Слушание дела

Гарри невольно задохнулся. Просторное подземелье, куда он вошел, было ему ужасающе знакомо. Он не только видел его прежде, он был здесь прежде. Это то самое место, куда он попал из думосброса Дамблдора, место, где он видел Лестранжей, приговоренных к пожизненному заключению в Азкабане.

Вырезанные из темного камня стены тускло освещались факелами. По обе стороны от него высились пустые скамьи, но впереди, на самых высоких скамьях, маячило множество неясных силуэтов. Люди негромко переговаривались, но когда за Гарри закрылась тяжелая дверь, наступила зловещая тишина.

В зале раздался холодный мужской голос.

– Вы опаздываете.

– Извините, – нервно сказал Гарри. – Я... я не знал, что время изменили.

– Это не вина Уизенгамота, – произнес голос. – Сову послали вам этим утром. Займите ваше место.

Взгляд Гарри упал на кресло в центре зала, на подлокотниках которого были закреплены цепи. Он видел, как оживают эти цепи и связывают любого, кто бы ни сидел между ними. Пока он шел по каменному полу, шаги его отзывались громким эхом. Когда он осторожно присел на краешек кресла, цепи угрожающе звякнули, но не сковали его. С легкой дурнотой Гарри взглянул вверх, на людей, сидящих на скамье наверху.

Их было около полусотни: все, насколько он мог заметить, были облачены в мантии темно‑фиолетового цвета с изящно вытканной серебром буквой «W» на левой стороне груди, и все взирали на него, одни очень сурово, другие с откровенным любопытством.

В самом центре переднего ряда восседал Корнелиус Фадж, Министр Магии. Фадж был тучным мужчиной, обычно он носил котелок лимонно‑зеленого цвета, но сегодня обошелся без него; он расстался и со снисходительной усмешкой, которую надевал однажды, когда разговаривал с Гарри. Слева от Фаджа сидела крупная, с квадратной челюстью ведьма с очень короткими седыми волосами; она носила монокль и выглядела угрожающе. Справа от Фаджа сидела другая ведьма, но она откинулась назад так, что лицо ее оказалось в тени.

– Превосходно, – сказал Фадж. – Обвиняемый присутствует... наконец‑то... можем начать. Ты готов? – спросил он вдоль ряда.

– Да, сэр, – произнес знакомый Гарри энергичный голос.

В самом конце передней скамьи сидел брат Рона Перси. Гарри взглянул на Перси, ожидая какого‑нибудь признака того, что Перси его узнал, но безуспешно. Глаза Перси за стеклами очков в роговой оправе были устремлены на пергамент, перо он держал наготове.

– Дисциплинарное слушание от двенадцатого августа, – громким голосом объявил Фадж, и Перси тут же принялся записывать, – о нарушениях, подпадающих под Декрет о разумном ограничении применения магии несовершеннолетними и международный Статут Секретности, произведенных Гарри Джеймсом Поттером, проживающим в доме номер четыре по Прайвет‑Драйв в Литтл Уингинге, графство Суррей...

–...Следователи: Корнелиус Освальд Фадж, Министр Магии; Эмилия Сьюзен Боунс, глава департамента Магического правопорядка; Долорес Джейн Амбридж1, старший заместитель Министра. Секретарь суда Перси Игнатиус Уизли...

–...Свидетель защиты: Альбус Персиваль Ульфрик Брайен Дамблдор2, – раздался за спиной у Гарри тихий голос, на который он обернулся так поспешно, что чуть не свернул себе шею.

По залу спокойно шел Дамблдор, в полуночно‑синей мантии и с совершенно невозмутимым выражением лица. Когда он поравнялся с Гарри, свет факелов отраженно заиграл в его длинной серебрянной бороде и волосах. Поверх очков в виде полумесяца, висящих на кончике крючковатого носа, Дамблдор взглянул вверх на Фаджа.

Члены Уизенгамота зашептались. Теперь все их взгляды были обращены на Дамблдора. Некоторые выглядели раздосадованными, некоторые слегка испуганными; две пожилые ведьмы с заднего ряда все же подняли руки и приветственно махнули.

При виде Дамблдора Гарри заметно воспрял духом – похожее чувство вызывало в нем пение феникса. Он попытался поймать взгляд Дамблдора, но тот, не глядя в его сторону, продолжал смотреть вверх на заметно встревоженного Фаджа.

– А-а... – в полной растерянности заговорил Фадж, – Дамблдор. Да. Вы... э‑э... получили, значит, наше... э‑э... уведомление... э‑э... что место... э‑э... и время слушания изменились?

– Должно быть, я пропустил его, – бодро ответил Дамблдор, – Но по счастливому недоразумению я приехал в Министерство на три часа раньше, так что все вышло как нельзя лучше.

– Так... хорошо... Я полагаю, что нам понадобится еще одно кресло... Я... Уизли, не мог бы ты?..

– Не беспокойтесь, не беспокойтесь, – любезно отказался Дамблдор.

Он вынул палочку, раздался легкий щелчок, и из ничего, рядом с Гарри появилось мягкое кресло с ситцевой обивкой. Дамблдор сел, соединил кончики длинных пальцев, и стал смотреть на Фаджа с выражением вежливого интереса. Уизенгамот все еще шептался и беспокойно ерзал; только когда Фадж заговорил, все снова притихли.

– Так... – еще раз сказал Фадж, перекладывая бумаги. – Значит, хорошо. Итак. Обвинения. Да.

Он вытащил один пергамент из лежащей перед ним груды, глубоко вздохнул и вслух прочел:

– Обвинения против подсудимого следующие: сознательно, преднамеренно и отдавая себе отчет в незаконности своих действий, ранее получив письменное предупреждение от Министерства Магии за подобное правонарушение, обвиняемый произвел Заклинание Patronus в магглонаселенном районе, в присутствии маггла, второго августа в двадцать три минуты девятого, что является преступлением согласно параграфу «В» Декрета о разумном ограничении применения магии несовершеннолетними от 1875 года, а также согласно Статуту Секретности, принятому на 13‑й секции Международной Конфедерации Волхвов.

– Вы Гарри Джеймс Поттер, проживающий по адресу дом номер четыре по Прайвет‑Драйв, в Литтл Уингинге? – задал вопрос Фадж, пристально глядя на Гарри поверх пергамента.

– Да, – кивнул Гарри.

– Получали ли вы официальное предупреждение от Министерства за незаконное использование магии три года назад?

– Да, но...

– И именно вы создали Патронуса вечером второго августа? – спросил Фадж.

– Да, – ответил Гарри, – но...

– Известно ли вам о запрещении пользоваться магией вне школы до тех пор, пока вам не исполнится семнадцать?

– Да, но...

– Знали ли вы, что находитесь в районе, полном магглов?

– Да, но...

– Вы отдавали себе отчет, что в это время находитесь в непосредственной близости от маггла?

– Да, – рассерженно подтвердил Гарри, – но я использовал магию только потому, что...

Ведьма с моноклем прервала его рокочущим голосом:

– Вы создали полностью дееспособного Патронуса?

– Да, – ответил Гарри, – потому что...

– Материального Патронуса?

–...Что? – удивился он.

– Ваш Патронус имел совершенно определенную форму? Я хочу сказать, он был больше, чем просто пар или дым?

– Да, – раздраженно и с легким отчаянием откликнулся Гарри. – Это олень, это всегда олень.

– Всегда? – пророкотала мадам Боунс, – Вам и раньше приходилось производить Патронуса?

– Да, – признался Гарри – я производил Патронуса больше года назад.

– И вам пятнадцать лет?

– Да, и...

– Вас научили этому в школе?

– Да, профессор Люпин учил меня этому, когда я был на третьем курсе, для того, чтобы...

– Впечатляюще, – протянула мадам Боунс, в упор глядя на Гарри. – Настоящий Патронус в таком возрасте... действительно очень впечатляюще.

Волшебники и ведьмы вокруг нее опять зашептались; некоторые кивнули, но прочие нахмурились и покачали головами.

– Дело не в том, насколько впечатляющим было волшебство, – вспылил Фадж. – По сути, чем сильнее оно впечатляет, тем хуже, на мой взгляд, учитывая то, что мальчик сделал это в непосредственном присутствии маггла!

Те, кто хмурились, теперь согласно забормотали, а завидя ханжеский кивок Перси, Гарри не выдержал.

– Я произвел Патронуса из‑за дементоров! – громко воскликнул он, прежде, чем кто либо смог его прервать.

Он ждал, что они опять начнут шептаться, но наступила полная тишина.

– Дементоры? – некоторое время спустя опомнилась мадам Боунс, ее широкие брови поднялись настолько, что казалось, сейчас вывалится монокль. – Что ты имеешь в виду, мальчик?

– Я имею в виду, что в том переулке было два дементора и они шли за мной и моим кузеном!

– Ах вот как, – неприятно усмехнулся Фадж и оглядел Уизенгамот, словно приглашая разделить с ним шутку. – Да, да, я так и предполагал, что мы услышим нечто подобное...

– Дементоры в Литтл Уингинге? – очень удивленным тоном переспросила мадам Боунс. – Я не понимаю...

– Не понимаете, Эмилия? – с той же ухмылкой повернулся к ней Фадж. – Позвольте, я объясню. Он все это придумал и решил, что дементоры будут замечательной темой для статейки, иллюстрация к которой будет на журнальной обложке, очень хорошая идея. Магглы не могут видеть дементоров, не так ли, мальчик? Очень удобно, очень... только твои слова и никаких свидетелей...

– Я не лгу! – выпалил Гарри, после чего в суде вновь принялись перешептываться. – Их было двое, они появились с разных концов проулка, стало холодно и темно, мой кузен их почувствовал и побежал от них...

– Достаточно, достаточно! – надменно бросил Фадж. – Прошу прощения, что прерываю такую, без всякого сомнения, прекрасно отрепетированную историю...

Дамблдор прокашлялся. Уизенгамот опять затих.

– На самом деле у нас есть свидетель присутствия дементоров в том переулке, – сказал он. – Не Дадли Дарсли, разумеется.

Полное лицо Фаджа словно увяло, как будто из него кто‑то выпустил воздух. Он секунду или две глядел на Дамблдора, а потом с видом человека, взявшего себя в руки, пропыхтел:

– Я боюсь, Дамблдор, что у нас нет времени на выслушивание очередной лжи, я бы хотел покончить с этим побыстрее...

– Я могу ошибаться, – любезно проговорил Дамблдор, – но мне казалось, что согласно Своду правил Уизенгамота обвиняемый имеет право предъявить свидетелей по его или ее делу? Разве не такова политика департамента Магического правопорядка, мадам Боунс? – продолжил он, обращаясь к ведьме с моноклем.

– Верно, – откликнулась мадам Боунс. – Совершенно верно.

– О, очень хорошо, замечательно, – бросил Фадж. – Где этот человек?

– Я привел его с собой, – ответил Дамблдор. – Она за дверью. Могу я?..

– Нет... Уизли, ты сходи, – рявкнул Фадж Перси, тот вскочил, сбежал по каменным ступенькам с судейского балкона и, пробежав мимо Дамблдора и Гарри, бросил на них косой взгляд.

Мгновением позже, Перси вернулся в сопровождении миссис Фигг. Она выглядела испуганно и еще безумнее, чем обычно. Гарри пожалел, что она не догадалась переодеть домашние тапки.

Дамблдор встал и уступил миссис Фигг кресло, наколдовав для себя второе.

– Ваше полное имя? – громко спросил Фадж, когда миссис Фигг, нервничая, присела на самый краешек кресла.

– Арабелла Дорин Фигг, – дрожащим голосом ответила она.

– Кто вы? – скучающе и надменно спросил Фадж.

– Я жительница Литтл Уингинга, живу недалеко от Гарри Поттера, – ответила миссис Фигг.

– У нас нет записей, свидетельствующих, что в Литтл Уингинге обитает еще какой‑либо волшебник или ведьма кроме Гарри Поттера, – быстро уточнила мадам Боунс. – Ситуация в том районе всегда тщательно контролировалась после... после некоторых событий.

– Я сквиб, – пояснила миссис Фигг. – Наверное, поэтому меня не зарегистрировали?

– Сквиб, да? – уставился на нее Фадж. – Мы должны это проверить. Предоставьте подробности вашего происхождения моему помощнику Уизли. Кстати, сквибы могут видеть дементоров? – спросил он, оглядывая скамьи.

– Да конечно, мы можем их видеть! – с негодованием воскликнула миссис Фигг.

Фадж отвел глаза и поднял брови:

– Прекрасно, – без энтузиазма буркнул он, – Так какова ваша версия?

– Я ходила покупать кошачьи консервы в магазин на перекрестке, в конце Уистерия‑Уок, около девяти часов вечера второго августа, – забормотала миссис Фигг так, словно вызубрила наизусть. – И услышала шум в проулке между Магнолия‑Кресчент и Уистерия‑Уок. Когда я подошла к проулку, я увидела бегущих дементоров...

– Бегущих? – резко переспросила мадам Боунс. – Дементоры не бегают, они скользят.

– Я это и хотела сказать, – быстро поправилась миссис Фигг, и на ее морщинистых щеках появились розовые пятна. – Они скользили по переулку в сторону двух людей, с виду мальчиков.

– Как они выглядели? – мадам Боунс задала вопрос и так сузила глаза, что монокль исчез в складке века.

– Ну, один из них был очень толстый, а второй довольно худой...

– Нет, нет, – нетерпеливо перебила ее мадам Боунс. – Дементоры... опишите их.

– О... – у миссис Фигг от смятения уже порозовела шея. – Они были большие. Большие и в плащах.

Гарри почувствовал, что внутри у него все оборвалось. Все, что с говорила миссис Фигг, звучало так, словно она в лучшем случае видела картинку с дементором, а картинка никогда не может передать точно, что из себя представляют эти существа: то, как жутко они двигаются, скользя в дюйме от земли, их гниющий запах, или отвратительный звук, который они издают, когда высасывают окружающий воздух...

Сидящий во втором ряду, коренастый волшебник с большими черными усами наклонился к своей соседке, ведьме с вьющимися волосами, и прошептал ей что‑то на ухо. Она усмехнулась и кивнула.

– Большие и в плащах, – холодно повторила мадам Боунс, а Фадж насмешливо фыркнул. – Понятно. Что‑нибудь еще добавите?

– Да, – сказала миссис Фигг. – Я их чувствовала. Все стало холодным, а была очень теплая летняя ночь, знаете ли... И я чувствовала... словно все счастье исчезло из мира... и я вспомнила... ужасные вещи...

Голос ее задрожал и затих.

Глаза мадам Боунс слегка расширились. Гарри заметил красные следы под ее бровью, оставленные моноклем.

– Что делали дементоры? – спросила она, и Гарри почувствовал прилив надежды.

– Они преследовали мальчиков, – сказала миссис Фигг теперь уже более громким и уверенным голосом, розовая краска уже не заливала ее лицо. – Один из мальчиков упал. Второй повернулся и пытался отбиться от дементора. Это был Гарри. Он пробовал два раза и у него получался только серебряный пар. С третьей попытки он сделал Патронуса, который отбросил одного дементора, а потом Гарри с его помощью прогнал второго от своего кузена. Вот так все и было, – сбивчиво закончила миссис Фигг.

Мадам Боунс, не произнося ни слова, пристально глядела на миссис Фигг. Фадж не смотрел в ее сторону совсем, а только беспрестанно перекладывал бумаги. Наконец он поднял глаза и с легкой агрессией спросил:

– И это все вы видели?

– Так все и было, – повторила миссис Фигг.

– Очень хорошо, – сказал Фадж. – Вы можете идти.

Миссис Фигг перевела испуганный взгляд с Фаджа на Дамблдора, встала и пошаркала по направлению к дверям. Гарри услышал, как за ней глухо закрылась дверь.

– Не слишком убедительный свидетель, – высокомерно бросил Фадж.

– О, я не знаю, – заговорила мадам Боунс своим рокочущим голосом, – Безусловно, она описала эффекты нападения дементора очень точно. И я не могу представить, зачем ей нужно было бы выдумывать, что они были, если их там не было.

– Но дементоры, блуждающие по маггловскому пригороду и совершенно случайно натыкающиеся на волшебника... – фыркнул Фадж. – Шансы на это должны быть очень и очень низки. Даже Людо Бэгман не стал бы держать пари...

– О, я не думаю, что кто‑нибудь из присутствующих может предположить, будто дементоры оказались там случайно, – небрежно заметил Дамблдор.

Ведьма по правую руку от Фаджа, лицо которой было в тени, слегка пошевелилась, но ничего не сказала.

– И что, по‑вашему, все это значит? – холодно спросил Фадж.

– Я полагаю, это значит, что им приказали туда отправиться, – ответил Дамблдор.

– Думаю, что если бы кто‑нибудь послал пару дементоров прогуляться по этому Литтлингу, у нас бы остались официальные записи! – рявкнул Фадж.

– Не осталось бы, в случае если дементорам отдал приказ кто‑то, не имеющий отношения к Министерству, – спокойно сказал Дамблдор. – Я уже высказывал вам свои соображения на этот счет, Корнелиус.

– Да, высказывали! – яростно вскричал Фадж. – И я не вижу причин верить в то, что ваши соображения нечто иное, чем просто чепуха, Дамблдор. Дементоры находятся в Азкабане и выполняют наши приказы.

– В таком случае, – тихо, но четко произнес Дамблдор, – мы должны спросить себя, почему кто‑то из Министерства второго августа отдал приказ паре дементоров отправиться в тот проулок.

В полной тишине, последовавшей за этими словами, ведьма, сидящая справа от Фаджа наклонилась вперед и Гарри впервые смог ее разглядеть.

Ему показалось, что она выглядит как огромная бледная жаба. Довольно приземистая, с широким дряблым лицом, с такой же, как у дяди Вернона, короткой шеей и очень широким, вялым ртом. Глаза у нее были большие, круглые и слегка выпученные. Даже маленький черный бархатный бант, пристроенный сверху на коротких вьющихся волосах, напомнил Гарри большую муху, которую она сейчас слизнет длинным липким языком.

– Суд предоставляет слово Долорес Джейн Амбридж, старшему заместителю Министра, – объявил Фадж.

Ведьма заговорила мелодичным высоким девичьим голосом, который застал Гарри врасплох – он ждал, что она заквакает.

– Я уверена, что неправильно поняла вас, профессор Дамблдор, – жеманничая, начала она, хотя глаза ее остались такими же холодными. – Глупо с моей стороны. Но на какой‑то момент мне показалось, что вы предполагаете, будто Министерство отдало приказ о нападении на этого мальчика!

Она серебристо рассмеялась, отчего волосы на затылке у Гарри стали дыбом. Несколько других членов Уизенгамота рассмеялись вместе с ней. Не похоже было, что хотя бы один из них веселился искренне.

– Если верно, что дементоры выполняют только приказы, исходящие из Министерства Магии, а также верно, что неделю назад два дементора напали на Гарри и его кузена, то из этого логически следует, что кто‑то в Министерстве этим нападением, предположительно, управлял, – вежливо пояснил Дамблдор. – Разумеется, именно эти, конкретные, дементоры, могли управляться кем‑то, не имеющим отношения к Министерству...

– Никаких дементоров, не подчиненных Министерству, быть не может! – оборвал его Фадж, который стал цвета красного кирпича.

Дамблдор слегка кивнул.

– В таком случае, несомненно, Министерство проведет полное расследование, почему два дементора оказались настолько далеко от Азкабана и почему они несанкционированно совершили нападение.

– Не вам решать, что будет или не будет делать Министерство Магии, Дамблдор! – огрызнулся Фадж, ставший такого оттенка фуксии, которым бы гордился дядя Вернон.

– Разумеется, не мне, – кротко ответил Дамблдор. – Я просто выразил уверенность, что этот вопрос не останется не расследованным.

Он взглянул на мадам Боунс, которая поправила монокль и, слегка нахмурившись, посмотрела на него.

– Я хотел бы напомнить всем присутствующим, что поведение этих дементоров, если они действительно существовали, а не просто плод воображения этого мальчика, не является предметом сегодняшнего разбирательства, – заявил Фадж. – Мы сейчас должны расследовать правонарушения Гарри Поттера согласно Декрету о разумном ограничении применения магии несовершеннолетними!

– Конечно, мы должны делать именно это, – согласился Дамблдор. – Но факт присутствия дементоров в этом переулке крайне важен. Пункт седьмой Декрета гласит, что магия может использоваться в присутствии магглов в исключительных обстоятельствах, и эти исключительные обстоятельства включают ситуации, угрожающие жизни волшебника или ведьмы... или его собственной, или жизни любых других волшебников или ведьм, или магглов, присутствующих...

– Мы знакомы с содержанием Пункта седьмого, большое спасибо! – рявкнул Фадж.

– Разумеется, вы знакомы, – вежливо продолжил Дамблдор. – В таком случае мы согласны, что Гарри воспользовался Заклинанием Patronus в обстоятельствах, точно подпадающих под категорию, описанную этим пунктом?

– Если там были дементоры, в чем я весьма сомневаюсь.

– Вы слышали показания очевидца, – резко сказал Дамблдор, – Если вы по‑прежнему сомневаетесь в ее правдивости, позовите ее вновь, расспросите еще раз. Я уверен, она не станет возражать.

– Я... это... нисколько... – неистовствовал Фадж, бесцельно роясь в своих бумагах. – Это... я хочу закрыть дело сегодня, Дамблдор!

– Не сомневаюсь, что вас не должно волновать, сколько времени вам придется выслушивать свидетеля, если альтернативой будет серьезный просчет правосудия, – сказал Дамблдор.

– Серьезный просчет, ничего себе! – завопил Фадж. – Дамблдор, вы когда‑нибудь взяли себе за труд посчитать количество невероятных историй, которые сочинил этот мальчик, пытаясь оправдать свое вопиющее злоупотребление магией вне школы? Я полагаю, вы забыли Заклинание Зависания, которым он воспользовался три года назад...

– Это был не я, это был домовой эльф! – воскликнул Гарри.

– ВЫ ВИДИТЕ? – зарычал Фадж, бурно жестикулируя в его направлении. – Домовой эльф! В маггловском доме! Я вас умоляю...

– Что касается того домового эльфа, в настоящее время он служит в Школе Хогвартс, – сказал Дамблдор. – Я могу немедленно вызвать его сюда, чтобы внести ясность, если вам угодно.

– Я... нет... у меня нет времени выслушивать домовых эльфов! Как бы то ни было, но это не единственный случай – он надул свою тетю, черт побери! – закричал Фадж, ударяя кулаком по судейскому столу и опрокидывая чернильницу.

– С вашей стороны будет крайне любезно не придавать излишнего значения тому случаю, принимая во внимание, что даже самые лучшие маги, как я допускаю, не всегда могут контролировать свои эмоции, – невозмутимо произнес Дамблдор, пока Фадж безуспешно счищал чернила со своих записей.

– А я еще не начал говорить о том, что он вытворяет в школе...

– Но в связи с тем, что у Министерства нет никаких полномочий, чтобы наказывать учащихся Хогвартса за проступки, совершенные в школе, то рассматривать поведение Гарри там, на этом слушании будет неуместно, – даже вежливее, чем всегда, сказал Дамблдор, но теперь в его тоне явно проскользнул холод.

– Ого! – воскликнул Фадж. – Значит, не наше дело, чем он занимается в школе, да? Вы так полагаете?

– У Министерства нет полномочий исключать учащихся Хогвартса, Корнелиус, я напомнил вам об этом в ночь второго августа, – сказал Дамблдор. – В равной мере, как и нет права конфисковать палочку, пока обвинения не будут безоговорочно доказаны, что я тоже напомнил вам в ночь второго августа. В вашей поразительной поспешности обеспечить соблюдение законности, вы сами демонстрируете, я уверен, непреднамеренно, игнорирование некоторых других законов.

– Законы могут меняться, – свирепо сказал Фадж.

– Разумеется могут, – подтвердил Дамблдор, склоняя голову. – И вы безусловно проводите много изменений, Корнелиус. Но почему, за те несколько недель, что меня попросили покинуть Уизенгамот, стало уже практикой проводить полное судебное разбирательство, имея дело с простым вопросом применения магии несовершеннолетним!

Некоторые волшебники неловко заерзали на своих местах. Фадж стал еще чуть более темного оттенка красно‑коричневой гаммы. Однако жабовидная дама справа от него, пристально смотрела на Дамблдора с совершенно ничего не выражающим лицом.

– Насколько мне известно, продолжил Дамблдор, – нет никакого закона, который гласит, что деятельность этого суда заключается в том, чтобы покарать Гарри за каждое проявление магии, которое он когда‑либо осуществил. Он был обвинен в определенном проступке и представил оправдания. Теперь мы с ним оба ждем вашего вердикта.

Дамблдор опять соединил концы пальцев и замолчал. Фадж, заметно разгневанный, уставился на него. Гарри искоса посмотрел на Дамблдора, ожидая поддержки; он совсем не был уверен, что Дамблдор прав, разговаривая так с Уизенгамотом, в сущности ведь именно он должен будет сейчас выносить решение. Однако вновь Дамблдор, казалось, не обратил никакого внимания на попытки Гарри встретиться с ним взглядом. Он продолжал смотреть на скамьи, где весь Уизенгамот был поглощен срочными, шелестящими переговорами.

Гарри опустил голову. Сердце словно увеличилось до невероятных размеров, и громко колотилось под ребрами. Он ожидал, что слушание продлится дольше. Он совсем не был уверен, что произвел хорошее впечатление. На самом деле он почти ничего не сказал. Он должен объяснить подробнее про дементоров, про то, как упал, про то, как его и Дадли чуть не поцеловали...

Дважды он смотрел на Фаджа и открывал рот, чтобы начать говорить, но его увеличившееся сердце теперь пережало все воздушные каналы, и оба раза он только глубоко вздыхал, и опять опускал голову.

Шепот смолк. Гарри хотел посмотреть на судей, но решил, что это слишком тяжело, намного проще – продолжать изучать свои шнурки.

– Кто за то, чтобы снять все обвинения с подозреваемого? – раздался рокочущий голос мадам Боунс.

Голова Гарри дернулась вверх. В воздухе были руки, много рук... больше половины! С учащенным дыханием он попробовал сосчитать, но прежде, чем закончил, мадам Боунс сказала:

– И кто за то, чтобы признать виновным?

Фадж поднял руку; также сделали еще с полдюжины других, включая ведьму, сидящую справа от него, пышноусого волшебника и кудрявую ведьму во втором ряду.

Фадж обвел всех взглядом с таким видом, словно у него в горле застряла огромная кость, затем опустил руку. Сделал два глубоких вздоха и выдавил искаженным от подавляемого гнева тоном:

– Прекрасно, прекрасно... все обвинения сняты.

– Превосходно, – оживленно сказал Дамблдор, упруго поднялся на ноги, извлек палочку, и оба ситцевых кресла исчезли. – Ну, мне пора идти. Удачного дня всем вам.

И так и не взглянув на Гарри, удалился из подземелья.

-Глава 9-

Дата добавления: 2015-09-01