Глава 9. Настя зашла в палату и будто очутилась в другом мире

Настя зашла в палату и будто очутилась в другом мире. Как будто, перешагнув порог, она попала в какой-то волшебный портал. Там было тепло, там было светло, там была ее мама.

Софья Ивановна привстала на кровати, удивленно посмотрев на дочь. Прежде чем кинуться к маме, девочка успела окинуть взглядом просторную палату. К кровати Софьи Ивановны придвинута еще одна кровать, на которой, по-видимому, спал Вениамин Вячеславович. Заметив, что Настя обратила на это внимание, тот смутился и немного покраснел.

Просторная палата имела совсем немного предметов обстановки: низенькую тумбочку, стол у стены, предназначенный для врача и подставленный к нему стул. Остальное пространство занимал солнечный свет, распространявшийся из большого окна. В отличие от холла, стены были выкрашены в успокаивающий бежевый цвет, а на полу у кровати лежал пушистый коврик.

Не передать словами все то, что творилось в палате после воссоединения матери и дочери. Вениамин Вячеславович только присел на стульчик и умиленно смотрел на своих любимых девочек. Софья Ивановна с восторгом и удивлением слушала Настины рассказы о Василии Бабочкине и о путешествии сюда. Ее лицо сменяли разные выражения: то это была сердитость за ослушание и за рискованный путь, то облегчение от того, что с девочкой все хорошо и она тут.

Настя смотрела на Софью Ивановну, рассказывала что-то, но сама не слышала себя. Ее мысли были заняты тем, какая же красивая у нее мама, хоть и похудевшая, побледневшая, до неузнаваемости, растрепанная, но глаза ее сияли синими огнями.

Семейную идиллию прервал доктор, явившийся в сопровождении молодой медсестры. Он не смог скрыть удивления от того, что заметил в палате еще и девочку, но тут же взял себя в руки и попросил выйти посторонних. Настя, было, возмутилась, но папа утащил ее в коридор.

- Они приходят каждый день, - пояснил он, когда девочка уже сидела на жесткой кушетке в холе больницы. – И каждый день просят выйти. Так нужно.

- Ладно, раз нужно, - ответила Настя.

- Теперь расскажи мне, почему ты ослушалась нас и явилась сюда одна?

- Как будто сам не понимаешь…

- Настя, отвечай отцу! Если бы тебе не встретился тот добрый человек? – Вениамин Вячеславович уже стоял на ногах перед кушеткой.

- Но ангел же ехал в поезде… - Начала девочка, но папа тут же перебил ее.

- Какой ангел, Настя! Электрички – опасное место. В них ездят разные люди, и нельзя знать загодя какие попадутся тебе!

В это время из палаты вышел врач, папа узнал что-то у него и обратился к девочке:

- Сиди тут, я поговорю с мамой и позову тебя.

Настя, как это обычно бывает, совсем не хотела подслушивать. Она только услышала вдруг: «Ты слышала эту историю с ангелами!» и любопытство ее возбудилось. Но потом, видимо, Софья Ивановна попросила говорить тише, и Настя приложилась ухом к дверям.

- А что если бы он оказался каким-нибудь маньяком?!

- Но не оказался же.

- Но вполне мог!

- Почему ты всегда веришь только в плохое?

- А ты смотришь на мир сквозь розовые очки, забывая про реальность! Мир полон опасности для маленькой девочки.

- Но среди этой опасности есть место и чуду.

Этот спор мог продолжаться до бесконечности, но тут за спиной у Насти кто-то негромко, но отчетливо произнес:

- Взрослые и дети. Еще неизвестно, кто из них взрослее.

Девочка повернулась к кушетке, на которой только что сидела. На ней по-хозяйски расположился до ужаса худой и длинный мальчик. О его выпирающие скулы можно было, казалось, порезаться, а как будто выцветшие голубые глаза смотрели прямо на Настю.

- Ну чего ты уставилась? – он встал и протянул девочке руку. – Сережа.

- Настя…

Его ладонь была большой и очень холодной. Тут вдруг девочка ни с того ни с сего добавила:

- А когда я еще не родилась, меня хотели назвать Сережей!

Минуту мальчик хлопал ресницами, а потом широко улыбнулся и выпалил:

- Ну-у, мы найдем общий язык.

- Давай только искать его в других коридорах, а то сейчас выйдет мой папа.

Сережа с радостью согласился, и они отправились подальше от палаты номер тридцать четыре.

***

Палата Сережи располагалась в детском крыле. Когда они с Настей зашли, из нее выходил какой-то мальчик меньше Сережи раза в два.

- Мой сосед по палате, отличный парень, - пояснил Сережа почему-то очень грустно.

Они уселись напротив друг друга – мальчик на свою кровать, Настя на кровать «отличного парня».

- Ну, дак что там с твоим папой?

- Ничего, он отличный папа.

- Почему тогда он не верит в тебя?

Настя была поражена стремительностью вопросов и напором Сережи. Тот заметил, что девочка смутилась, и немножечко смягчился.

- У тебя отличный папа. Мой вообще зверь. Ни разу не зашел проведать за все время, пока я лежу тут. Уже три месяца.

Насте стало жаль Сережу, но она не знала, как проявить свое сожаление.

- Сколько тебе лет то?

- Одиннадцать.

- Малявка какая, мне тринадцать, – с гордостью сообщил Сережа.

Они долго разговаривали о больнице, о ведьмах-медсестрах, болючих уколах и невкусной еде. Во время разговора Сережа постоянно теребил выпирающие коленки и гладил лысую голову.

- Умирать совсем не страшно. Это как уснуть, только быстрее. И вдруг будет легко, как на облаке. Ты увидишь весь мир, прежде чем исчезнуть. Представляешь, с высока, - сказал он вдруг. В его глазах светилась печаль.

И Настя поверила ему по-настоящему. Она вдруг увидела, как поднимается душа, как окидывает взглядом вселенную и как за тем исчезает навсегда. Тринадцатилетнему мальчику с онкологией почему-то хочется верить.

- Откуда ты знаешь?

- У нас постоянно проводят занятия, готовят к тому, что мы можем умереть. Что бы мы не боялись смерти.

- А вам не говорят, что вы должны верить в лучшее?

- Ну да.…И это тоже говорят. Но если вдруг надежды не останется, надо быть готовым.

- Надежда есть всегда, - промямлила Настя и Сережа ее не услышал.

- Я не хочу умирать, - сказал он вдруг тихо.

- Не умрешь.

- Откуда ты знаешь? – удивился мальчик.

- Я просто верю.

- Глупая, маленькая еще.…Дак что там с твоим папой?

- Он как ты, - отрезала Настя.

Сережа поднял брови.

- Не верит в лучшее. У него все плохо. Он юрист…

Сережа рассмеялся.

- Ну у тебя «юрист» звучит как диагноз! Не обижайся на него, Настя. Один умный человек, его звали Чарльз Лем, сказал: «Юристы тоже, наверно, когда-то, были детьми» твой папа просто об этом забыл.

Насте показалось, что Сережа знает все на свете. Но это, конечно, было не так.

***

Вечером того же дня Настя и Вениамин Вячеславович ехали в машине домой, забыв все неполадки.

- Что мы скажем бабушкам?

- Все как есть.

- Они с ума сойдут, что не уследили.

- Тогда скажем, что ты просто вернулся домой.

- Тогда мы соврем.

- Ну, пап, либо сумасшедшие бабушки, либо ложь во имя семьи.

- Хорошо, скажем им, как есть, - Вениамин Вячеславович, казалось, был счастлив.

Они приехали домой, и сразу оба легли спать, такой трудный был день. Прежде чем уснуть, Настя перебрала в голове все события, казалось такие далекие, но произошедшие сегодня утром. Электричка, Павлиново, Сергей Михайлович, мама, Сережа. Все это тяжелым грузом навалилось на маленькую Настю, и она уснула одним мгновением.

«Быстрее, чем заснуть».

Дата добавления: 2015-09-02