Главный Дознаватель Хогвартса1

На следующее утро ребята планировали методично прошерстить Гермионин «Ежедневный Пророк» в поисках статьи, которую Перси упомянул в своем письме. Но не успела еще почтовая сова взлететь с кувшина с молоком, как Гермиона, поперхнувшись, уже расправила газету и показала большую фотографию Долорес Амбридж, которая, помаргивая, широко улыбалась им под заголовком:

МИНИСТЕРСТВО ПРИСТУПАЕТ К РЕФОРМЕ ОБРАЗОВАНИЯ

НАЗНАЧЕНИЕ ДОЛОРЕС АМБРИДЖ

ПЕРВЫЙ В ИСТОРИИ ГЛАВНЫЙ ДОЗНАВАТЕЛЬ

– Амбридж – «Главный Дознаватель»? – хмуро переспросил Гарри, и из его пальцев выпал надкушенный тост. – Что это значит?

Гермиона вслух прочла:

Неожиданным шагом явилось принятие вчера вечером Министерством Магии нового законопроекта, дающего ему право на беспрецедентный контроль за Школой Волшебства и Ведьмовства Хогвартс.

«Обеспокоенность Министра в отношении порядков в Хогвартсе возрастала день ото дня, – заявил младший помощник Министра Перси Уизли. – Министр принял меры в ответ на запросы встревоженных родителей, у которых складывалось впечатление, что школа может пойти по такому пути, который они не одобряют».

Уже не в первый раз за последние несколько недель Министр Корнелиус Фадж вводит новые законы, направленные на реформирование магической школы. Принятый 30‑го августа Декрет об Образовании под номером 22 предписывает в том случае, если действующий Директор школы не может предоставить кандидата на пост преподавателя, то эту должность занимает человек, назначенный Министерством.

«Таким образом, Долорес Амбридж получила назначение в штат преподавателей Хогвартса, – заявил вчера вечером мистер Уизли. – Поскольку Дамблдор никого не предложил, то Министр назначил Амбридж и, разумеется, она немедленно добилась успеха...»

– Она добилась ЧЕГО? – громко переспросил Гарри.

– Подожди, это еще не все, – мрачно бросила Гермиона.

«...Немедленно добилась успеха, полностью преобразовав преподавание Защиты от темных искусств и обеспечив Министру обратную связь по вопросу о том, что же действительно происходит в Хогвартсе».

Именно эту ее последнюю функцию Министерство теперь легализовало и приняло Декрет об Образовании номер 23, который учреждает новую должность Главного дознавателя Хогвартса.

«Эта новая увлекательная фаза плана Министра направлена на то, чтобы бороться с так называемым «падением уровня образования» в Хогвартсе, – сказал Уизли. – Главный дознаватель получил полномочия проинспектировать своих коллег‑преподавателей и убедиться, что они соответствуют стандартам. Профессору Амбридж эта должность была предложена в дополнение к ее непосредственным обязанностям преподавателя, и мы рады сообщить, что она дала согласие».

Новые инициативы Министерства получили восторженную поддержку со стороны родителей хогвартских учеников.

«Я с чувством глубокого удовлетворения узнал, что действия Дамблдора отныне будут подвергаться справедливой и объективной оценке, – заявил сорокаоднолетний мистер Люциус Малфой, с которым мы встречались вчера вечером в его особняке в Уилтшире.2 – У многих из нас, кто искренне озабочен судьбами наших детей, некоторые эксцентричные решения Дамблдора давным-давно вызывали беспокойство. Отрадно слышать, что теперь Министерство контролирует ситуацию».

В числе этих «эксцентричных решений», несомненно, спорные назначения на должность преподавателей, о которых наша газета уже писала, в частности прием на работу оборотня Ремуса Люпина, полугиганта Рубеуса Хагрида и ненормального экс‑аврора «Шизоглаза» Моуди.

Циркулируют многочисленные слухи о том, что Альбус Дамблдор, бывший некогда Верховным Главой Междумагической конфедерации и Главным Волхвом Уизенгамота, более не справляется с задачей руководства престижной школой Хогвартс.

«Я думаю, что назначение Дознавателя – первый шаг к обеспечению того, что Хогвартсом будет руководить человек, которому мы сможем полностью доверять» – сказал прошлым вечером наш источник в Министерстве.

Старейшины Уизенгамота Гризелда Марчбанкс3 и Тибериус Огден4 в знак протеста против введения должности Дознавателя Хогвартса вышли в отставку.

«Хогвартс – это школа, а не филиал кабинета Корнелиуса Фаджа, – заявила мадам Марчбанкс. – Налицо очередная отвратительная попытка дискредитировать Альбуса Дамблдора».

(Для полноты картины на странице 17 читайте о предположительной связи мадам Марчбанкс с подрывными группировками гоблинов)

Гермиона закончила читать и взглянула на сидящих напротив друзей.

– Ну вот, теперь понятно, куда мы приехали с этой Амбридж! Фадж издал этот «Декрет об Образовании» и натравил ее на нас! А теперь у нее к тому же есть полномочия инспектировать других преподавателей! – Гермиона задохнулась и сверкнула глазами. – В голове не укладывается. Это возмутительно!

– Да уж... – кивнул Гарри.

Он стиснул правую руку, лежащую на столе, в кулак, опустил глаза и увидел на коже бледный контур слов, которые Амбридж заставила его вырезать.

И тут Рон ухмыльнулся.

– Ты что? – дружно уставились на него Гарри с Гермионой.

– Не могу дождаться, когда она начнет инспектировать Макгонаголл, – радостно пояснил Рон. – Амбридж еще не знает, что ее ждет.

– Ладно, пойдем, – вскочила Гермиона. – Нужно поторапливаться, если она будет инспектировать урок Биннса, то лучше не опаздывать...

Но профессор Амбридж на урок по Истории магии не явилась, и он прошел так же скучно, как и в прошлый понедельник. Не было ее и в подземелье Снейпа, куда ребята пришли на спаренные Зелья, и где реферат Гарри о лунном камне вернулся к нему с небрежно надписанной в верхнем углу крупной, резкой черной буквой «С».

– Я поставил вам те оценки, которые вы получили бы, если бы представили эту работу на СОВу, – с надменной усмешкой Снейп прошелся между рядами и раздал домашние работы. – Вы можете составить представление о том, что ждет вас на экзамене.

Снейп шагнул к своему столу и резко развернулся.

– Уровень знаний по результатам этой работы в подавляющем случае – плачевный. Большинство из вас экзамен бы провалило. По отношению к реферату этой недели на тему различных видов противоядий к ядам животного происхождения я рассчитываю встретить гораздо большее усердие, в противном случае буду вынужден назначать взыскания тем болванам, которые получат «С».

Малфой хихикнул и громко шепнул:

– А кто‑то получил «С»? Ха!

Снейп только высокомерно усмехнулся.

Гарри заметил, что Гермиона искоса пытается разглядеть, какая оценка стоит у него, и тут же, как можно быстрее, сунул свой реферат в сумку, не имея никакого желания делать эту информацию всеобщим достоянием.

Настроившись не дать Снейпу повода зарубить ему и этот урок, Гарри, перед тем, как начать работать, по крайней мере раза три прочел каждую строчку написанной на доске инструкции. У его Стимулирующей Суспензии, конечно, не было того светло-бирюзового оттенка, что у зелья Гермионы, но, по крайней мере, она была синяя, а не розовая – как у Невилла. И в конце урока Гарри поставил колбу с суспензией на стол Снейпа со смешанным чувством вызова и облегчения.

– Ну, все прошло не так плохо, как на прошлой неделе, да? – спросила Гермиона, когда они уже поднялись из подземелья и направлялись через холл на обед. – И домашнее задание не такое уж жуткое?

Поскольку ни Рон, ни Гарри ее не поддержали, Гермиона с нажимом продолжила:

– Я имела в виду, раз он оценивает по меркам СОВ, то высокой оценки ждать не приходится, но и посредственные оценки в таком случае тоже сойдут, разве нет?

Гарри неразборчиво хмыкнул.

– Конечно, до экзаменов много еще чего произойдет, у нас будет куча времени исправить, но эти сегодняшние оценки – уже какой‑никакой начальный уровень, да? – твердила Гермиона. – То есть, если от него отталкиваться...

Они уселись за гриффиндорский стол.

– Ну, если бы я получила «О», я бы, конечно, обалдела...

– Гермиона, – категорично прервал ее Рон. – Если тебе интересно, что мы получили, то просто спроси.

– Я не... я не про то... ладно, может, вы мне скажете...

– Я получил «Н», – сказал Рон, зачерпывая суп. – Ты довольна?

– Ну и ладно, нечего стыдиться, – бросил Фред, который как раз подошел к столу вместе с Джорджем и Ли Джорданом и усаживался рядом с Гарри. – Нет ничего плохого в славной крепкой «Н».

– Но, – удивилась Гермиона, – это же не значит...

– Ага, «Неудовлетворительно», – подтвердил Ли Джордан. – Но ведь все равно лучше, чем «С»? «Совсем Слабо»?

Гарри, почувствовал, как к лицу прилила кровь, и деланно подавился булочкой. Когда выпрямился, то с сожалением обнаружил, что Гермиона все еще полным ходом обсуждает оценки по СОВам.

– Так «О» – это высшая оценка «Отлично», – говорила она, – а потом идет «У»...

– Нет, «Х», – поправил ее Джордж, – «Х» значит «Хорошо». Я всегда считал, что мы с Фредом могли бы получить «Х» по всем предметам только за то, что раз уж мы явились на экзамен – это уже хорошо.

Все, кроме Гермионы, рассмеялись. Гермиона продолжала копать:

– Значит после «Х» идет «У», то есть «Удовлетворительно», и это последняя оценка, с которой можно сдать экзамен, да?

– Ага, – кивнул Фред, макнул булочку в суп, отправил ее целиком в рот и начал жевать.

– А потом идет «Н», которое «Неудовлетворительно», – Рон потряс в воздухе сжатыми руками, словно поздравляя се6я, – и «С», которое «Совсем Слабо».

– А еще «Т» – напомнил ему Джордж.

– «Т»? – страшно удивилась Гермиона. – Есть еще что‑то ниже, чем «С»? А что тогда это значит?

– «Тролль», – быстро пояснил Джордж.

Гарри опять рассмеялся, хотя не был уверен, что Джордж пошутил. Он представил себе, как отреагирует Гермиона, если он получит по всем СОВам «Т» и немедленно решил впредь заниматься больше.

– Ребята, а у вас уже был урок с инспекцией? – поинтересовался Фред.

– Нет. А у вас? – тут же поинтересовалась Гермиона.

– Да, вот прямо перед обедом, – подтвердил Джордж. – Заклинания.

– Ну и как это было? – хором спросили Гарри с Гермионой.

Фред пожал плечами:

– Не так уж плохо. Амбридж просто сидела в углу и делала пометки себе в книжечку. Вы же знаете Флитвика, он обращался с ней как с гостем, будто она ему совсем не мешает. Она много не говорила. Задала Алисии пару вопросов, типа – как обычно проходят уроки, Алисия ответила, что всегда очень классно, вот и все.

– Я никогда не видел, чтобы старина Флитвик кому‑нибудь оценки занижал, – добавил Джордж. – Обычно все его экзамен сдают нормально.

– А что у вас после обеда будет? – спросил Фред у Гарри.

– Трелани...

– Вот она‑то уж точно «Т».

–...И Амбридж такая же.

– Ладно, будь пай‑мальчиком и попридержи сегодня свой характер с Амбридж, – попросил Джордж. – Если ты еще одну тренировку по квиддичу пропустишь, Анжелина свихнется.

Но Гарри не пришлось ждать Защиты от темных искусств, чтобы встретиться с профессором Амбридж. Когда, усевшись в дальний угол полутемного класса Прорицаний, он достал свой дневник снов, Рон ткнул его в бок. Гарри оглянулся и увидел, что в люке в полу появилась профессор Амбридж. Весь класс, который только что оживленно болтал, тут же затих. Резкое падение уровня шума заставило профессора Трелани, которая, порхая, раздавала экземпляры «Оракула Снов», обернуться.

– Добрый день, профессор Трелани, – широко улыбнулась профессор Амбридж, – я надеюсь, вы получили мою записку? О времени и дате инспектирования вашего урока?

Профессор Трелани отрывисто кивнула и, с недовольным видом отвернувшись от профессора Амбридж, продолжила раздачу книг. Продолжая улыбаться, профессор Амбридж зацепила спинку ближайшего кресла и подтянула его к передней части класса так, чтобы поставить в нескольких дюймах позади стула профессора Трелани. Потом села, достала из своей цветастой сумки книжечку и выжидательно осмотрелась, ожидая начала урока.

Профессор Трелани слегка подрагивающими руками туго замоталась в свои шали и взглянула на класс сквозь очень увеличивающие глаза очки.

– Сегодня мы продолжим изучать наши пророческие сны, – произнесла она, отважно пытаясь сохранить свои обычные мистические интонации, хотя голос у нее слегка дрожал. – Разделитесь, пожалуйста, на пары и с помощью Оракула объясните друг другу свои самые последние сны.

Она направилась было к своему стулу, но завидя, что прямо рядом с ним сидит профессор Амбридж, тут же свернула к Парвати и Лаванде, которые уже погрузились в обсуждение самого свежего сна Парвати.

Гарри открыл «Оракул Снов» и стал тайком следить за Амбридж. Та уже вписывала что‑то в свою книжечку. Несколько минут спустя она встала и принялась расхаживать следом за Трелани, слушая ее разговоры с учениками, и то и дело задавала вопросы. Гарри быстро уткнулся в книгу.

– Быстрее придумывай сон, – шепнул он Рону. – Вдруг эта старая жаба к нам подойдет.

– Я в прошлый раз придумывал, – возразил Рон. – Теперь твоя очередь, ты мне рассказывай.

– Ох, да я не знаю, – в отчаянии прошептал Гарри, который не мог вспомнить ни одного сна за последние несколько дней. – Скажем так, мне приснилось, что я... что я утопил Снейпа в своем котле. Ага, вот так...

Рон открыл «Оракул Снов» и фыркнул.

– Ну ладно, теперь нам нужно сложить твой возраст, дату, когда тебе снился сон, и число букв в названии сна... что будем прибавлять – «топить», «котел» или «Снейп»?

– Не важно, бери любое, – бросив взгляд через плечо, шепнул Гарри.

Теперь профессор Амбридж стояла рядом с профессором Трелани и что‑то записывала, а преподаватель Прорицания расспрашивала Невилла о его дневнике снов.

– В какую ночь тебе это снилось? – спросил Рон, погрузившись в расчеты.

– Да я не знаю, ну вчера ночью, хоть когда, как тебе удобнее, – шепнул ему Гарри, пытаясь подслушать, что Амбридж говорит профессору Трелани.

Они обе стояли уже недалеко от них с Роном, у соседнего столика. Профессор Амбридж опять что‑то записывала в книжечку, а профессор Трелани при этом выглядела очень расстроенной.

– Значит так, – глядя на Трелани, говорила Амбридж. – Как долго вы на этой должности, только точно?

Профессор Трелани нахмурилась, ссутулилась и скрестила руки на груди, словно желая как можно лучше защититься от бесцеремонной инспекции. Спустя некоторое время, видимо решив, что вопрос не настолько оскорбителен, чтобы его можно было проигнорировать, она выдавила глубоко обиженным тоном:

– Почти шестнадцать лет.

– Срок немалый, – профессор Амбридж пометила в книжечке. – Вас назначил профессор Дамблдор, так?

– Верно, – коротко кивнула профессор Трелани.

Профессор Амбридж сделала еще пометку.

– И вы пра‑пра‑правнучка знаменитой Пророчицы Кассандры Трелани?

– Да, – профессор Трелани подняла голову чуть повыше.

Еще одна пометка в книжечку.

– Кажется... поправьте меня, если я ошибаюсь… в вашей семье у вас первой, после Кассандры, есть внутреннее зрение?

– Такое свойство часто повторяется через... э‑э... три поколения, – выговорила профессор Трелани.

Жабья улыбка профессора Амбридж растянулась еще шире.

– Конечно, – приторно согласилась она, сделав еще одну пометку. – А может быть, вы тогда и мне что‑нибудь предскажете? – осведомилась она, все еще улыбаясь.

Профессор Трелани напряглась, словно не веря собственным ушам.

– Я вас не понимаю, – выдавила она, судорожно сжимая шаль вокруг своей тонкой шеи.

– Мне бы хотелось, чтобы вы сделали мне предсказание, – очень четко повторила профессор Амбридж.

Теперь уже Рон и Гарри были не единственными, кто тайком подслушивал и подглядывал поверх учебников. Профессор Трелани выпрямилась в полный рост, звеня бусами и браслетами, и на нее завороженно уставились почти все.

– Третьим Глазом нельзя увидеть по принуждению! – возмущенным тоном заявила она.

– Я вижу, – ласково согласилась профессор Амбридж и сделала в книжечку еще одну пометку.

– Я... но... но... сейчас! – внезапно передумала профессор Трелани, пытаясь придать голосу обычную отстраненность, но мистический эффект слегка нарушался, потому что голос от гнева дрожал: – Мне... мне кажется, я действительно кое‑что вижу... это касается вас... почему‑то я чувствую что‑то... что‑то темное... какую‑то смертельную угрозу...

Профессор Трелани трясущимся пальцем показала на профессора Амбридж, та подняла брови, но продолжала любезно улыбаться.

– Я боюсь... боюсь, что вам грозит смертельная опасность! – драматично закончила профессор Трелани.

Наступила пауза. Профессор Амбридж меряла взглядом профессора Трелани.

– Хорошо, – наконец медленно сказала она и сделала еще одну пометку в книжечку. – Ну, если это самое большее, на что вы способны...

Она отвернулась. Профессор Трелани приросла к полу, грудь ее бурно вздымалась. Гарри взглянул на Рона и понял, что Рон думает то же, что и он: оба доподлинно знали, что профессор Трелани – старая шарлатанка, но с другой стороны так ненавидели Амбридж, что сейчас встали на сторону Трелани... до тех пор, пока несколько секунд спустя она не набросилась на них.

– Ну? – с нехарактерным для нее оживлением, она щелкнула длинными пальцами прямо у Гарри под носом. – Для начала позвольте взглянуть, как вы поживают ваши дневники снов.

И после того, как она в полный голос объяснила Гаррины сны (все они, даже тот, в котором шла речь о поедании овсянки, уверенно предвещали скорую и мучительную смерть), Гарри уже сочувствовал ей в гораздо меньшей степени. Все это время профессор Амбридж стояла в отдалении, занося пометки в свою книжечку, а когда прозвенел звонок, она первой спустилась по серебряной лестнице. Десять минут спустя, когда ребята добрались до класса Защиты от темных искусств, она уже дожидалась там.

Когда они вошли, Амбридж мурлыкала себе под нос и улыбалась. Доставая из сумок «Теорию магической обороны», Гарри и Рон быстро пересказали Гермионе, которая ходила на Арифмантику, в подробностях, что случилось на Прорицании, но прежде, чем Гермиона успела спросить еще что‑нибудь, профессор Амбридж призвала к порядку и наступила тишина.

– Палочки долой, – по‑прежнему с улыбкой распорядилась она, и те, кто уже с надеждой вынул их, теперь печально засунули обратно. – Итак, на прошлом уроке мы закончили Главу первую, а теперь я предлагаю вам открыть страницу девятнадцать и изучить «Главу вторую. Общие принципы обороны и их происхождение». Обсуждать нет необходимости.

Улыбаясь неизменной широкой самодовольной ухмылкой, она уселась за стол. По классу пронесся еле слышный вздох, и все открыли девятнадцатую страницу. Гарри меланхолично задумался, достаточно ли в книге глав, чтобы занять ими все уроки в этом году и уже собрался было проверить оглавление, когда заметил, что Гермиона опять подняла руку.

Профессор Амбридж тоже заметила и, более того, она, казалось, выработала новую стратегию как раз на этот случай. Вместо того чтобы сделать вид, что не замечает Гермиону, она встала, подошла к первому ряду, наклонилась лицом к лицу Гермионы и прошептала так, чтобы остальные в классе не могли слышать.

– Что на этот раз, мисс Грейнджер?

– Я уже читала вторую главу, – пояснила Гермиона.

– Хорошо, тогда переходите к Главе третьей.

– Я ее тоже прочла. Я прочла всю книгу.

Профессор Амбридж заморгала, но почти сразу же взяла себя в руки.

– Прекрасно, тогда вы сможете сказать мне, что сказано у Слинкхарда в пятнадцатой главе о противосглазах.

– Там сказано, что противозаклятия – это неправильное название, – быстро ответила Гермиона. – Слинкхард говорит, что «противосглазами» люди называют сглазы, когда хотят, чтобы они звучали более приемлемо.

Профессор Амбридж подняла брови, и Гарри понял, что, помимо своей воли, она впечатлена.

– Но я с этим не согласна, – продолжила Гермиона.

Брови профессора Амбридж взлетели выше, а пристальный взгляд стал значительно холоднее.

– Вы не согласны? – уточнила она.

– Да, не согласна, – повторила Гермиона, которая в отличие от Амбридж не шептала, а говорила звонко и отчетливо, привлекая внимание всего класса. – Мистеру Слинкхарду сглазы не нравятся, так? Но я считаю, что когда их используют для обороны, они могут стать очень полезными.

– О, вы так думаете? – профессор Амбридж забыла, что нужно шептать и выпрямилась. – Но я боюсь, что мнение мистера Слинкхарда в этом классе гораздо важнее, чем ваше, мисс Грейнджер.

– Но... – начала Гермиона.

– Достаточно, – заявила профессор Амбридж.

Она возвратилась к своему столу и повернулась к классу. Все ее напускное оживление, которое она демонстрировала в начале урока, сейчас прошло.

– Мисс Грейнджер, я собираюсь снять пять баллов с Дома Гриффиндор.

Раздалось негодующее перешептывание.

– За что? – сердито воскликнул Гарри.

– Не вмешивайся! – быстро шепнула ему Гермиона.

– За срыв моего урока бессмысленными пререканиями, – вкрадчиво пояснила профессор Амбридж. – Я призвана вести урок с использованием одобренного Министерством метода, который не подразумевает выслушивания мнений учеников по вопросам, в которых они смыслят очень мало. Вероятно, ваши предыдущие преподаватели этого предмета позволяли вам большую вольность, но ни один из них... возможно, за исключением профессора Квиррелла, который, по крайней мере, ограничивался темами, соответствующими возрасту... проверку Министерства не прошел бы.

– Ага, Квиррелл был гениальным педагогом, – громко фыркнул Гарри. – У него только один маленький недостаток был – Волдеморт в затылке застрял.

Тишина, последовавшая за этим заявлением, была одной из самых оглушительных, которую Гарри когда‑либо доводилось слышать. А затем...

– Думаю, еще одна неделя взысканий пойдет вам на пользу, мистер Поттер, – вкрадчиво произнесла Амбридж.

* * *

Разрезы на руке у Гарри только успели зажить, но на следующее утро уже вновь кровоточили. Вечером, во время взыскания, Гарри не жаловался: он твердо решил не доставлять Амбридж такого удовольствия. Вновь и вновь он писал «Я не должен врать» и, хотя с каждой строчкой рана становилась все глубже, с губ его не сорвалось ни звука.

Как и предсказывал Джордж, худшим приложением ко второй недели взысканий стала реакция Анжелины. Во вторник Гарри только появился на завтрак, как Анжелина тут же подловила его и стала так громко возмущаться, что с помоста, где стоял стол преподавателей, к ним тут же камнем спикировала профессор Макгонаголл:

– Мисс Джонсон, да как вы смеете устраивать в Главном Зале такой скандал! Пять баллов с Гриффиндора!

– Но, профессор... он опять умудрился вляпаться во взыскание...

– Что это значит, Поттер? – профессор Макгонаголл резко повернулась к Гарри. – Взыскание? От кого?

– От профессора Амбридж, – пробормотал Гарри, не глядя в глаза‑бусинки Макгонаголл за квадратной оправой очков.

– Вы хотите сказать, – она понизила голос, чтобы их не могла услышать кучка любопытных равенкловцев за ее спиной, – что, несмотря на предостережение, которое я вам вынесла в прошлый понедельник, вы опять на уроке Амбридж решили показать характер?

– Да, – тихо ответил Гарри, обращаясь к полу.

– Поттер, да образумьтесь же! Вас ждут серьезные неприятности! Еще пять баллов с Гриффиндора!

– Но... как же?.. Профессор, нет! – от такой несправедливости Гарри вспылил. – Меня и так эта наказывает, почему еще и вы с меня баллы снимаете?

– Потому что, судя по всему, взыскания никакого эффекта на вас вообще не производят! – едко бросила профессор Макгонаголл. – И слушать больше ничего не хочу! А что касается вас, мисс Джонсон, либо вы оставите свои вопли для квиддичного поля, либо рискуете в скором времени лишиться капитанского звания!

Профессор Макгонаголл широко зашагала к преподавательскому столу. Анжелина бросила на Гарри взгляд полный глубочайшего презрения и удалилась прочь. Гарри в бешенстве рухнул рядом с Роном.

– Я каждый вечер себе руку шинкую, а она еще баллы за это с Гриффиндора снимает! Ну разве это честно?

– Я понимаю, приятель, – сочувственно кивнул Рон, накладывая Гарри бекон на тарелку. – Она явно погорячилась.

Гермиона никак не отреагировала, молча шурша страницами «Ежедневного Пророка».

– Ты что, считаешь, что Макгонаголл права? – сердито спросил Гарри у Корнелиуса Фаджа, который закрывал Гермионино лицо.

Фадж на первой полосе, бурно жестикулируя, и явно толкая какую‑то речь, голосом Гермионы сказал:

– Я бы предпочла, чтобы она баллы с тебя не снимала, но считаю, она права, когда тебя предупреждает, что в присутствии Амбридж нужно сохранять хладнокровие.

Гарри не разговаривал с Гермионой все Заклинания, но когда они пришли на Трансфигурацию, о своей обиде на нее тут же забыл. Профессор Амбридж и ее книжица сидели в углу и это зрелище тут же стерло из памяти Гарри воспоминание о завтраке.

– Классно, – шепнул ему Рон, когда они сели на свои места. – Сейчас посмотрим, как Амбридж получит по заслугам.

Профессор Макгонаголл зашла в класс, ничем не показывая того, что увидела там профессора Амбридж.

– Начнем, – сказала она и тут же воцарилась тишина. – Мистер Финниган, будьте любезны, подойдите сюда и раздайте домашние работы… Мисс Браун, пожалуйста, возьмите коробку с мышами... не глупите, детка, они вам ничего не сделают... и раздайте их каждому...

– Кхм, кхм, – профессор Амбридж опять воспользовалась тем же дурацким покашливанием, которым прервала Дамблдора во время банкета по случаю начала учебного года.

Профессор Макгонаголл не обратила на нее никакого внимания. Шеймас положил перед Гарри его реферат. Гарри, не глядя на Шеймаса, взял работу и с облегчением обнаружил, что получил «У».

– Сядьте ровно и внимательно слушайте... Дин Томас, если вы будет так обращаться с мышью, мне придется наложить на вас взыскание... большинство успешно справилось с устранением улитки, и даже те, у кого остались кусочки раковины, суть заклинания уже прочувствовали. Сегодня мы будем...

– Кхм, кхм, – раздалось от профессора Амбридж.

– Да? – профессор Макгонаголл обернулась, брови ее сошлись так близко друг к другу, что соединились в одну длинную, суровую линию.

– Я только хотела полюбопытствовать, профессор, получили ли вы мою записку о дате и времени моей инспек...

– Разумеется, я ее получила, иначе поинтересовалась бы у вас, что вы делаете в моем классе, – профессор Макгонаголл в упор посмотрела на профессора Амбридж. Почти все в классе обменялись ликующими взглядами. – Как я сказала: сегодня мы займемся более сложным Устранением мышей. Итак, Устраняющее Заклинание...

– Кхм, кхм.

– Интересно, – профессор Макгонаголл взглянула на профессора Амбридж с холодной яростью, – как вы рассчитываете составить представление о моих методах преподавания, если все время меня прерываете? Видите ли, я вообще никому не позволяю разговаривать тогда, когда говорю сама.

Вид у профессора Амбридж стал такой, словно ей только что влепили пощечину. Она ничего не сказала, но расправила пергаментные листочки в своей книжечке и принялась яростно записывать.

С высшей степени беззаботным видом профессор Макгонаголл опять обратилась к классу.

– Как я уже говорила, Устраняющее Заклинание тем сложнее применять, чем сложнее устраняемое животное. Улитка, как беспозвоночное, особого труда не представляет, но мышь, как млекопитающее, вызовет неизмеримо большие затруднения. Посему такой магией не следует заниматься с мыслями об ужине. Итак, заклинание вам известно, позвольте взглянуть, на что вы способны...

– И она еще меня поучает сохранять хладнокровие с Амбридж! – выдохнул Гарри Рону, но уже с усмешкой – его гнев на профессора Макгонаголл уже улетучился.

Профессор Амбридж следом за профессором Макгонаголл, как за профессором Трелани, по классу не ходила: должно быть поняла, что профессор Макгонаголл ей этого не позволит. Но, сидя в углу, беспрерывно писала, а когда профессор Макгонаголл по окончании занятия распорядилась собирать вещи, Амбридж встала с мрачным выражением лица.

– Неплохо для начала, – отметил Рон, берясь за длинный извивающийся мышиный хвост и опуская его в коробку, с которой всех обходила Лаванда.

Когда ребята гуськом направились к выходу из класса, Гарри заметил, что профессор Амбридж подошла к преподавательскому столу. Он толкнул Рона, тот в свою очередь толкнул Гермиону, и троица замешкалась, чтобы подслушать.

– Как долго вы преподаете в Хогвартсе? – спросила профессор Амбридж.

– В декабре будет тридцать девять лет, – отрывисто бросила профессор Макгонаголл, защелкивая замок сумочки.

Профессор Амбридж сделала пометку.

– Очень хорошо, – сказала она. – Результаты инспекции вы получите через десять дней.

– Жду с нетерпением, – хладнокровно и безразлично отрезала профессор Макгонаголл и зашагала к двери. – А вы поторапливайтесь, – добавила она, проходя мимо Гарри, Рона и Гермионы.

Гарри не удержался и еле заметно улыбнулся ей, и мог бы поклясться, что она ему ответила тем же.

Гарри рассчитывал, что теперь увидит Амбридж только во время вечернего взыскания, но ошибся. Когда они спустились по поляне к Запретному лесу на урок Ухода за магическими существами, то обнаружили, что Амбридж и ее книжечка ждут их рядом с профессором Граббли‑Планк.

Когда они подошли к столу на козлах, на котором кучка плененных ногомолов, как ожившие прутики, ползала среди древесных вшей, Гарри услышал, как она спросила:

– Насколько мне известно, обычно этот урок ведете не вы?

– Совершенно верно, – профессор Граббли‑Планк заложила руки за спину и перекатывалась с пятки на носок. – Я заменяю профессора Хагрида.

Гарри тайком переглянулся с Роном и Гермионой. Малфой перешептывался с Краббе и Гойлом: он-то, конечно, не упустит возможности посплетничать о Хагриде с представителем Министерства.

– Хм‑м, – профессор Амбридж понизила голос, но Гарри все равно было неплохо слышно, – вот что интересно... Директор проявляет какое-то странное упорство, когда речь заходит об этой теме... Может быть, вы мне расскажете, в чем причина столь длительного отсутствия профессора Хагрида?

Гарри заметил, что Малфой жадно поднял глаза и внимательно следит за Амбридж и Граббли‑Планк.

– Жаль, не смогу вам помочь, – беспечно ответила профессор Граббли-Планк, – мне известно об этом не больше вашего. Я получила сову от Дамблдора с предложением несколько недель посвятить преподаванию. Я предложение приняла. Вот и все, что я знаю. Ну... я начну тогда?

– Да, начинайте, пожалуйста, – Амбридж сделала пометку в книжечке.

На этом уроке Амбридж вела себя по‑другому – разгуливала между учениками и расспрашивала их о волшебных существах. Почти все отвечали вполне сносно, и у Гарри поднялось настроение: по крайней мере, класс Хагрида не подвел.

– Подведем итог, – профессор Амбридж вернулась к профессору Граббли‑Планк после продолжительного допроса Дина Томаса, – Как вы полагаете, как временный член педагогического коллектива... скажем так, как сторонний наблюдатель, что вы думаете... как вы находите Хогвартс? Каковы ваши ощущения, вы получаете достаточную поддержку от школьной администрации?

– Ох, да, Дамблдор просто замечательный, – искренне восхитилась профессор Граббли‑Планк. – Я от души рада, как все обернулось, просто от души.

С вежливо‑скептическим видом Амбридж сделала в книжечке крошечную пометку и продолжила:

– И как вы планируете проводить занятия в этом году... если, разумеется, профессор Хагрид не вернется?

– О, познакомлю их с существами, которые чаще всего встречаются на СОВах, – пояснила профессор Граббли‑Планк. – Знаете ли, осталось-то совсем немного – они уже изучали единорогов и ниффлеров5, думаю, что мы захватим еще порлоков6 и низлей7, уверена, что распознавать крапов8 и нарлов9 они уже умеют...

– Хорошо, кажется, вы, во всяком случае, знаете, что делать, – профессор Амбридж поставила в книжечке жирную галочку.

Гарри не понравилось, с каким нажимом Амбридж произнесла слово «вы», а еще меньше то, что она обратилась со следующим вопросом к Гойлу.

– Итак, я слышала, что у кого‑то на этом уроке были травмы?

Гойл глупо осклабился, Малфой поспешил ответить:

– У меня. Меня поранил гиппогриф.

– Гиппогриф? – повторила профессор Амбридж и принялась быстро‑быстро записывать.

– Только потому, что он придурок и не слушал, что ему Хагрид сказал делать, – рассерженно встрял Гарри.

И Рон, и Гермиона охнули. Профессор Амбридж медленно повернула голову в направлении Гарри:

– Еще одно вечернее взыскание, пожалуй, – вкрадчиво сказала она, – Ладно, благодарю вас, профессор Граббли‑Планк, видимо, больше мне здесь делать нечего. Результаты инспекции вы получите через десять дней.

– Чудненько, – кивнула профессор Граббли‑Планк.

Профессор Амбридж отправилась через поляну назад, к замку.

* * *

Когда Гарри вышел из кабинета Амбридж, близилась полночь. Рука кровоточила так сильно, что кровь пропитала шарф, которым он обвязал кисть. Он думал, что когда вернется, гостиная будет пуста, но там сидели, дожидаясь его, Рон и Гермиона. Гарри, увидев их, обрадовался, тем более что Гермиона была настроена сочувствовать, а не критиковать.

– Держи, – озабоченно сказала она, протягивая Гарри небольшой кубок с желтой жидкостью. – Сунь туда руку, это профильтрованный раствор засоленных щупальцев мэтлапа10, должно помочь.

Гарри опустил кровоточащую, ноющую руку в кубок, и стало значительно легче. Крукшанс, громко мурлыча, потерся о его ноги, затем вспрыгнул Гарри на колени и улегся там.

– Спасибо, – признательно поблагодарил Гарри Гермиону и левой рукой почесал Крукшанса за ухом.

– Все‑ таки мне кажется, ты должен на нее пожаловаться, – тихо сказал Рон.

– Нет, – категорично отрезал Гарри.

– Если бы Макгонаголл узнала, у нее бы крыша поехала...

– Не сомневаюсь, – вяло согласился Гарри. – Но как думаешь, сколько времени нужно Амбридж, чтобы подготовить новый декрет, по которому каждого жалобщика на Главного дознавателя сразу выпрут?

Рон открыл было рот, чтобы парировать, но ничего не придумал, поэтому расстроено закрыл опять.

– Она жуткая баба, – тихо сказала Гермиона. – Жуткая. Знаешь, я прямо перед твоим приходом говорила Рону... нам нужно что-то предпринять.

– Я предложил ее отравить, – мрачно заметил Рон.

– Нет... я о другом... о том, что преподаватель из нее просто никудышний и по Защите мы от нее ничего никогда не научимся, – пояснила Гермиона.

– А что поделаешь? – зевнул Рон. – Уже поздно дергаться. Она устроилась на работу, никуда не денется. Ее же Фадж сюда сунул.

– Пусть так, – осторожно продолжала Гермиона. – Знаете, я сегодня подумала... – она сначала опасливо взглянула на Гарри, потом закончила: – Я подумала, что, пожалуй, пришло время нам самим... самим этим заняться.

– Чем именно? – подозрительно спросил Гарри, все еще макая руку в вытяжку из щупальцев мэтлапа.

– Ну... самим заняться Защитой от темных искусств, – объяснила Гермиона.

– Иди ты, – простонал Рон. – Ты хочешь еще внеклассный кружок организовать? Ты представляешь себе, как мы с Гарри уже закопались с домашними заданиями, а еще только вторая неделя идет!

– Но это же гораздо важнее домашних заданий! – воскликнула Гермиона.

Гарри с Роном уставились на нее.

– Я и не знал, что в мире есть хоть что‑нибудь важнее домашних заданий! – фыркнул Рон.

– Не будь дураком, конечно, есть, – отмахнулась Гермиона, и Гарри с нарастающим опасением отметил, что лицо ее загорелось таким энтузиазмом, какой раньше обычно вызывала только МОРДА. – Я говорю про подготовку к тому, что ждет нас в будущем, о чем Гарри сказал еще на первом уроке Амбридж. Я говорю про то, что нам и правда нужно уметь себя защищать. А если мы за целый год ничему не научимся...

– Мы не можем этим сами заниматься, – уныло сказал Рон. – Ну, в общем, мы, конечно, можем пойти в библиотеку, заклинания там всякие посмотреть, потренироваться с ними, наверное...

– Нет, не то, мы уже прошли ту ступень, когда только по книгам можно заниматься, – перебила его Гермиона. – Нам нужен учитель, настоящий, который нас научит, как пользоваться заклинаниями и, если что, нас поправит.

– Если ты про Люпина... – начал Гарри.

– Да нет же, я не про Люпина, – пожала плечами Гермиона. – Он слишком занят в Ордене, и вообще, если мы его только во время выходных в Хогсмеде сможем видеть, этого будет недостаточно.

– Так про кого тогда? – нахмурился Гарри.

Гермиона глубоко вздохнула:

– Разве не понятно? Я говорю про тебя, Гарри.

Наступила тишина. В окно за спиной Рона ворвался ночной ветерок и загасил пламя камина.

– Про меня? – повторил Гарри.

– Я говорю про то, что Защиту от темных искусствможешь вести ты.

Гарри уставился на Гермиону. Потом повернулся к Рону, уже готовясь обменяться с ним теми возмущенными взглядами, которыми они обычно реагируют на такие нелепые прожекты Гермионы, как МОРДА, но с ужасом обнаружил, что Рон не возмущается.

Рон только слегка нахмурился, очевидно, прикидывая все в уме, а потом сказал:

– Это мысль.

– Где тут мысль? – переспросил Гарри.

– Насчет тебя, – пояснил Рон, – Ты будешь нас учить, это хорошая мысль.

– Но...

Гарри усмехнулся, теперь убежденный, что они его просто дурачат.

– Но я же не преподаватель, я не могу...

– Гарри, в Защите от темных искусств лучше тебя никого нет, – воскликнула Гермиона.

– Меня? – Гарри усмехнулся еще шире. – Не может быть, ты же лучше меня по всем контрольным...

– Вовсе нет, – спокойно ответила Гермиона. – На третьем курсе ты был лучше меня – а тогда был единственный год, когда нам преподавал человек, который действительно знал свое дело. Но я не говорю про результаты проверок, Гарри. Ты вспомни, что ты сделал!

– Ты о чем?

– Знаешь, я не уверен, что хочу, чтобы этот придурок меня учил, – ухмыльнулся Рон, обращаясь к Гермионе, а потом повернулся к Гарри: – Ну давай подумаем... – начал он, скорчив мину задумчивого Гойла, – м‑мм... на первом курсе ты спас философский камень от «Сам‑Знаешь‑Кого».

– Но мне просто повезло, – возразил Гарри. – Это не мои заслуги...

– На втором курсе, – продолжил Рон, – ты прикончил Василиска и разделался с Реддлом.

– Ага, только если бы Фоукс не прилетел, я бы...

– На третьем курсе, – перебил его Рон, – ты справился с сотней дементоров сразу...

– Ты же знаешь, это была счастливая случайность, если бы не было времяворота...

– А в прошлом году, – громко продолжал Рон, – ты отбился от «Сам‑Знаешь‑Кого» еще раз...

– Послушайте меня! – раздраженно воскликнул Гарри, потому что теперь ухмылялись и Рон, и Гермиона. – Вот только меня послушайте, ладно? Ты все очень складно рассказываешь, но все это было делом случая... я и половины того, что делал, не понимал, я вообще ничего не планировал, я просто делал то, что приходит в голову, и почти всегда мне помогали...

Рон и Гермиона по‑прежнему улыбались, и Гарри почувствовал, что выходит из себя: он даже не понимал, от чего так злится.

– Нечего тут сидеть и ухмыляться, как будто вы лучше знаете, где я был, и что я делал! – с горячностью продолжал он. – Я знаю, чего все это стоит, ясно? Я выбрался из всего этого не потому, что так замечательно знаю Защиту от темных искусств, а потому, что помощь пришла в нужное время, и просто потому, что мне повезло... но я тыкался, как слепой котенок, я делал все наугад... ХВАТИТ РЖАТЬ!

Кубок с вытяжкой мэтлапа упал на пол и разбился. Гарри понял, что стоит, хотя не мог вспомнить, когда вскочил. Крукшанс забился под диван. Улыбки с лиц Рона и Гермионы стерлись.

– Вы даже представить себе не можете, что это такое! Вы... ни один... с таким даже не сталкивались! Думаете, можно просто запомнить кучу заклинаний и бросать их в него, как будто вы просто в классе сидите, или еще где? А вот когда понимаешь, что между тобой и смертью уже ничего нет, кроме твоего собственного соображения... соображения, или храбрости, или еще чего... неважно, что в это время тебе в голову придет, когда понимаешь, что еще мгновение – и ты труп, или будешь от боли корчиться, или твои друзья умрут!.. Нас на уроках никогда не учили, как бывает на самом деле, как надо вести себя!.. А вы, двое, сидите тут и смотрите на меня, как будто я просто вундеркиндик, поэтому и живой, а вот Диггори был дурак и поэтому все испортил... да вы даже не понимаете, что на его месте запросто мог оказаться я, если бы только я не был нужен Волдеморту!..

– Да мы ничего такого не говорили, приятель... – ошеломленно выдавил Рон. – Мы и про Диггори ничего не думали говорить... ты нас неправильно понял...

Он беспомощно оглянулся на сидящую с несчастным лицом Гермиону.

– Гарри, – робко произнесла она, – ну разве ты не понимаешь? Вот... поэтому ты нам и нужен... нам нужно знать, что это такое на с‑самом деле... с ним встретиться... встретиться с В‑волдемортом.

Гермиона впервые произнесла имя Волдеморта и этот факт успокоил Гарри больше, чем что‑либо еще. Все еще тяжело дыша, он опустился в кресло, поняв, что рука у него опять ужасно болит. Он пожалел, что разбил кубок с эссенцией мэтлапа.

– Ну... ты подумай об этом, – тихо предложила Гермиона, – пожалуйста, ладно?

Гарри сказать было уже нечего. За вспышку гнева ему стало уже стыдно. Он просто кивнул, слабо представляя, на что соглашается.

Гермиона встала.

– Ладно, я пошла спать, – произнесла она как можно более естественно. – Э‑э... спокойной ночи.

Рон тоже встал.

– Идешь? – неловко спросил он Гарри.

– Да, – кивнул тот, – я... чуть попозже. Я только уберу здесь.

Он показал на осколки кубка на полу. Рон кивнул и ушел.

– Reparo, – шепнул Гарри, наставив палочку на фарфоровые осколки.

Они слетелись вместе, и кубок стал как новенький, но эссенция мэтлапа в нем не появилась.

Гарри внезапно почувствовал себя таким усталым, ему так захотелось опуститься в кресло и заснуть прямо здесь, но вместо этого он вынудил себя встать и отправиться за Роном.

Ночью его снова мучили сны о длинных коридорах и запертых дверях, а назавтра он опять проснулся от боли в шраме.

-Глава 16-

Дата добавления: 2015-09-01