Эпилог. Настя выбрала фонд «Горячие сердца»

Настя выбрала фонд «Горячие сердца». Он попался ей случайно, спустя неделю после похорон. Как-то папа вез ее за город, что бы отметить там день рождения тети Лизы, и на дороге, скрываясь за широкой кроной придорожных деревьев, стоял большой баннер.

С плаката прямо на девочку смотрел мальчик – один в один Сережа. Острые скулы, глубокие глаза и бритая голова. Он смотрел прямо в глаза каждому проезжающему, но не каждый замечал его. «Горячие сердца. Наша помощь детям» - кричала надпись с баннера, а мальчик заглядывал в душу, спрашивая: «Ты ведь поможешь мне?»

И Настя решила помочь. Пианист сделал все сам. Он быстро набрал что-то в компьютере, деньги, заранее переведенные на банковский счет, отправились в фонд. После того, как операция успешно завершилась, на экране компьютера возникла надпись, призванная порадовать спонсора: «Спасибо! Благодаря Вам еще один ребенок будет жить».

«Так просто. Помогла совершенно незнакомому человеку, а другу не смогла» - подумала девочка, и снова погрузилась в пучину уныния. Пианист только и делал, что пытался подбодрить девочку. Он беседовал с ней, не получая ответов, на убой кормил булочками и конфетами, водил в парк и катал на трамваях. Все без толку. Вскоре он сам упал духом. Но как любому творческому человеку, а Пианист был самым, что ни на есть, творческим, в его голову пришла мысль в момент, когда казалось, что надежды не осталось.

Чайник кипел на плите. Крышечка подскакивала на пару, весело стуча. Софья Ивановна в домашнем халатике сидела за круглым столом и не отрывала глаз от дочки и мужа, сидящих напротив. А они, в свою очередь, любовались мамой. До чего она похорошела! Пусть волосы и были забраны в неаккуратный растрепавшийся хвост, а на лице не было и капли косметики, ее лицо светилось здоровьем. Настя вспоминала, как выглядела мама, когда лежала в больнице: бледная, осунувшаяся, с потускневшими серыми волосами, будто рак забрал всю ее красоту. А теперь на щеках играл румянец, и девочка повторяла про себя бессчетное количество раз: «Все хорошо. Все хорошо. Все хорошо…»

Пианист зашел поздравить Софью Ивановну с выздоровлением в то же утро. Он хотел было откланяться, но его усадили за стол и налили горячего чая. Тогда он начал заводить беседу издалека, совершенно не навязчиво излагая свой план. Но быстро понял, что так не пойдет, поэтому решил действовать напрямую.

- Я хотел предложить вам кое-что, - обратился он к родителям девочки. – Как вы отнесетесь к тому, если мы с Настей съездим на море?

Все: Настя, мама и папа – оторопело вытаращили глаза. На море! Первым, заикаясь, заговорил Вениамин Вячеславович.

- Но...как же это…ни с того ни с сего, поехать!

- У меня все готово! Поедем по путевкам на черное море, в Крым! На десять дней.

- Но я даже не знаю, - Софья Ивановна растерянно посмотрела на мужа, но тот сам не знал, что и ответить.

Пианист, видя сомнения на лицах родителей, попросил Настю ненадолго выйти с кухни, а сам в полголоса зашептал:

- Вы сами видите, что с ней твориться. Как будто пыльным мешком пришибленная, а тут море, соленый воздух…отдохнет, приедет, будет все как раньше. Если ничего не делать с этим, может и еще хуже стать!

- Ну, я даже не знаю… - все еще сомневалась Софья Ивановна, хоть ее и почти убедили последние слова Пианиста.

- Вот увидите, ей станет легче. Я знаю, море лечит все раны, хоть и соленое. Настя ведь никогда не была на море…

Родители сдались и обещали устроить все с путевками. Пианист, радостный и веселый вышел в коридор к девочке:

- Мы едем на море, Синяя чайка!

***

Настя была готова ехать прямо сейчас. Может, хоть море смоет остатки всего, что случилось за то время, что уже позади? Потеря близкого человека, болезнь мамы, все это еще оставалось в ее сердце и давило на него, застревало в легких и мешало дышать. Может, хоть соленый воздух, как следует, прочистит ее уставший организм и приведет в порядок мысли?

Девочка сквозь тонкую шторку выглянула в окно. Она чувствовала, что где-то глубоко, начиная от ног и кончиков пальцев, поднимается по телу, как электрический ток, спокойствие. Она едет на море, убегает от города, в котором совершенно некуда спрятаться, туда, где нет никого знакомого, а значит, можно делать все, что захочется. Она едет с Пианистом, а значит, там, на берегу Черного моря, где точно есть ни одна чайка, она узнает, почему же он, все-таки, назвал ее Синей чайкой. Там она точно узнает это. Где, если не там.

Настя опустила шторку. За окном догорало и неумолимо клонилось к закату лето.

Дата добавления: 2015-09-02