенцию и капиталистов — в ходе так называемого «рефор­мирования образа мыслей». Практически не сомневаясь в том, что по­литическое просвещение и успехи, достигнутые режимом, дадут благо­творные результаты, лидеры КПК в 1957 г. начали кампанию «Пусть расцветает сто цветов», в ходе которой беспартийные интеллигенты получили право на открытые критические высказывания. Когда же они достигли неподобающей, по мнению партийного руководства, остроты и стало ясно, что коммунистическая система пользуется слабой под­держкой населения, Мао Цзэдун и его окружение быстро дали «задний ход». Была развернута новая пропагандистская кампания, направленная против «правых», поскольку в ходе предыдущей обнаружилось больше «острых шипов», чем «распустившихся цветов». Жертвами преследова­ний стали свыше полумиллиона человек, среди которых было много интеллигентов, и эти меры на двадцать лет заставили политическую оппозицию замолчать, В результате массовых кампаний, политическо­го просвещения, наклеивания политических ярлыков пострадали мил­лионы людей. В известной степени используемые методы принужде­ния характерны для маоизма (и конфуцианства): как правило, в Ки­тае не применялся сталинский вариант политических чисток, сводившихся к физической ликвидации «отступников», поскольку Мао (вслед за Конфуцием) считал, что человеческая личность поддается перековке и в конечном итоге способна перевоспитаться. Тем не ме­нее пощады «врагам народа» обычно не давали: лишь в 1950 г. к смер­тной казни были приговорены от одного до трех миллионов помещи­ков и «контрреволюционеров».

В 1956 г. стали нарастать трения в китайско-советских отношени­ях, и этот процесс набирал силу на протяжении всего десятилетия.

Напряжение усиливалось, и в результате СССР прекратил помощь и отозвал из Китая своих советников, а вслед за этим, в 1960 г., после­довал потрясший весь мир разрыв. Основными причинами резкого охлаждения Мао Цзэдуна стали нежелание советских лидеров способ­ствовать «освобождению» Тайваня и развитию атомной промышлен­ности Китая, а также тенденция к менее враждебному восприятию Соединенных Штатов. В то же время Мао, критически переосмыслив советскую модель социалистического развития и построения комму­низма, разработал собственную, более радикальную.

Первый пятилетний план предусматривал инвестиции в тяжелую промышленность, а не в сельское хозяйство. Следуя советской моде­ли, центральные планирующие организации не хотели отвлекать сред­ства на достижение роста сельскохозяйственного производства. Но уже в 1958 г. Мао Цзэдун выдвинул идею одновременного развития тяже­лой индустрии и сельского хозяйства. Было два пути реализации этого стратегического замысла: 1) увеличение выпуска сельскохозяйствен­ной продукции путем массовой мобилизации крестьян, направляе­мых на строительство ирригационных сооружений; 2) организация небольших и маломеханизированных предприятий по производству минеральных удобрений и сельскохозяйственных орудий, которые позволили бы достичь повышения урожайности без привлечения средств из промышленности. Стержнем доктрины Мао Цзэдуна было укрупнение коллективных хозяйств. Для строительства ирригацион­ных сооружений коммунистические лидеры низового звена должны были руководить большим количеством крестьян — большим, неже­ли давало сложение нескольких сотен единоличных крестьянских хо­зяйств. Путем объединения нескольких колхозов в один гигантский Мао надеялся поднять экономику. В 1958 г. «по инициативе сверху» началось создание «народных коммун», собиравших тысячи хозяйств в единые экономико-политические организации под руководством функционеров компартии.

Разработанная Мао Цзэдуном модель была не просто стратегией экономического развития, но и политической кампанией, получив­шей название «большого скачка» и во главу угла ставившей энтузиазм трудящихся, которые не имели практически никаких материальных стимулов. К 1958 г., по мнению Мао, китайские крестьяне продемон­стрировали удивительную самоотверженность и (при условии, что местные партийные руководители должным образом мобилизовали бы их) были готовы построить коммунизм. В предельно идеологизиро­ванной атмосфере страны экономические расчеты во внимание не принимались, а разумная осторожность квалифицировалась как неве­рие в силу масс. Лидеры КПК завышали «планку» своих требований, тем самым предписывая руководителям низового звена верить, что китайский народ способен творить чудеса. Это косвенным образом подразумевало, что неспособность добиться высоких показателей

объясняется лишь неумелым руководством. Возникал порочный круг: местные аппаратчики наперебой демонстрировали понимание «поли­тического момента»; коммуны оказывались не в состоянии достичь целей, намеченных в Пекине, однако партруководители рапортовали о производственных показателях, близких к запланированным или даже превосходящих их, но существовавших лишь на бумаге; по мере того как эти данные поднимались по инстанциям на все более высо­кий уровень,.они значительно завышались, а центральное руковод­ство, получая лживые отчеты, ставило еще более нереальные цели.

В 1958 г. практика создания сельскохозяйственных коммун и мо­билизации крестьян, призванная увеличить выпуск стали в прими­тивных кустарных условиях, привела к тому, что осенью урожай не был собран вовсе. В том же году из-за ложной уверенности в избытке продукции были сокращены посевы зерновых. Даже и в этих услови­ях вклад крестьян в сельскохозяйственное производство уменьшался по причине физического истощения, слабой материальной заинте­ресованности и отсутствия личных наделов (а в ряде случаев и всей частной собственности), которые подвергались полному обобществ­лению. В 1959 г. на совещании высшего китайского руководства, где обсуждалось выполнение программы «большого скачка», министр на­циональной обороны подверг критике ее чрезмерный радикализм. В ответ Мао Цзэдун, обвинив его в том, что он занимается фракци­онной борьбой, превратил совещание в своеобразный референдум и спровоцировал своих сподвижников на нелицеприятные высказыва­ния по поводу основных принципов «большого скачка». Это совеща­ние стало настоящим поворотным пунктом и имело ужасные послед­ствия. Отдав дань принципам политической корректности, Мао про­должал радикализировать программу. Более того, если проведенная в 1957 г. кампания против «правого уклона» лишила права голоса вне­партийную оппозицию, то теперь, два года спустя, брошенные Мао обвинения и угрозы заставили замолчать и оппозиционеров из выс­ших партийных эшелонов. В том же году часть провинций Китая пост­радала от сильной засухи, а другая часть — от наводнений. Стихий­ных бедствий подобного масштаба не случалось уже в течение не­скольких десятилетий.

За три последующих года от голода умерли 27 млн человек. Китай отошел от радикализма реформ, проводимых Мао Цзэдуном, а он сам — от оперативного руководства страной, но сохранил свой пост председателя КПК, В начале 60-х годов стало очевидно, что коммуны потеряли свою роль основных производителей сельскохозяйственной продукции. Вместо этого крестьяне стали заключать договора с госу­дарством на ее поставку, продавая излишки на вновь возникших сво­бодных рынках. В промышленности упор снова стал делаться на мате­риальное стимулирование, техническую экспертизу, а критерием ус­пешной работы предприятия стали считать получаемую им прибыль.

В системе образования во главу угла ставили теперь подготовку хоро­шо ориентированных в своем деле и высококвалифицированных ме­неджеров и руководителей. При разработке политического курса во внимание принимали рекомендации специалистов; а не призванный творить чудеса энтузиазм масс.

К середине 60-х годов Мао Цзэдун подверг еще более радикаль­ному пересмотру советскую модель социалистического развития как саму по себе, так и в применении к китайской действительности: в ней он увидел появление «нового класса» экономических менедже­ров и политических функционеров, т.е. возникновение элиты, уси­ливавшее социальный антагонизм. В 1966 г. Мао объявил многих ком­мунистических лидеров (прежде всего — главу государства Лю Шао-ци, но также и других, включая Дэна Сяопина) «растленными буржуазными перерожденцами», которые противятся построению со­циализма и потому должны быть отстранены от власти. С этого начал­ся еще один радикальный эксперимент: была провозглашена «вели­кая пролетарская культурная революция», которая стала одновремен­но и борьбой за власть, и идеологической битвой, и массовой кампанией по преобразованию культуры. По сравнению с «большим скачком» ее воздействие на экономические сферы было незначитель­ным, а на жизнь общества (особенно в городах) — колоссальным и губительным.

Считая, что враги социализма находятся внутри партии, Мао не мог надеяться, что она сама исправит свои ошибки, а потому обра­тился к старшеклассникам и студентам с призывом «опрокинуть бур­жуазную культуру» и «открыть огонь по штабам». Коммунистическая партия Китая как организация полностью лишилась власти. Впервые с 1949 г. китайские граждане получили возможность создавать поли­тические организации и, оставшись без контроля со стороны комму­нистических идеологов, активно занялись политической деятельнос­тью, «освященной» их собственным толкованием слов Мао Цзэдуна. Школьники и студенты формировали радикальные группы «красных охранников», критиковали и преследовали «отступников», причис­ляя к ним людей по собственному произволу или руководствуясь мотивами скорее личными, нежели политическими. В школах, на предприятиях, в правительственных учреждениях проходили кампа­нии преследований, острие которых было направлено в первую оче­редь против руководителей всех рангов, причем преследование зача­стую превращалось в расправу над ними. Жертв сажали в импровизи­рованные тюрьмы, заставляли заниматься тяжелым физическим трудом и подвергали неистовому публичному шельмованию, застав­ляя признаваться в своих преступлениях. Многие погибали, не вы­держав издевательств, совершали самоубийства. Поскольку за власть боролись и соперничавшие с «красными охранниками» силы, при­чем каждая группировка утверждала, что именно и только она пра-

вильно трактует и воплощает идеи Мао Цзэдуна, фракционная борь­ба была неизбежна.

В 1967 г. Китай был на грани анархии. Школы были закрыты, боль­шинство партийных и правительственных учреждений не работало, системы транспорта и связи были нарушены, фракционная борьба, принимая все более ожесточенный характер, доходила кое-где до во­оруженного противостояния. Вызвав к жизни этот социальный конф­ликт, Мао был способен лишь направлять высвобожденные им силы в нужную ему сторону, но не управлять ими, и потому призвал ар­мию для восстановления порядка. Этот процесс начался в 1969 г.

В 70-е годы конфликт, приняв более 'умеренный характер, разви­вался по большей части во властных структурах, почти не затрагивая остальное общество. Радикальные лидеры (и среди них — жена Мао Цзэдуна), выдвинувшиеся в первые ряды в период «культурной рево­люции», настаивали на проведении прежней бескомпромиссной по­литики. Другие руководители, которым Мао вернул прежнее высокое положение, чтобы использовать как противовес радикалам, требова­ли модернизации экономики. Конфликт продолжался и после смерти Мао (1976), но спустя два 'года верх одержали сторонники модерниза­ции. Китай двинулся по новому пути социалистических реформ, зат­рагивавших и экономическую, и политическую сферы. Этот путь не имел аналогов ни в одной из коммунистических систем.

Дата добавления: 2015-09-04