Эпилог. — Слава Отцу и Сыну и Святому Духу, теперь и всегда и в веки вечные

— Слава Отцу и Сыну и Святому Духу, теперь и всегда и в веки вечные. Аминь, — Андрей крестится. Я повторяю это за ним.

Служба окончена. Он отстоял её со мной.
— Поставим за твое здоровье? — предлагаю я, беря свечу.
— Не нужно за мое здоровье, — отрезает он, шепча что-то еще перед иконой Христа Спасителя.
К нам подходит бабушка. Улыбается, поправляет платок:
— Сынок. Каждое воскресенье тебя вижу, — она подносит свечу к лампаде, зажигает ее. — Но в последнее время бросил ходить. Что случилось с тобой?
— В аварию он попал, — тихо отзывает Андрей, подходит к нам, — по моей вине, между прочим, — опускает руки мне на плечи, сам наклоняется и целует в макушку.
Мои руки вздрагивают. Я ощущаю горячий поток, распространяющийся по всему телу.
Улыбаюсь.
— Господи, спаси души наши, — она крестится. — Главное, что жив. Бог поможет. И ходить сможешь, — она кладет руки мне на колени, поглаживает по ним.

Ничего не чувствую. После аварии ноги парализовало. Врачи говорят, что нужна сложная операция. Я знаю, что я перенесу ее и смогу снова ходить. Андрей мне поможет.

— Доброго Вам дня, — говорю я, кивая старушке.
— Храни Вас Господь, — шепчет Андрей, вывозя меня из церкви.

Почти все уже разошлись. Молебен закончился сегодня, даже и не успев начаться. Батюшке отчего-то плохо стало. Мы лишь прочли Отче Наше и поставили свечи за здоровье своих близких.

Утро. Рассвет. Вот-вот настанет. Сейчас светает довольно поздно.

Люди выходят из церкви. Мы остаемся с Андреем наедине. Стоим на ступеньках церкви. Он держит руки на моих плечах, ласково поглаживает. Я греюсь в его прикосновениях, пусть и ладони его ледяные, как у мертвеца.

— Спасибо, Андрей, — я не смог молча сидеть. Убираю руку с колеса, медленно кладу ее на пальцы Туманова, которые блуждают по моей шее.
— За что, Саш? — не оборачиваюсь. Знаю, что он смотрит на меня.
— После всего этого не бросил меня.
— Мы люди, не звери, должны помогать друг другу, — замолкает. Потом наклоняется, шепчет мне на ухо: — Я простил тебя, да и ты прости меня. Бог мне второй шанс дал. Знаешь, зачем? Чтобы я смог тебя простить.
— Смотрю, ты воспользовался этим шансом?
— Да, Саш.
Он обвивает руками мою шею, утыкается носом мне в волосы:
— Понял я теперь, что прощать надо. Понял, что люди меняются. Понял, что ты хороший на самом деле. Прости, что мучил.
— Андрюшка, — улыбаюсь, — прекращай. Теперь у нас все хорошо будет. Работу тебе найдем. Но в Москву тебя не пущу.
— А я и не поеду туда.
— Вот и правильно! Пока у меня жить будешь. А потом все наладится, невесту себе найдешь. Семью нормальную построишь. Каждый день с тобой видеться будем. Родная ты моя душа, слышишь? Новая жизнь теперь начнется! — я смотрю на часы. — Погуляем в парке сегодня?
— Не получится. Я Марине позвонил. Она тебя заберет.
— Что?
— Тише. Тише, — он кладет ладонь мне на губы. — Во сколько рассвет начинается?
— Да десять секунд до рассвета осталось.
— Вот через десять секунд начнется у меня новая жизнь.

И облака расступаются. Растворяются, как туман. И первые лучи солнца начинают прорываться через белую пелену.
Поднимается сильный ветер.
— Прощай, Лорин. Прости за все. Счастья тебе, — я не успеваю ничего сказать. Его холодные губы прижимаются к моей щеке.
Словно ветер целует меня.

Солнце врывается, разводит в сторону облака, кидает первые лучи на меня. Они пробегаются по земле, заснувшей и охладевшей к зиме.
Ветер обнимает меня, подхватывает опавшие листья у входа в церковь и поднимается вверх, кружа их в бешеном вальсе.
— Андрюшка, смотри — какая красота!
Я оборачиваю голову, а его нет... Исчез.

Позже я узнал, что Туманов умер, когда ему было двадцать пять. Тогда его перевели в другую камеру. Новые соседи забили его до смерти.

Я бы подумал, что сошел с ума, раз видел Туманова, хоть он был и мертв. Но его видел не только я, но и Светлана, да и Марина, даже эта бабулька в церкви.

От его сестры я узнал, что душа его так и не нашла покоя. Все эти годы он жаждал встречи со мной. Хотел отомстить.
Бог дал ему второй шанс, разрешив снова ходить по земле в образе существа из плоти и крови, а не в виде духа бестелесного. И только обретя прощение, Туманов смог бы получить долгожданный покой.

Светлана рассказывала, как он являлся к ней, много говорил о том, что его обидчики должны страдать. Володьку, Ваню и Максима он довел до сумасшествия, являясь к ним и вызывая муки совести. А я в страданиях должен был умереть.
Но не получилось это у него. Бог всячески являлся к нему, просил одуматься.
Я подобрал его одинокую душу, согрел его ледяные руки.
И Туманов сдался.

Недавно со Светланой ходили к нему на могилу. Та в ужасе закрестилась, сказав, что на надгробной фотографии Андрей улыбается.
Вот и обрела душа его покой. А я скинул оковы одиночества.

Марина переехала ко мне. Сейчас мы вместе.
Готовлюсь к предстоящей операции. Я смогу. Я снова буду ходить.

Конец.

Дата добавления: 2015-09-01